Красный мак (балет)
«Красный цветок» (первоначальное название «Красный мак») — балет в трех актах, восьми картинах с апофеозом.
Композитор: Р. М. Глиэр
Автор либретто: М. И. Курилко
Балетмейстеры: В. Д. Тихомиров (2-й акт) и Л. А. Лащилин (1-й и 3-й акты)[1][2]
Премьера: 14 июня 1927 года, Большой театр, Москва, СССР[3][4]
Премьера второй редакции: 1949 г.
Премьера третьей редакции: 1957 г.
Премьера четвертой редакции: 2010 г., Италия
Содержание
История создания
История создания этого балета началась в начале ХХ столетия с воцарения новой советской власти — именно она потребовала немедленного восхваления себя от всех видов искусств. Первыми на призыв откликнулись литераторы и деятели эстрады, а вот с балетом вышли сложности — балет требовал взаимодействия сразу нескольких представителей специалистов, да и деятельность их требовала некоторого времени. Как ни спешили работники нового советского балета, опередить собственные возможности не могли.
В 1924 году Ф. В. Лопухов поставил в Петроградском театре оперы и балета (советская Мариинка) «Красный вихрь» («Большевики») Дешевова, где впервые на балетной сцене был воссоздан образ революции[5], но у этого балета не было продолжительной судьбы[6]. Не угодили.
Ждать было особо нельзя, и поначалу использовались старые классические балеты в несколько видоизмененном виде. Правда, успехов в этом деле не наблюдалось, особенное разочарование постигло театр в связи с новой постановкой старого балета «Царь Кандавл» (премьера прошла 1 марта 1925 года в бывшем Мариинском театре, получившим новое название Ленинградский театр оперы и балета), где слово «царь» было отброшено как не отвечающее новым идеологическим установкам, а авторы просто «Кандавла» так основательно пересмотрели сюжет, что артисты за кулисами прозвали постановку не «Кандавл», а скандал[7][8].
В общем, срочно требовался абсолютно новый, по-настоящему советский балет. Именно таким, первым настоящим советским балетом выпало стать балету «Красный мак»[4][9][10].
Существуют рассказ о создании балета «Красный мак» Асафа Мессерера в его мемуарной книге «Танец. Мысль. Время», он писал о том, что в Большом театре после успеха постановки балета «Эсмеральда» создалась определенная «бригада», в которой сплотились действительно выдающиеся деятели, которые поддерживали друг друга, не принимая «не своих»: «В 1926 году в театре был поставлен балет „Эсмеральда“, в котором вновь засверкала Екатерина Васильевна Гельцер, смыв скепсис своих отрицателей. Готовила балет „бригада“, состоящая из блестящих имен. Постановщик В. Д. Тихомиров, дирижер Ю. Ф. Файер, оркестровку и новую редакцию отдельных номеров сделал Р. М. Глиэр, художником спектакля был М. И. Курилко. Я исполнил в балете эпизодическую роль Зефира в сцене „Оживший ковер“. Окрыленная успехом, „бригада“ приступила к постановке нового спектакля — на современную тему. Либретто написал Михаил Иванович Курилко» (Глава девятая. «Красный мак». Крайности дискуссий о современном балете. «Почему не танцует Мессерер?» Пространство старых ролей. Концертный номер «Футболист» и другие)[11].
Основываясь и на этих воспоминаниях, и на документации, искусствоведы пытались выяснить историю создания балета «Красный мак». О создании его существуют две версии:
Первая версия
Эта версия гласит, что окончательно разочаровавшись в получении новых революционных балетных сюжетов, администрация московского Большого театра в сезон 1925/1926 г. объявила открытый конкурс на создание нового балета советской тематики[12]. Композиторы незамедлительно откликнулись, а вот с разработчиками либретто не получалось[1]. Положение спас художник М.Курилко, предложивший в качестве сюжетного либретто репортаж из газеты «Правда» о том, что в Китае арестован корабль советского флота[12]. Газета сообщала об этом так: «в результате происков империалистов задержан советский пароход „Ленин“ с продовольствием для китайских трудящихся»[1].
Сюжет отвечал современности и был безупречен с точки зрения идеологической — как-никак почерпнут из главного органа партии. На нем и остановились.
Теперь предстояло творчески развить идею с тем, чтобы довести ее до балетного сценария. Это и было поручено предложившему сюжет художнику Михаилу Крилко. В помощницы ему была определена балерина Е. Гельцер, которая была в Китае на гастролях и самолично наблюдала особенности движений и поз китайских женщин и костюмы[1][12]. Музыка была заказана композитору Р. Глиэру, который немедленно взялся за изучение китайской музыки в Коммунистическом университете Востока[1].
Балетмейстерами были назначены Л. Лащилин и В. Тихомиров. А когда уже полным ходом шли репетиции, сменилась дирекция Большого театра. Новая дирекция первым делом отменила все директивы ушедшей администрации, в том числе потребовала прекратить репетиции балета «Красный мак». В ответ на это один из московских журналистов, — как сообщает источник, но при этом не называет имени московского журналиста, — организовал встречи композитора с рабочими, в результате которых билеты на объявленные ранее представления «Красного мака» в сезоне 1927—1928 годов были распроданы, и дирекции пришлось уступить[1].
Таким образом — по этой версии — балет «Красный мак» все же появился.
Вторая версия
По другой версии, дело обстояло не совсем так. В этой редакции художник Михаил Курилко действительно заинтересовал дирекцию Большого театра сюжетом, построенном на газетном репортаже «Правды» о задержании советского судна в Китае. Но в написании либретто к нему были подключены не только Е.Гельцер, но и один из балетмейстеров — В. Тихомиров. Получившееся в их авторском коллективе либретто было признано «интересным по содержанию и желательным к постановке в Большом театре в текущем сезоне»[1]. Дело стало за написанием музыки.
Как раз в это время, в 1925 году по заказу московского Большого театра композитор Р. Глиэр работал над балетом «Дочь порта» из времен Великой Французской революции[12]. Премьера должна была состояться в Большом театре в конце сезона 1925/26 года. Однако в феврале 1926 года состоялось совещание, на котором либретто было признано недостаточно динамичным и мало интересным, а кроме того «недостаточно подготовленным к музыкальному воплощению»[1]. Вот тогда-то и появилось предложение использовать музыку Глиэра — соответственно, с доработками — для либретто по истории с советским кораблем в Китае. Глиэр согласился переделать музыку для нового балета.
По этой версии — балет «Красный мак» родился из несостоявшегося балета и газетного репортажа.
Музыка
Как бы то ни было, балет появился — с музыкой и сценарием. Название он получил по имени главной героини сюжета — китайской актрисы по имени Тао Хоа — что по-русски обозначает Красный мак.
Глиэр, готовясь к написанию (или редактированию — по второй версии) своей музыки обратился к восточным музыкальным источникам, в традициях которых и создавал свое произведение[1].
Созданная им музыка дансантна, мелодична, использует интонации китайского лада (пентатоники), но симфоническим развитием не отличается[1].
Музыка формировала балет как переход от одного танцевального фрагмента к другому, а между ними шло непосредственно действие.
Особое место приобрел в музыке введенный матросский танец «Яблочко».
Танец «Яблочко»
Историю самого танца — см. ст. Яблочко (танец).
Введение в классический балет народного танца не было театральной новостью. Подобные эксперименты проходили — и весьма успешно — на русской балетной сцены в середины 19 столетия. Но речь шла именно о народном плясе. Теперь же балетная сцена обратилась к откровенной блатняге, которой по сути и была популярная в эти годы песенка «Яблочко», мотив которой использовался для матросского мужского танца.
Конечно, идея обратиться к этой народной мелодии была продиктована самыми лучшими соображениями — создать спектакль как можно более приближенный к народу, совершившему Октябрьский переворот. А народ распевал похабные частушки без особого стеснения. Свести высокопарное искусство, каким считался всегда балет, с подобными низкопробными мотивами казалось нонсенсом, оксюмороном, немыслимым деянием! И тем не менее — это произошло.
Кому пришла эта неожиданная идея — по этому вопросу тоже существуют различные варианты версий.
Л. Михеева пишет так: «Курилко как-то раз напел ему [Гриэру] песенку, слышанную от черноморских моряков, и Глиэр на ее основе создал свой знаменитый танец „Яблочко“»[1].
Но это не единственная версия. Обратимся к мемуарам А. М. Мессерерa, исполнявшего в постановке сразу три небольшие роли — танцовщика, китайского фокусника и Китайского божка; в своей книге «Танец. Мысль. Время» он рассказывает и об этом, называя автором идеи включения танца «Яблочко» режиссера А.Дикого[11], приглашенного специально для этой постановки, но вскоре ушедшего, и имя его даже не попало на афишу. Вообще по версии А. Мессерера, именно Алексею Денисовичу Дикому обязан получившийся спектакль многими своими неожиданными идеями и сценическими находками[11].
Действующие лица
- Тао Хоа, актриса
- Ли Шанфу, ее жених, авантюрист
- Главный надсмотрщик, ее отец
- Хипс, англичанин, начальник порта
- Капитан советского корабля
- Хозяин ресторана и курильни опиума
- Два китайца, заговорщики
- Cтарик-фокусник
- Помощник фокусника
- Мальчик-глашатай при театре
- Кули
- Полицейские, надсмотрщики
- Китаянки
- Английские офицеры
- Кокотки, малайские танцовщицы
- Советские и иностранные матросы, бои
- Фениксы, боги, богини
- Цветы, бабочки, кузнечики
- Европейские дамы, лакеи[3]
Действие происходит в Китае в начале XX века.
Краткое содержание
Пока в китайском порту рабочие-кули разгружают советский корабль, рядом в потовом ресторане собираются европейские буржуи посмотреть на знаменитую китайскую актрису Тао Хоа, которая вынуждена танцевать для них. Тут же находится ее жених, авантюрист и совершенно отрицательный тип Ли Шанфу.
Уставшие рабочие-кули хотят передохнуть, но надсмотрщики не дают им, и один из кули падает без сил, что приводит надсмотрщиков в ярость, и они призывают полицию. Но за несчастных рабочих вступаются смелые советские матросы. По распоряжению капитана они становятся в ряд и сами разгружают свой корабль. Наблюдавшая за этим китайская актриса Тао Хоа выражает свои восторги капитану, который весьма любезно принимает их. Но Ли Шан-фу выражает явное неудовольствие этими знаками внимания, которыми об мениваются Тао Хоа и советский капитан. Он замысливает убийство капитана, что совпадает с желаниями Хипса, начальника порта, испугавшегося влияния советских моряков на кули. Они заманили наивного, ничего не подозревающегося капитана в портовый притон, где уже готовы были растерзать его при помощи ножа, но Тао Хао бросается наперерез и спасает советского капитана. Но происки врагов на этом не заканчиваются. Раз покушение с ножами не удалось, они решают отравить кушанье капитану. А тут как раз подоспело время пить чай, что в Китае производится с большими церемониями. Поднести чашку с отравленным чаем капитану должна все та же Тао Хао. Однако она, танцуя и передавая чашку, отдергивает ее в последнюю минуту. Замысел негодяев опять терпит поражение. Ли Шан-фу в ярости стреляет в капитана, но промахивается. Тем временем появляются «красные пики», представители китайской бедноты — китайские партизаны. А советский корабль благополучно уплывает от китайских берегов вместе с живым капитаном. Чему радуется вместе с «красными пиками» и актриса Тао Хао. Ли Шан-фу приходит в бешенство от происходящего и, считая ее виновницей неудачного покушения, стреляет в нее.
Тао Хао умирает и, умирая, передаёт детям китайской бедноты алый цветок мака, подаренный ей Капитаном[2]. А в небе загорается огромный красный цветок, к которому направляется вся китайская беднота, освобожденная от власти европейцев. На носилки с мертвой Тао Хоа сыплются бесчисленные лепестки красного мака[3][1].
Репетиции
Итак, сюжет оказался весьма замысловат и полон драматических коллизий. Для решения этих коллизий и осуществлять общее руководство постановкой был приглашен, как уже было сказано выше, известный драматический актер и режиссер А. Д. Дикий[12]. Тут и выяснилось, что творческие работники видели собственное творчество с разных позиций, при этом мало интересовались видением друг друга. С Лащилиным Дикий сумел найти общий язык, но задуманное Тихомировым его не устраивало, и в октябре 1926 года Дикий подал заявление с просьбой не ставить его фамилию на афише, однако уже в декабре заключил с дирекцией договор на режиссуру, от которого сам же скоро отказался[1]. Ситуация становилась критической[4]. Разногласия вызвал и введенный танец «Яблочко». Уже с самого начала его использование вызвало немалые споры в театральной среде. Сам композитор весьма боязливо отнесся к его включению в балет — где это видано, чтобы в высоком искусстве балета использовать откровенно блатную мелодию. Но задание выполнил — включил мотив «Яблочка» в партитуру. При постановке «Яблочка» балетмейстер Лев Александрович Лащилин — а это был его балетмейстерский дебют[11] — использовал не только сам флотский танец, а добавил и разухабистые движения русского пляса — танец вприсядку, хоровод и т. д. В результате возникла новая — сценическая — редакция танца «Яблочка», начало которой дала именно эта постановка.
Тем временем споры между режиссером и одним из балетмейстеров — а именно В. Тихомировым — достигли апогея.
В марте 1927 года на основании заявления Тихомирова, писавшего, что режиссер «до настоящего времени фактически не принимал участия в постановке балета», художественный совет театра освободил Дикого от дальнейшей работы. В итоге, как пишет историк балета Е. Суриц, «честь создания „Красного мака“ многие годы приписывалась главным образом Тихомирову, который в действительности сочинил весь II акт… и танцы Гельцер: балерина в эти годы работала только с ним. О Лащилине, который на афише всегда стоял на втором месте, вспоминали иногда как о постановщике танцев I и III актов, совершенно забывая при этом, что именно в них сила спектакля… Дикого вообще перестали упоминать…»[1].
Тем не менее, в ожесточенных боях, репетиции все же довелось довести до создания определенного целого спектакля — он состоял в основном из дивертисментов с танцами и пантомимой, которые не носили законченной драматургии и легко могли перемещаться в построении балета — единого действия это не нарушало[1]. Балет получился зрелищным и внешне ярким, а динамичный сюжет придавал эмоциональную окраску.
Премьера
Премьера прошла 14 июня 1927 года, в московском Большом театре.
Создателями этой редакции официально считаются: композитор Р. М. Глиэр; автор либретто М. Курилко, балетмейстеры-постановики В. Тихомиров (2-й акт), Л. Лащилин (1-й и 3-й акты), художник М. Курилко[3][2], режиссёр-консультант А. Д. Дикий (его имя на афише не значилось), дирижёр Ю. Ф. Файер; исполнители партий: Тао Хоа — Е. В. Гельцер, Капитан советского корабля — А. Д. Булгаков, Ли Шанфу — И. В. Смольцов, Китайский фокусник — А. М. Мессерер, Начальник порта — И. Е. Сидоров[2]. В интернациональном танце матросов были задействованы начинающие и тогда мало известные артисты: Игорь Моисеев исполнял роль негра, Михаил Габович — англичанина, Николай Ларионов — норвежца, Виктор Цаплин — австралийца, Асаф Мессерер — японца[11].
Первый же показ балета вызвал разногласия критики: кто-то восторгался балетом, кто-то наотрез отказывался принимать его, обвиняя создателей «Красного мака» в консерватизме: всё-таки представленная хореография, хоть и с вкраплениями современного духа (типа танца «Яблочко»), целиком стояла на устоях классических форм, заявленных еще композиторами Л. Минкусом и Ц. Пуни и балетмейстером М. И. Петипа[1][12].
Спектакль вызвал целую дискуссию, в которой участвовали не только знатоки, деятели литературы и искусства, но и массовый зритель[4]. В частности, Н. Д. Волков считал, что спектакль «является как бы воплощением всех противоречий балетного искусства; он то рвется вперед… и достигает победы, показывая, что и реальная тема может породить яркую форму, то, наоборот, пугаясь своей смелости, занимается благоговейным пересмотром балетного архива» («Вечерняя Москва», 1027. 22 июня)[11]. А критик В. И. Блюм под псевдонимом «Садко» писал так: «Господствующим классом» в нашем балете является маленькая кучка представителей старого «классического» балета с Гельцер и Тихомировым во главе. Они… явили миру опыт «революционного» балета. Отдадим должное их добрым намерениям, которыми, как известно, ад вымощен…" («Жизнь искусства», 1927, 28 июня, с. 4.)[11].
По воспоминаниям А. Мессерера, которые мы уже приводили, особый успех выпал на танец «Яблочко», против которого активно выступали многие любители классической хореографии: «Однако вопреки всему именно „Яблочко“, принесло спектаклю огромный успех. Я не припомню больше такой реакции публики. Зал вставал и ревел от восторга»[11].
А. Мессерер написал и про другие танцы, поставленные Л. Лащилиным для «Красного мака» — это танец с лентами для A. Мессерера и танец на блюде для Елены Ильющенко: «Публика прекрасно встретила и другой номер. На сцену выносили огромное расписное блюдо, и прелестная молодая женщина под томительную, пряную мелодию танцевала на нем восточный танец. На премьере его исполняла Елена Ильющенко. Причем ее костюм был такой же импровизированный, как и мой. Тонкую дорогую ткань для платья ей подарила Екатерина Васильевна Гельцер. А потом танец на блюде стала исполнять и совсем юная Надежда Надеждина, будущий художественный руководитель прославленного ансамбля „Березка“. А тогда ее только приняли в Большой театр, хотя она не окончила балетной школы»[11].
И тем не менее интерес к спектаклю был огромным, что послужило его зрительскому успеху. В течение последующих двух сезонов состоялось более 200 спектаклей, которые шли с неизменным успехом[1].
В следующих представлениях главную партию Тао Хао с не меньшим успехом, чем Екатерина Гельцер, исполняла Викторина Кригер[2].
Постановки
Не замедлили себя ждать и постановки в других городах обширного Советского Союза: Киеве (1928, балетмейстер М. М. Дысковский), Одессе (1928, балетмейстеры Н. А. Болотов и П. П. Вирский), Ленинграде, Свердловске (1930, С. Н. Сергеев) и других местах[2].
Ленинградская версия отличалась от постановки московского Большого театра[1]. Композитор внес небольшие изменения и дополнения, и обновлённая партитура стала более драматически насыщенной и контрастной[12]. Сам Глиэр сообщал: «Мною… написан ряд танцев и сцен, отсутствующих в московской редакции»[1]. Эта постановка прошла 20 января 1929 года в Ленинградском театре оперы и балета, в 3 актах 9 картинах с апофеозом; сценарий М.Курилко (в редакции Ф. В. Лопухова), балетмейстер Ф. В. Лопухов (1-й акт), В. И. Пономарёв (2-й акт), Л. С. Леонтьев (3-й акт), художник Б. М. Эрбштейн, дирижёр А. В. Гаук; Тао Хоа — Е. М. Люком (затем и О. Г. Иордан), Капитан советского корабля — М. А. Дудко, Кули — Б. В. Шавров, Ли Шанфу — Л. С. Леонтьев, Китайский фокусник — А. Н. Ермолаев[2]. Однако спектакль, хоть и получил хорошие отзывы, получился разностильным[13], в нем не было целостности, он словно распадался на совершенно различные части, еле связанные общим сюжетом.
Вторая редакция (1949 г.)
Прошло время.
Уже после окончания Второй мировой войны композитор вновь обратился к своему произведению, переделав партитуру. Обновленная редакция балета — совершенно новая и хореографически — планировалась для сцены московского Большого театра, где и прошла 30 декабря 1949.
Разработчики второй версии балета: авторы сценария М. И. Курилко и А. Н. Ермолаев, балетмейстер Л. М. Лавровский, художник М. И. Курилко, дирижёр Ю. Ф. Файер; исполнители: Тао Хоа — Г. С. Уланова, которая официально признается самой лучшей исполнительницей партии[9] (затем и О. В. Лепешинская во втором составе), Капитан советского корабля — А. И. Радунский, Ма Личен — Ю. Г. Кондратов (затем и М. М. Габович во втором составе), Ли Шанфу — С. Г. Корень (затем и А. Н. Ермолаев во втором составе)[2].
Эта редакция тоже пользовалась зрительским успехом и балет был поставлен еще в нескольких городах СССР (Одессе, Свердловске, Таллинне и т. д.; в Минске постановку в 1950 году осуществили С. В. Дречин и Б. А. Мордвинов), причем ленинградская версия опять несколько отличалась от московской и прошла в Ленинградском театре оперы и балета 26 декабря 1949 года (сценаристы М. И. Курилко и А. Н. Ермолаев, балетмейстер Р. В. Захаров, художник Я. З. Штоффер, дирижёр Е. А. Дубовской; Тао Хоа — Т. М. Вечеслова, Капитан советского корабля — М. М. Михайлов, Молодой кули — А. А. Макаров, Ли Шанфу — Н. А. Зубковский)[2].
Третья редакция (1957 г.)
Но и этим дело не кончилось. Балет о несостоявшейся любви китайской актрисы и советского капитана так проник в души советских зрителей и советского партийного руководства, что расстаться с ним не было никакой возможности и потребовалась новая, уже третья, его редакция, которая и была осуществлена в 1957 году опять в Большом театре.
Теперь балет получил новое название: не «Красный мак», а «Красный цветок». Случилось это из-за одной политической неприятности. Советские партийные деятели пригласили гостивших в СССР китайских партийных деятелей на балет «Красный мак». Вот тут и обнаружился конфуз. Цветок мак ассоциировался в китайской культуре исключительно с наркотиком — опиумом. И принять такую красоту в виде зловредного растения китайские партийные товарищи наотрез отказывались[12]. В результате пришла разнарядка о немедленном переименовании балета «Красный мак» в цветок неизвестного вида — каждый может представить себе свой любимый цветок красного цвета.
Премьера третьего варианта балета — уже в новой хореографии в 3 актах 13 картинах и с новым названием «Красный цветок» — произошла 24 ноября 1957 года в московском Большом театре; авторы сценария М. И. Курилко и В. Д. Тихомиров, балетмейстер Л. М. Лавровский, художник М. И. Курилко, дирижёр Ю. Ф. Файер; Тао Хоа — Г. С. Уланова, Капитан советского корабля — А. И. Радунский, Ма Личен — Ю. Г. Кондратов, Ли Шанфу — С. Г. Корень, танцовщик с лентой — А. Мессерер, акробат — Г. Фарманянц, боцман — В. Цаплин и А. Жуков[10].
Ленинградский театр оперы и балета показал свой спектакль 2 мая 1958 года, в 3 актах 12 картинах с апофеозом (под название «Красный цветок», балетмейстер А. Л. Андреев, художник М. П. Бобышов, дирижёр Е. А. Дубовской; Тао Хоа — Л. И. Войшнис, Капитан советского корабля — Р. А. Славянинов, Ван Личен — Г. Н. Селюцкий, Ли Шанфу — Р. И. Гербек[2].
Четвертая редакция (2010 г.)
Однако и третья редакция балета оказалась не последней. Сайт Большого театра приводит убедительные причины современного видения произведения — страна окружена врагами — и определяя балет как несущий пафос миролюбия и непримиримости к недругам[10].
Четвертая версия возрожденного балета родилась на сцене театра в Италии в феврале 2010 года.
Российская постановка этой редакции была создана в Красноярском театре оперы и балета и впервые прошла на этой сцене 23 ноября 2010. Специально для постановки в Красноярском театре, осуществленной Владимиром Васильевым, был собран заново нотный материал Р. Глиэра — эту работу выполнили музыкальный руководитель и дирижер красноярского театра Анатолий Чепурной, а также хранительница мемориальной квартиры композитора — его внучка Сэнтой Глиэр и правнук Кирилл Новосельский[14]. В марте 2011 балет «Красный мак» назван «Лучшей премьерой сезона»[12], а исполнительница роли Тао Хоа Анна Оль отмечена за «Лучшую женскую роль в музыкальном спектакле»[15].
Источники
- ↑ 1,00 1,01 1,02 1,03 1,04 1,05 1,06 1,07 1,08 1,09 1,10 1,11 1,12 1,13 1,14 1,15 1,16 1,17 1,18 Глиэр. Балет «Красный мак»/ The Red Poppy (автор Л. Михеева)
- ↑ 2,0 2,1 2,2 2,3 2,4 2,5 2,6 2,7 2,8 2,9 Энциклпедия балета // «КРАСНЫЙ МАК»
- ↑ 3,0 3,1 3,2 3,3 Балет Красный мак, либретто (автор Л. Энтeлиc)
- ↑ 4,0 4,1 4,2 4,3 Глиэр Р. М. Балет «Красный мак»
- ↑ СОВЕТСКИЙ БАЛЕТ
- ↑ Русский балет. «КРАСНЫЙ ВИХРЬ»
- ↑ Балет Москвы и Ленинграда в 1917—1927 гг.
- ↑ Курс на сохранение балетов классического наследия
- ↑ 9,0 9,1 Статуэтка. Балет «Красный Мак»
- ↑ 10,0 10,1 10,2 ПЕРВЫЙ СОВЕТСКИЙ БАЛЕТ «КРАСНЫЙ МАК» Р. ГЛИЭРА
- ↑ 11,0 11,1 11,2 11,3 11,4 11,5 11,6 11,7 11,8 Танец. Мысль. Время // Глава девятая
- ↑ 12,0 12,1 12,2 12,3 12,4 12,5 12,6 12,7 12,8 Р.Глиэр. Балет «Красный мак»
- ↑ Овес Л. Трагедия художника // Эрбштейн Борис Михайлович
- ↑ Красный мак
- ↑ Названы победители краевого фестиваля «Театральная весна». 29.03.2011
