Архив:Disciples. За пивом
Внимание! Данная страница представляет собой творчество авторов с сайта Diary.ru, ранее опубликованное ими в Интернете на общедоступном сайте в некоммерческих целях и сохраненное с целью реализации открытого доступа к знаниям. Список авторов данного произведения или статьи приведен на следующей странице: Архив:Авторы:Disciples. 2014.
Персонажи: Кальдерик, Урбан (имперский трактирщик)
В горах и предгорьях зимой всегда метели. Но редкие посетители — упрямые купцы, молчаливые наёмники, угрюмые разбойники — всё равно прорывались сквозь клубы снега к огонькам небольшой таверны. В таких районах место, где можно было погреться, поесть и попить, считалось чем-то вроде мирной территории, где все проблемы и споры оставались снаружи. А если не оставались, то широкоплечий хозяин таверны мог быстро объяснить, откуда и как именно набралась коллекция поясов, прибитых над входом.
Дверь тихо скрипнула, раздался уверенный топот ног, но нового посетителя Урбан увидел, только когда тот проворно забрался на высокий стул прямо у стойки.
— Пива мне! — прогрохотал гном.
— Какого именно? Людского, гномьего?
Скажи это Кальдерику кто-то другой, и его голова была бы немедля снесена огромным молотом, но Урбан был одним из немногих, кого низкорослый наёмник считал своим другом, а его вопрос — чем-то вроде домашней, хотя и немного обидной, шутки.
— Придётся пить ваше мутное пойло, — буркнул Кадьдерик, быстро осматривая небольшой зал. Пара разбойников, копейщик, купец с сыном и женой. Вряд ли кто-то услышал его беседу с Урбаном.
Ведь при всём том, что Кальдерик уже почти пятьдесят лет носил оружие, сделанное им самим, и его борода топорщилась в бесчисленных косичках по числу поверженных врагов (только значимых, конечно, кого-то рангом ниже берсерка или скелета гном не удостаивал такой чести), а шрамы могли бы рассказать множество замечательных историй. Как наёмник он исходил почти весь Невендаар, твёрдо убедившись, что лучше гор нет ничего не свете, но в глазах своих соплеменников суровый воин считался никем. Кальдерик не имел права надеть рогатый шлем или доспехи, оставшиеся после его предков. На пиру он должен был бы прислуживать молодым, но более удачливым бойцам, и все эти горести — из-за пива!
Рецепт гномьего пива хранился тщательней, чем золото в последнем тайнике. Даже из гномов не все знали, как его варить, а о чужаках речи и не шло. Было лишь несколько семей, получивших право строить пивоварни (это тоже было одним из тщательно охраняемых секретов) и изготовлять сей благородный напиток. Никто из гномьих летописцев не мог точно сказать, как и когда возникла традиция подносить молодому бойцу, набравшемуся опыта сражений, увенчанную шапкой восхитительно белой пены кружку, и только после этого в глазах своего рода он становился настоящим воином. Обычно такое событие отмечалось славной пирушкой, а на следующие утро молодые гномы обнаруживали себя одетыми в броню и с рогатыми шлемами на головах. А ещё — обритыми налысо, что выяснялось не сразу. Волосы следовало отращивать, чтобы к тому времени, как придёт пора стать старыми ветеранами, бойцы могли заплести сносную косичку.
На заре времен, когда гномы только начали вгрызаться в каменную плоть гор, проблем не было. Городов было мало, и порой кланы пивоваров враждовали между собой и придумывали сотни хитростей, чтобы заманить к себе бойцов для посвящения.
Шло время, любовь гномов к горам не иссякла, но любовь к золоту перевесила, и маленький народец начал спускаться вниз — купец может торговать, только путешествуя. А так как не в традициях гномов было бросать свои семьи, наиболее удачливые торговцы забирали с собой всю родню и переселялись в низины. Уже позже менее удачливые уходили всё дальше, стремясь найти выгоду. Только пивовары наотрез отказались покидать родные пики и хребты, считая недостойным даже думать о продаже пива чужакам.
Кальдерик родился по пути из одного городка в другой. У его отца были и другие сыновья, поэтому купец не мешал сыну стать воином. Но опыт накапливался, а получить статус воина по чести не выходило— ни в одном из городов Кальдерик не встречал правильных пивоварен. Потом грянула очередная война, расколовшая мир, гнома-наёмника занесло слишком далеко от гор, и путь домой сильно затянулся. Сейчас же старый вояка, который в глазах других рас давно считался ветераном, просто стеснялся идти домой и требовать себе первую кружку пива. Засмеют же! Да и после своих многолетних походов Кальдерик не мог точно сказать, где именно теперь остались проклятые пивовары.
Он с тоской посмотрел на кружку обычного пива и одним махом вылил себе в рот. Урбан, давно зная привычки приятеля, тут же выставил рядом вторую кружку и полную тарелку ещё шкворчащих колбасок. Но Кальдерик и не заметил такой заботы, погружённый в свои невесёлые думы.
Зал таверны постепенно пустел: кто-то натянул капюшон поглубже и продолжил путь, кто-то остался ночевать на втором этаже. Кальдерик всё потягивал пиво, угрюмо глядя на огонь в камине.
— Слушай, —Урбан подсел к нему с такой же кружкой. — Тут такое дело, рядом новое поселение ваших появилось. Они с гор спустились, мол, руда у них там иссякла, вот и перебрались на новое место.
Кальдерик пожал плечами. Такое порой случалось. Гномы были легки на подъём, когда дело касалось руд, драгоценных камней и золота.
— Да нет же, дубовая башка, они прямо с гор, всем кланом, — Урбан наклонился к приятелю и подмигнул ему. — И вместе с ними пивовары.
Кальдерик пару мгновений осоловело пялился на человека. Как именно молот перепрыгнул из-за спины гнома ему в руку, Урбан не успел заметить, но успел уклониться, а мигом позже развернул разъярённого приятеля в другом направлении.
— Мерзавцы! — вопил тот, снося всё на своём пути. — Я им такие традиции покажу! Я им покажу, как прятаться от меня всю жизнь! Выдумали на мою голову проблемы!
Впрочем, чуть позже гном поутих, опустил молот и, поглядев виновато, швырнул плотный мешочек с золотом Урбану в руки.
— Ты уверен?
— Угу, я их сам видел. Тут парочка спускалась и ко мне зашла. Я много всего нового о своём пиве узнал, — Урбан хрустнул кулаками, вспоминая снисходительные усмешки.
— Ах они… — ругать своих ещё раз Кальдерик не стал, вернулся к столу и усадил рядом приятеля. — Давай пива и рассказывай.
Голова болела и трещала. А ещё лежала на чем-то твёрдом. Урбан открыл глаза и бессмысленно уставился на каменный свод у себя над головой.
Итак, что же было… хочется верить, что вчера? Он смутно помнил, как рассказал Кальдерику хорошую новость, как они сидели за столом в его таверне, как… а что потом?
Память услужливо подбрасывала разрозненные отрывки, отказываясь выдавать полную картину случившегося.
Вот они напоролись на волка. Или, вернее сказать, волк напоролся на них, на свою беду. Вот Кальдерик тащит зверя за хвост, дабы точно доказать проклятым пивоварам, что он на самом деле герой многих битв.
Вот они блуждают по горам и поют похабные песенки про Ятаа’Халли, пока ищут вход в новое поселение гномов. Нашли — или это их нашли, чтобы дать нахалам в нос?
Урбан с трудом сел, подавляя тошноту и головокружение. С его головы свалился рогатый шлем.
Ладно, судя по каменному потолку, гномов они отыскали. Если судить по боли в носу, за песенки им всё-таки досталось, но почему Урбан вообще поплёлся за пьяным приятелем?
Мелькнуло в памяти что-то вроде «Они тебя оскорбили, пойдём их пиво обзовём!». Видимо, напиться успел не только Кальдерик.
Деревянная дверь распахнулась, и на пороге круглой комнатки возник упомянутый гном. Он опирался на боевой топор, рога на его шлеме сверкали, а в доспехи можно было смотреться как в зеркало. Кальдерик гордо приосанился, но, посмотрев на Урбана, слегка изменился в лице.
— Друг! — радостно воскликнул Урбан, а потом поморщился. Эхо от своего же голоса оказалось слишком болезненным. — Ты всё-таки стал воином!
— И, видимо, не только я, — пробормотал Кальдерик, подбирая с пола второй рогатый шлем.
— В каком смысле? — удивился Урбан. Встать из-за высоты потолка он не мог, да и не хотел.
— Ну-у, понимаешь, традиции, — Кальдерик потупился. — Там не сказано, что они не относятся к чужаку.
Урбан медленно выдохнул, с ужасом вспоминая новые подробности. Сначала драка, потом шумное примирение, потом шуточное соревнование с другими воинами — сначала Кальдерика, а потом и его, Урбана. Он помнил, как стучали и вопили гномы, приветствуя его победы. Как юная травница под всеобщее одобрение поднесла ему полную кружку пенного напитка.
Урбан с воплем схватился за свежеобритую голову.
— Да, друг, — с сочувствием, но явно пряча улыбку в бороде, подтвердил Кальдерик. — Теперь ты — воин гномов.
