Конец 80-х и позже/2

Глава 4

1992-й — это год-пионер без пионеров, первый постсоветский год, когда всё вокруг напоминало о СССР. Действительно, нельзя просто так взять и стереть с лица Земли то, что строилось 69 лет. Это было время, когда число 69 в первую очередь ассоциировалось с годами существования Союза, а не с пошлятиной уровня «Comedy Club». От курса могучего советского рубля остались лишь три последние буквы, и ввиду катастрофической гиперинфляции цены росли не по дням, а по часам, поэтому впредь до стабилизации курса все денежные суммы я буду называть в долларах. Вы ведь помните, какие огромные суммы были тогда на секторах в «Что? Где? Когда?»?

Катя и Макар в коммунальной квартире так и не завели своего ребёнка и воспитывали маленького Эдика Черненко из детского дома. Без клитора моя Инга больше не получала удовольствия от полового акта и после того происшествия спала с мужчинами только за деньги. А что я? Я оказался антигероем и фальшивым протагонистом.

И всё-таки это было время моей молодости, мои девяностые.

В третий День рождения Эдика добрый дядя Мастурбек подарил имениннику игрушечную пирамидку. Жадная шестилетняя Таня, словарный запас которой до сих пор состоял из одного слова, очень ревновала отчима к усатому мальчику, поэтому при виде подарка, адресованного НЕ ей, устроила истерику:

— БЕЛЁ-О-О-О-О-ОК! БЕЛЁ-О-О-О-О-ОК!

Пришлось представителю национального меньшинства вмешаться и дать падчерице писю в рот. Она быстро успокоилась и сладко зачмокала.

Пирамидку правильней было бы назвать конусом, ведь она была именно такой формы. Пока остальные жильцы отмечали День рождения Эдика, трёхлетний именинник с подарком пробрался в комнату Макара и Кати площадью 4 м² и сел на горшок. В столь юном возрасте он уже понимал, когда в его прямой кишке есть какашки, а когда нет. Первая какашка упала в горшок почти сразу, но мальчик не спешил вставать и продолжал тужиться, напрягая свой маленький сфинктер (хотя уже тогда он был не таким уж и маленьким), пока не выкакал ещё пару колбасок и не убедился, что его прямая кишка чиста.

Эдик наспех вытер попу одеялом, надел штанишки и достал подарок из прозрачной упаковки. Пирамидка была идеальной формы, и её нижняя часть была даже толще, чем член дяди Мастурбека!

— Эдик, ты что там делаешь? Иди к нам, сейчас тортик есть будем! — так не вовремя позвала его приёмная мама Катя.

— Мам, я занят! — пискнул усатый именинник.

— Беги скорей, а то пирамидку Тане отдадим! — пошутила жена Макара. Для неё это были просто безобидные слова, но уж никак не для ранимого трёхлетнего мальчика. Он надулся, спрятал подарок под кроватью и медленно вышел из комнаты со сжатыми кулачками.

— Матвей Самуилович, посидите с нами! — пригласила пожилого хозяина за стол Танина мама, осмелев после бокала шампанского.

— Что ж, откушать праздных яств и отпить водочки я не прочь, — не стал отпираться старик и хотел было сесть за стол, но тут раздался пронзительный звонок в дверь. Всем резко стало не по себе. Через пару секунд звонок сменился громким стуком. Да таким грозным и уверенным был этот стук, что даже дед Матвей испугался и затих, хотя в любом другом случае он быстро бы проучил хулигана, ломающего дверь.

— Я открою, — сказал Макар, так и не почувствовав опасности. С другой стороны, не открыть было бы хуже.

Едва простодушный Галактионов отворил дверь, как в квартиру ворвался наряд милиции:

— РУКИ ВВЕРХ, НЕ ДВИГАТЬСЯ! Кто дёрнется — стреляем без предупреждения! Хачикян Мастурбек Пэрэм-оглы здесь проживает?

— Слющай, дарагой, чего щумищ? Нэт тут Мастурбэка! Тут все рюсские, жи есть, мамой клянусь! — соврал Танин отчим, почуяв неладное, и тут же согнулся пополам от поставленного удара под дых.

— Заткнись, гнида черножопая! Ты арестован за половое сношение и иные действия сексуального характера с лицами, не достигшими шестнадцатилетнего возраста! — прервал его огромный двухметровый лейтенант и надел на педофила наручники. — Только рыпнись, чурка, все кости переломаю! Грузите его — и прямо в камеру к скинхедам, устроим им праздник! О, а у вас тоже праздник? Тортик на столе, бухлишко…

— Товарищ лейтенант, не забирайте его, он больше так не будет! — взмолилась Екатерина Пронина.

— Рот закрой, дура, а то и тебя арестуем за соучастие!

— Всё-всё, молчу, — испуганно пискнула бедная женщина, с ужасом наблюдая, как милиционеры выводят закованного в наручники Мастурбека и вряд ли освободят в ближайшие несколько лет.

Это был один из худших дней для Эдика и Тани. Оба рыдали не переставая. Для обоих дядя Мастурбек был любимым ЧЛЕНОМ семьи в прямом смысле этого слова. В самом деле, неужели дурацкие законы о педофилии, основанные на человеческих предрассудках, важнее простого детского счастья?

С каждым днём усатому мальчику и умственно отсталой девочке становилось всё хуже. Они перестали играть, перестали улыбаться, перестали есть, скоро и жить перестанут такими темпами! Нужно срочно что-то делать!

— Нет, детей я совращать не буду, пусть лучше умрут, — твёрдо сказал Макар, когда Танина мама предложила ему дать пососать писю её дочке.

— Ты не человек, ты полное чудовище! — не выдержала Екатерина Пронина.

— Неправда, — спокойно возразил программист. — Я не худой, но и не страдаю от избыточного веса, так что полным меня нельзя назвать.

— Это совращение во благо! Законы законами, но всегда нужно оставаться людьми! — не унималась женщина. — Даже в десяти заповедях о сокращении малолетних ни слова — значит, это не грех!

— А я не верю в Бога, — сказал Макар. — Мне плевать на заповеди.

— АНТИХРИСТ! — завопила Пронина-старшая. — Проклятый безбожник! Что тебе стоит достать свой срамной уд и успокоить бедную девочку? Ты разве не видишь, что на ней лица нет?

— Как раз лицо я вижу: вот глаза, вот нос, вот рот, — указал неприступный Галактионов на мертвенно-бледную исхудавшую Таню, которая спустя неделю после злополучного Дня рождения Эдика не могла даже плакать.

— Дорогая, мы убиваем детей, — подытожил Макар, обращаясь к своей жене.

— Ничего более бредового не слышала, — отозвалась Катя. — Даже с учётом того, что мы женаты уже полтора года. Ты можешь себе представить, чтобы кто-то ляпнул нечто подобное в телевизоре?

— Почему нет? Советская цензура в прошлом, без неё телевидение будет деградировать с каждым годом всё больше, — сделал прогноз умный муж. — Пусть Таня живёт и умирает как хочет, а мы отведём Эдика к детскому психологу.

— А я тоже отведу Танечку к детскому психологу назло вам! — огрызнулась Пронина-старшая. Без любимого Мастурбека она явно начинала сходить с ума.

Черноволосая женщина средних лет Марта Августовна одиноко сидела в кабинете, закинув ноги на стол, и курила, то и дело стряхивая пепел в пепельницу. Её непосредственный начальник уехал в командировку, так что она могла это себе позволить на рабочем месте. Но как только женщина подожгла новую сигарету, как в дверь постучали. Марта Августовна выругалась, выбросила сигарету в открытое окно (в конце августа было тепло), спрятала пепельницу и произнесла непривычно нежным и чистым для заядлой курильщицы голосом:

— Войдите!

Катя и Макар Галактионовы открыли дверь и втащили за руки брыкающегося Эдика. Тот так похудел за последнее время, что даже его усы, казалось, стали тоньше.

— Ути-пути, а кто это к нам пришёл? — засюсюкала Марта Августовна, что выглядело довольно необычно на фоне её мощной комплекции.

— Это мы пришли, вы разве не видите? — проворчал Макар. — Вы точно детский психолог?

— Подождите пока за дверью, я сама с вашим малышом поговорю, — мгновенно сменила тон женщина на деловой и тактично (во всяком случае, без насилия), но уверенно выставила приёмных родителей за дверь.

— Присаживайся на стульчик, не бойся, — ласково обратилась Марта Августовна к Эдику.

— А пиламидка есть? Я хочу плисесть на пиламидку, — сказал усатый мальчик.

— Разве на ней можно сидеть? Она же неудобная.

— Дядя Мастулбек говолил, что попе удобно, когда в ней что-то есть! — возразил юный Черненко.

— Взрослый дядя такое сказал?! — удивилась женщина.

— Да, а плохие дяди из милиции его забла-а-али! — сказал Эдик и расплакался.

— Вот будешь баловаться и плохо учиться — и тебя заберут! — припугнула его психолог назидательным тоном.

— Дядя Мастулбек холошо учился! Он вылос в каком-то Стане, а его папа длужил с дилектолом школы! Дядя Мастулбек ледко ходил в школу, но оценки у него были лучше всех! И он не баловался! Наоболот, он чикал ножиком тех, кто баловался!

— Ну вот, разве можно кого-то чикать ножиком даже за баловство? За это его и забрали, — поучительно соврала Марта Августовна. — Но не будем больше о дяде Мастурбеке, поговорим о тебе. Как тебя зовут?

— Я Эдвалд Челненко! — гордо представился малыш.

— Как-как? Эдалт Члененко? — не расслышала женщина. — А, ты Эдик! А я — тётя Марта, очень приятно. Давай поиграем? Я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать.

— А алголитм будет? — спросил будущий программист.

— Конечно! Вопрос — ответ, вопрос — ответ, вопрос — ответ…

— Это уже цикл. А условие выхода из цикла? Папа сказал, что без него он будет бесконе-е-ечным! А я не хочу тут бесконечно сиде-е-еть! — завопил маленький нытик, и из его глаз снова полились слёзы.

— Какой цикл? Какое условие? Ты чё несёшь, мальчик? — растерялась психолог: если в 2023 году не всякий знаком даже с азами программирования, что уж говорить о 1992-м? — Ладно, проехали. Посмотри на эти фигурки. Какая из них тебе больше нравится?

— Фу, бяка! — скривился привередливый усатик. — Плохие фигулки!

— Что, все не нравятся? А если подумать?

Эдик перевернул листок с изображением фигур и посмотрел ещё раз:

— О, вот эта фигулка мне нлавится!

— Сердечко? Ты же говорил, что все фигурки плохие, а теперь сердечко вдруг стало хорошим.

— Это не селдечко, это попа! А в неё можно засунуть длугие фигулки! — изрёк мальчик и впервые улыбнулся с тех пор, как милиционеры забрали дядю Мастурбека.

— Я вижу, дядя Мастурбек хорошо над тобой поработал, — заметила Марта Августовна.

— Он холошо полаботал над моей попой! — не без удовольствия признался Эдик.

— Сейчас я буду показывать тебе картинки, а ты будешь говорить, что это. Договорились?

— Лучше покажите мне писю, как дядя Мастулбек!

— У меня нет писи, Эдик, а если бы и была — всё равно бы не показала. То, что у тебя в трусиках, можно показывать только дяде доктору, понял?

— Даже лодителям нельзя?

— Да, даже родителям.

— Холошо, тогда меня будет купать дядя доктол! — сделал умозаключение усатый ребёнок. Психолог снова растерялась и лишь молча достала картинки.

— Это паловозик, — моментально сообразил Эдик.

— Отлично! А это?

— Это тоже паловозик.

— Какой же это паровозик? Это ма…

— Маленький паловозик!

— Это же матрёшка!

— А внутли паловозик! — упёрся малыш Черненко.

— Ну допустим, — сдалась женщина. — А это?

— Это кукла паловозика.

— Почему именно паровозика?

— Паловозика выгнали за железную двель, и он сделал куклу, чтоб его пустили. Но меня не обманешь! — властно крикнул Эдик и стукнул кулачком по столу.

— Ну это хоть не паровозик?

— Это паловозик! — не унимался Эдик.

— Где ты тут паровозик увидел, а? — не выдержала психолог.

— Выглядит как паловозик, плавает как паловозик и клякает как паловозик — это паловозик!

— ПАРОВОЗИКИ НЕ КРЯКАЮТ! — совсем уж рассердилась бедная женщина. — Я знаю, что с тобой делать и куда тебя отправить. Позови, пожалуйста, маму и папу.

— А вдлуг они тоже паловозики?! — ляпнул Эдик и сам же испугался собственных слов.

— БЕГОМ! — рявкнула Марта Августовна, и усатый мальчик скрылся за дверью в мгновение ока.

1 сентября по рекомендации детского психолога Макар и Катя Галактионовы привели Эдика по указанному адресу.

— И вы здесь?! — вскрикнула Екатерина Пронина, держа дочку Таню за руку. — Хорошее место, не так ли?

— Я бы так не сказал, — не согласился Макар. — Название некорректное, так как содержит тавтологию.

— Тебя только это смущает?! — снова стала пилить его жена. — Неужели ты готов каждое утро приводить Эдика СЮДА?

— Почему нет? Социализация ребёнку точно не помешает, — резонно отметил программист.

— Кто бы говорил, мистер коммуникабельность, — с сарказмом буркнула Катя.

Все пять человек из одной коммуналки стояли возле детского садика с вот такой вывеской:

Как и ожидалось, трёхлетний Эдик попал в младшую группу. Любопытно, что Таня, которой через неполных 5 месяцев исполнялось 7 лет, тоже попала в младшую группу! Видимо, детский психолог Марта Августовна, направившая обоих детей сюда, решила, что умственно отсталой девочке будет лучше не с ровесницами, а с сиблингами по разуму.

Воспитательницу в этой группе звали Зоя Олеговна. Должно быть, годы работы с особенными детьми оставили на её лице неизгладимый отпечаток. А может, это всего лишь муж-алкоголик её регулярно избивал, кто знает. В любом случае выглядела женщина ужасно.

У каждого ребёнка в раздевалке был свой шкафчик, на котором вместо имени было изображено животное. Самая старшая в группе, но всё равно самая глупая Таня выбрала шкафчик с бельком (кто бы сомневался), а Эдику достался шкафчик с петушком. С остальными детьми им только предстояло познакомиться.

— Слышь, усатый, игрушки есть? А если найду? — услышал в свой адрес маленький Черненко.

— Пливет, меня зовут Эдвалд, а тебя? — решил он разрядить обстановку.

— О, да ты ещё и букву Р не выговариваешь? — засмеялся мальчик-задира.

— Тебе точно тли года? — засомневался Эдик: обычно так говорят мальчики постарше.

— А кто это на твоём шкафчике? Петух? Прямо как ты! Ха-ха-ха!

— А что в этом плохого? Петушки холошие…

— Ну да, ты же сам петушок! Как, говоришь, тебя зовут? Эдик-педик?

— А-а-а! Я Зое Олеговне ласскажу! — заплакал обиженный усатик.

— Ой, боюсь, боюсь! — расхохотался задира.

— Ты плохой мальчик! — грозно топнул Эдик ножкой и снова заплакал.

А остальные куда смотрели? На Таню Пронину, которая в это время задрала юбку и сняла колготки вместе с трусиками. Сей акт эксгибиционизма вызвал дикий восторг как у мальчиков, так и у девочек — сразу было видно, что их воспитывали скучные моралфаги, а не весёлый и раскрепощённый дядя Мастурбек.

— Федя, не мучай лоха, глянь, какая копилочка у большой девочки! — окликнула задиру маленькая девочка.

Пока Зоя Олеговна, которая должна была присматривать за группой, вышла покурить, ещё одна девочка странно захихикала и стала носиться по раздевалке, как ненормальная. Впрочем, почему «как»? А чтобы окончательно развеять все сомнения о своём психическом состоянии, она задрала футболку, натянула на голову и спела:

— Алкоголик по имени Боря,

Ты России принёс много горя.
Дьявол мой неземной, ты повсюду бухой,
Алкоголик по имени Боря!

— Белё-о-ок! — рассмеялась Таня.

— Толоконникова, ты опять балуешься? Марш в угол! — крикнула вернувшаяся воспитательница. — Ты доиграешься! Вот придёт дядя милиционер и заберёт тебя!

— Зоя Олеговна, а Федя меня обижает! — пожаловался усатый ябеда.

— Ай-яй-яй, Федя, нельзя обижать Эдика! — помахала женщина обидчику пальчиком.

— А Эдик первым начал! — дружно соврали дети.

— Эдик, как тебе не стыдно! Марш в другой угол! — рявкнула воспитательница.

— Они все влу-у-ут! — пропищал бедный усатик.

— Не могут все дети врать! Будь мужчиной, умей признавать свою вину!

— А-а-а! Я лодителям скажу! — снова заревел обиженный мальчик.

— Так, дети, сегодня на обед у нас должна быть вкусная гречка, но из-за нехорошего врунишки Эдика вы все будете есть очень невкусное гороховое пюре! — строго сказала Зоя Олеговна и вышла из раздевалки.

— Ты попал! Ну ты попал, чувак, ты попал… Я те говорю, ты попал! Попал, ты точно попал! — набросился на Черненко мальчик в голубой рубашке и толкнул его после того, как задира Федя предусмотрительно стал в коленно-локтевую позицию позади Эдика. Усатый омега перекатился через Федю и упал, после чего дети дружно принялись пинать стукача ногами.

— Белёк! — злорадно воскликнула Таня и присоединилась к пинающим. Стоявшая в углу Надя Толоконникова не могла пропустить такое веселье и тоже подбежала к лежачей жертве, чтобы хоть разок ударить его ногой. Но едва дверь раздевалки открылась, как дети моментально прекратили экзекуцию и отрешённо засвистели, будто ничего не произошло, а Надя поспешила встать в свой угол.

— Черненко, ты чего разлёгся, как белёк?! — закричала воспитательница с большим пакетом гречки в руках и рассыпала всю крупу в другом углу.

— БЕЛЁК! — с дебильной улыбкой повторила Таня, услышав любимое слово.

— Марш в угол, будешь стоять на гречке! — приказала Зоя Олеговна, схватила избитого Эдика за ухо, оттащила его и силой поставила на колени прямо на рассыпанную гречку.

В 17:00 плюс-минус пару минут обе Кати из коммуналки пришли забрать своих детей из садика.

— Белёк! Белёк! Белёк! — запрыгала от радости Таня, увидев маму. И куда девалась тоска по дяде Мастурбеку?

— Эдик, тебе понравилось в садике? — спросила Катя Галактионова приёмного сына.

— Не-е-ет, там все меня обижа…

— БЕЛЁК! — прошипела Таня и незаметно, но больно ткнула ябеду под рёбра.

— Да-а-а, всё холошо-о-о! — заплакал Эдик.

— Гляди, Катюш, Эдику так понравился садик, что он даже уходить не хочет, аж расплакался! — с улыбкой заметила Пронина-старшая.

— Всё хорошо, сынок, я уже заплатила за год вперёд, так что теперь ты будешь ходить сюда каждый день! — «успокоила» Черненко приёмная мама.

Усатый мальчик проревел в комнате весь вечер, но боялся назвать причину плача или даже просто показать Кате или Макару синяки по всему туловищу.

— Эдик, иди к нам, телевизор посмотрим, — позвал его приёмный отец из общей комнаты. Мальчик нехотя вышел, но тут же с диким воплем забежал обратно и залез под кровать, дрожа от страха, потому что на экране он увидел ЭТО: [1]

Тут уж и сам Макар упал со стула и забился в конвульсиях, так как он был эпилептиком, хоть и принимал таблетки.

— Белёк! — беззаботно рассмеялась Таня, хотя ничего смешного в этом не было.

— Всё в порядке, я в норме, — сказал Галактионов, хотя никто о его самочувствии особо не беспокоился, и начал просмотр политической телепередачи «Взгляд». Матвей Самуилович тоже не остался равнодушным к картинке на экране:

— Да что этот сопляк себе позволяет! Молоко на губах не обсохло, а уже Ельцина обсирает! В наше время старших уважали… Сталина на него нет! Ну ничего, и на него управа найдётся, такие долго на свободе не живут… Ишь ты, да он и сам на молодого Ельцина смахивает. Может, он его байстрюк?

Громкий ропот хозяина коммуналки почему-то заинтересовал Эдика, и он вылез из-под кровати, чтобы посмотреть на этого смелого «сопляка».

Это был бледный, красивый юноша, с волевым твёрдым носиком, очень свежими, розовыми губами, которые закрывали немного выдавшийся верхний ряд белых зубов, светло-голубыми прекрасными глазами и необыкновенно бойким выражением лица. Он никогда не улыбался, но или смотрел совершенно серьёзно, или от души смеялся своим звонким, отчётливым и чрезвычайно увлекательным смехом. Его оригинальная красота поразила маленького Черненко с первого взгляда. Эдик почувствовал к нему непреодолимое влечение. Видеть юношу было достаточно для его счастья; и одно время все силы его души были сосредоточены в этом желании. С тех пор все мечты усатика, во сне и наяву, были о НЁМ: ложась спать, Эдик желал, чтобы ОН ему приснился; закрывая глаза, он видел ЕГО перед собою и лелеял этот призрак, как лучшее наслаждение. Никому в мире Черненко не решился бы доверить этого чувства, так много он дорожил им. Эдик ничего не желал, ничего не требовал и всем готов был пожертвовать для красавчика с экрана. Кроме страстного влечения, которое ОН внушал ему, присутствие ЕГО возбуждало в нём в не менее сильной степени другое чувство — страх огорчить ЕГО, оскорбить чем-нибудь, не понравиться ЕМУ: может быть, потому, что лицо ЕГО имело надменное выражение, или потому, что, презирая свою наружность, усатый уродец слишком много ценил в других преимущества красоты, или, что вернее всего, потому, что это есть непременный признак любви, он чувствовал к НЕМУ столько же страху, сколько и любви. Когда Алёша заговорил с ведущим, Черненко до того растерялся от такого неожиданного счастья, что побледнел, покраснел и ничего не мог отвечать ЕМУ, хотя юноша с экрана всё равно не услышал бы его. У Алёши была дурная привычка, когда он задумывался, останавливать глаза на одной точке и беспрестанно мигать, подёргивая при этом носом и бровями. Макар и Матвей Самуилович находили, что эта привычка очень портит ЕГО, но Эдик находил её до того милой, что невольно привык делать то же самое, и позже приёмная мама даже спросила: не болят ли у него глаза, что он ими хлопает, как филин.

Позже Черненко грустно было вспоминать об этом свежем, прекрасном чувстве бескорыстной и беспредельной любви, которое так и умерло, не излившись и не найдя сочувствия. Даже когда Эдуард вырос, он не только не смел поцеловать ЕГО, чего ему иногда очень хотелось, взять ЕГО за руку, сказать, как он рад ЕГО видеть, но не смел даже называть его Алёша, а непременно Алексей Анатольевич. Каждое выражение чувствительности доказывало ребячество и то, что тот, кто позволял себе его, был ещё мальчишка. Не пройдя ещё через те горькие испытания, которые доводят взрослых до осторожности и холодности в отношениях, Эдик лишал себя чистых наслаждений нежной детской привязанности по одному только странному желанию подражать большим.

Из уст своего нового кумира усатый малыш услышал следующее:

— Горбачёв использовал конституцию, чтобы узурпировать власть и использовать в целях комфортного существования себя и своей семьи. Сейчас то же самое делает Ельцин, сказочно обогащая преданные кланы. Федеральный центр и прежде всего президент должны властью поделиться, перераспределив её туда, где люди живут — в города и населённые пункты…

Трёхлетний Эдик, конечно, ничего не мог понимать в политике, но слова прекрасного юноши убедили его в том, что Ельцин плохой. Более того, все слова Алёши Навального были, есть и будут для усатика истиной в последней инстанции.

Итак, в младшей группе детсада «Солнечные дети» Эдик Черненко стал штатной боксёрской грушей.

— Вот выласту, стану плогламмистом — и всех вас заба-аню-у-у! — ревел он в ответ на многочисленные тумаки и пинки вместо того, чтобы ударить в ответ. Усатый терпила был рад лишь одной девочке в группе, которая, впрочем, била его не меньше остальных — Надя Толоконникова. В глазах Эдика её нелюбовь к президенту каким-то образом роднила девочку с горячо любимым Алёшей Навальным, и лишь за это маленький Черненко уважал Надю и до сих пор не занёс её в свой расстрельный список на тот случай, если она вдруг зарегистрируется в Абсурдопедии.

Быть может, всему виной были вдвое старший возраст и бо́льшие габариты, но умственно отсталая Таня Пронина отнюдь не была в группе омегой и даже нашла какого-никакого друга. Этот слабый тощий мальчик не стал омегой только благодаря тому, что это «место у детсадовской параши» в первый же день занял Эдик. Звали его Кирилл Кулыгин.

— Привет, Таня, я кубики принёс! — обрадовал он её в один прекрасный сентябрьский день. — Может, новое слово выучишь.

— Белёк! Белёк! — захлопала девочка в ладоши.

— Ладно, сложим слово «белёк», — вздохнул Кирилл, и вот что у него получилось (вид сверху):

Б

Е

Л

Ё

К

— Давай составим из этих кубиков другое слово, — предложил тощий мальчик.

— Белёк? — неуверенно спросила Таня.

— Нет, другое, — терпеливо ответил Кирилл. Кажется, эти двое нашли друга: вскоре они стали своеобразной бета-парой, только вместо 2-й от начала буквы греческого алфавита была 2-я с конца. Да, «пси-пара» подходила к этим психам как нельзя лучше.

Пронина поменяла местами 1-й и 2-й кубики в любимом слове и впервые в жизни по-настоящему задумалась:

— Е… Еб… Еблёк! Еблёк! Еблёк! — выучила шестилетняя девочка второе слово за всю жизнь и от радости принялась носиться по залу.

— Марш в угол, негодница! Как тебе не стыдно материться! — рявкнула Зоя Олеговна, получившая за свой характер прозвище Злое Говно.

— Она не виновата, это я её научил! — заступился за Таню Кирилл.

— Нечего эту здоровую дылду выгораживать, яйца курицу не учат! — возразила воспитательница. — Но на всякий случай и ты постой в углу.

Мальчик послушно встал в угол, но продолжал думать над тем, какие ещё можно составить слова из букв Б, Е, Л, Ё, К. Двоюродный брат Кирилла на днях похвастался, что принял участие в новой передаче «Звёздный час», которую вот-вот покажут по телевизору, и там среди прочего нужно было составлять слова из разных букв. Но как тощий мальчик ни старался, он так и не смог составить ни одного слова, кроме «белёк». Кирилл хотел было заплакать, но в это время Эдик получил от Феди смачный поджопник и неуклюже плюхнулся на пол. Пси-самец в углу мигом осознал, что жизнь прекрасна, и не проронил ни слезинки.

Черненко был бы счастлив, если б его мучения в этот день ограничились поджопником, но не тут-то было: пропал его именной горшок с рисунком петушка.

— А куда мне теперь писять и какать? — растерялся усатый омежка.

— Этого мне только не хватало! — рассердилась Злое Говно. — Мы не миллионеры, запасных горшков у нас нет. Будешь писять и какать в свою тарелку. Потом помоешь хорошенько и будешь из неё кушать.

Сказано — сделано. Вот только все тарелки в детском саду были без рисунков, поэтому для того, чтобы тарелка-горшок Черненко отличались от остальных, сбоку в ней сделали дырочку. Позже Федя, папа которого находился в местах не столь отдалённых, заботливо проделал такие же дырочки в ложке и чашке Эдика, так что впредь во время приёма пищи ему приходилось затыкать их пальцем.

На следующий день к пяти кубикам, на которых были буквы Б, Е, Л, Ё, К, Кирилл добавил ещё один. Это тоже был всего лишь кубик, но крошка Кулыгин чувствовал, что лучше с ним не попадаться на глаза Зое Олеговне.

— Смотри, Таня! Если взять эти 3 кубика и сложить так, получится КУБ. КУБ из кубов, гы-гы-гы! — рассмеялся пси-самец.

— Белёк! Белё-о-ок! — захихикала Таня в ответ. После вчерашнего она боялась произносить новые слова, и Кирилл отнёсся к этому с пониманием.

— А вот так получится слово БЕЙ, — показал маленький учитель новое слово.

— Бель! — подхватила ученица, которая была на голову выше учителя. Решив своим маленьким мозгом, что это не просто слово, а призыв к действию, она подбежала к какавшему в это время на тарелку Эдику и ударила его в висок.

— А теперь самое сложное слово на сегодня, — снова переставил кубики Кирилл. — Это ХЛЕБ. Повторять не нужно, просто запомни: эта та штука, которую мы едим вместе с супом.

От удара в висок на ровном месте бедный омежка Эдик так расстроился, что забыл помыть тарелку после себя. Сквозь нахлынувшие слёзы обиженный видел лишь туман, поэтому он отнёс тарелку в столовую вместе со своей какашкой и даже не заметил этого.

То ли в плане козлизма детсадовская повариха не уступала Зое Олеговне, то ли она сама здесь воспитывалась, имея лишнюю хромосому, но детские экскременты в тарелке не помешали ей преспокойно налить в неё порцию супа. Зато суп получился таким густым и наваристым и в таком объёме, что какашку в нём не было видно.

— ОБЕД! Считаю до трёх, кто не сядет за стол — вылью тарелку ему на голову! Раз… — начала отсчёт Злое Говно, но дети уже были на своих местах, ибо знали, что воспитательница не шутит.

Казённый суп был едва ли вкуснее помоев, хотя садик вроде бы считался частным, и в рекламе «Солнечных детей» воспитанникам обещали чуть ли не ресторанный сервис. С другой стороны, а что особенные дети сделают? Кому пожалуются? Тем более, что Зоя Олеговна на этот случай ещё в начале сентября предусмотрительно рассказала сказку о нехорошей Козе-дерезе, которая жаловалась на якобы плохое питание, и строго-настрого запретила детям следовать её примеру.

Так вот, поначалу Эдик даже не заметил привкус говнеца в своей порции. Однако, зачерпнув ложкой в очередной раз, усатый нюня увидел нечто набухшее и коричневое. Пожав плечами, мальчик отправил ложку в рот. На вкус это было как земля, но и сам суп едва ли был лучше. Даже если бы Черненко вместе с супом съел всю какашку, это было бы полбеды, но его «добавку» заметили остальные дети и взорвались от хохота. Таня засмеялась вместе со всеми, вспомнила последние слова Кирилла («штука, которую мы едим вместе с супом») и с видом Архимеда, впервые изрёкшего «Эврика!», воскликнула:

— Это ХЛЕБ! Это ХЛЕБ!

— Всё лавно не хуже спелмы дяди Мастулбека! — изрёк усатый говноед, и некоторые дети от дикого смеха аж попадали со стульев. Не смеялся только ещё один странный мальчик Даня Красноутёсов, который откуда-то достал деревянную палку и тыкал ею в свой суп, бормоча что-то себе под нос. Когда остальные наконец закончили угорать над Эдиком, Даня торжественно провозгласил:

— Я волшебник! Я волшебник! Я стану волшебником! Я не Даниил Красноутёсов, я Игорь Гончар и скоро поступлю в Колдовстворец!

Эдик тихо хихикнул. Главный задира Федя тут же вскочил, подбежал к усатику и со всей дури врезал ему по лицу, разбив губу, после чего назидательно произнёс:

— Как тебе не стыдно смеяться над больным мальчиком!

— Да, как не стыдно! Он не виноват, что таким родился! А если бы над твоим братом вот так смеялись? Тебе было бы приятно, гнида усатая? Как таких только земля носит! — подпукнули другие дети.

В этот прохладный осенний день обе Кати — Галактионова и Пронина — забрали Эдика и Таню пораньше: им предстояло пройти судебно-медицинскую экспертизу.

— А не поздновато ли её проходить? — заметила приёмная мать Эдика уже в больнице. — Уже больше месяца прошло.

— Ты что, не хочешь, чтобы моего Мастурбека оправдали?! — подняла шум Танина мама. — И вообще, уголовное дело — это не шутка, там одной писанины больше, чем «Война и мир». А ты думала, как только его схватят оборотни в погонах, так сразу детей осмотрят, пока улики свежие? Ха-ха-ха, не в этой стране!

— Эдик, а почему у тебя губа разбита? — только заметила Галактионова. — Кто тебя ударил?

— Это Фе…

— БЕЛЁК! — угрожающе прошипела Таня и злобно посмотрела на усатого омегу.

— Это я упа-а-ал… — соврал мальчик, вытирая слёзы.

— Фу-ух, а я уж подумала, что тебя в садике обижают, вот я дура. Там же все такие ангелочки, и воспитательница такая приятная, доброжелательная. Не плачь, Эдичка! А если будут какие-то проблемы, дети в группе всегда придут к тебе на помощь, верно, Танюш? — сказала жена Макара и повернула голову к Прониной-младшей.

— Белёк! — подтвердила девочка. — Ки… Ки… Рилл!

— Ты выучила новое слово?! Вот умничка! — похвалила её Галактионова. — Видишь, Эдик, даже Танечка подружилась с Кириллом, а у тебя там вообще полгруппы друзей должно быть.

— Что значит «даже»? — вмиг посуровела Танина мама.

— Что «что значит "даже"»? — не поняла приёмная мама Эдика.

— Ты только что сказала: «ДАЖЕ Танечка подружилась». Типа, она второго сорта, да?

— Ну прости, Катюш, я не это имела в виду… — пролепетала жена Макара, но вторая Катя скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась.

— Ну и ладно. Эдик, заходи, дядя доктор просто посмотрит тебя, — сказала первая Катя и завела приёмного сына в кабинет.

— Мамаша, ожидайте за дверью, — приказал сурового вида мужчина в халате и поманил трёхлетнего мальчика к себе. — Ну-с, молодой человек, открывай рот.

Эдик послушно открыл рот. Врач засунул ватную палочку и поводил ею по внутренним поверхностям щёк.

— Вот видишь, ничего страшного. Теперь спусти штанишки, трусики тоже, ложись на кушетку и становись рачком.

— Ула-а-а! — почему-то обрадовался мальчик и за секунду стал раком, оголив задницу. Очевидно, раньше он так делал уже много раз по просьбе дяди Мастурбека.

— Ого-го! — только и смог выговорить опытный доктор.

— Ого-го! — ответило ему эхо.

Эдику не нужно было раздвигать ягодицы: его разработанная дырочка зияла и без этого. Врач поводил ватной палочкой по слизистой прямой кишки мальчика и велел одеваться.

— Это всё? — разочарованно пискнул Эдик. — Я думал, вы мне писей поводите туда-сюда…

— Вот вырастешь, уедешь в какую-нибудь Голландию, там и будут тебе водить писей туда-сюда, — сказал доктор. — Ты свободен, позови Пронину. У неё на одну дырку больше, и повозиться с ней придётся дольше.

Ах да, забыл сказать: по вечерам Эдик частенько улучал время, когда в комнате приёмных родителей площадью 4 м² никого не было, как следует опорожнялся на горшке и насаживался на подаренную дядей Мастурбеком пирамидку. С каждым разом ему удавалось сесть всё глубже, а в день прохождения судебно-медицинской экспертизы Черненко с восторгом обнаружил, что коснулся ягодицами пола: огромная пирамидка полностью вошла в его попу! С трудом веря такому достижению, ликующий усатик начал приседать на игрушке с полной амплитудой — сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. В этот момент в его анальное отверстие запросто вошёл бы кулак взрослого мужчины, а то и два. Эдик продолжал скакать до тех пор, пока не услышал шум за дверью, после чего быстренько встал, спрятал пирамидку под кровать и оделся.

Однако восторг быстро сменился грустью: цель достигнута, и отныне пирамидка, подарившая ему столько удовольствия, уже была мала для него! В коммуналке, безусловно, были предметы побольше пирамидки, но их форма была далека от фаллической, да и острые края порезали бы ему всю попу, если, к примеру, перевернуть табурет и сесть на одну из его ножек с квадратным сечением. А завтра опять терпеть побои и издевательства… Эдик поклялся себе, что запомнит каждого обидчика и каждую обидчицу, а когда станет программистом, то забанит их всех везде, где только сможет!

В ноябре Бог услышал молитвы маленького мальчика, крещённого в многолетних каловых массах: благотворительный фонд Сергея Мавроди подарил детсаду «Солнечные дети» 197 пирамидок разных размеров: от небольших, которые легко потеряются в попе Эдика, до гигантских — размером с дорожный конус! Правда, Зоя Олеговна строго-настрого запретила забирать игрушки домой, но получить анальное удовольствие можно было и в садике.

Дети младшей группы не по годам хорошо говорили и имели для своего возраста слишком уж чёткое представление о неформальной иерархии, но всё равно ходили на горшок, хотя туалет в детсаду, конечно, имелся. Недолго думая, в первую же свободную минуту Эдик схватил достаточно большую пирамидку и закрылся с ней в туалете, чтобы испытать её в деле (точнее, в теле).

— Белёк, белёк Белёк белёк белё-о-о-ок! — прошептала Таня Кириллу и указала на дверь туалета. Кажется, Кулыгин понял её «бельковый» язык, поскольку выкрикнул:

— Зоя Олеговна, а Черненко заперся в туалете и садится попой на подаренную пирамидку!

— Вот я ему задам! Открывай, содомит, а то дверь выбью! Считаю до трёх: раз… — начала обратный отсчёт сердитая воспитательница и дёрнула за ручку. Неожиданно дверь открылась: Эдик забыл повернуть замок.

Усатый содомит успел поглотить ненасытной попой половину большой пирамидки, когда злющая Зоя Олеговна подняла его за ухо. Верхняя часть игрушки была измазана какашками: на этот раз Эдик забыл предварительно опорожниться.

— Дети, идите сюда, посмотрите, что этот содомит сделал с нашей игрушкой! — позвала воспитательница всю группу в туалет. — С этой пирамидкой уже никто, естественно, играть не будет, но в качестве наказания я предлагаю плохому Эдику Черненко вылизать её языком до блеска. Дети, вы согласны?

— Да-а-а! — выкрикнул смельчак Федя и ещё пара-тройка мальчиков.

— Не слышу? — уже веселее произнесла Зоя Олеговна, будто шоумен на сцене.

— ДА-А-А-А-А!!! — дружно заорали все дети, включая Таню, и зааплодировали. Да уж, воспитательница была не так проста, как казалась: несмотря на свою вредность и прозвище Злое Говно, порой она была для своей группы скорее авторитетом, чем концентратором ненависти с нулевым рейтингом.

— Глядите, как он слизывает свои какашки и даже не морщится! А может, ему нравится есть говно, и для него это вовсе не наказание? Тогда пусть Эдик Черненко целый месяц стоит на гречке по 2 часа в день! — продолжала воспитательница, явно получая удовольствие от своего выступления.

— ДА-А-А-А-А!!! — снова послышался ор. — ДАВАЙТЕ ПО 3 ЧАСА! ПО 4! ПО 5!

Макар и Катя давно уже привыкли к синякам и ссадинам приёмного сына и объясняли это обычной гиперактивностью ребёнка в ущерб осторожности, но в последнее время колени Эдика всё больше напоминали кошмар трипофоба: отдельные крупинки гречки буквально врастали в кожу усатого изгоя и оставались там, вызывая постоянный зуд и дикую боль.

Усатый малыш жутко боялся рассказать правду, но как объяснить ЭТО, чтобы приёмные родители не пошли в садик разбираться? Но на то они и были приёмными, а не родными, чтобы не особо тревожиться о его здоровье.

— Эдик, что с коленями? — однажды спросила Катя Галактионова.

— Это я со втолого этажа на глечку упал, — соврал Черненко.

— А, ну ладно. А то я, дура, опять невесть что подумала.

К концу ноября от ежедневного стояния на гречке ноги Эдика в области колен воспалились и опухли, да так, что он даже стоять не мог: разгибание согнутых ног причиняло уже невыносимую боль. Пришлось уже Зое Олеговне вызывать скорую и объяснять фельдшерам, как ребёнок упал со второго этажа на гречку, а в качестве доказательства сунуть одному из медиков зелёную бумажку в карман. Нащупав 50 долларов, фельдшер поверил в это необычайное происшествие и убедил коллег не беспокоить милицию по таким пустякам.

Ребёнка с гречкой в опухших коленях положили в детское хирургическое отделение. Усатый больной был в тяжёлом состоянии: стоял вопрос об ампутации обеих ног выше колен.

— Какой ещё вопрос об ампутации ног и почему он стоит? — спросил Макар у лечащего врача, прибывший вечером навестить Эдика.

— Сожалею, но очень вероятно, что ваш ребёнок останется инвалидом на всю жизнь, — тихо, но твёрдо ответил доктор.

— Что значит «очень вероятно»? Вы можете сказать вероятность в процентах?

— Процентов 60—65, не меньше.

— Точнее! — потребовал программист и любитель точных наук.

— 64, — взял врач число из потолка. — Но эту вероятность можно уменьшить.

— Каким образом?

— Пройдёмте в ординаторскую, сложные математические расчёты лучше проводить там, — предложил доктор, и оба направились туда. — Плотно закройте дверь, это врачебная тайна. Никто из посторонних не должен знать об этом, даже ваша жена. Каждые 100 долларов, пожертвованных в пользу больницы (посредником между вами и больницей выступаю я), снижают эту вероятность в 2 раза. Вам понятно?

— Более чем, — сразу ответил приёмный отец. — Но выходит, что ровно 0 процентов нельзя получить ни за какие деньги. Значит, всегда есть риск выбросить деньги на ветер, а мой сын всё равно станет БЕЗНОГNМ.

— Пожалуй, после 5000 долларов оставшейся вероятностью можно пренебречь, — заметил врач. — Все доктора в мире за всю историю человечества сделали меньше, чем 100*2⁴⁴ операций.

— Но у меня нет таких денег!

— Печально. Что ж, если вы считаете, что пожизненный уход за сыном-инвалидом обойдётся вам дешевле — ваше право.

А всего за две недели до этого происшествия, пока я думал об Инге, у Макара сломался очередной компьютер и не подлежал ремонту. Но друг-хикки из Японии, с которым Галактионов познакомился во время годичной стажировки и до сих пор переписывался, передавая письма в аэропорту непосредственно пилоту самолёта, летящего в Токио, не оставил русского друга в беде и обещал подарить ему новейший японский компьютер, который на то время мог себе позволить не каждый японец, не говоря уже о постсоветском пространстве!

Зумерам не понять, но в 1992 году это была нереально крутая вещь! Но я всё же попробую объяснить молодому поколению, насколько крутая. Это как если бы в 2023 году у кого-то появился iPhone 16 Super Duper Pro Mega Max, который мог бы по желанию превращаться в электросамокат или даже в Теслу. И чтобы превращался этот СМАРТЕСТфон не при нажатии кнопки и даже не в ответ на голосовую команду, а силой мысли.

Казалось бы, дети в младшей группе должны были обрадоваться, узнав, что Эдика положили в больницу на длительный срок, но нет. Неужели в «солнечных ангелочках» проснулось сострадание? Не совсем. Куда больше ребята были обеспокоены вопросом: кто же будет мальчиком для битья?

В греческом алфавите перед «омегой» шла буква «пси». Другими словами, без «омеги» буква «пси» была бы последней. Федя и его прихвостни едва ли знали даже русский алфавит и додумались до вышесказанного чисто интуитивно.

— Кирилл-педик, подь сюды! — обратился борзый Фёдор к Кулыгину.

— Как-то это не в рифму, — возразил мальчик в голубой рубашке. — Да и по сравнению с Черненко этот очень даже натурал, хоть и лошара.

— Может, Кирилл-дебил? — предложил второй прихвостень.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — согласился главный задира. — Кирилл-дебил, подь сюды!

Бедный Кулыгин растерялся и не знал, что ответить.

— Хотите чаю? — ляпнул он наконец, и трое хулиганов дружно заржали.

— Трое на одного? Как-то это не по-джентльменски, — промямлил Кирилл.

— Да не вопрос, я и один справлюсь, — вызвался Федя.

— Но я не умею драться. Может, лучше в шахматы? Если ты выиграешь — я займу место Эдика, если я — тогда ты станешь изгоем и козлом отпущения. Согласен? — предложил маленький интеллигент трёхлетнему гопнику.

— Мне надо посоветоваться, — растерялся Федя.

— Соглашайся, — подбодрил его мальчик в голубой рубашке. — Только играй белыми, я знаю, как детский мат поставить. Щас расскажу…

— Хорошо, я дам фору и буду играть чёрными, — уступил Кирилл.

— И какую фору ты дашь? Пешку, коня, королеву? — спросил Федя.

— Я же сказал: я буду играть чёрными.

— И где же тут фора?

— Как — где? Белые ходят первые, значит, я уступаю ход.

— Ладно, умник, доставай шахматы. Но если продуешь, я твою голову в унитаз засуну! — пообещал задира.

Среди множества игрушек в общей комнате нашлись и шахматы, которые давно уже пылились на нижней полке. К счастью, шахматные фигуры были слишком маленькие для Эдика, иначе он обязательно засунул бы их в попу до попадания в больницу. Федю окружили прихвостни-консультанты, что-то шептавшие ему на ухо, Кирилл же играл за чёрных без чьей-либо помощи: вряд ли Танин «белёк» мог указать на лучший ход.

1. е2 е4 2. Фh5

Трое хулиганов были довольны этой «дебютной новинкой» и уже потирали руки.

2. … Кс6 3. Сс4

— Лошадью ходи, век воли не видать! — подстрекнул второй прихвостень Кирилла. — Ну давай, прогони королеву!

— Как скажешь, — пожал плечами Кулыгин, но пошёл не конём, а пешкой.

3. … g6 4. Фf3 Kf6

— Э, так нечестно! Так я детский мат не поставлю! — возмутился Федя.

— Главное, что ты атакуешь, — подбодрил его мальчик в голубой рубашке по имени Саша. — Представь, что пешка на f7 — это Эдик-педик или Кирилл-дебил. И щеми её!

5. Фb3 Кd4

— Ха-ха-ха, лошара, пешку не защитил! — обрадовался Саша.

— Но он на королеву напал, — возразил второй прихвостень, как его там зовут.

— Так мы же с шахом побьём! Давай, Федя, мочи лоха!

6. С:f7+ Kpe7 7. Фс4 b5

— Бля, и чё делать? — почесал затылок Федя. — По-любому офицера потеряю или королеву. Короче, иди ты на хуй со своими шахматами!

Не умеющий проигрывать задира набрал горсть фигур и швырнул в лицо Кириллу, но тут же отлетел на пару метров назад, едва не сделав сальто.

— БЕЛЁ-ОК! — воскликнула крайне рассерженная Таня, приготовившись лягнуть обидчика Кирилла ногой ещё раз.

— БЕЙ ПРОНИНУ! — скомандовал Федя, но не все дети были на его стороне. Всё-таки уговор есть уговор, и Кирилл честно одолел главного задиру. С криками и шумом группа быстро разделилась на две примерно равные подгруппы и приготовилась драться стенка на стенку, пока Зоя Олеговна докуривала на улице вторую пачку.

Но много ли урона способен нанести трёхлетний ребёнок? Взрослому — нет, другому трёхлетнему ребёнку — ещё как много, лежачему трёхлетнему ребёнку — и вовсе вплоть до летального. А чтобы наносить ещё бо́льшие повреждения, Надя Толоконникова надела на средний палец правой руки колечко-кошечку с острыми ушками-шипами, которое она на всякий случай носила в кармане.

Лишь Кирилл не принимал участия в групповом бою, предпочитая наблюдать со стороны. К сожалению, он не имел возможности снять видео великого детсадовского побоища и выложить в Интернет, поэтому я не смогу подробно описать сие зрелище. Скажу лишь, что через минуту кое-кто уже лежал в нокауте, но драка не прекращалась. Таня была старше, выше и сильнее всех, но удар у неё не был поставлен, так что её превосходство над остальными не было таким уж значительным. Федя лишился двух зубов и уже выплёвывал третий, но не прекращал махать кулаками ни на секунду. Его прихвостни были настроены менее решительно и морально были готовы даже переметнуться на другую сторону, если битва окажется не в пользу их лидера.

— НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ! КОМУ СКАЗАЛА! — так не вовремя вернулась воспитательница, но дети были так увлечены дракой, что не могли остановиться. Зоя Олеговна принялась разнимать малолетних драчунов, пока сама не получила удар между ног.

— БЬЁМ БОССА! — выкрикнул кто-то из детишек, и обе стороны начали лупить воспитательницу, согнувшуюся пополам от удара ниже пояса. Общими усилиями они повалили женщину на землю и запинали ногами.

— Мораль сей басни такова: толпою гасят даже льва, — глубокомысленно заметил Кирилл — единственный уцелевший в младшей группе, включая Зою Олеговну.

— Кажись, она не дышит, — нагнулся над женщиной какой-то мальчик, и все драчуны застыли на месте, как по команде.

Впрочем, плевать на детские разборки, ведь 10 декабря Макар притащил в коммунальную квартиру суперсовременный японский компьютер! Чудо техники удивило даже престарелого Матвея Самуиловича, который до этого не видел разницы между телевизором и ЭВМ. Жильцы с соседних квартир не поленились забежать в гости, чтобы хоть одним глазком взглянуть на компьютер, опередивший время, и рассказать об этом всем своим друзьям и знакомым. Вскоре слухи о «японском чуде» дошли до меня, Серёги и Бори, и нам тоже захотелось лично убедиться, что это не прикол. Но больше всего мне, чтобы я мог рассказать о чудо-компьютере более детально.

Тем временем Эдику становилось с каждым днём всё хуже и хуже. Ему выписывали всевозможные таблетки, ставили капельницы, но ничего не помогало. Ноги мальчика распухли настолько, что напоминали таковые при слоновой болезни.

— Что ж, придётся ампутировать, — развёл руками лечащий врач примерно в середине декабря. Катя Галактионова молча кивнула со слезами на глазах. Внезапно в палату забежал запыхавшийся Макар:

— Я ПРИНЁС! Я ПРИНЁС!

— Что вы так орёте, молодой человек? Пройдёмте в ординаторскую.

В кабинете без посторонних лиц приёмный отец Эдика достал из внутреннего кармана куртки 5000 новеньких долларов и отдал доктору. Тот положил деньги в карман, вышел в коридор и скомандовал:

— Коллеги, срочная планёрка! Да отнеси ты топор на место, бюджетной ампутации не будет. А вы инструменты получше обработайте, ржавым скальпелем вон тут бабку будете резать…

Общими усилиями бригаде хирургов удалось спасти обе ноги Эдика. С каждым днём ему становилось всё лучше, и за неделю до Нового года усатого пациента выписали с полностью здоровыми ногами.

31 декабря 1992 года я, Серёга и Боря напросились к Макару и Кате в гости якобы отметить вместе Новый год, а на самом деле посмотреть на супер-пупер-компьютер.

— Заходите, мы уже и стол накрыли! — встретила нас по-праздничному одетая жена Макара.

— С наступающим! Ну давайте, показывайте ваше японское чудо-юдо. Где вы его спрятали? — аж прыгал я от нетерпения. — Макар, где твой хвалёный агрегат?

— Я его продал, — ответил тот с каменным лицом, хотя по его щеке катилась скупая мужская слеза. Рядом весело пробежал маленький Эдик в шортиках. На его коленках не было видно ни синяка, ни царапинки.

Глава 5

1993 год был непростым. Настолько непростым, что про него даже сняли одноимённый фильм. И пока противные гомофобы были обеспокоены конституционным кризисом в России, любители подолбиться в сракотан ликовали: отныне мужеложство больше не считалось преступлением, подрывающим духовные скрепы! Их анальным побратимам в загнивающей Америке повезло ещё больше: новый президент Билл Клинтон прогнулся под радужных и позволил им служить в армии при условии, что боевые пидорасы не будут кукарекать о своей ориентации и торговать очком в казарме. А ещё по китайскому календарю это был год Петуха. Совпадение? Не думаю.

Воспитательница в младшей группе детского сада № 47 «Солнечные дети» Зоя Олеговна выжила после группового избиения своими же воспитанниками. Было возбуждено уголовное дело, над которым ещё долго смеялись наши доблестные милиционеры, но всё-таки нескольких нерадивых родителей, не сдавших деньги на шторы для окон детсада, арестовали и обещали посадить на несколько лет за ненадлежащее воспитание своих отпрысков. В связи с этим вопиющим инцидентом заведение для особенных детей атаковали проверяющие со всей Москвы и обнаружили в общей сложности 197 нарушений. На 196 из них ревизоры закрыли глаза любезно предоставленными им портретами Бенджамина Франклина, но тарелку с дырочкой, в которую справлял нужду Эдик Черненко и из неё же ел, пришлось заменить на новый горшок.

Да-да, именно таким было время моей молодости, мои девяностые.

Пролежав почти месяц в больнице, Зоя Олеговна наотрез отказалась выходить на работу после Нового года без крепких и мускулистых охранников.

— Каких ещё охранников, Зоя? — недовольно спросил заведующий детсадом.

— Крепких и мускулистых, чтобы защитить меня могли, — повторила воспитательница.

— Ты меня разоришь, Олеговна. За твой больничный заплати, проверяющим заплати, ещё и охрану ей подавай! Может, мне поискать другую работницу, которая сможет в одиночку справиться с кучкой трёхлеток?

На Новый год воображаемый Дед Мороз оставил детям под ёлочкой подарки: Тане — очередного игрушечного белька, Эдику — игрушечного лося.

— Мам, а что это у лося между ног? — спросил усатый мальчик.

— Ну-у-у… — растерялась Катя, только сейчас обнаружив у игрушки болтающийся срамной уд.

— Я знаю, у меня тоже такое есть! — догадался смышлёный Эдик и снял трусики.

— Да-да, ты прав, только не надо показывать, — мягко осадила его приёмная мать.

— Когда я выласту, я пойду на лосиную фелму, а лось засунет эту штучку в мою попку! — улыбнулся Черненко и захлопал в ладоши. По привычке он взял писюнчик игрушечного рогатого зверька в рот и немного пососал его, пока не откусил.

— Ну как, Эдик, нравится тебе ёлочка? — спросил его Макар.

— «Ёлочка мне нлавится»! — передразнил его усатик. — Я тут хуй без соли доедаю, какая ёлочка?

— Кажется, кто-то давно не стоял на гречке? — резко посуровел приёмный отец и куда-то ушёл.

— НЕ-Е-ЕТ! Пожалуйста, только не глечка! — взмолился юный Черненко, колени которого заныли при одном лишь упоминании злосчастной крупы. С тех пор он даже не съел ни единой ложки гречневой каши.

Макар вернулся с почтой и бегло просмотрел конверты. Один из них заметно выделялся маркой с красным кружком на белом фоне и непонятными иероглифами (прошу прощения за масло масляное, ибо понятные иероглифы обычному русскому человеку неизвестны). Программист вскрыл необычное письмо и забормотал себе под нос:

— Макару-кисама… Он назвал меня благородным господином, приятно. Иди в манко? Ага, он жалуется, что потратил все деньги, чтобы подарить мне новейший компьютер, а я, кисама такой, продал его и попросил ещё один такой же. Так и написал бы, что нет у него больше денег, зачем столько лишних слов? Всё равно эмоции невозможно передать на письме. Ах, я ему больше не друг? Ну сайонара, чё.

К сожалению, это оказался не единственный неприятный сюрприз. Всем жильцам коммуналки, включая Матвея Самуиловича, пришли повестки в суд. Отличное начало года, нечего сказать.

Все добровольно-принудительно приглашённые жильцы явились на судебное заседание согласно повесткам 15 января.

— И вот эти малолетки будут нас судить? — возмутился хозяин коммуналки.

— Тише, Матвей Самуилович, а то и нас засудят, — успокоила его Катя Галактионова, хотя в глубине души она была согласна со стариком: такое ощущение, что юные адвокат и прокурор женского пола только закончили юрфак и сейчас проходили стажировку.

— Дядя Мастулбек! Белёк! — воскликнули дети, впервые за долгие месяцы увидев любимого члена семьи.

— Встать, суд идёт! — прозвучал строгий голос, и все послушно встали. Вошедший судья был едва ли старше тёмненькой и светленькой девушек, приготовившихся обвинять и защищать подсудимого соответственно.

— Прошу садиться, — произнёс судья, заняв своё почётное место. — Рассматривается уголовное дело по обвинению гражданина Хачикяна Мастурбека Пэрэм-оглы в половом сношении и иным действиям сексуального характера с двумя лицами, не достигшими шестнадцатилетнего возраста даже в сумме, а также другими частями тела. Объявляется состав суда. Дело рассматривает судья Пашин Сергей Анатольевич. Государственное обвинение поддерживает прокурор Улищенко Марина Борисовна. Подсудимого защищает адвокат Романова Екатерина Эдуардовна.

— Ещё одна Катька, — прошептали Галактионова и Пронина-старшая. Но это только в сказках у всех героев разные имена, чтобы читатель не запутался, а в реальной жизни всё может быть.

— Ваша честь, — начала речь брюнетка-прокурор. — По имеющимся у нас данным подсудимый Хачикян Мастурбек Пэрэм-оглы регулярно совершал половой акт и иные действия сексуального характера со своей падчерицей Прониной Татьяной Владимировной 1986 года рождения с 1989 года, когда он поселился в коммунальной квартире вместе с гражданской женой Прониной Екатериной Шынгысовной… Странно, нас учили, что жи-ши пиши с буквой И, надо бы учительницу русского языка тоже засудить… И совершал насильственные действия сексуального характера вплоть до задержания…

— Я протестую, ваша честь, — возразила блондинка-адвокат. — Никаких насильственных действий со стороны моего подзащитного не было, всё было по обоюдному согласию. Правильно я говорю, Танюш?

— Белёк! — подтвердила Пронина-младшая в зале суда.

— Также подсудимый регулярно совершал половой акт и иные действия сексуального характера с малолетним гражданином Черненко Эдуардом Павловичем 1989 года рождения с момента, когда он вместе с приёмными родителями поселился в вышеупомянутой коммунальной квартире, вплоть до задержания 19 августа 1992 года. В ходе процесса обвинение намерено предоставить все доказательства вины подсудимого. Проведенной психолого-психиатрической экспертизой подсудимый признан вменяемым и отдающим отчёт в инкриминируемом ему преступлении. Таким образом, подсудимому Хачикяну Мастурбеку Пэрэм-оглы предъявлено обвинение в совершении полового акта и иных действиях сексуального характера в отношении двух и более лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, то есть в преступлении, предусмотренном частью 4 статьи 134 уголовного кодекса Российской Федерации, — объявила Улищенко.

— Встаньте, подсудимый, — обратился судья к Мастурбеку. — Вам понятно, в чём вас обвиняют?

— Нэт, я нэ выноват! Это мэня в СЫЗО дэлали трах-трах, пускай ых накажют! — завопил нерусский, держась за задницу.

— Подсудимый, расскажите, что вы делали с малолетними Прониной Татьяной Владимировной и Черненко Эдуардом Павловичем, — велела прокурор.

— Протестую, это наводящий вопрос, — подскочила адвокат рядом с Мастурбеком и в качестве благодарности получила от подзащитного звонкий шлепок по ягодицам.

— Протест отклонён. Подсудимый, ответьте на вопрос, — настоял судья.

— Я ых васпытывал, мамой клянусь! Гаварыл, что надо слющаться мэня и Аллаха!

— Скажите, подсудимый, а вы как-то трогали детей? Если да, то каким местом и за какое место? — спросила Улищенко.

— Толка па галёвке гладыл, больще ныкак нэ трогал!

— Головкой по головке гладили? — не выдержала Марина Борисовна.

— Протестую, ваша честь! — снова подскочила Екатерина Эдуардовна, на этот раз увернувшись от озабоченного подзащитного. — Очевидно, что подзащитный имеет право не свидетельствовать против себя и даже давать заведомо ложные показания, поэтому предлагаю выслушать его гражданскую жену.

— А я тоже имею право не свидетельствовать против гражданского мужа! — уверенно заявила Пронина-старшая.

— Тогда прошу пройти за трибуну Пидора Матвея Самуиловича, — сказал судья.

— Я Педорец! И я не хочу участвовать в вашем цирке, можете судить за отказ от дачи показаний — один хрен сдохну скоро, — заупрямился старик.

— Охрана, выведите этого гражданина из зала суда, — велел Сергей Анатольевич. — Свидетель Галактионов, будьте так любезны пройти за трибуну. Вы достаточно молодо выглядите, и осмелюсь предположить, что умирать в ближайшее время вы не планируете.

Макар послушно стал на возвышение и бросил безразличный взгляд на подсудимого.

— Напоминаю, что вы несёте уголовную ответственность за дачу заведомо ложных показаний, а также за отказ от дачи показаний, — произнёс судья.

— Гражданин Галактионов, сколько времени вы жили в одной квартире с подсудимым до его задержания? — спросила прокурор.

— Примерно полтора года.

— За этот период времени вы замечали какие-либо незаконные действия со стороны подсудимого в отношении своей падчерицы и вашего приёмного сына?

— Замечал.

— И что это были за действия?

— Он дарил детям игрушки, не соответствующие ГОСТу, — продемонстрировал программист исландскую правдивость.

— И всё, больше ничего незаконного вы не заметили? — удивилась Улищенко.

— Протестую, прокурор оказывает давление на свидетеля, — вмешалась адвокат Романова.

— На меня оказывает давление только атмосфера, — возразил Макар. — По ощущениям примерно 750 мм ртутного столба.

— Гражданин Галактионов, вы видели, как подсудимый занимался с кем-либо из детей оральным сексом? — продолжила допрос прокурор.

— Во всяком случае, ни минет Эдику, ни куннилингус Тане он не делал.

— А Эдик или Таня делали ему минет?

— Это такая же правда, как то, что 2100 год не будет високосным, — последовала от Галактионова джедайская правда.

— 2100 делится на 4 — значит, это неправда! — добавила адвокат.

— Гражданин Галактионов, сядьте на место, — велел судья, так и не услышав информативных показаний. — Гражданка Галактионова, пройдите за трибуну.

— Екатерина Фёдоровна, вы замечали какие-либо действия сексуального характера со стороны подсудимого в отношении своей падчерицы и вашего приёмного сына? — последовал вопрос от прокурора.

— Фу, нет, конечно, он же не стриптизёр какой-нибудь и далеко не красавец! Ничего сексуального он априори сделать не мог!

— На своего Макара посмотри! — возмутилась гражданская жена Мастурбека из зала.

— Но он хотя бы показывал свои гениталии детям? — спросила Марина Борисовна.

— А он мне ПИЩУН показывал! — выкрикнул Эдик с заднего ряда и ткнул пальчиком в сторону Мастурбека.

— Что ты врёшь, не показывал! — повернулась к нему Пронина-старшая и пригрозила кулаком.

— ПОКАЗЫВАЛ! — заупрямился усатый Павлик Морозов. — А ещё он на меня садился!

— БЕЛЁК! — выкрикнула рядом сидящая Таня и отрицательно покачала головой.

— Скажи, пожалуйста, Таня, хоть раз ты трогала половые органы своего отчима? — обратилась прокурор к Прониной-младшей.

— Бе-бе-бе! Лёк! — ещё больше замотала головой девочка.

— Что?! А вместе мы с тобой не сосали, когда мы убилали под столом? — продолжал палить контору усатик.

— Ваша честь, — вскочила адвокат. — По результатам судебно-медицинской экспертизы, проведенной всего через полтора месяца после задержания подзащитного, ни следов насилия, ни следов спермы во рту и прямой кишке Черненко Эдуарда Павловича, а также следов насилия и спермы во рту, влагалище и прямой кишке Прониной Татьяны Владимировны не обнаружено.

— Ваша честь, позвольте пригласить ещё одного свидетеля, который прольёт свет на весь этот разврат, — вскочила прокурор. — Он сейчас ожидает в коридоре.

— Возражений не имею, пусть заходит, — кивнул судья.

Дверь открылась, и в зал суда вошёл щуплый восьмилетний очкарик. На его лице читалась нескрываемая злоба, накапливаемая годами.

— Пляхой нэблягодарный малчык! — взвизгнул Мастурбек. — Это ты мэня суда упряталь!

— Ненавижу тебя! — закричал мальчик в ответ! — И вообще всех чурок и педофилов НЕНАВИЖУ!

— Свидетель, я делаю вам замечание. Разжигание межнациональной розни и розни на почве сексуальных предпочтений карается законом, — осадил очкарика судья. — Встаньте за трибуну и представьтесь, пожалуйста.

— Марцинкевич Максим Сергеевич.

— Что вы можете рассказать суду о Хачикяне Мастурбеке Пэрэм-оглы? — обратилась к Максиму прокурор.

— Прошлым летом я возвращался домой с кружка кройки и шитья, — начал Марцинкевич.

— Вы шли один? В 8 лет? Без родителей?

— Я всегда думал, что живу в благополучном районе. Мне с детства мама говорила, что мир прекрасен, и во всём нужно видеть только хорошее: солнышко светит, птички поют, а все люди всех наций добрые и помогают друг другу. В тот злополучный день я решил сократить путь и пошёл через Калитниковское кладбище. И вдруг я встречаю вот ЭТОГО, и он мне говорит: «Малчык, хочэш канфэтку?» А мне мама давно уже не покупала сладостей, вот я и согласился. Подумал: «Какой добрый дядя, конфетами детей угощает».

— Что было дальше?

— Вот этот Хачик Мастурбеков (или как там его) отвёл меня в какой-то подвал и закрыл за собой дверь. Я спросил: «Ну и где конфета?» Он ответил: «Нэт мынэт — нэт канфэт!» — и достал из штанов свой писюн. Я подумал, что ради вкусной конфеты можно и потерпеть, к тому же, мама говорила, что нужно слушаться старших, поэтому я отсосал ему.

— БЕЛЁК! — гневно выкрикнула Таня из зала в порыве ревности.

— Подсудимый выполнил своё обещание? Дал вам конфету? — спросила Улищенко.

— Нет, — ответил Максим, чуть не плача. — Он подошёл ко мне сзади и сказал: «Какой харёщий у тэбя попка!» Я хотел убежать, но он схватил меня, повалил на пол и раздел, после чего… После чего…

— Что вы мямлите, Максим, вы же мальчик! Он вас изнасиловал, верно? — не выдержала Марина Борисовна.

— ПРОТЕСТУЮ, ЭТО НАВОДЯЩИЙ ВОПРОС! — выкрикнула адвокат.

— А что ещё он мог сделать с мальчиком после того, как он повалил его на землю и раздел? — закатила глаза прокурор.

— Дать ему конфетку, например, — предположила Екатерина Эдуардовна.

— Да, он меня изнасиловал! — заплакал мальчик в очках. — А когда я сказал ему, что всё расскажу маме и дяде милиционеру, он похвастался, что уже несколько лет «дэлает трах-трах» с двумя детьми в коммунальной квартире, и ничего ему за это не было!

— Так он в итоге дал вам конфетку или нет? — спросила адвокат.

— Да, он дал мне Сникерс и сказал, чтобы я никому не говорил, что он меня «трах-трах».

— СНИКЕРС? Ничего себе конфета! Он вам целый Сникерс подарил, а вы нарушили обещание? Вот уж действительно неблагодарный мальчик! — возмутилась Екатерина Романова.

— Неправда, я выполнил обещание и о себе ни слова не рассказал. Я сказал только, что этот Чурбек делал «трах-трах» с двумя детьми в коммунальной квартире, — парировал Максим.

— Суд удаляется для вынесения приговора, — объявил Сергей Анатольевич Пашин и вышел из зала. Поднялся шум. Одни зрители кричали, что Мастурбека надо кастрировать, казнить, расчленить и надругаться над трупом, другие были более толерантны и рассудительно замечали, что в тех краях, откуда он родом, это могло считаться нормой.

Полчаса спустя судья вернулся, все встали, и воцарилась тишина.

— Суд приговорил: подсудимого Хачикяна Мастурбека Пэрэм-оглы, обвиняемого в преступлении, предусмотренном частью 4 статьи 134 уголовного кодекса Российской Федерации — совершении полового акта и иных действиях сексуального характера в отношении двух и более лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, оправдать и признать право на реабилитацию. Меру пресечения отменить, освободить из-под стражи в зале суда. Я твёрдо убеждён, что подсудимый действительно совершал вышеупомянутое преступление, однако доказательств, подтверждающих вину подсудимого, было явно недостаточно для вынесения обвинительного приговора.

— Вах, хвала Аллаху! — обрадовался Мастурбек.

— Ула-а-а! — выкрикнул Эдик.

— БЕЛЁК! — ликовала Таня.

Но большинство присутствующих в зале не разделяли их радость:

— Судью на мыло!

— Это всё Ельцин, понимаешь!

— Тлетворное влияние Запада!

— План Даллеса в действии!

Но охрана быстро усмирила несогласных, и все разошлись.

— Больше не буду слушаться маму! — напоследок заорал Максимка Марцинкевич. — Больше не буду хорошим мальчиком, и плевал я на ваши законы! Я сам буду наказывать педофилов, без суда и следствия! Вы меня ещё узнаете!

Радости Тани и Эдика не было предела, когда дядя Мастурбек наконец-то вернулся в коммунальную квартиру! Вот только вернулся он совсем другим человеком.

— НЭТ! Больще ныкакых мынэтов, нэ трожь мэня! — отскочил он от Прониной-младшей, словно ужаленный, когда она попыталась расстегнуть ему ширинку.

— Дядя Мастулбек, а в попу тлахнете меня? — предложил Эдик и подставил Хачикяну мягкое место.

— НЭТ! Забудь мынэт! Забудь попа! И я болше нэ дядя Мастурбэк, я тётя Мадина… — опустил голову нерусский. — Мэня так рэбята в СЫЗО назвалы, када дэлали моя попа трах-трах…

— Так ты теперь не мужик? — многозначительно спросил Макар.

— Нэт, я тэпэрь абрэк-кукарэк, — признался Мастурбек.

— А ну-ка покажи мне комнату, где ты живёшь с гражданской женой и падчерицей, — приказал Галактионов и вошёл туда без приглашения.

Ну ничего себе хоромы! Значит, пока Макар, Катя и Эдик ютились в 4 м² и даже заняться любовью нормально не могли, Мастурбек, другая Катя и Таня жили в просторной комнате площадью 24 м²! Блин, да здесь в теннис можно играть! Если не в большой, то в настольный точно.

— Меняемся, — изрёк программист и вынес вещи Прониных и Хачикяна в общую комнату. — Слишком жирно для абрека-кукарека Мадины жить в таких хороших условиях.

— А я?! — возмутилась Пронина-старшая. — Меня ты спросил?

— Нет, а зачем? Ты же чернильница, — сегодня Макар был прямолинеен, как никогда. — Вот у твоей Тани отчество Владимировна. А где же сам Владимир?

— Это долгая история, — опустила голову Танина мама.

— А я никуда не спешу, — сложил руки на груди Макар и приготовился слушать.

— Осенью 1989 года мне пришлось уехать в командировку в Свердловск, оставив маленькую Танечку в Москве. В поезде в одном купе со мной ехал этот ваш Ваня Смирнов…

— Ваня Смирнов? — переспросил программист. — Вот уж действительно мир тесен. По моим подсчётам, вероятность этого 0,00000…

— Реальность нереалистична, — изрекла Екатерина Пронина. — У него была дурная привычка говорить вслух, будто он считал себя главным героем какого-то романа и разговаривал с невидимыми слушателями.

— А ещё двое? Кто ещё ехал с вами? — поинтересовался Макар. — Неужели тоже наши общие знакомые? Тогда вышеупомянутую вероятность нужно возвести в куб.

— Нет, это были совершенно посторонние люди, не имеющие к нам никакого отношения. Они лишь посоветовали Ване заткнуться, когда он вспоминал время его молодости, его восьмидесятые. А что было дальше, он попросил не рассказывать.

— А что было дальше? — тупо спросил программист.

— Ваня сказал мне, что я похожа на какую-то Ингу, даже её чёрно-белую фотографию мне показал.

— Зачем ты уточняешь? Фотографии и так по умолчанию чёрно-белые, а вот цветные — редкость, — вставил Макар, и в комнате стало душно.

— Если я не ошибаюсь, он ехал не в Свердловск, а дальше, но я ему так напомнила Ингу (хотя едва ли была похожа на неё), что он решил выйти на станции вместе со мной и провести меня до гостиницы. Ещё Ваня хвастался, как помог появиться на свет усатому сыну непутёвой мамаши… ДА ЭТО ЖЕ ЭДИК! Я только щас поняла!

— Да, это Эдик, продолжай, — хладнокровно попросил Галактионов.

— Поздно вечером я вышла в Свердловске, а Ваня взял мои вещи и увязался за мной. Я ещё в поезде просила его, чтобы он не делал глупостей и ехал дальше по своим делам, но Ваня не послушался. И хорошо, что не послушался, потому что едва мы прошли квартал от вокзала, как встретили каких-то гопников.

«Э, чушпаны, угостите сижками», — попросили они. «Не курим», — ответил Ваня. «А мы тебя не спрашивали, курите вы или нет. Нет сигарет — роди!» — не отставали хулиганы. «Вообще-то, не по-пацански трогать парня, если он с девушкой», — не растерялся Смирнов. «А, точно, ты же с тёлкой, тогда не задерживаем. Извини, братан», — сказал главный из троицы.

— Значит, всё обошлось? — спросил Макар.

— Э-э-э… Ну я потом сказала: «Это не мой парень, а всего лишь попутчик из поезда».

— Ай, молодца! Значит, не обошлось?

— Потом Ваня сказал: «Это моя девушка, просто она так шутит». А я растерялась и не стала спорить.

— И вам поверили?

— Они сказали, чтобы мы поцеловались.

— И вы поцеловались?

— Да не переспрашивай ты по сто раз! Нет, я соврала, что у меня герпес и я не хочу заразить им парня. А гопники не поверили и потребовали справку от врача, что у меня действительно герпес.

— Так чем всё закончилось? — не выдержал Макар.

— Тем, что нам вдвоём пришлось заселиться в один номер, ведь хулиганы пасли нас до самой гостиницы.

— Но там хотя бы были две кровати?

— Да, но в одной комнате с малознакомым мужчиной! Мне до сих пор стыдно за это!

— Зато содержать педофила Мастурбека тебе не стыдно, — язвительно заметил Галактионов.

— Ты не понимаешь, это другое! — слегка рассердилась Екатерина Шынгысовна. — Мало того, что мы были в одной комнате, так Ваня ещё и намекал на интимную близость со мной! Конечно же, я ему не дала, но мне предстояло с ним ночевать в той гостинице целую неделю! Представляешь, какой стресс я тогда испытала?

— Не представляю, — флегматично ответил Макар. — А зачем тебя вообще отправили в командировку? Что есть в Екатеринбурге, чего нет в Москве?

— Я ходила на лекции по космополитизму. Та ещё хрень, но велено было собрать граждан со всей России и даже ближнего зарубежья для количества. Каждый день Юрий Ярославович рассказывал нам, что культ личности президента не нужен, что ему подвластна лишь не самая плодородная 1/9 часть суши, и Ельцин в этом плане уступает даже главе Евразии.

— Глава Евразии? А разве такой есть? — удивился программист.

— Конечно, есть, но проще скрывать этот факт, чем круглосуточно охранять такое важное лицо и специально строить для него бункер.

— А как же генсек ООН?

— Он всего лишь пешка в руках более серьёзных товарищей. Его смерть ни на что не повлияет, поэтому мы, собственно, и знаем, кто он и где он.

— А кто ещё выше во всемирной вертикали власти, если верить вашему лектору?

— Глава Земли — Землевладелец, потом глава Солнечной системы — Солнцеликий…

— А потом я — Галактионов, — пошутил Макар.

— Не Галактионов, а Млечный Путин, — поправила Пронина-старшая.

— Вечный Путин? — не расслышал программист.

— Не вечный, а Млечный. А всем миром правит Император Вселенной.

— И кто же у нас Император Вселенной? — не без усмешки поинтересовался Макар.

— Инопланетянин какой-то, но мы его даже в самый сильный телескоп не увидим. Пока свет от него дойдёт до нас, мы уже давно будем мертвы. Но Юрий Ярославович Зелев намекнул, что у него много космических связей, и он планирует пропихнуть на эту должность своего маленького Андрюшку — когда он вырастет, конечно.

— Да видеть-то его и необязательно, но как можно управлять Вселенной, если даже информация не может распространяться быстрее скорости света? — задумался программист. — Если Император издаст какой-нибудь указ, то он дойдёт до отдалённых уголков его владений миллиарды лет спустя! А если непокорные жители условной космической Камчатки его проигнорируют? Император узнает об этом лишь ещё через столько же миллиардов лет! И ещё минимум столько же времени уйдёт на наказание за неподчинение!

— Поэтому Юрий Ярославович и хочет, чтобы мир возглавлял кто-то из наших — имеющий зашкаливающее чувство собственной важности и пониженное чувство ответственности.

— Почему пониженное? — удивился Макар.

— Потому что человек в принципе не способен осознать ту ответственность, которую должен взять на себя Император. Любой из нас на этой должности будет чувствовать себя обезьяной с гранатой.

— А как же Ваня, которому ты целую неделю не давала? Как он обходился без тебя?

— То есть тебя это больше волнует, чем судьба Вселенной? При мне он приводил пару раз рыжую кикимору, просил меня прогуляться на часок.

— И что он с ней делал, пока ты гуляла?

— Откуда я знаю, я свечку не держала!

— А если бы держала, знала бы? — не понял Галактионов.

— Я знаю только то, что перед моим отъездом обратно в Москву в номер ворвался какой-то чокнутый мужик в вонючих носках и грозился убить Ваню, который успел спрятаться под кроватью.

— Что ещё за мужик?

— Он не представился, сказал только, что он забил хет-трик в финале турнира «Кожаный мяч».

— СЕРЬЁЗНО?! НЕУЖЕЛИ ЭТО ТОТ САМЫЙ?! ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! — впервые в жизни по-настоящему удивился Макар и стал носиться по общей комнате. — Это же легендарный футболист Геннадий Букин! Я лично видел, как он забил тогда три гола в решающем матче!

— Да, а ещё он оказался мужем этой рыжей кикиморы, с которой развлекался Ваня. И дочка у них маленькая была.

— А Ваня хоть предохранялся? — уже спокойнее спросил Галактионов.

— В том-то и дело, что нет! А вдруг та рыжая от него залетела?

Конечно, залетела! Вы только посмотрите, какой сын у неё потом вырос (слева)! Копия меня (справа)!

— Если предположить, что половой акт у них был всего два раза, то вероятность забеременеть… А ты, случайно, не спрашивала её насчёт менструального цикла? — поинтересовался дотошный Макар. — Твоя командировка в Свердловск, он же Екатеринбург — это интересно, но ты так и не ответила: где биологический отец Тани?

— А, он ушёл за хлебом и не вернулся.

— Спасибо за ответ, а теперь меняемся: вам с тётей-абреком Мадиной и Таней 4 м², а нам 24 м². Будет куда очередной компьютер поставить.

— Ах, так! Тогда я не приглашу вас на Танечкин День рождения! 25 января ей исполнится 7 лет, между прочим! — рассердилась грозная Екатерина Шынгысовна, но всё же освободила большую комнату.

А как же садик для особенных детей? В коллективе маленьких гадёнышей из младшей группы ничего особенного не произошло, и только Зоя Олеговна больше не гоняла детей в одиночку: с начала 1993 года к ней всё-таки были приставлены два молодых охранника-телохранителя Александр и Родион. Их нельзя было назвать крепкими и мускулистыми, но каждый из них был явно сильнее воспитательницы и любого трёхлетнего ребёнка. А чтобы не травмировать деткам психику (ага, они сами кого хочешь травмируют!), Саша и Родя были в костюмах клоунов.

— Познакомьтесь, дети, это дядя Александр и дядя Родион, оба из военной разведки, — представила их Зоя Олеговна, соврав в конце.

— Клоуны из ВР! — расхохоталась Толоконникова.

— Клоуны из ВЛ! — повторил Эдик и получил подзатыльник неизвестно от кого: ударить омегу мог кто угодно, на то он и омега.

Пользуясь случаем, хочу поделиться со слушателями несколько запоздалым мешочком информации. Главный задира Федя носил фамилию Быков, и у него на шкафчике был нарисован бык. Его первого прихвостня в голубой рубашке звали Саша Головин, и его животным был слегка сжатый шакал. Второго прихвостня звали Петя Пяточкин, который прошлой осенью выбрал шкафчик с зелёным слоником.

На шкафчике Нади Толоконниковой была изображена обезьяна, а у Кирилла Кулыгина был непонятный грызун вроде зашуганного тушканчика, которого дети окрестили чушпанчиком. У живущего в своём волшебном мирке Дани Красноутёсова на шкафчике красовалась белая сова. Об остальных детях младшей группы расскажу чуть позже, если, конечно, не забуду.

После оправдательного приговора и возвращения домой абрек-кукарек Мастурбек обходил десятой дорогой не только Эдика и Таню, но и любого ребёнка на улице. А поскольку в новой для Хачикяна тесной комнатушке ему приходилось ночевать с гражданской женой и падчерицей, по ночам он жался к стенке и быстро засыпал. Ни о каком сексе с Екатериной Шынгысовной при Тане не могло быть и речи.

— Слышишь ты, хач проткнутый, какого хрена я тебя содержу, если ты даже супружеский долг не исполняешь! — однажды осмелела Пронина-старшая, ведь несколько месяцев в СИЗО превратили Мастурбека из домашнего тирана и абьюзера в безвольный овощ. — Устройся на работу или выметайся из квартиры!

— Ле-е-е, зачэм работат? У мэня псыхологичэский травм, понымаш, послэ попа трах-трах! — заскулил горе-сожитель.

— А почему ты Эдику больше не делаешь «попа трах-трах»? Меня не трахаешь, так хоть ребёнка порадуй! Ты разве не видишь, как он скучает по анальному сексу?

— А мэня опят хват — и снова моя попа трах-трах! Лючще я на работу пойду, — вздохнул абрек-кукарек.

25 января Тане Прониной исполнилось 7 лет. Её мама специально отпросилась с работы, чтобы угостить детей в младшей группе конфетами, так как знала, что её дочка — жадина и конфетами не поделится.

— 7 лет? Ну ты и старуха! — воскликнул кто-то из одногруппников вместо поздравления.

— Кто это сказал? Поднимись! Я тебе объясню, зайдёшь ко мне отдельно, — грозно прошипела Екатерина.

— А вам сколько лет? — не побоялся спросить Федя Быков.

— Сколько зим, столько лет, сорока ещё нет, — ушла женщина от ответа. — Ещё одно слово — и унесу конфеты. А ну быстро поздравили именинницу!

— ХЭППИ ПЁЗДЭЙ ХУ Ю! — хором крикнули детишки.

— Так-то лучше, — кивнула Танина мама. — Угощайтесь, здесь всем хватит! Если брать по одной карамельке…

Да, излишней щедростью Екатерина Шынгысоана тоже не страдала, но особенные дети были рады и этому. Тем временем троица хулиганов Федя, Саша и Петя чуть не подрались, решая, кому из них достанется конфета Эдика.

— Да чё у нас, лохов больше нет? — прошептал Саша. — Почему бы не отобрать ещё одну конфету у Кирилла, например?

— Потому что нельзя чмырить всех подряд, а то и сам можешь стать чмошником, — рассудительно заметил Федя, вспоминая недавнюю массовую драку.

— Мамаша, вы зачем детей балуете?! — возмутилась пришедшая Зоя Олеговна в сопровождении охранников-клоунов. — Вы ж им перебьёте аппетит!

— Но у моей дочери сегодня День рождения… — промямлила мама Тани.

— Тоже мне праздник! Каждый день у кого-то в мире День рождения, это всего лишь увеличение возраста на 1! Немедленно отдайте конфеты мне, я их спрячу подальше от детей! Нельзя им столько сладкого!

— Да там всего по 1 конфетке каждому…

— Курильщики тоже с 1 сигаретки начинали! Алкаши тоже всего 1 рюмку первый раз попробовали!

— Ну если нельзя, я конфеты домой заберу, почему я должна вам их отдавать? Это я их купила, — слегка повысила голос Екатерина.

— ОХРАНА, ФАС! — скомандовала воспитательница. Александр и Родион быстро скрутили бедную женщину, отобрали кулёк с карамельками и отдали Зое Олеговне.

— А теперь проведите мамашу к выходу, — приказала Злое Говно и закрылась с конфетами в туалете. Клоуны вывели Танину маму за дверь, а дети отчётливо услышали чавканье за дверью.

Охранники в костюмах клоунов настолько грубо и бесцеремонно вытолкали Пронину-старшую на улицу, что она… возбудилась! Её трусики моментально намокли: почти полгода без секса дали о себе знать.

— Мальчики, а что вы делаете сегодня вечером? — хихикая, спросила она.

— Не ваше дело, — холодно ответил Александр.

— Может, зайдёте как-нибудь к нам на чай? — подмигнула Танина мама.

— Не положено, — отрезал Родион.

— Ах так, тогда я вызову милицию и скажу, что вы меня изнасиловали!

— Вызывайте, вам всё равно никто не поверит, — равнодушно произнёс Александр.

— Короче, вот мой адрес, захотите — придёте, — открыла сумочку Екатерина, достала листок и ручку и написала адрес коммуналки. Охранник Саша невозмутимо порвал листок на мелкие кусочки, но всё же успел прочесть написанное.

— ИМПОТЕНТЫ! — топнула ножкой бедная женщина и в слезах убежала прочь.

Так кем же работала Пронина Екатерина Шынгысовна? Учителем начальных классов в обычной Московской школе. Годом ранее женщина наивно полагала, что в сентябре 1993 года она уже будет учит свою дочку-первоклашку, но пока Таня не блистала умом даже в младшей группе садика для особенных детей.

На момент достижения её дочкой семилетнего возраста Пронина-старшая учила третьеклашек, которые потом перепрыгнут через 4-й класс и осенью пойдут уже в пятый, где их будут учить учителя-предметники. Мои слушатели наверняка жаждут знать все подробности о третьестепенных школьниках, которые учились тогда в 3-В, но я помню только, что одного из них звали Вова. Если вспомню что-нибудь ещё, обязательно дополню.

— Дети, тема сегодняшнего урока — «Многочлены», — начала Екатерина Шынгысовна очередной урок математики в один из февральских дней и резко замолчала. В её воображении тут же появилось много членов, которые окружили её со всех сторон, и она снова возбудилась. Один тонкий, но очень длинный воображаемый член уже входил в её сочную дырочку…

— Екатерина Шынгысовна, что это вы делаете? — рассмеялся третьеклассник Вова, и Пронина-старшая от стыда чуть под землю не провалилась. Сама того не замечая, она задрала длинную юбку, отодвинула трусы в сторону и уже успела засунуть кончик указки во влагалище! Густо покраснев, она бросила указку и выбежала в коридор. Боже, какой позор! Только бы дети никому об этом не рассказали… Но ведь по-любому кто-то скажет… Хотя кто ж им поверит! Последняя мысль успокоила учительницу, и она вернулась в класс и продолжила урок как ни в чём не бывало.

Как же Екатерине повезло, что тогда ещё не было мобильных телефонов с камерами! А без них россказням третьеклассников не поверили даже их родители, так что всё обошлось.

Наступил март. Пожилой хозяин Педорец Матвей Самуилович сидел в кресле и смотрел какую-то передачу с Листьевым, не зная, что ровно через два года тот трагически погибнет. По телевизору рассказывали, что народные депутаты настроены против Ельцина и хотят развалить страну. Это не могло понравиться старику, поддерживавшему Бориса Николаевича. Тяжело вздохнув, он выключил телевизор и закурил.

— Матвей Самуилович, не надо здесь курить, выйдите на балкон! — возмутилась Катя Галактионова.

— Моя квартира — что хочу, то и делаю! — заупрямился дед. — Мало того, что СССР развалили, так ещё и Россия может распасться! Что ж тогда от неё останется? Вы лучше об этом подумайте, щенки!

Через минуту комнату наполнил едкий вонючий дым. Все пассивные курильщики закашлялись, включая детей, а активному курильщику было хоть бы хны. Он думал о России-матушке. Да так думал, что ему резко приспичило в туалет. Но едва Матвей Самуилович встал с кресла, как у него закружилась голова, его вырвало прямо на пол, а штаны моментально стали мокрыми спереди и обосранными сзади. Не устояв на ногах, старик упал лицом в собственные рвотные массы.

К счастью, в коммуналке имелся телефон, хоть им и редко пользовались. Жена Макара поспешила вызвать скорую, вот только скорая ехать не спешила.

— Кажись, обосранный, обоссанный и обрыганный вонючий дед не дышит! Кто сделает ему искусственное дыхание? Чур, не я! — крикнула Катя Галактионова и повернулась к приёмному сыну. — Нет, Эдик, не исхуйственное, а искусственное, не трогай дедушке писю.

— Чур, не я! — отозвалась её тёзка Пронина.

— Чур, не я, — повторил Макар. — А дети не умеют его делать. Тётя Мадина! Подойди-ка сюда!

— Мощит, я и бил пэдофилом, но я нэ гэрёнтофил! Нэ буду я иму дэлать рёт в рёт! — испуганно замотал головой Мастурбек, когда ему объяснили, что нужно делать.

— Хорошо, но если дед сдохнет, мы все скажем, что это ты его убил. И тогда «твоя попа трах-трах» будет ещё лет 10, если не больше, — спокойно сказал программист.

— НЭ НАДО ПОПА! Я СДЭЛАЮ! — задрожал абрек-кукарек, перевернул неподвижного Матвея Самуиловича на спину и нагнулся над бесчувственным телом, морщась от отвращения.

— Давай, целуй его в засос! И непрямой массаж сердца не забудь! Нажимай на грудь! — командовал Макар.

Когда фельдшеры скорой помощи наконец соизволили прибыть, Мастурбек успел насквозь пропотеть, выбиться из сил и даже наблевать на пол от отвращения, делая старику сердечно-лёгочную реанимацию.

— Фу, что это за пиздец! Вы бы хоть прибрались к нашему приходу! — сморщил нос фельдшер в грязных сапогах, оставив с десяток следов на ковре.

— А его точно можно спасти? — задумался второй фельдшер. — Если мы доставим жмура, нас точно вздрючат, мол, мы портим больнице статистику. Может, дадим ему сдохнуть и напишем, что он уже был мёртв к нашему приезду?

— Вы нормальные вообще?! — вспыхнула жена Макара. — А как же клятва Гиппократа?

— Так это Гиппократ давал клятву, а не мы, — пожал плечами циничный медработник.

— Ладно, грузим деда, авось в ОРИТ откачают, — решил первый фельдшер и приготовил носилки.

Забегая вперёд, могу сообщить, что в тот злополучный день Матвею Самуиловичу всё-таки не дали уйти на тот свет. Но надолго ли?

Угадайте, кого в коммунальной квартире поздравили с 8 марта? Катю? Другую Катю? Таню? Нет, нет и ещё раз нет. В этот раз букет красных роз торжественно вручили дяде-тёте Мастурбеку-Мадине.

— А как же я? — обиделась его гражданская жена. — Неужели я не заслужила простого женского счастья в этот день?

— Молчи, женщина, твой праздник… А, ну да, — начал Макар и запнулся. — Ничего, в следующем году и тебя поздравим, не переживай.

— А как там Матвей Самуилович? Может, проведаете его? — предложила Пронина-старшая, сделав вид, что очень переживает за старика. На самом деле она видеть не хотела ни Мастурбека, ни тех, кто его поздравил с Международным женским днём.

— Не хочу к сталику́, он такой вонючий и стлашный! — заревел Эдик.

— А ты, Танечка, проведаешь дедушку Матвея? — обратилась мама к дочке.

— Белё-о-ок… — протянула она.

— Это значит «да» или «нет»?

— Белёк, — пожала Таня плечами.

— Короче, поезжай с дядей Макаром и тётей Катей. Мастурбина, ты тоже поезжай, хоть сегодня отдохну от тебя, — буркнула Пронина-старшая. Очевидно, некогда властный абьюзер Мастурбек Пэрэм-оглы окончательно превратился в тряпку.

— Остались мы с тобой одни, Эдик, — констатировала факт Екатерина. — Поиграй пока в своей комнате, а я приму ванну, хорошо?

— Холошо, — кивнул усатый мальчик.

Женщина закрылась в ванной комнате и посмотрела на себя в зеркало. Её сходство с Ингой если и было, то весьма отдалённое. Екатерина тоже была брюнеткой, но выглядела она куда старше Бородиной. К тому же у Прониной-старшей был слегка монголоидный разрез глаз (не зря же она Шынгысовна), но умственный монголизм передался лишь Тане.

Продолжая смотреть в зеркало, женщина не спеша разделась и сняла нижнее бельё. Да, красавицей она не была, хотя совсем уж уродиной я бы её не назвал. Груди обвисшие, причём правая свисала чуть больше левой, местами целлюлит, небольшой жирок по бокам. И умеренная растительность на ногах и не только.

— Да уж, запустила я себя… — пробормотала Екатерина, взяла бритвенный станок и включила горячую воду для ванны. Пока та набиралась, голая женщина стала аккуратно сбривать волосы, чтобы привести себя в порядок хотя бы на 8 марта.

Когда Пронина-старшая закончила с бритьём, горячая вода уже набралась (женщина в это время прервалась, чтобы закрыть кран) и успела остыть до тёплой. Екатерина залезла в ванну и расслабилась, радуясь тишине и спокойствию (анальные игры Эдика Черненко с засовыванием различных игрушек в зад были практически бесшумными). Но вдруг ей снова резко захотелось секса. Танина мама потеребила клитор под водой, но удовольствия ей это не доставило. Предметов фаллической формы в ванной не было: все флаконы с гелями и шампунями были сплюснуты с боков. В любом случае просто пихать абы что себе во влагалище Екатерине не хотелось: она хотела именно заняться сексом, а не просто помастурбировать.

Приняв ванну, сексуально голодная женщина спустила воду, надела халат на голое тело и вышла в общую комнату. В комнате Галактионовых и Эдика послышалась негромкая возня. Екатерина решила посмотреть, чем занимается усатый мальчик в отсутствие приёмных родителей.

Видимо, Черненко давно закончил с анальными играми, ибо в тот момент он выстроил всех игрушечных зверей в ряд и по очереди бил их резиновым молоточком, приговаривая:

— Плохие звели, всех забаню! Тебя, заяц, забаню за то, что ты подделживаешь Ельцина, а тебя, волк, за то, что до сих пол не съел подонка! А ты, медведь, почему улыбаешься? Ты стоишь и ничего не делаешь, тебе бан за бездействие!

— Эдик, а зачем ты бьёшь бедных зверят? Им же больно! — засюсюкала Пронина-старшая.

— Потому что я сильней, и они не могут сдачи дать мне! — задрал нос маленький тиран.

— А тебе будет приятно, если тебя дети в садике будут бить? — спросила женщина, пытаясь вызвать в ребёнке эмпатию.

— Они и так меня бью-у-у-ут! — впервые признался Эдик, ведь рядом не было Тани, которая грозным выкриком «Белёк!» могла бы остановить ябеду. В ту же секунду его боевое настроение резко упало, и Черненко в очередной раз заплакал.

— Как бьют? Ты же говорил, что всё хорошо! Бедный Эдичка! — сжалилась Екатерина и обняла ноющего усатика. И тут она почувствовала, как её соски под халатом затвердели! Танина мама хотела было выйти поскорее, пока ещё что-нибудь не произошло, но её ноги будто приросли к полу.

— Тётя Катя, что с вами? — спросил мальчик. Ну вот, даже он заметил, что с ней что-то не так!

Не до конца осознавая, что она делает, Екатерина потрогала Эдику гениталии через одежду. Естественно, крохотный писюнчик трёхлетнего мальчика был едва ли больше её клитора, о сексе с ним не могло быть и речи… Стоп, какой вообще может быть секс с трёхлетним ребёнком!

— Тётя Катя, что вы делаете? Так только дядя Мастулбек ланьше делал, пока его не заблали. Вы тоже хотите меня в попу? — поинтересовался малыш.

— Н-нет, это не то, что ты подумал, — пролепетала бедная женщина, чувствуя себя сумасшедшей.

— Да не бойтесь, я никому не скажу, — весело подмигнул Эдик и нагнулся, как бы приглашая войти в него сзади.

— Но я тоже хочу, чтобы в меня засунули писю, — вырвалось у Екатерины. — А у тебя она ещё маленькая.

— Но я не хочу ни в кого совать писю! Я хочу, чтобы в меня совали писю! — выкрикнул маленький пассив.

— А какие писи тебе нравятся?

— Большие и толстые, как у дяди Мастулбека!

— Забудь о нём, Эдик. Ему в тюрьме насовали столько пись, что он больше не хочет, — вздохнула Пронина-старшая.

— В тюльме суют писи? Ух ты, тогда я тоже хочу в тюльму! — обрадовался усатый гомик. — Как туда попасть? Пусть и меня забелут, как дядю Мастулбека!

— Но для этого нужно, во-первых, вырасти, во-вторых, самому насильно сунуть в кого-то писю.

— Но дядя Мастулбек совал мне писю не насильно!

— Любое сование писи в деток считается насильным, — объяснила Екатерина и снова почувствовала странное возбуждение. — Я прилягу на кровать, хорошо? Если хочешь, ложись рядом.

Оба легли на кровать и устроились поудобнее. Но пока женщина устраивалась поудобнее, из её халата случайно вывалилась одна из грудей.

— Тётя Катя, а что это у вас? — спросил любознательный Эдик.

— Это сися. Ты разве не сосал сисю, когда был совсем-совсем маленьким?

— Нет, я сосал разные писи. Из них ещё молочко выстреливало, и я его глотал, — признался усатик, который был на исхуйственном вскармливании.

— А сисю хочешь пососать? Смотри, какой сосочек твёрдый!

— Какой-то он маленький, не такой, как пися, — скривился мальчик-минетчик.

— А ты попробуй! — предложила Пронина-старшая и погладила Эдика по головке. По головке полового члена через одежду. — Вот так, ложись поближе ко мне и открывай ротик. ОГО! Не надо так широко, ты же не всю сисю будешь заглатывать! Закрой ротик и слегка приоткрой, умничка. Бери мой сосочек, только не кусай. Вот так, молодец…

Юный Черненко закрыл глаза, представляя, что во рту у него член, а не сосок, и старательно зачмокал, явно получая от этого удовольствие. Не меньший кайф ловила и сама обладательница сиси:

— Да, мой мальчик, молодец! Ещё, ещё, ЕЩЁ!

— Фу, какая бяка! — вдруг закашлялся Эдик и сплюнул что-то белое. Да это же молоко, хотя Екатерина не кормила грудью уже несколько лет!

Женщина почти получила долгожданный оргазм, оставалось совсем чуть-чуть! Но Эдик наотрез отказывался продолжить сосание груди.

— А ты любишь мороженое? — внезапно спросила Пронина-старшая.

— Оно холодное, я заболею, — промямлил усатик.

— А у меня есть тёплое мороженое, будешь?

— Ух ты, хочу! — загорелись глаза у малыша.

— Тогда угощайся, — сказала женщина и распахнула халат. — Мороженое ТАМ, между ножек.

— Где? — не понял мальчик.

— Оно невидимое, но очень вкусное. Сейчас я раздвину ножки, а ты ложись туда и начинай лизать.

Бритый лобок сексуально голодной женщины выглядел довольно презентабельно, но половые губы неаппетитно свисали, да так, что трудно было сказать, где большие половые губы, а где малые. Зато клитор был виден невооружённым глазом. Эдик склонился над гениталиями Таниной мамы и осторожно лизнул их. Как ни странно, ему понравилось, и он принялся лизать уже увереннее.

Екатерина была на седьмом небе от счастья: трёхлетний мальчик делал ей куннилингус не хуже взрослого подкаблучника со стажем, а его нежные усики дополнительно стимулировали клитор, что в разы усиливало сладострастные ощущения от процесса. Вскоре последовал бурный оргазм со сквиртом в виде фонтанчика. Довольный Эдик поспешил слизать выстрелившую жидкость и в тот момент тоже был на седьмом небе от счастья.

— Хочу ещё! — завопил мальчик, досуха вылизав тёте Кате весь лобок.

— А ты хочешь устроиться на хорошую работу, когда вырастешь? Хочешь почти ничего не делать и получать хорошие деньги? — для чего-то спросила голая женщина.

— Я буду плогламмистом, как мой папа! — уверенно ответил мальчик. — И буду всех банить!

— Программист — это хорошая профессия. А знаешь, как сделать так, чтобы тебя взяли на работу, и чтобы потом ты стал главным программистом?

— Не-е-ет, — растерялся Эдик.

Вместо ответа Екатерина перевернулась на живот, заняла коленно-локтевую позу и подставила малышу свой анус.

— Угощайся, — улыбнулась женщина, и язык Черненко послушно заскользил между её слегка обвисшими ягодицами.

— ЧТО ПРОИСХОДИТ?! — раздался пронзительный визг. Похотливая Пронина-старшая так увлеклась, что не услышала, как открылась дверь в комнату.

— Не ожидал от тебя, — послышался спокойный голос. Екатерина, которой Эдик делал до этой секунды анилингус, повернулась и застегнула халат.

— Я… Я… А почему Мастурбеку можно было, а мне нельзя?! — взвизгнула она в ответ.

— Потому что мы должны быть толерантны к национальным меньшинствам, — ответил Макар.

— А у меня отец Шынгыс, я тоже нацменьшинство! — не унималась растлительница.

— Новиопка ты, а не нацменьшинство! — рявкнула приёмная мать Эдика и дала тёзке пощёчину такой силы, что та упала с кровати. — Пошла вон из квартиры, чтобы духу твоего здесь не было!

— А как же Таня?

— И дочку свою дебильную забирай!

— А как же Мастурбек?

— А Мастурбек пусть остаётся, от него хоть какая-то польза. Да и толерантность никто не отменял! — разошлась Екатерина Фёдоровна не на шутку.

Пришлось обеим Прониным собрать вещи и покинуть коммунальную квартиру. На фоне столь громкого события я уж и не вспомню, что ещё интересного произошло в 1993 году.

Ах да, вспомнил: 3 октября состоялась небольшая заварушка, в ходе которой чуть не убили 17-летнего Лёшу Навального, но 4-летний Эдик закрыл его своим телом, и снайпер, целившийся в юношу, пожалел ребёнка и не стал стрелять.

Глава 6

Наступил 1994 год. В День святого Валентина было решено порадовать всех влюбленных расстрелом Андрея Чикатило, который тоже по-своему любил женщин и детей. Французы и англичане наконец-то получили возможность ездить друг к другу в гости без всяких паромов.

А что там у хохлов? Отжав у них ядерное оружие, мы пообещали братьям нашим меньшим, что не будем на них нападать. И тогда мы действительно верили, что выполним это обещание, но… не судьба. Также 1994 год был богат на новых диктаторов: к власти пришли Лукашенко и Ким Чен Ир. Ну и раз уж я упомянул хохлов, то и Кучма тоже.

И хотя рубль упал почти до уровня зимбабвийского доллара, это было время моей молодости, мои девяностые.

За прошедший год Екатерина Пронина со своей умственно отсталой дочерью так и не вернулись в коммуналку, а мои родители в последнее время так сильно намекали, что я уже взрослый и хватит сидеть у них на шее, что в августе я собрал вещи и покинул родную квартиру. На этот раз навсегда (наверное). И как вы думаете, куда я переселился? Правильно, в ту самую коммуналку!

— Рад тебя видеть, Иван. Будешь спать с Мастурбеком в комнате площадью 4 м², — поприветствовал меня Макар. — Составишь ему компанию, а то ему без гражданской жены и падчерицы совсем скучно и одиноко.

— Э-э-э… Что значит «спать»? — скривился я при виде далеко не самого достойного и чистоплотного уроженца Кавказа.

— Просто спать, ничего больше. Ни переспать, ни недоспать, а именно спать, — не слишком успокоил меня Галактионов. — И постарайся не попадать в тюрьму даже на 15 суток: Мастурбек был опущен в СИЗО, и если сокамерники узнают, что ты ночевал в одной комнате с петухом, тебя будут ждать… кхм… неприятности.

— Спасибо за гостеприимство, — не без сарказма кивнул я, но выбора у меня не было: в просторной комнате площадью 24 м² ночевали Макар, Катя и Эдик, а в ещё одной, помимо общей, проводил львиную долю времени хозяин квартиры Матвей Самуилович. После инсульта в прошлом году он едва передвигался, но всё никак не умирал и регулярно напоминал глупой молодёжи, как он бил фашистов в Великой Отечественной войне.

На пятый День рождения приёмные родители торжественно вручили Эдику Черненко куклу Барби. Возможно, это был не самый удачный подарок, но не дарить же маленькому пассивному гомосексуалисту солдатиков!

— Ты уже большой мальчик, так что не вздумай пихать куклу себе в попу, а то накажу! — пригрозил имениннику Макар.

— Моё очко, кому хочу — тому даю! — заупрямился усатик, но строгий взгляд приёмного отца заставил его притихнуть.

Раздался звонок в дверь, и Катя (теперь уже ясно, какая — её тёзка Пронина давно уж здесь не жила) побежала открывать. За порогом стоял неизвестный старик в очках. Его строгий деловой костюм (особенно галстук) настолько диссонировал с обшарпанным интерьером хрущёвки, что женщина (пожалуй, уже тогда она была старовата для девушки) решила, что дед наверняка ошибся домом.

— Ты решила, что я ошибся домом, не так ли? — проворчал старик.

— Я этого не говорила, — растерянно пролепетала Катя.

— Не говорила, но подумала. Хотя подумала — это громко сказано. Вряд ли ты способна просчитать даже на два хода вперёд.

— Что вы…

— Что я себе позволяю? — перебил Галактионову строго одетый дед. — Мне всё равно недолго осталось, могу себе позволить.

— Должно быть, вы пришли к Матвею Самуиловичу? — предположила Екатерина.

— Верно, простейшие замыслы ты всё-таки в состоянии разгадать. Ну что ты встала передо мной, как король в оппозиции? Сделай ход назад и пропусти меня!

— Что, простите? — не поняла женщина, но всё же впустила старика в квартиру.

— Самуилыч, ты где? Почему у тебя такая молодёжь глупая? — бесцеремонно крикнул старик, едва войдя внутрь.

— Я тебе дам «Самуилыч», фашист… — рассердился хозяин коммуналки и вышел прогнать нарушителя спокойствия. — МОИСЕИЧ! Ты ли это?

— Конечно, я, старый хрен, кто же ещё! Сколько зим, сколько лет! — обрадовался незнакомец и обнял Матвея Самуиловича, как старого в обоих смыслах друга.

— Солока́ ещё нет, а всего четыле года, — процитировал детскую книжку появившийся из ниоткуда Эдик.

— Точно, четыре года не виделись, какой сообразительный молодой человек! — похвалил усатика Моисеевич. — В шахматы умеешь играть?

— Нет, это дулацкая игла, — ляпнул Черненко, и незнакомец вмиг посуровел.

— Да что ты понимаешь в шахматах, сопляк! — рассердился старик в деловом костюме. — Ещё молоко на губах не обсохло…

— Сперма… — тихо поправил его Макар.

— Что-что?

— Не молоко, а сперма на губах не обсохла. Он был на исхуйственном вскармливании, — признался Галактионов.

— Вот оно что! Не вышел из жизненного дебюта, значит? — сказал дед. — Ну ничего, хочешь ты или нет, молодой человек, а я тебя научу играть в шахматы!

— Моисеич, но ты же сам сказал, что шахматам нельзя научить, шахматам можно только научитьСЯ, — вмешался Педорец.

— Но компьютер же не сам научился играть? Его кто-то научил, верно? — возразил гость. — Но пусть машина считает хоть миллионов вариантов в секунду, ей никогда не победить Каспарова!

— Это почему же? — не согласился программист. — Вычислительная мощность компьютера с каждым годом растёт в геометрической прогрессии, поэтому с уверенностью могу сказать, что уже через несколько лет компьютер сможет обыграть даже чемпиона мира.

— А какой у вас разряд, позвольте полюбопытствовать? — язвительно спросил Моисеич. — Вы хоть умеете ставить мат слоном и конём одинокому королю?

— Нет, но я прекрасно умею делегировать компьютеру те задачи, с которыми не могу справиться самостоятельно, — парировал Макар. — Что касается шахмат, то уж старичка, который периодически играет с такими же старичками на лавочке в парке, я точно обыграю.

— Да ну? — не унимался пожилой гость. — Самуилыч, неси доску, сейчас посмотрим, кто кого!

— Меня — дядя Мастулбек, пока он не стал тётей Мадиной… — отозвался Эдик, отвечая на мнимый вопрос «кто кого», и все засмеялись.

— Какой у тебя рейтинг Эло? — спросил Моисеич у противника перед партией, когда фигуры уже были расставлены. — В зональных и межзональных турнирах хоть раз принимал участие?

— Я на зоне не сидел, — не понял вопроса Макар.

— Всё с вами ясно, молодой человек. Дам вам «небольшую фору», — с издёвкой произнёс поехавший на шахматах старик и убрал с доски своего ферзя. — Вы хоть правила рокировки и взятия на проходе знаете? Не будете потом возмущаться, если я возьму пешку на поле, через которое она проскочила?

— Конечно, знаю, — не без раздражения ответил программист и поставил белую пешку на d4.

— Закрытый дебют, значит? Значит, детский мат мне ставить не собираетесь? — не унимался дед и ответил ходом d5.

Макар действительно неплохо играл в шахматы и с лишним ферзём при нормальной игре должен был победить, но Моисеич защищался настолько непредсказуемо и парадоксально, что поставить мат ему никак не удавалось. Тогда игравший белыми прорвался пешками на ферзевом фланге, чтобы превратить их ещё в парочку ферзей, но вдруг…

— Сдавайтесь, молодой человек, вам мат в 14 ходов при наилучшей защите, — улыбнулся вредный старик.

— Как мат? Король же убегает, — не соглашался программист. — Да тут максимум вечный шах!

— А я сейчас вам покажу, откуда на короля готовилось нападение… — сказал Моисеевич и быстро записал все возможные варианты на листе бумаги:

1. … Лb1++
2. Kph2 Kg4+
3. Kph3 Kf2+:

• 4. Kph2 Лh1x
• 4. Kph4 Лh1+
  5. Крg5 Лg8+
  6. Kpf5 Лh5+:
  • 7. Cg5 Лg:g5+
    8. Kpe6 Kc5+:
    • 9. Kpf7 Лh7+:
      • 10. Кpе(f)8 Лg8x
      • 10. Kpf6 Kfe4x
    • 9. Kpe7 Лh7+:
      • 10. Kpe(f)8 Лg8x
      • 10. Kpd(f)6 Kfe4x
      • 10. Kpd8 Лg8+
        11. Ce8 K:b7x
    • 9. Kpd(f)6 Kfe4+
      10. Kpe7 Лh7+:
      • 11. Kpe(f)8 Лg8x
      • 11. Kpd8 Лg8+
        12. Ce8 K:b7x
  • 7. Kpe6 Kf8+:
    • 8. Kpd(f)6 Ke4+
      9. Kpe(f)7 Лh7+
      10. Kpd(e)8 Ke6x
    • 8. Kpf7 Ke4!!:
      • 9. угроза Лh7+
        10. Kpe8 Ke6x
      • 9. Cb4(Ke7) Лh7+
        10. Kpe8 Kf6+
        11. Kpd8 Ke6x
      • 9. Kpe8! Лh7!!:
        • 10. угроза Ке6х
        • 10. Сb4(h6) Ke6+
          11. Cf8 Л:f8x
        • 10. Ke7 Kf6+
          11. Kpd8 Ke6x
      • 9. Ch6 Л:h6!:
        • 10. угроза Лh7+
          11. Kpe8 Ke6x
        • 10. Kpe8 Лh7!:
          • 11. угроза Ке6х
          • 11. Ke7 Kf6+
            12. Kpd8 Ke6x
    • 8. Кре7 Лh7+:
      • 9. Kpd(e)8 Ke6x
      • 9. Kpf6 Kg4+
        10. Крf5 Лh5+:
        • 11. Cg5 Лg(h):g5+
          12. Kpe4 Kf2+
          13. Kpf3 Лf5x
        • 11. Kpe4 Kf2+
          12. Kpf3 Лf5+
          13. Cf4 e4x
      • 9. Kpd6 Лg6+
        10. Kp:e5 Лh5+:
        • 11. Kpf4 Лf6x
        • 11. Cg5 Лh:g5+
          12. Kpf4 Лg4+:
          • 13. Kpf3 Лf6x
          • 13. Kpe5 Cd4+
            14. Kpf5 Л6g5x
          • 13. Kpf5 Cd4!:
            • 14. угроза Л6g5x
            • 14. Фd2 Лf6x

Бедный Макар Галактионов потерял дал речи и немедленно капитулировал, пожав чудо-старику руку. Затем он полчаса лихорадочно двигал фигуры на доске, всякий раз убеждаясь в правильности записанных вариантов.

— Невероятно! — только и смог изречь программист. — Просто невероятно!

— Разрешите представиться: Ботвинник Михаил Моисеевич, шестой чемпион мира по шахматам…

Да, эту встречу я запомнил надолго! К сожалению, тогда при виде патриарха советских шахмат я так застеснялся, что не проронил ни слова, но ту партию он провёл просто великолепно. Мы ещё немного посидели за столом в общей комнате, Ботвинник не без насилия всё-таки научил Эдика азам шахмат и пообещал, что обязательно придёт и проверит уровень его игры, так что Черненко вздохнул с облегчением, когда великий шахматист наконец-то ушёл.

1 сентября юный Черненко перешёл в старшую группу детского сада для особенных детей. Естественно, как Эдик был омегой, так им и остался. Но среди его одногруппников был новенький. У этого мальчика была большая голова странной формы, вздутая сверху — внешне он напоминал какого-то гуманоида.

— Познакомьтесь, дети, это ваш новый товарищ Дима Комитетов, он приехал к нам из Воронежа, — представила новичка воспитательница в сопровождении охранников-клоунов. — У него гидроцефалия и умственная отсталость. Надеюсь, вы быстро найдёте с ним общий язык.

— Зоя Олеговна, а что такое гидроцефалия? — спросил рыжий мальчик по имени Рома.

— Это когда в голове вместо мозгов водичка, — объяснила женщина, и пятилетние дети дружно засмеялись.

— Вы все пидоры, ухожу я от вас! — пискнул Дима и заплакал, чем вызвал ещё больший хохот. Как только воспитательница ушла, Федя Быков прописал новичку оздоровительный поджопник, чтобы тот не зазнавался.

— Ого, ты дал поджопник не мне, а длугому мальчику! — удивился юный Эдуард Павлович и тоже получил поджопник.

— Кажется, ты хотел уйти от нас, Вода Вместо Мозгов? Скатертью дорога, мы тебя не держим, — объявил Федя, и остальные дети дружно закивали.

— Ха-ха-ха, лохи, купились! Мало ли что я сказал! Я и вы на разных уровнях развития! — задрал нос новичок. Из задранного носа тут же полилась кровь — конечно, не без помощи главного хулигана Феди.

— Это точно, мы с тобой на разных уровнях, — согласился Быков. — Ещё чё-нибудь хочешь вякнуть на нас, Водоголовый?

— Ой, я укакался, — выпучил глаза Дима, и комнату быстро заполнила характерная вонь. Под его колготками показалась струйка поноса, отдельные капли которой падали на пол.

— ФУ-У-У! — сморщили нос дети и закричали. — Зоя Олеговна, этот пидорас обосрался! Идите мойте его, мы с ним играть не будем!

— Ты посмотри на эту скотину! Она же вся обосранная! — воскликнула воспитательница, прибежав на шум. — Но я такого засранца мыть не собираюсь. Дети, кто из вас хочет помыть обкакавшегося новичка и отдать ему свои запасные вещи?

— Э-э-эдик Черне-енко хочет! — дружно решили дети и злорадно засмеялись.

— Эдик, ты хочешь? — спросила Зоя Олеговна у омеги. В это время Саша Головин дал усатому мальчику подзатыльник, и тот непроизвольно кивнул.

— Отлично, тогда вы с Димой идёте в душ, а остальные дети могут пока немного поиграть.

— УР-РА-А-А! — обрадовались пятилетки.

— Зоя Олеговна, а в душе воды нет! — выглянул Эдик из душа.

— Значит, языком всё вылижи, — то ли в шутку, то ли всерьёз велела воспитательница.

— Давай лижи, Эдик-педик, ты слышал, что сказала тебе Зоя Олеговна? — с издёвкой произнёс Дима в ду́ше и снял обосранные колготки вместе с обосранными трусами.

Если бы подобное сказали в Интернете, Черненко обязательно заблокировал бы наглеца, но в реальной жизни мальчик-омежка мог лишь засунуть язык в жопу, что он и сделал — на этот раз в чужую жопу.

Уж что-что, а сосать и лизать усатое дитё умело превосходно. Его язык быстро стал коричневым от жидких экскрементов, но Эдик продолжал до тех пор, пока не вылизал задницу и ноги новичка до блеска. В это время в душ вошла воспитательница оценить качество выполненной «работы»:

— Молодец, Эдик, хоть что-то ты умеешь! — похвалила его Зоя Олеговна и машинально повернула кран. Из душевой лейки полилась вода, как и полагалось.

— А я в длугую столону кланик клутил, и воды не было… — опустил голову Черненко с привкусом говнеца во рту и заплакал.

— Дети, идите посмотрите на нашего героя! Несмотря на то, что в душе была вода, он самоотверженно вылизал нашего нового товарища языком! — объявила Злое Говно, дабы поднять свою репутацию в глазах воспитанников и ещё больше унизить юного Эдуарда. Разумеется, дети засмеялись пуще прежнего, включая Диму Комитетова.

— А чтобы скрепить дружбу Эдика и Димы, пусть Эдик отдаст ему запасные вещи! — предложила воспитательница под оглушительный хохот, и усатик вновь не смог отказаться. Отныне они с новичком делили один шкафчик с нарисованным петушком на двоих.

А где же Таня Пронина? За её несусветную тупость восьмилетнюю девочку оставили на второй год в средней группе с четырёхлетками. И это в детском саду для особенных детей! Я уж и не вспомню, где она жила с мамой после того, как их выселили из коммуналки, но наверняка могу сказать, что любительница бельков была теперь в другой комнате с другими детьми и с прежним коллективом, включая Кирилла Кулыгина, практически не виделась.

Будучи не очень надёжным рассказчиком, я так и не перечислил всех до единого детей из группы Эдика. Сто́ит ли представлять слушателям Таниных новых одногруппников?

Вы спро́сите, почему я называю вас слушателями, а не читателями или хотя бы зрителями? Потому что я не писатель, а рассказчик. А записывал всё это не я, а литературный негр.

Блин, сам себя перебил, на чём я остановился? (Это записывать было необязательно.) Первыми, кто не побоялся познакомиться со вдвое старшей Таней, были Серёжа и Ян:

— Привет, ты такая большая, давай дружить?

— При… вет… — выдавила из себя Пронина. В этом году она уже знала не только «белёк», но другие слова пока что давались ей с трудом.

— Ты за белых или за чёрных? — неожиданно спросил Ян.

— Белёк! То есть… за… бе-лых, — робко ответила Таня.

— Ах ты ласиска! — подбежала к ней какая-то недружелюбно настроенная шепелявая девочка.

— Но ты белёк… белая, — растерялась Пронина.

— Ну и сто, сто я белая! Я сё лавно подделжую сёлных!

— А вот и не подерётесь! — выкрикнула ещё одна девочка.

— А вот и побелёк… поделёк… БЕЛЁК! — возразила Таня и так толкнула малолетнюю антирасистку, что та упала и проскользила по полу пару метров.

— Я Клале Каловне лассказу! — заплакала упавшая девочка и побежала к воспитательнице Кларе Карловне. Точно описать эту женщину я вряд ли смогу, но, во всяком случае, объективно она была лучше, чем Зоя Олеговна.

— Татьяна, как тебе не стыдно! — обратилась женщина к обидчице. — Сейчас же извинись перед… как там её зовут…

— Ага, как новенькую зовут, вы знаете, а моё имя за год не выусили! — наехала обиженная девочка уже на воспитательницу. — Я маме лассказу, и вас уволят!

— Гы-гы-гы! — рассмеялся Серёжа.

— А ну быстро все заткнулись! — приказал толстый мальчик. — Все слушаемся Клару Карловну!

— А то сто будет? — с издёвкой спросил мальчик с выбитым зубом.

— А то второй зуб выбью, — невозмутимо ответил маленький толстяк.

— Ладно, молсю, — опустил голову беззубый (не в том смысле, что у него вообще зубов не было, а — ну вы поняли).

Об оставшихся младшей и подготовительной группе могу сказать лишь то, что в первой был младший брат Денис, а во второй старший брат Коля — оба из одной семьи.

В один из прохладных октябрьских дней я решил прогуляться по парку. Листья на деревьях уже пожелтели — не зря украинцы назвали этот месяц жовтень. Я подошёл к большой ёлке и с ностальгией вздохнул: именно здесь справляла большую нужду давно уже покойная мама Эдика Черненко почти 6 лет назад, когда я её впервые увидел.

— Ваня, ты мне нужен! — раздался знакомый голос. Я обернулся и увидел Ингу, которая лихорадочно рылась в опавшей листве.

— Для тебя хоть звезду с неба достану! — воскликнул я, забыв обо всём на свете.

— Не надо мне твоей звезды! Помоги мне найти клитор!

— Что, прости?

— Кли-тор! Без него я не могу получить удовольствие от секса!

Как и всегда, Инга Бородина была сногсшибательно красива, но даже глядя в её очаровательные глаза, я начинал осознавать бредовость происходящего. Скорее всего, это был сон, поэтому я немедленно предложил Инге заняться любовью, и она согласилась и начала раздеваться прямо в парке!

— Вы что себе позволяете! — крикнула какая-то бабка, которая выглядела очень уж чётко и реалистично для сновидения.

А вдруг это был не сон? Да ладно, пофиг. Щас я отлюблю свою Ингу по полной…

— КХ-Х-Х! — послышался оглушительный храп, и я резко открыл глаза. Вместо Инги в полумраке я разглядел голую раздолбанную задницу Мастурбека, с которой я только что снял трусы, и чуть было не трахнул его!

Было около шести утра, но спать мне больше не хотелось — и это в выходной день, а утренняя эрекция пропала на ближайшие месяца два. Я аккуратно надел трусы обратно спящему абреку-кукаре́ку, тихо вышел и включил телевизор в общей комнате.

По одному из каналов шёл повтор передачи «Звёздный час». К сожалению, начало я пропустил, да и середину тоже. В финал прошли кучерявый подросток лет 15 в розовой футболке с изображением какой-то девчачьей японской хрени и мальчик лет 13, но более мужественный и с волевым подбородком. Каждого из противников звали Андрей.

Ведущий Сергей Супонев поставил перед парнями табличку со словом ИМПЕРАТОР. Требовалось составить из букв этого слова как можно больше слов поменьше.

— Я тоже скоро стану императором! — воскликнул мальчик помоложе. Это был Андрюша Зелев. А юный полупокер напротив величал себя рыцарь Полина.

— Этот мальчик больше похож на девочку, так что Андрей Зелев, как истинный джентльмен, даст ему небольшую фору и начнёт первый, — объявил ведущий.

— ТРАП! — тыкнул мальчик из Екатеринбурга пальцем в противника, и Супонев принял это слово.

— ПИРАТ! — обозвал Андрюша Онегин его в ответ.

— РОМ! — вспомнил Зелев напиток пиратов.

— РОТ! — ответил «рыцарь», представив, куда этот ром вливается, а также собственное исхуйственное вскармливание.

— РОТА! — представил будущий Император, как рота солдат сношает противника в рот.

— МОРЕ! — ответил Онегин, представив пиратский корабль на волнах.

— ИМПОРТ! — вспомнил Зелев заморские товары.

— ПРИМАТ! — хихикнул будущий анимешник и ткнул в противника пальцем.

— РЕПА! — пригрозил младшенький кулаком, будучи готовым двинуть в репу.

— ОР! — проорал с него Андрюша-Полина.

— ПЕРО! — намекнул Зелев на ножик в своём кармане.

— ОПЕР! — намекнул полупокер, что пожалуется в милицию, если тот нападёт на него с ножом.

— «Опер» нельзя, это жаргон, — вмешался ведущий.

— Тогда ОПЕРА!

— ПРИМА! — вспомнил екатеринбуржец про свои сигареты.

— А почему «опер» нельзя, а «Прима» можно? — заскулил старшенький.

— Потому что есть не только «Прима», но и «прима», — доступно объяснил ведущий.

— ПАРИ! — хотел было поспорить Онегин, но вовремя вспомнил это слово.

— МЕТР! — мгновенно выкрикнул Зелев, представив, какой длины фаллоимитатор поместится в заднице противника.

— АМПЕР! — парировал «рыцарь», пожелав, чтобы парня напротив убило током.

— ОМ! — оказал сопротивление стойкий сын Юрия Ярославовича.

— АР! — назвал кучерявый сотую часть площади, на которой он с противником срать не сядет.

— ОМАР! — сложил хитрый Зелев два предыдущих слова.

— ТАПИР! — снова стал обзываться Онегин.

— Ах ты пид… МАТ! — еле сдержался младший противник.

— ПАТ! — вспомнил старший ещё один исход шахматной партии. Откуда ни возьмись по залу пробежала чёрная кошка.

— ПРИМЕТА! — похвастался будущий Император длинным словом и ухмыльнулся.

— ПРИМЕР! — указал кучерявый на пример приметы в виде чёрной кошки.

— ТРОПА! — уточнил Зелев, что для этой приметы нужна дорога, а не зал.

— ТЕМП! — невольно восхитился Онегин скоростью кошки.

— ТОМ! — вспомнил екатеринбуржец кота из мультфильма.

— МАРТ! — сослался противник на месяц наибольшей активности котов.

— Друзья, ну сколько можно, эфир не резиновый! — не выдержал ведущий. — Не обижайтесь, но следующие сорок слов мы вырежем. А теперь — реклама! Купи билеты МММ — разбогатеешь без проблем!

Оба мальчика вспотели от упорной борьбы. Видимо, ведущий не соврал, и они действительно назвали ещё не один десяток слов, которые так и не показали. Был ход Андрея Зелева. Он судорожно склонился над листком бумаги, все слова на котором были давно названы, и схватился за голову.

— Считаю до трёх, — объявил Сергей Супонев. — Раз…

— «Пар» было, «пир» было, «тир» было, — бормотал будущий Император себе под нос.

— Два…

Андрюша Зелев был весь мокрый от напряжения. Неужели он сейчас проиграет этому педику в розовой футболке? Капелька пота со лба упала на его листок…

— ПОТ!!! — громко крикнул младший парень.

— Онегин, твоя очередь, считаю до трёх: раз, два, три — нет слова! И в тяжелейшей борьбе победу одерживает Андрей Зелев из Екатеринбурга! — торжественно объявил ведущий. — За это он получает суперприз от фирмы Panasonic — ВИДЕОМАГНИТОФОН!

— Личный видик?! Ну ни фига себе! — не сдержался я от удивления и, кажется, кого-то разбудил.

Пятнадцатилетний Андрей Онегин плакал горькими слезами и топал ножкой от отчаяния: ну почему он, а не ОН?

— Не плачь, Андрюша, за второе место мы дарим тебе вот эту замечательную игрушку — резиновый член от фирмы Pososonic! Аплодисменты! На этом наша передача подошла к концу, до новых встреч!

Ночь пришла, а ты не спишь, малыш.
Жду я, когда луна тихо взойдёт из-за крыш.
Этот лунный волшебный свет
На любой вопрос даст ответ.
Лишь в сказке!

Хочешь — не хочешь,
Днём или ночью,
Чудо — придёт!
Знаешь — не знаешь,
Не угадаешь —
Где нас найдёт.
Веришь — не веришь,
В сказку поверишь
Раз, поверь,
Днём или ночью —
Чудо откроет дверь!

С этими словами дверь в общую комнату открылась, и в меня полетела подушка со словами:

— Дай поспать, придурок! Выключай эту хуйню!

В ноябре погода в Москве, мягко говоря, не радовала: то дождь, то туман, то мокрый снег… А сильный ветер задувал все эти осадки в лицо и за шиворот даже тем, кто был с зонтиком. Ребятам в старшей группе заведения «Солнечные дети» было скучно без игр на свежем воздухе, и они придумали новую забаву: самые боевые мальчики отмотали несколько метров туалетной бумаги, наделали из неё бумажек, поплевали на них для лучшей аэродинамики и стали бросать ими в двух омежек — Эдика и гидроцефала Диму. В последнего попасть было проще из-за его большой головы, так что Комитетова обстреливали чуть чаще.

— Ха-ха-ха, вот это прикол! — засмеялся Федя, когда одна из оплёванных бумажек прилипла к усам Черненко.

Почти всем было весело, и только Кирилл Кулыгин одиноко сидел в уголке, безмолвно радуясь тому, что благодаря новичку в здешней иерархии он поднялся с предпоследнего места на третье с конца. Но кто из двух омежек в группе всё-таки был самым опущенным?

Альфа-самцы в дикой природе и не только часто устраивают битвы за право быть лидером в стае или коллективе. А если дерутся за первое место, почему бы не подраться за предпоследнее?

Но ни Эдик, ни Дима не умели драться. Оба в группе выполняли роль штатских боксёрских груш, причём Комитетов за свой острый язык получал по опухшей голове даже чаще усатика. Оба ребёнка в коллективе были максимально никчёмным и бесполезным балластом. Так как же выявить самую омежную омегу?

— А давайте кто глубже сядет на пирамидку! — с надеждой предложил Черненко.

— Петухам слова не давали, — осадил его Федя Быков.

— Вот именно, петушара усатая! — подпукнул Дима.

— Тебя это тоже касается, Вода Вместо Мозгов, — осадил Комитетова Петя Пяточкин.

Единогласно было принято решение засунуть обоих претендентов головой в унитаз и смывать воду до тех пор, пока кто-нибудь из них не сдастся. Сказано — сделано. Сопротивляться жертвам было бессмысленно — коллектив уже принял решение.

Вонючая вода из унитаза долго лилась Эдику на голову, заливаясь в уши, нос и рот, но мальчик молча терпел, желая впервые в жизни хоть где-то стать предпоследним. Рядом с ним в соседнем унитазе орал, плевался и матерился Дима, и его приходилось держать троим ребятам, чтобы не вырвался.

— Не, ну так нечестно, — скривился рыжий Рома. — У усатого голова полностью в унитазе, а у Гидрофекала не помещается, только морда влезла. Надо придумать что-то другое.

Эдик тихо всхлипнул. Выходит, его абсолютно напрасно на целых пять минут макнули в унитаз. Твёрдо решив перебанить всех одногруппников, как только те появятся в Интернете (приёмный отец-программист пообещал, что скоро чудо-Интернет будет в каждом доме), усатый мальчик встал и отряхнулся, не заметив чиркаша, прилипшего к его правому усу.

— Группа, срочно построиться в колонну и шагом марш в актовый зал! — влетела в туалет взволнованная Зоя Олеговна, даже не обратив внимания на издевательства над омегами.

— У нас есть актовый зал? — удивились дети, но не смели возразить и послушно последовали строем за воспитательницей. Кажется, намечалось что-то серьёзное.

Половина большого зала уже была заполнена воспитанниками детсада из всех групп, и с каждой секундой внутрь входили всё новые дети. Одни заходили в актовый зал добровольно и с радостью, других же приходилось подгонять пинками. Воспитательницы же стояли в проходе и следили за порядком вместе с охранниками-клоунами Александром и Родионом. Эдик уселся на последнем ряду, так и не убрав прилипший к усу кусочек говна.

На сцену вышел тот самый старик в очках, в котором Черненко узнал Михаила Ботвинника.

— А ну быстро встали и похлопали в ладоши! — шикнули на детей женщины в проходе и зааплодировали, подавая воспитанникам пример.

— Шахматы! — начал шестой чемпион мира вместо приветствия. — Знаете ли вы, что такое шахматы? Они двигают вперёд не только культуру, но и воспитание будущего поколения! Знаете ли вы, что открытый здесь шахматный клуб при правильной постановке дела сможет совершенно преобразить детский сад «Солнечные дети»?

Далее Михаил Моисеевич подробно описал радужные перспективы, открывающиеся перед детсадом при условии открытия в нём шахматного клуба, но даже если бы его прогнозы сбылись, присутствующие в зале дети к тому моменту всё равно пошли бы в школу и не застали прогресса, пускай и космического масштаба.

— Михаил Моисеевич, вы хотите провести с нами сеанс одновременной игры? — выкрикнул догадку смелый мальчик из подготовительной группы.

— Хорошая шутка, молодой человек, но я вслепую вас всех максимум за 20 ходов обыграю, — без лишней скромности ответил маэстро. — Нет, вы будете играть друг с другом по швейцарской системе, и победитель получит приз от меня лично…

Только сейчас дети заметили на сцене позади Ботвинника множество столов с уже расставленными фигурами на досках, а также шахматные часы на каждом столе.

— Все, кто хоть немного умеет играть в шахматы, приглашаются на сцену! Сейчас я вас всех запишу, проведу жеребьёвку, и можно садиться за стол, — объявил патриарх советских шахмат.

Первым записался смелый мальчик из подготовительной группы, заикнувшийся о сеансе, следом за ним — одногруппник Коля с младшим братом Денисом из младшей группы, а потом только девочка в инвалидной коляске, которую все остальные пропустили вперёд и помогли заехать на сцену.

Следующим был лысый яйцеголовый мальчик с косоглазым другом, который немного стеснялся; после него чисто по приколу записались злостные обидчики Эдика — Федя, Саша и Петя, а за ними увязался рыжий Рома; толстый мальчик из средней группы также изволил принять участие и потащил с собой мальчика с выбитым зубом; а вот, обрадовавшись встрече и взявшись за руки, и великовозрастная Таня с Кириллом подтянулись.

Маленький пассивный гомосексуалист Эдик ни в какую не хотел участвовать в турнире для натуралов, но Михаил Моисеевич лично привёл его на сцену и записал принудительно, а за ним и гидроцефала Диму заодно. Серёжа и Ян из средней группы записались добровольно и смотрели на остальных детей, как на говно.

Последними для ровного счёта записали дурачка Данилу Красноутёсова (который величал себя Игорь Гончар) и не менее чокнутую шепелявую антирасистку из средней группы. Итого 20 человек.

— Внимание, уважаемые юные шахматисты, I тур, — объявил Ботвинник после жеребьёвки. — Кого я называю первым, играет белыми фигурами: 1-й стол: Пронина — Власов, 2-й стол: Кривой Николай — Черных, 3-й стол…

Итак, Тане предстояло играть с лысым яйцеголовым мальчиком, старшему брату Коле — с антирасисткой, Серёжа из средней группы сел играть с девочкой-инвалидкой, Саша Головин — с толстяком, тот самый смелый мальчик — с Эдиком, маленький Денис Кривой — с Красноутёсовым, мальчик с выбитым зубом играл с Кулыгиным, косоглазый — с рыжим Ромой, Петя Пяточкин — с Яном, и главный хулиган Федя сел за последний стол с новичком Димой Комитетовым.

— БЕЛЁК! — топнула ножкой Таня, получив дурацкий мат на втором ходу. Коля Кривой тоже недолго возился с шепелявой истеричкой и поставил ей детский мат. Серёжа также выиграл, но перед этим забрал едва ли не половину вражеских фигур. Эдик Черненко зевнул ферзя, расплакался и стал биться головой о стол. Мальчик с выбитым зубом зевнул лишь коня, но мужественно сдался, пожав Кириллу руку. Косоглазый то и дело делал невозможный ход, пока Рома не позвал судью Михаила Моисеевича, и тот не присудил белым поражение. Хладнокровный Ян ловко переиграл вспыльчивого Петю, ну а гидроцефал вдруг взбесился, стал швыряться фигурами, получил по морде от Феди и поражение от судьи.

Более-менее равная борьба была только у двух пар: Головин с толстяком и Денис из младшей группы с Даней, величавшим себя Игорь Гончар. Через 10 минут глупейшего маневрирования с кучей ошибок Кривой и Красноутёсов согласились на ничью, а Саша с упитанным карапузом продолжили партию.

— МАТ! — с дьявольской улыбкой воскликнул Головин, с громким стуком поставив пешку.

— Это тебе мат! — парировал толстяк, совершив совершенно законный финт ушами.

— Ты чё творишь, чушпан? Со зрением проблемы? Так я щас мигом поправлю! Я на две клетки пешку двинул, а не на одну, хули ты бьёшь её там, где она даже не стоит? Поставь как было!

— Молодые люди, что здесь происходит? — подошёл к игрокам Михаил Моисеевич.

— Я ему мат поставил, а он хотел сжульничать и поставить мат мне не по правилам! — возмутился Головин.

— Это не жульничество, — покачал головой Ботвинник. — Чёрные действительно здесь ставят мат.

— Да вы сговорились! — обиделся Саша и выбежал из-за стола, чтобы рассказать Феде Быкову о шахматном беспределе. А на доске осталась такая позиция:

Во II туре яйцеголовый Власов играл с Колей Кривым, Толстяк, которому присудили победу за неизвестный большинству детей финт — с Серёжей, Кирилл — со смелым мальчиком с подготовительной группы, Рома — с хулиганом Федей, Ян — с Денисом Кривым, а Красноутёсову досталась Таня. Прочие аутсайдеры расселись таким образом: Антирасистка Черных — с Головиным, инвалидка — с мальчиком без зуба, Эдик — с косоглазым, и гидроцефалу достался Петя Пяточкин.

Федины прихвостни Саша и Петя почти моментально выиграли партию и подошли к столику своего заводилы. Косоглазый сделал невозможный ход, побив короля Эдика пешкой через всю доску, но слабохарактерный омежка не стал возражать и сдался. Минутой позже и Ян заставил мелкого Дениса сдаться.

Знание взятия на проходе не спасло толстого мальчика: хитрый Серёжа быстро получил позиционный перевес, затем материальный, да ещё и пару ферзей провёл, заставив карапуза капитулировать. Кирилл чуть менее убедительно, но тоже довольно быстро обыграл смелого Васю, и тот сразу притих. Федя пригрозил побить Рому, если тот не будет поддаваться, поэтому рыжий трусливо слил партию. Таня играла отвратительно, раздавая фигуры и пешки направо и налево, но гений Даня умудрился поставить ей пат и подарить пол-очка.

Мальчик без зуба оказался всё же не без мозгов и смог в итоге обыграть девочку в инвалидной коляске. Остались играть только Власов и Кривой-старший. И вот какая прелюбопытнейшая позиция образовалась на доске:

— Шах, — объявил лысый мальчик, игравший белыми.

— Шах! — тут же ответил Коля.

— ШАХ! — крикнул яйцеголовый.

— И Я ШАХ! — не отставал Кривой-старший.

— ЕЩЁ ШАХ! — рявкнул Власов. Увы, на этот раз Коля не смог ответить шахом и отошёл королём на с7.

— ШАХ! — ухмыльнулся лысый, побив ферзём на f4. Но Коля невозмутимо отошёл на d8, прихватив незащищённую ладью.

— ШАХ! — повторил игравший белыми, поставив ферзя на d6. Кстати, анализ показал, что любой другой ход был в пользу чёрных. Коля отступил на е8.

— ШАХ! — поставил яйцеголовый ладью на е3.

— ШАХ! — зачем-то закрылся ферзём противник, чтобы продлить мучения на 1 ход.

И после 42. Л:е4+ Крf7 43. Фе6+ Крf8 44. Ф:с8+ Крf7 45. Фе8х довольный Власов встал из-за стола, чтобы похвастаться, как он ловко и красиво вырвал очко у соперника (в переносном смысле, конечно).

В III туре Серёже предстояло играть белыми с лысым матовалой, хулиган Федя увидел перед собой почти омегу Кирилла Кулыгина, Коле Кривому достался Ян, смелый Вася встретился с толстяком Борей, Саша Головин угрожающе посмотрел на Рому рыжего, мальчик без зуба играл с дурачком Красноутёсовым, чудом сделавшим две ничьи, а косоглазому предстояло сразиться с Петей, который второй тур подряд играл чёрными.

Малыш Денис Кривой играл с Таней Прониной, которой тоже второй раз подряд достался чёрный цвет. Зато антирасистка снова играла белыми против девочки в инвалидной коляске, а Эдик снова играл белыми с Комитетовым.

— Вот мы щас и определим, кто из вас бо́льший петух! — потёр руки Федя, обратившись к последнему столику.

То ли яйцеголовый расслабился после блестящей победы, то ли противник играл слишком хорошо, но Сергей без труда переиграл Власова, и тот сдался за ход до мата. Федя Быков хотел было припугнуть щуплого Кирилла, но открыто угрожать не посмел: за него тянула мазу глупая, но восьмилетняя Таня. В итоге Кулыгин задавил противника позиционно, да ещё и вилку на ферзя и короля поставил. Ян чуть ли не левой пяткой обыграл Колю Кривого, а толстый Боря задавил смелого Васю и по позиции, и весом, всё больше придвигая к нему стол своим животом. Трусливый Рома снова слил партию хулигану, а мальчик без зуба забрал все фигуры и пешки у дурачка Дани (тот совсем не думал и ходил моментально), но просрочил время — Михаил Моисеевич зафиксировал уже третью для Красноутёсова ничью. Косоглазый, естественно, проиграл Пете Пяточкину.

Кривой-младший совершенно не умел матовать одинокого короля, и ему пришлось провести не одну пешку в ферзи, а целых три, чтобы всё-таки поставить мат нерадивой любительнице бельков. Инвалидка собралась с духом и таки обыграла шепелявую истеричку. Остались только два омежки Эдик и Дима.

А Черненко — тот ещё молодец против овец! Гидроцефал двигал фигуры и пешки настолько бесцельно, насколько это вообще возможно, чем безумно порадовал усатика: ну хоть кого-то он победит! У Эдика было сто возможностью поставить мат умственно отсталому, но он с жадностью и остервенением гонялся за фигурами и пешками, чтобы всё позабирать. И вот у Димы Комитетова осталась всего пара пешек.

— Сдавайся, тепель ты будешь самым опущенным! — кукарекнул Эдик, поставив гидроцефалу шах:

— БЛЯДЬ, Я ОПЯТЬ ПРОИГРАЛ, ВЫ ВСЕ ПЕТУХИ! — раскукарекался Дима в ответ, не понимая даже, как спастись от этого шаха. Однако ни Эдик, ни великий судья мат не зафиксировали. В зале послышался шёпот.

— Тишина, подсказывать игроку во время партии строго запрещено! — хлопнул по столу Ботвинник. И как это он услышал шёпот, но проигнорировал громкое кукареканье гидроцефала?

— Но тут вообще без вариантов! — пожал плечами толстый мальчик. — Ход-то единственный! А потом тоже единственный. И снова единственный…

Неадекват Дима не выдержал и смахнул все фигуры с доски, после чего обратился к противнику:

— Пиздец, что же я наделал! Согласен на ничью?

— Согласен, — машинально ответил усатый терпила, но в душе́ он готов был забанить негодника ещё до того, как у него в доме появится Интернет.

— Придурок, ты должен был выиграть! — подлетел к гидроцефалу Федя и дал ему звонкого леща.

— Блядь, опять твои приколы? Как бы я выиграл с двумя пешками? Грешно, ебать, смеяться, сука, над больными детьми! — не поверил Комитетов. Но беспристрастный судья уже зафиксировал ничью.

IV тур обещал быть жарким. Кирилл Кулыгин сел за 1-й стол с Серёжей, Ян увидел перед собой хулигана Федю, лысый Власов приготовился к партии с Сашей Головиным, а Петя Пяточкин — с толстяком Борей, снова игравшим чёрными фигурами. А мальчику без зуба снова достался белый цвет против Дениса Кривого.

Король ничьих Красноутёсов играл с Колей Кривым, который удивлялся, как это младший брат опередил его на пол-очка. Рыжий трус Рома играл с Васей с подготовительной группы, инвалидка — с косоглазым, Таня нехотя села за стол с Эдиком, а гидроцефалу Диме досталась шепелявая истеричка Черных — единственная участница с 3 поражениями.

— БЕЛЁК, сука! — агрессивно прошипела Таня и больно стукнула Черненко ногой под столом. Эдик заплакал и сразу сдался. Кретин Комитетов опять разбросал фигуры, и ему присудили поражение. Косоглазый во время своего хода случайно задел ладью, и девочка-инвалидка позвала судью в стиле Сергея Жигалко, добившись технической победы. Бедный Рома испугался высокого мальчика и снова слился, хотя тот ничем ему не угрожал. Зато Коля Кривой доказал, что он не аутсайдер, а просто с соперниками не везло, и поставил псевдоволшебнику мат Легаля.

Тем временем шахматная гордость старшей группы Кирилл всё-таки продул какому-то Серёже из средней группы, и довольно позорно. Хулиган Федя уже и не надеялся на первое место, поэтому особо не расстроился, когда проиграл Яну. Мальчик без зуба удивительно легко одолел Деню Кривого.

После упорной борьбы, уже в пешечном эндшпиле яйцеголовый умудрился оттеснить вражеского короля и провести пешку в ферзи. Головин со злостью укусил себя за руку и сдался. На этот раз все ждали, когда доиграют наглый Петя и толстый Боря. На доске стояла следующая позиция:

— Что, вилку мне поставил? Ха, я знаю этот прикол с взятием на проходе, мне Сашка рассказал между турами! — обрадовался Петя Пяточкин и схватился за крайнюю белую пешку, чтобы побить на проходе и спасти слона. — Хотя погоди-ка…

— Взялся — ходи! — железным тоном произнёс Боря.

— А я не знаю такого правила! Я забыл! Ходить пешкой вперёд я не могу — король под шахом, так что… — начал выкручиваться хитрый прихвостень Феди.

— Давай-давай, первое слово дороже второго! Сам сказал, что знаешь этот прикол! — не дал себя обмануть толстяк.

Пришлось Пяточкину побить пешку пешкой и получить мат в 3 хода.

V тур должен был многое прояснить и расставить приоритеты. За 1-м столом по-королевски восседали лидеры Серёжа и Ян — те самые мальчики, которые первыми познакомились с Таней Прониной, когда её оставили на второй год. За 2-м столом не менее важно сидел карапуз Боря напротив Кирилла Кулыгина. Яйцеголовый снова играл белыми с мальчиком без зуба.

Хулиган Федя оказался за одним столом с другом Петей, а Саше Головину досталась девочка-инвалидка. Коля Кривой играл с рослым Васей — тот снова играл чёрными.

Косоглазый с трудом сфокусировал взгляд на дурачке Красноутёсове перед собой. Денис Кривой играл с рыжим Ромой. Пронина снова играла белыми с Водой Вместо Мозгов. За последним столом сидели Эдик Черненко и антирасистка, снова игравшая чёрными.

— Фу, сто это за какашка у тебя на усах? — сморщилась Черных. — А как твоя фамилия?

— Челненко, — ответил Эдик.

— А моя — Челных. Мозэт, уступис девоське и слазу сдасься? — ласково предложила антирасистка.

— Ну ладно, — пожал плечами усатый чмошник и сдался, не сделав и первого хода.

— Как дела, шлюха? Как там твой отчим поживает? — подколол Таню гидроцефал, не понимая, как сильно он только что задел её за живое.

— БЕЛЁ-О-ОК! — не выдержала восьмилетняя девочка, повалила ненавистного кретина на пол и принялась со всей дури пинать его по всем частям тела, включая вздутую голову.

— ПРЕКРАТИТЬ! — рявкнул Ботвинник и не без труда оттащил Таню от избитого гидроцефала. Дима был весь в крови, хрипел и бился в конвульсиях. Воспитательницы заохали и засуетились, одна из них побежала вызывать скорую. Но лидеры за первым столиком продолжили играть как ни в чём не бывало.

— Карякин, Непомнящий, прекратите немедленно! Разве вы не видите, что вашего товарища нужно срочно спасать?! — подбежала к Серёже и Яну Клара Карловна.

— Он нам не товарищ, — возразил Серёжа.

— Если мы прекратим игру, ничего не изменится. Пусть другие его спасают и охают над ним, — добавил Ян.

— Михаил Моисеевич сказал, что турнир отменяется! — сказала воспитательница.

— Ну и что? Мы испытываем на прочность берлинскую защиту в испанской партии, не мешайте, — пробубнел Непомнящий и тут же зевнул пешку.

— Ну всё, у тебя уже проиграно: я форсированно перехожу в эндшпиль, уклоняясь от разноцвета, занимаю открытую линию и централизую короля, — сказал Серёжа. — Любые осложнения в этой позиции лишь ускорят мою неминуемую победу, ведь времени у меня вагон, и в цейтнот я точно не попаду.

— Ну бли-и-и-ин! — схватился за голову Янчик и заплакал. Эх, не быть ему чемпионом мира с такими-то нервами! — Это всё из-за вас, Клара Карловна!

Тем временем избитого до полусмерти гидроцефала забрала скорая, а буквально минуту спустя в актовый зал ворвалась ну ОЧЕНЬ злая мамаша Димы Комитетова.

— КТО?! — рявкнула мегера. — КТО ХОТЕЛ УБИТЬ МОЕГО АНГЕЛОЧКА?!

Все молчали. Неадекватное поведение Димы Комитетова настолько достало детей и даже воспитательниц, что все в глубине души посчитали, что гидроцефал получил по заслугам.

— И ДОЛГО Я БУДУ ЖДАТЬ ОТВЕТА?! — не унималась женщина.

— Это белёк, — опустив голову, пролепетала Таня.

— КАКОЙ ЕЩЁ БЕЛЁК?! ЭТО ТЫ СДЕЛАЛА, ТВАРЬ?! ПРИЗНАВАЙСЯ СЕЙЧАС ЖЕ, МРАЗЬ! — подбежала мать Димы и схватила Пронину за волосы.

— Это я его побил, — шагнул вперёд хулиган Федя.

— И мы тоже, — подхватили прихвостни Саша и Петя.

— И мы! — дружно сказали все дети из старшей группы, кроме Эдика.

— МЫ ВСЕ ЕГО ПОБИЛИ! — хором крикнули дети из всех четырёх групп.

— АХ, ВСЕ, ГАДЁНЫШИ? ТОГДА И В ТЮРЬМУ ВЫ ТОЖЕ ВСЕ СЯДЕТЕ!

— Женщина, успокойтесь, пожалуйста, мы разберёмся, — обратилась к ней Зоя Олеговна. — Да, произошло коллективное избиение, и мы обязательно выявим зачинщика и накажем всех виновных.

— И ЧТО ВЫ ИМ СДЕЛАЕТЕ?! В УГОЛ ПОСТАВИТЕ? ВЫ ВИДЕЛИ МОЕГО ДИМОСЮСЕНЬКУ? НА РЕБЁНОЧКЕ ЖИВОГО МЕСТА НЕ ОСТАЛОСЬ! А ЕСЛИ ЕГО НЕ СПАСУТ, И МОЙ СЛАДЕНЬКИЙ ТУГОСЕРИК ОТПРАВИТСЯ… тьфу-тьфу-тьфу… НА НЕБЕСА?! Я ВАС ВСЕХ ЗАСУЖУ, ВЫ ВСЕ У МЕНЯ НА ЗОНУ ОТПРАВИТЕСЬ ВМЕСТЕ С ЗАВЕДУЮЩИМ!

— Я, пожалуй, пойду, — направился Ботвинник к выходу из актового зала.

— А КУДА ЭТО ВЫ ПОШЛИ? ЭТО ВЫ ЗАВЕДУЮЩИЙ ЭТОЙ РЕСПУБЛИКИ ШКИД?

— Нет, я всего лишь шестой чемпион мира по шахматам, — ответил старик и поспешил закрыть дверь с той стороны.

— Я не хочу в тюльму-у-у! — заревел Эдик Черненко, хотя после возвращения Мастурбека он утверждал обратное, мечтая тоже стать петухом на зоне.

— Ну вот, хоть один нормальный мальчик, — сказала мать Комитетова уже спокойным тоном. — Скажи, дитятко, это правда, что вы все побили моего Димулечку? А я тебе за это конфетку дам.

— ДА, МЫ ВСЕ ЕГО ПОБИЛИ! — хором повторили остальные дети в зале.

— ТИХО, НЕГОДНИКИ!!! Я ВАМ СЛОВА НЕ ДАВАЛА!!! — ещё громче гаркнула мегера. — Смотри, малыш, какая вкусная конфетка у меня есть.

— Да я и без конфетки скажу, — сказал Черненко. — Это Таня Плонина его побила.

В актовом зале воцарилась полная тишина. Десятки каменных лиц повернулись к юному стукачу.

— ГДЕ ТАНЯ ПРОНИНА?! ПОКАЖИСЬ, ТВАРЬ, Я САМА ИЗ ТЕБЯ ОТБИВНУЮ СДЕЛАЮ!

— Я Таня Пронина, — соврала девочка-инвалидка.

— ТАК ЭТО ТЫ ЧУТЬ НЕ УБИЛА МОЮ ЛАПУЛЕЧКУ, ПАСКУДА?! ДУМАЕШЬ, РАЗ В ИНВАЛИДНОЙ КОЛЯСКЕ, Я ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЮ?! — наехала бешеная женщина на бедную девочку, столкнула её с коляски на пол и пнула ногой так, что та проскользила метра три, если не больше.

— ЭТО Я — ТАНЯ ПРОНИНА! МЫ ВСЕ ТЁЗКИ И ОДНОФАМИЛЬЦЫ! — дружно крикнули все девочки.

— ВЫ МЕНЯ, ИДИОТКУ, ЗА КОГО ДЕРЖИТЕ?! — путаясь в словах от гнева, завопила мамаша. — Мальчик, добрый мальчик, ты тут самый умный и самый хороший, покажи пальчиком, кто побил моего сладенького головастика?

— Это она, — с улыбкой указал Эдик на настоящую Таню Пронину. Никогда ещё он не слышал таких комплиментов в свой адрес.

Хозяйка матки, из которой 5 лет назад вылез умственно отсталый гидроцефал, издала такой громоподобный рёв, что испугались даже воспитательницы и охранники. Однако дети из всех групп (кроме Эдика, конечно) не испугались и окружили Таню плотным многорядным кольцом. Неадекватная женщина попыталась пробиться сквозь живую стену и добраться до обидчицы своего яжребёночка, но тут же получила от кого-то мощный удар между ног и согнулась пополам.

— СКОТЫ МАЛОЛЕТНИЕ! ЛУЧШЕ Б ВАШИ МАМАШИ СДЕЛАЛИ АБОРТ! — заорала женщина, убедившись, что пробиться ей не удастся. — НУ НИЧЕГО, ТВАРЬ, Я ВСЁ РАВНО ТЕБЯ ДОСТАНУ!

На расставленных столах всё ещё остались шахматные доски. Мегера схватила одну из них, побросав все фигуры и пешки, и запустила в детей, прицелившись Прониной в голову, которая как раз и была на голову выше остальных детей.

— Таня, пригнись! — крикнул Кирилл перед ней и выставил руки, чтобы защитить подругу. Доска попала по правой руке Кулыгина острым уголком и порезала конечность до крови. Но это не остановило маму-медведицу: она продолжала швыряться шахматными досками и наносить детям различные травмы, но в Таню так ни разу и не попала. В очередном приступе ярости она схватила тяжёлый стол и уже подняла его над головой, что бросить в ненавистную Пронину…

— СТОЯТЬ! — послышался грубый мужской голос, и женщина от неожиданности уронила стол на пол с жутким треском. Четверо сотрудников ОМОНа мигом окружили неадекватку и с большим трудом скрутили её, повалив на пол.

— ВСЁ РАВНО Я ДО ВАС ДОБЕРУСЬ! ЧТОБ ВЫ СДОХЛИ! — не унималась мамаша, пока не получила прикладом под дых. После минутного сопротивления со стороны задержанной и ещё пары-тройки точных ударов омоновцы взяли её на руки и вынесли из актового зала.

Наконец-то в актовом зале стало тихо. Воспитательницы стали оценивать причинённый ущерб и осматривать детей — кто какие травмы получил. Перепуганную плачущую девочку с ограниченными возможностями посадили обратно в инвалидную коляску и с облегчением вздохнули: переломов выше пояса не было, а в ногах если и были переломы — это некритично: всё равно ноги нерабочие. К счастью, летящие шахматные доски не причинили детям серьёзных увечий, однако скорую всё же пришлось вызвать ещё раз.

— Ещё один ребёнок? — недовольно буркнула медсестра уже в приёмном покое. — О боже, бедный мальчик! СРОЧНО В РЕАНИМАЦИЮ!

По сравнению с новоприбывшим Диму Комитетова Таня почти и не била — так, пару раз легонько шлёпнула. У «бедного мальчика» был сломан нос, разбиты в кровавую кашу губы, выбиты все зубы (благо, что молочные), закрытые глаза окружали чернющие фингалы, да и вообще синяки занимали бо́льшую часть поверхности тела. Под ногтями медики обнаружили швейные иголки, а в прямой кишке — несколько немаленьких игрушек.

Этим «бедным мальчиком» был Эдик Черненко. Дети из подготовительной, старшей, средней и даже младшей группы постарались на славу.