Архив:Disciples. Первая баронесса
Внимание! Данная страница представляет собой творчество авторов с сайта Diary.ru, ранее опубликованное ими в Интернете на общедоступном сайте в некоммерческих целях и сохраненное с целью реализации открытого доступа к знаниям. Список авторов данного произведения или статьи приведен на следующей странице: Архив:Авторы:Disciples. 2014.
Персонажи: Бетрезен, Изуэль
— А они настоящие? — звонкий детский голос прерывает торжественную речь Императора. Бетрезен опускает глаза и видит человеческое дитя — золотые кудри, широко распахнутые голубые глаза, — осторожно поглаживающее его крылья.
— Да, — склонив голову, он улыбается в ответ на восхищенную улыбку девочки.
— А летать ты умеешь?
По площади, заполненной народом, разносится изумленно-испуганный вдох — никто не смел еще так разговаривать с великим Ангелом Всевышнего, создателем Невендаара.
— Умею, — Бетрезен забавляется — лицемерие остальных людей, изрядно приправленное страхом и завистью, приелось уже давно.
— Докажи! — требует дитя и протягивает руки. Бетрезен осторожно усаживает девочку на согнутой руке, слышит ее восхищенный вздох, когда белоснежные крылья распахиваются на всю ширину, и поднимается ввысь.
Они пролетают над столицей. Сверкают золотые купола храмов в честь Всевышнего, блестит извилистая лента реки, дома с разноцветными крышами кажутся игрушечными, а люди — муравьями.
Девочка ничуть не боится: глаза горят восторгом, рот приоткрыт, длинные волосы развеваются на ветру. Она и сама похожа на ангела.
Вдали темной громадой возвышаются горы, дитя машет в их сторону, и Бетрезен, сам удивляясь своей покладистости, летит к ним. Острые пики скрываются в облаках, блеск снега слепит глаза, крутые склоны покрыты лесами, из долин поднимается туман. Чуть дальше переливается золотом эльфийский лес, желтеют поля с созревшей пшеницей — от красоты даже у Бетрезена захватывает дух. Дитя же только и успевает крутить головой во все стороны и восторженно выдыхать.
Сделав несколько кругов, Бетрезен возвращается. Дитя отчаянно мотает головой, захлебывается слезами и отказывается слезать с рук.
— Мне никто не верил! Смеялись надо мной и говорили, что ты не умеешь летать! Я никуда не пойду! Я останусь с тобой!
Бетрезен вздыхает, прижимает ее к себе и обещает:
— Останешься. Как хоть тебя зовут?
— Изуэль, господин, — раздается дрожащий мужской голос. Крестьянин мнет в руках шляпу, рядом стоит женщина, прижимая к себе двоих мальчишек. — Простите, не уследили, шибко непоседливая она у нас…
Бетрезен прерывает его взмахом ладони:
— Прощаю. Но твоя дочь останется здесь, в храме.
И уходит с девочкой на руках.
— Не улетай.
Бетрезен хмурится, но говорит спокойно:
— Изуэль, ты же знаешь, я не могу ослушаться Всевышнего.
— Мне приснился плохой сон, — упрямо говорит Изуэль. — Я чувствую, что ничего хорошего тебя там не ждет.
Бетрезен отводит взгляд от так быстро выросшей Изуэль. Золотые волосы рассыпались по темному монашескому балахону, кожа будто светится в полумраке комнаты. Про Изуэль так и говорят: «Красива как ангел».
Пушистый ворс заглушает шаги босых ног, и Бетрезен вздрагивает от неожиданности, когда чувствует прикосновение к своим крыльям. Изуэль медленно проводит ладонью по жестким верхним перьям и вдруг утыкается ему в спину.
Время в чертогах Всевышнего течет медленней, чем в Невендааре. День идет за днем, Бетрезен гордо рассказывает о своем детище, расписывает красоту земель, хвалится изделиями искусных мастеров, не замечая ухмылок других ангелов.
— Что это?! — громоподобный голос Всевышнего прокатывается по залу. — Ты смеялся надо мной, Бетрезен?! Посмотри на свой прекрасный Невендаар!
Он швыряет прозрачный кристалл коленопреклоненному Бетрезену. В прозрачной глубине видно, как стая орков нападает на беззащитную людскую деревню; как сгорают в огне целые города, как проливается кровь невинных. И Изуэль ударом меча сносит голову эльфа.
Бетрезен кричит от боли, когда карающий меч Всевышнего отрезает его крылья, и лишь в последний момент уворачивается от следующего удара. Сил едва хватает на перемещение в Невендаар. Вокруг кричат люди, пахнет дымом, рушатся здания.
Открыв глаза, он видит перед собой Изуэль. Она бросает окровавленный меч, опускается перед ним на колени. Слезы текут по ее испачканному гарью лицу, когда Изуэль прикасается к изувеченной спине Бетрезена.
— Где твои крылья, ангел?
— Отойди от него! — Радаэль наводит сияющий клинок на Бетрезена. — За оскорбление Всевышнего, за ложь, недостойную ангела, ты, Бетрезен, отправляешься в ссылку на шесть тысяч лет!
Изуэль лишь прижимается сильней, и через мгновенье раскаленный воздух обжигает легкие.
Радаэль жалеет их. От жара трескаются губы и пересыхает горло. Каждый раз, когда Бетрезену кажется, что он умирает, Бетрезен кричит от боли, бьется в путах, проклиная своих врагов, ручаясь отомстить за все: за свой разрушенный Невендаар.
Со временем волосы Изуэль из белоснежных становятся черными, кожа наливается бронзой, а глаза начинают полыхать красным. Бетрезен видит в них, как день ото дня меняется сам: темнеет и грубеет кожа, глаза превращаются в узкие, затянутые багровой пеленой щели…
И первое, что он делает, когда удается ослабить оковы, — создает Изуэль крылья.
Черные, блестящие, плотные, они так не похожи на ангельские. Но он и не ангел теперь, а Изуэль — не монахиня.
— Теперь ты мой ангел, — хрипло шепчет Бетрезен.
— Да, мой господин, — Изуэль распахивает крылья.
