Изменения
— А-А-А-А! НЕ НАДО, ДЯДЯ!
А пока садист в погонах пытал Водонаеву, требуя местонахождение Бузовой, я ходил по кладбищу и искал могилу человека, прожившего дольше всех. Очевидно, смерть забирала москвичей в любом возрасте: здесь были похоронены и младенцы, и дети постарше, и подростки, и взрослые, и пожилые. Однако средний возраст моих «подопечных» мужского пола совпадал с возрастом выхода на пенсию, а женщины в среднем жили чуть дольше. «Непорядок, — подумал я. — надо бы поднять пенсионный возраст для женщин, нечего старых тунеядок содержать».
— О! — засиял я, увидев на надгробной плите годы жизни 1900—2000.
— Эй! — окликнул меня кто-то сзади другим междометием. — Здоро́во, кучерявый сторож, дело есть.
— Я СТАРШИЙ сторож! — поправил я нахала и только потом повернулся. Да это же Сильвестр Сергеев!
— Да насрать, хоть сторожиссимус. Говорят, ты раньше встречался с охуевшей мажоркой, которая сбила моего сына, и до сих пор с ней дружишь. Где это тварь?! — наехал на меня отец Саши.
— Вы про Ингу? Не знаю, я с ней давно не общаюсь, — честно ответил я.
— Ой не ври, похороненных начальник и могилок командир! Скоро здесь станет одним трупом больше, и пусть лучше это будет мажорка, а не ты!
— Вот только не надо мне угрожать! — вспылил я и осознал, что Сильвестр примерно мой ровесник. — Твоё счастье, что я разлюбил Ингу и пока не полюбил снова, поэтому не стану её покрывать и предположу, что она на Рублёвке!
— Спасибо, кучерявый, я и сам бы догадался, — буркнул неблагодарный сотрудник НИИ. — Вот только меня она хрен подпустит, а тебе она доверяет. Ты должен заманить её на тихое безлюдное место.
— Ещё чего! Может, я и разлюбил Ингу, но не до такой степени!
— Да ты просто зассал! — подколол меня Сильвестр. — Спорим на 100 рублей, что ты не сможешь заманить свою Хуингу на пустырь!
— А вот и смогу! Готовь деньги, Секвестр, или как тебя там! — не зассал я и твёрдо дал понять наглецу, что не буду плясать под его дудку.
