Архив:Diablo. То, что вырастет
Внимание! Данная страница представляет собой творчество авторов с сайта Diary.ru, ранее опубликованное ими в Интернете на общедоступном сайте в некоммерческих целях и сохраненное с целью реализации открытого доступа к знаниям. Список авторов данного произведения или статьи приведен на следующей странице: Архив:Авторы:Diablo. 2013.
Персонажи: Кормак, Йондар, Охотница на демонов, Эйрина
Кормак часто думает, что не надо было слушать мольбы Йондара о прощении. Надо было не вникать в лживые слова отступника, а убить его там, в подземельях Собора. Без разговоров. Убить, плюнуть на труп, забыть и пойти дальше.
Или наоборот, допросить, методично втыкая в тело Йондара обмакнутый в яд кончик ножа. Вызнать всё, что примкнувший к Культу отступник мог рассказать об украденных Писаниях, и только потом медленно — очень медленно — перерезать ему горло. Тогда не пришлось бы сейчас тащиться за Охотницей через пустыню, обливаясь потом под раскалённой кирасой.
Йондар вёл их через пески, точно чуял культистов по запаху. Их маленький отряд находил замаскированные стоянки культистов и выкашивал прежде, чем нечестивцы успевали подать сигнал. Кормак с мрачным удовлетворением слушал, как они кричат, когда в утренней тишине взрывается первый заряд болы, и как крики перерастают в животный визг, заглушая звук турелей, методично посылающих в мечущихся людей болты. Охотница влетала в толпу врагов, точно ангел возмездия, метая веером ножи — и культисты падали, не успевая понять, что их убило. А тех, что пытались ускользнуть, дорезали Кормак с Йондаром и Эйрина.
В одном из лагерей отряд задержался. Один из культистов, попытавшийся спрятаться под пологом шатра, умолял сохранить ему жизнь. Почти мальчишка, с совсем свежей татуировкой триады на ладони, он рыдал и пускал носом пузыри. Йондар в Соборе хотя бы сохранял достоинство.
— Пощадите! Я не знал, чем тут занимаются! Я хотел от них уйти!
На циновке под пареньком расползалось пятно. Охотница презрительно скривила губы.
— Знаете, а он говорит правду! — раздался звонкий, как фарфоровый колокольчик, голос Эйрины. Заклинательница наклонилась к перепуганному пареньку, приложив указательный палец к его виску. — Он него не веет магией демонов.
— Ладно, пошли отсюда, — вздохнув, распорядилась Охотница. — Этот засранец нам ничего полезного не скажет…
Она не успела договорить. Йондар вышел вперёд Кормака, подобрал с песка изогнутый костяной нож. Оттеснил плечом Эйрину, резко дернул паренька за волосы, вынуждая выставить беззащитное горло и аккуратно, в одно движение перерезал. «Чистая работа, — успел подумать Кормак, — на Эйрину не попала ни одна капля». Тело паренька завалилось набок, кровь толчками вытекала на циновку.
— Зачем ты это сделал? Он же отказался от Культа! — в один голос возмутились Эйрина и Охотница.
— Если храмовники готовы убивать оступившихся братьев, — процедил Йондар, буравя взглядом Кормака, — неужели оступившиеся культисты заслуживают большего снисхождения?
Кормак ненавидел Йондара. За предательство, и за то, что тот нашёл способ восстанавливать память, стёртую при Посвящении. Потому что вернувшиеся воспоминания принесли только боль и разочарование.
Кормак тосковал по утраченной жизни — по невесте, оставшейся где-то в Вестмарше, по рыцарской службе. И по честному служению Ордену тоже тосковал. Что толку знать, что тебя много лет назад обманули, если нечем заменить этот обман? Он не мог, как Йондар, завалиться в таверну с обнимку с вором и накачаться пивом, играя в кости и обнимая пухлых служанок. Не мог из скуки спровоцировать случайных собутыльников и, заведя их на тихий пустырь за таверной, избить, чтобы отвести душу.
Кормаку казалось, что отступник специально портит ему жизнь.
Кормак знал, что Охотница испытывает к нему симпатию. Кормак замечал её взгляды, бархатные нотки, появляющиеся в её голосе при разговоре. Знал, что она подолгу стоит у прилавков торговцев, выбирая редкие вещицы, которые с деланной небрежностью сует ему в руки.
Кормак понимал, что Охотница ожидает от него первого шага, и что глупо хранить верность той, чьего лица он уже не помнит, но…
Днём было не лучше. Отступник Йондар вклинивался не только в отношения с Охотницей. Всё, к чему он дотрагивался, покрывалось налетом мерзости. Особенно Йондара злило, когда Кормак издали любовался Эйриной.
— Всё пялишься? — скалил зубы в некоем подобии улыбки бывший храмовник.
Кормак не отвечал, он знал, чем всё кончится. Он надеялся, что отступник уйдёт, если Кормак не будет его замечать, но Йондар лишь приваливался к стене рядом, касаясь плечом плеча, прилипая взглядом к обнажённой спине Эйрины. Если не знать тех порочных мыслях, что, без сомнения, клубились в голове Йондара, это походило бы на их дружеские посиделки, где-то там, в одной из прошлых жизней.
— Что, опять заведёшь свою шарманку? Опять будешь сидеть и ныть: «О, она так не похожа на всех, кого я раньше видел! О, её кожа такая мягкая! Гладкостью своей сравнима со слоновой костью! А глаза... О, её глаза!» — кривлялся Йондар, передразнивая неосторожно вырвавшиеся когда-то слова. — Верно, зачем говорить о своих желаниях, если можно по ночам копьё полировать. Да посмотри на неё, она одета, как шлюха. Может, тебе надо пример показать, как с такими надо поступать?
И Кормак поспешно уходил, подгоняемый презрительным смехом Йондара. Понимал, что если он не уйдёт сейчас, то Йондар пойдёт к Эйрине, будет трогать её за плечи, шепча сомнительные комплименты, чтобы запустить руку в светлые волосы и грубо притянуть к себе. Кормак знал, что Йондара не интересует невинная и непорочная дева. Йондар хочет лишь отомстить за уничтоженную дружбу. И Кормак надеялся, что если будет держаться подальше от девушки, отступник не сделает с Эйриной ничего дурного.
Они ненавидят друг друга.
Но Кормак ненавидит чуть сильнее.
Потому что это ему приходится по утрам смотреть на лицо Йондара в зеркале.
