Архив:Disciples. Разменный вор
Внимание! Данная страница представляет собой творчество авторов с сайта Diary.ru, ранее опубликованное ими в Интернете на общедоступном сайте в некоммерческих целях и сохраненное с целью реализации открытого доступа к знаниям. Список авторов данного произведения или статьи приведен на следующей странице: Архив:Авторы:Disciples. 2014.
Персонажи: вор, инквизитор, охотник на ведьм, рыцари, баронесса, кентавры-копейщики, охотник, гномы
Если бы Кловиса спросили, когда он стал вором, он бы растерялся и не смог бы ответить. Точнее нет, вслух бы он возмутился: «Что за наглая клевета! Я честный человек!», — и на лице его нарисовалось бы такое удивительно правдивое, такое убедительное выражение обиды на несправедливое обвинение, что всякий простодушный виновато взял бы свои слова обратно.
Однако сам себе Кловис ответить на этот вопрос не мог.
Он сам не понимал — когда?
Может тогда, когда он, смеясь, с красным от восторга и волнения лицом и ободранными об забор штанами убегал из чужого сада вместе с мальчишками, унося в рубашке пяток сочных ароматных яблок? Или когда утаскивал сладкую выпечку из лавки пекаря, пользуясь тем, что тот слишком увлекался болтовнёй с полногрудой женой рыбака? Позже Кловис уже таскал кошельки — он считал, что у него не было другого выхода. Сирота, бродяжка: не сопрёшь — не пожрёшь.
А потом по наклонной: компания воров, совместные ограбления, приглашение в гильдию. Впрочем, там Кловиса не больно жаловали. И он предпочитал задания, рассчитанные на одного человека. Которые, стоит признаться, были не то чтобы успешны.
Удача — дама капризная.
Много раз отворачивалась она от Кловиса, превращая в пыль его сложные планы и хитрые авантюры, однако стоит признать, никогда она не покидала его по-настоящему. Иначе как ещё объяснить то, что, несмотря на все его провалы, рук у него было всё же по-прежнему две, да и топор палача ни разу не разлучал его голову с шеей. Вот поесть не каждый день удавалось — но что уж тут поделать. Бывает.
Иногда Кловис подумывал начать действительно честную жизнь, однако вечно что-то сбивало его с этого пути. Вот и сейчас — он стоял, жалел себя и мечтал о том, как поймает зайца, продаст шкуру, закупит горшков и откроет лавку, да такую, что после её открытия быстро станет богатым таким купцом... Но только Кловис в деталях представил свою карьеру, как живот напомнил о себе, а какой-то монах, как назло, прошёл мимо с румяной такой буханкой хлеба.
«Ах ты ж, жировой мешок, явно не одной молитвой сыт», — завистливо подумал вор, окидывая взглядом фигуру монаха в виде пивного бочонка, которую не скрывала даже мешковатая роба.
И, разом позабыв о пути честного предпринимателя, Кловис поплёлся следом. Руки его сами зачесались и тянулись прямиком к подвешенному на поясе монаха увесистому кошелю. А кошель болтался, так болтался, что, казалось, шептал: «Забери меня, у тебя мне будет лучше, ну забери меня, Кловис!»
Кловис почувствовал, как у него по спине побежали мурашки азартного возбуждения. «Ну если ты так просишь», — усмехнулся он про себя и, бесшумно последовав за монахом, улучил момент и дёрнул за кошель. Однако кто бы мог подумать, что пояс у монаха окажется таким непрочным…
— Ах ты, грешный Невендаар, посреди белого дня пояса у честных людей стаскивают! — монах ухватился за робу, сминая её пальцами в складки на боках.
— Я… — Кловис так растерялся, держа в руках кусок верёвки, что даже не додумался тут же кинуться убегать, а застыл и чуть было не пробормотал «Да я только кошель хотел снять».
— Я хотел робу поправить, — тупо произнес он, и лицо его тут же покраснело от осознания глупости ситуации. «Беги, идиот», — шепнул здравый смысл, но поздно — полная рука монаха ухватила Кловиса за запястье.
— Ах, робу поправить! — передразнил монах. — Отдай кошелёк!
— Проблемы, брат Верок? — раздался голос рядом.
Из толпы выделилась фигура в красном плаще и шляпе. Этот силуэт было трудно не узнать.
Охотник на ведьм.
Кловис задёргался как пойманный в капкан зверь, но у монаха оказалась неожиданно крепкая хватка.
— Да вот, воры всякий стыд потеряли!
— Хм, — небритое лицо охотника дёрнулось в ухмылке.
«Ну всё, я пропал, — обреченно решил Кловис. — А ведь как хорошо утро началось! И тут… как глупо. Наверное, последние ошибки всегда такие глупые», — думал он, когда охотник за ведьм заламывал ему руки за спину.
«Бежать-бежать!», — шептал не то страх, не то запоздалый здравый смысл, но боль в локтях и плечах, а также тугая верёвка, связывающая запястья, намекали на невозможность этого.
Охотник на ведьм куда-то повёл Кловиса, и сердце, казалось, провалилось в область желудка.
— Мы куда?, — спросил он, но охотник на ведьм даже не обратил внимания на вопрос.
Всю дорогу Кловис пытался понять, куда его ведут, оглядываясь по сторонам, насколько это было возможно, и попутно донимая охотника на ведьм оправданиями и немудрёной ложью.
— Ну, видно было — пояс вот-вот свалится!
Однако ответом всегда служило гробовое молчание и один раз — болезненный удар локтем.
А потом какой-то замок, крутые лестницы, сырые коридоры и полумрак пыточной комнаты. Кажется, охотник на ведьм говорил ему что-то о душе, грехе и прочем, что набило Кловису оскомину ещё со времён одного-единственного посещения церковной школы. Его больше волновали орудия пыток. В комнате пахло застарелой кровью и горьковатым запахом пота.
— Ну, готов к исповеди? — проговорил инквизитор, вошедший в комнату вместе с палачом.
Взгляд Кловиса метался по комнате, избегая лиц будущих мучителей.
Ножи, крюки, шипастые кресла, воронки и какие-то незнакомые штуки из металла, рыжеватые не то от ржавчины, не то от крови. Чем непонятнее была штука, тем больше она вызывала страха у Кловиса. «Сколько же этих штук?!» — думал Кловис, и в мыслях он уже представлял, что можно сотворить с ними. От одних мыслей его бросало то в жар, то в холод.
Особенно одна штука, такая вся из себя непонятная, давала волю воображению.
Он долго смотрел на неё, в голове его возникло более десятка способов её применения, и где-то на пятнадцатом он разрыдался.
— Не надо, я всё скажу! — хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, закричал он.
И поток его сбивчивых объяснений потонул в невразумительных всхлипах и стонах.
Инквизитор усмехнулся, палач досадливо поморщился, откладывая так и не пригодившийся крюк.
Удача определённо была на стороне Кловиса в этот раз, иначе как объяснить, что к нему даже не применили орудий пыток, а инквизитор, правда, подозрительно ухмыляясь, предложил ему шанс исправиться? Всего лишь выкрасть какую-то карту у каких-то рыцарей, чтобы выяснить, не еретики ли они!
«Небось, не всё там просто, ну и Бетрезен с ними, эти интриги меня не касаются — выкраду этот бессмысленный кусок пергамента, и всё! Главное, чтобы больше не возникало проблем с этими чёртовыми церковниками!» — думал Кловис, подбираясь к привалу рыцарей.
Стоял весёлый гомон, раздавался басистый смех, и от костра доносился аппетитный запах мяса.
«Они увлечены, это будет просто», — подумал Кловис, потирая руки. Эх, если бы ещё мясо не пахло так вкусно!..
Тихо, крадучись как зверь на охоте, влез он в главную палатку и, порыскав в вещах, незаметно стянул сразу несколько карт. «Одна из них да приходится», — довольно хмыкнул он и поспешил наружу.
Обрадованный своей победой, Кловис все равно не утратил бдительности и поспешил назад тихо, но быстро. И всё было бы хорошо, кабы не пьяное тело, послужившее ему ловушкой.
— Ыыы, — промычало оно, когда Кловис споткнулся об него и пролетел вперёд, смачно шмякнувшись на землю лицом вниз.
— Ну-ка, ну-ка, кто тут у нас, — сильная мускулистая рука вздёрнула Кловиса за шкирку, как провинившегося щенка.
Мужественный вояка, широкоплечий и могучий, внимательно вглядывался в лицо Кловиса, свободной рукой приглаживая уже побелённые сединой усы.
— А ну дай сюда, — резким движением он вырвал карты из рук, — зачем тебе это?
— Меня заставили!
И Кловис тут же честно выдал историю о том, как он пытался поправить робу монаха и как его потом схватили и пытали жестокие инквизиторы.
И хотя история была полна несправедливости, боли и страдания, вояки отреагировали на неё дружным хохотом.
— Хо-хо, ну хоть честный, — смеясь и крутя пальцами кончик уса, сказал воин, забравший у Кловиса карты. — Забудь про них! А я бы заплатил тебе за одно поручение...
- * *
И зачем он пошёл на это?
Денег он, видите ли, захотел!
Надо было сразу — ещё тогда, после пыточной инквизитора, — бежать, бежать прочь.
Из города, куда-нибудь в другое, глухое место, в дикую глушь, в забытую богами деревню! Убить зайца, купить на его шкуру горшки, открыть лавку, найти жену, родить детей, продавать горшки, сажать капусту.
Но нет, повёлся на поручение рыцаря проследить за этими дурацкими эльфами, вторгшимися на земли Империи!
И вот Кловис сидел на прелой траве, жалкий, несчастный, над ним стояли усмехающиеся кентавры, копая копытами землю и шутя на тему тему грифонских вкусов в еде и того, соответствует ли им Кловис, а рядом эльф-охотник натягивал тетиву лука.
Теперь-то стало ясно, что рыцарям нужен был смертник, которого не жалко потерять в случае провала.
— Хей, смотри, — сказал эльф, показывая Кловису какой-то плод с эльфийских деревьев. Такие в Империи не росли, и Кловис даже не знал, съедобны ли они.
— Это твой глаз!
«Ну вот, неправда», — подумал Кловис, но всё же робко кивнул.
Ему что, надо будет съесть «свой глаз»? Или что?
— Это твой глаз, понял?
«Полоумный эльф».
Кентавры наблюдали за разговором, посмеиваясь над недоумением Кловиса.
— Смотри!
Эльф передал фрукт одному из кентавров, который в свою очередь подкинул тот в воздух.
За какие-то мгновения лучник натянул тетиву, и стрела пронзила плод насквозь. Брызнул сок.
Капля кислого алого сока попала Кловису на лицо, стекла по щеке на нижнюю губу.
— Помни: если не выполнишь то, что я тебе велю, я найду тебя, обязательно, и ты убедишься, что я никогда не промахиваюсь!
- * *
Кловис уже потерял нить событий. То ему нужно было следить за гномами — метким выстрелом арбалета его пригвоздили за рубашку прямо к дереву и скормили бы йети, если бы не союз с людьми. Зато поручили спереть жезл баронессы. То его уже схватили демоны...
Кловис уже забыл, сколько раз он мысленно хоронил себя, и сердце его уже болело оттого, что последнее время оно то и дело колотилось, как у пойманного зайца.
Когда его изловили демоны, пришлось, наверное, хуже всего — его всё-таки пытали. Поджигали, драли кожу, резали, превращали в уродливого беса — и чем всё кончилось?
Новым поручением!
— Я прокляла тебя и найду тебя, где бы ты ни был, — суккуб прильнула к нему и прошептала это прямо на ухо, обдавая Кловиса горячим дыханием и царапая когтями его грудь. — Кто знает, какое у меня будет настроение: будешь ты моим рабом или просто умрёшь…
И что за новое поручение?! Выкрасть какую-то вещицу у орды нежити!
Кловис уже так устал от этого. Его разменивали, как мелкую монету. Всякий раз он чуть не умирал от страха — и каждый раз, он попадал всё в большую и большую передрягу.
Уже подходя к отряду нежити, Кловис почувствовал зловоние разложения, и сердце опять замерло в груди. Ничего не выйдет. Нечего и пытаться.
Не надо идти! Надо бежать! Сразу надо было бежать!
В столицу, он побежит в столицу — не будут же демоны так далеко гнаться за такой мелкой сошкой, как он!
Кловис утёр выступившие слёзы и пошёл в обратную сторону.
Все его мучения — это лишь кратковременное сиюминутное желание эгоистичных существ: людей, демонов, гномов, эльфов. Он свободный вор, хватит плясать под чужую дудку!
Хватит рисковать жизнью ради чужой прихоти! Хватит!
Внезапно Кловис застонал, глаза его распахнулись в ужасе. Мертвец взялся как будто из ниоткуда, из непроглядной мглы ночи, и его меч проткнул тело вора насквозь.
Сознание Кловиса мутнело, кровавое пятно на рубашке становилось всё шире, и он не мог спустить взгляда с лезвия, торчавшего у него прямо из живота.
«Вот и всё. Зато и окончился мой путь вора», — мелькнула его последняя мысль
- * *
— Мортисс зовёт! Поднимайся, туг! — шипящий голос пронзил тьму забвения, разбил абсолютную тишину. Первое, что он увидел, — это огни глаз духа, смотревших безразлично и повелительно. Кловис хотел вздохнуть, но понял, что в его груди нет больше воздуха. А ещё ему нужно было выкрасть у инквизитора одну важную вещь…
