Изменения
/* Клиническая картина */
* Пациенту Д., 38 лет, выполнена имплантация протеза аортального клапана. Ближайший послеоперационный период протекал обычно. После операции восстановился синусовый ритм сердечной деятельности с единичными экстрасистолами. Мелодию протеза ощутил на 6-й день. Первичная психологическая реакция была адекватной. В психическом статусе отмечались признаки астенического состояния. По характеру впечатлительный, беспокойный, эмоционально лабильный. Следуя совету своего родственника-врача, стал регулярно следить за пульсом, записывая данные в специальный дневник. Постепенно наметился сдвиг в поведении – начал тщательно следить за деятельностью сердца, прислушиваться к работе имплантата, отмечая малейшие изменения в характере и ритме его мелодии, подсчитывал и регистрировал число экстрасистол. Расспрашивал персонал и соседей по палате о том, на какой срок рассчитан протез, из чего он изготовлен, не проржавеет ли металл, не треснет ли пластмасса и т.п. Нарушился сон в связи с тем, что не мог отвлечься от подсчёта числа ударов сердца. Возник страх поломки искусственного клапана. При обследовании через 2 года 3 мес. после операции в структуре [[синдром]]а преобладал депрессивно-фобический радикал.
В данном случае провоцирующую роль в возникновении расстройства психической деятельности сыграла [[ятрогения]], которая на фоне астенического состояния, несмотря на адекватную первичную реакцию на факт протезирования, изменило благоприятный характер церебро-кардиальных отношений и привело к формированию их по неадекватному (психопатологическому типу), что и предопределило последующее развитие синдрома Скумина.
* [[Пациент]]ке Пациентке В., 24 лет, выполнена операция протезирования [[Митральный клапан|митрального]] и аннулопликации [[Трикуспидальный клапан|трикуспидального]] клапанов. Хирургическое вмешательство в ближайший послеоперационный период перенесла удовлетворительно. Из особенностей соматического статуса отметим наличие упорядоченной мерцательной аритмии. Точную дату, когда услышала стук протеза, назвать не смогла («недели через три после операции»). Никакого значения этому не придала: «Пусть себе стучит». Тип психологической реакции на протезирование был гипонозогностическим. Считала, что «[[сердце]] «сердце отремонтировано отлично». С нетерпением ожидала проведения электроимпульсной терапии (ЭИТ): «Хочу уехать домой совершенно здоровой – пусть все увидят, какой я стала». Изменение в психическом статусе наступило после безуспешной ЭИТ — нормальный сердечный ритм не восстановился. Вначале стала замкнутой, понизился фон настроения. Отмечала, что появилась «тяжесть на сердце… как будто что-то переливается, скрипит». Начала прислушиваться к работе клапана, высказывать опасения, не повредился ли он, не прорезались ли швы. Сон стал беспокойным, часто просыпалась с ощущением тревоги, страха, после чего подолгу не могла заснуть из-за навязчивых мыслей. Опасалась, что сойдёт от всего этого с ума. Часто плакала, фон настроения – депрессивный, отмечались [[суицид]]альные высказывания.
В описанном случае [[Синдром|симптомокомплекс]] сформировался у пациентки с гипонозогностической личностной реакцией, которая носила гиперкомпенсаторный, защитный характер. Перенесённая [[фрустрация]] привела к переоценке ценностей и нарушению психологической защиты с последующим развитием синдрома Скумина.
* [[Пациент]]ке Л., 37 лет, было выполнено многоклапанное протезирование с аннулопликацией трёхстворчатого клапана по поводу сочетанного митрально-аортально-трикуспидального порока с преобладанием недостаточности 4-й стадии. [[Психиатрия|Психиатрический]] диагноз: астеноипохондрический невроз. После хирургического вмешательства по собственной инициативе рассказала о своих ощущениях, связанных с работой имплантатов. Их стук услышала сразу же, как только пришла в себя после операции. Восприняла его как очень громкий, неприятный, отдельно слышала работу каждого протеза. Мелодию их воспринимала по-разному: «словно молоток по наковальне бьёт», «хрустит как снег». Жаловалась, что клапаны «царапают [[сердце]] и аорту», ощущала «холод металла». Клапаны воспринимала как чужеродные, высказывала опасения, что они не приживутся, отторгнутся. При обследовании через 2,5 мес. после операции психическое состояние оставалось нарушенным. Несмотря на улучшение соматического статуса, фон настроения был тревожно-пессимистическим, будущее рисовалось в мрачном свете. Заявляла: «Что хорошего можно ждать от железки в сердце, как я буду жить с протезом в „моторе жизни“». [[Сон]] был беспокойным с частыми кошмарными сновидениями.
