Анастасия Андреевна Лихутина

Материал из ALL
Перейти к: навигация, поиск

Анастасия Андреевна Лихутина, по первому мужу — Люстих, по второму мужу — Кузьмина[1] (3 (15) марта 1803 — 10 апреля (3 мая) 1875, Новгород) — русская балерина Петербургской императорской труппы; особую известность ей придала строчка А. С. Пушкина из романа «Евгений Онегин»: «Одна Лихутина мила».

Учёба

Обучалась в Петербургской театральной школе при императорской труппе, это значит, что происхождение у нее было низкое — детей из богатых семей в то время в театральную школу не отдавали: там дети жили за казенный кошт, их готовили к артистической деятельности и мало озадачивались их общим гуманитарным образованием. Общая атмосфера в этом учреждении для детей была ужасная: процветали драки, побои, унижения, издевательства старших над младшими — все то, что сейчас называется современным словом «дедовщина», а молодых девочек театральное начальство не стеснялось использовать как секс-материал[2].

Среди педагогов А.Лихутиной — К. Дидло (который приходил на уроки с палкой, предназначенной для «воспитания»), Е. И. Колосова и Е. И. Сазонова[1].

Как и все остальные учащиеся театральной школы, она дебютировала на театральной сцене ещё ученицей — в 1814 году в балете «Гений благости», а в 1816 году, тоже еще ученицей, — в балете «Ацис и Галатея» Катерино Кавоса. Уже будучи в старшем классе выпускницей, она танцевала серьезные партии на сцене Большого Каменного театра в балета Шарля Дидло, в том числе: Муска («Венгерская хижина, или Знаменитые изгнанники», 1817), Аглая («Зефир и Флора», 1818), Тамаида («Молодая островитянка, или Леон и Тамаида», 1818), Забия («Калиф Багдадский», 1818) и др.[1][3].

А. Лихутина окончила учебу в 1820 году[4] и поступила в Петербургскую балетную труппу на амплуа первой пантомимной танцовщицы[1][5].

Петербургский императорский балет

Она была лирико-комедийной танцовщицей[5]. Там же, в труппе, нашла балерина и семейное счастье, став женой партнера по сцене танцовщика Якова Люстиха (ок. 1790—1825); правда, семейному счастью предстояло длиться не слишком долго: в 1825 году она стала вдовой[6].

Это было время великих достижений русского балета. Связан этот период был с именем выдающегося балетмейстера Шарля Дидло. Годы, когда он возглавлял императорский балет, навсегда вошли в историю русской культуры. Он поднял русский балет не просто на профессиональный европейский уровень, он дал всему дальнейшему развитию русского балета такой мощный толчок, что даже после его увольнения, когда на его место заступили не сравнимые с ним по таланту специалисты, русская балетная труппа все равно оставалась на высоте и не деградировала.

Анатасия Лихутина, будучи ученицей Шарля Дидло, стала его сподвижницей[7] — исполнительницей множества партий в его постановках.

Ее танец отличался воздушностью, изяществом, высокой техникой. Более всего Лихутина успешно выступала в пантомимических партиях, она обладала сценическим обаянием и тонким артистизмом[5]. Виртуозность воздушного и изящного танца сочеталась у нее с разносторонним актёрским дарованием[1]. Она покоряла зрителей блистательной техникой и одновременно лучилась жизнерадостным обоянием[8]. Не зря же Пушкин восхищался ею, а его герой Евгений Онегин, в приступе модной хандры решив, что довольно он терпел балеты (свободу!), все-таки согласился, что «одна Лихутина мила».

Педагогическая работа

В 1826 году она, по инициативе Шарля Дидло, была назначена педагогом в женский класс в театральном училище — то самое, которое сама недавно закончила. Среди учениц: M. Д. Новицкая-Дюр, Т. П. Смирнова, О. Т. Шлефохт и др.[1] В русской Википедии ей приписали еще одну ученицу: А. С. Новицкую, которая не могла быть ученицей Лихутина по возрасту, а к тому времени уже умерла; но администраторов Русской Википедии статьи вообще не интересуют, они и чужие могут украсть, предварительно оскорбив авторов разными грубыми словами.

Она вела не только педагогическую работу, но и ставила ученические балеты для школьных спектаклей[7].

А. Лихутина покинула сцену 1841 году[1][5].

Репертуар

и др.

Источники