Ехал на ярмарку ухарь-купец (романс) — различия между версиями

Текущая версия на 16:22, 1 марта 2017

«Ухарь-купец» или «Ехал на ярмарку ухарь-купец» — известная русская песня. Музыка Якова Пригожего, слова Ивана Никитина^[1].

• Иван Саввич Никитин (1824—1861).
• Яков Фёдорович Пригожий (1840—1920).

Несмотря на то, что у песни есть авторы, она воспринимается как народная^[2] — то есть так, как будто авторы неизвестны, а представители народа поют ее как сами того пожелают, изменяя текст по собственному разумению. Версий песни известно множество^[3]. Поэтому можно говорить, что слова песни основаны на стихотворении Ивана Никитина.

Первоначальный литературный текст был сочинён Иваном Никитиным в 1858 году и начинался первой строчкой «Ехал из ярмарки ухарь-купец»^[1]. Стихотворение было опубликовано в 1859 году в авторском сборнике, изданном в С-Петербурге, в последней из трех прижизненных книг Никитина. Через несколько лет после смерти поэта, в 1869 году, в Воронеже было издано двухтомномное собрание сочинений Никитина, куда вошло и это стихотворение, однако цензура не пропустила две заключительные строки^[1], полностью удалив социальную направленность стихотворения Ивана Никитина:

Ехал из ярмарки ухарь-купец

И. Никитин

Ехал из ярмарки ухарь-купец,

Ухарь-купец, удалой молодец.

Стал он на двор лошадей покормить,

Вздумал деревню гульбой удивить.

В красной рубашке, кудряв и румян,

Вышел на улицу весел и пьян.

Собрал он девок-красавиц в кружок,

Выхватил с звонкой казной кошелек,

Потчует старых и малых вином:

«Пей-пропивай! Поживем — наживем!..»

Морщатся девки, до донышка пьют,

Шутят, и пляшут, и песни поют.

Ухарь-купец подпевает-свистит,

Оземь ногой молодецки стучит.

Синее небо, и сумрак, и тишь.

Смотрится в воду зеленый камыш.

Полосы света по речке лежат.

В золоте тучки над лесом горят.

Девичья пляска при зорьке видна,

Девичья песня за речкой слышна,

По лугу льется, по чаще лесной…

Там услыхал ее сторож седой;

Белый как лунь, он под дубом стоит,

Дуб не шелохнется, сторож молчит.

К девке стыдливой купец пристает,

Обнял, целует и руки ей жмет.

Рвется красотка за девичий круг:

Совестно ей от родных и подруг,

Смотрят подруги — их зависть берет:

Вот, мол, упрямице счастье идет.

Девкин отец свое дело смекнул,

Локтем жену торопливо толкнул.

Сед он, и рваная шапка на нем,

Глазом мигнул — и пропал за углом.

Девкина мать расторопна-смела,

С вкрадчивой речью к купцу подошла:

«Полно, касатик, отстань — не балуй!

Девки моей не позорь — не целуй!»

Ухарь-купец позвенел серебром:

«Нет, так не надо… другую найдем!..»

Вырвалась девка, хотела бежать.

Мать ей велела на месте стоять.

Звездная ночь и ясна и тепла.

Девичья песня давно замерла.

Шепчет нахмуренный лес над водой,

Ветром шатает камыш молодой,

Синяя туча над лесом плывет,

Темную зелень огнем обдает.

В крайней избушке не гаснет ночник,

Спит на печи подгулявший старик,

Спит в зипунишке и в старых лаптях,

Рваная шапка комком в головах.

Молится богу старуха жена,

Плакать бы надо — не плачет она.

Дочь их красавица поздно пришла,

Девичью совесть вином залила.

Что тут за диво! и замуж пойдет…

То-то, чай, деток на путь наведет!

Кем ты, люд бедный, на свет порожден?

Кем ты на гибель и срам осужден?

1858

А потом кто-то положил эти слова на музыку, и очень скоро стихотворение стало народной песней^[1]. Но это была еще не совсем та мелодия, которая стала привычной к нашему времени. Неизвестно, сочинил ли Яков Пригожий, аранжировщик цыганского хора московского ресторана «Яр», новую музыку к стихам или отредактировал, то есть аранжировал ту, что уже была сочинена неизвестным музыкантом.

А в некоторых источниках композитором (или аранжировщиком) назван не Я. Пригожий, а Э. Мартынов^[1] — вполне возможно, что существуют и разные аражировки. Кроме того, среди авторов музыки в некоторых источниках называют еще Мартынова, Юрьева и Н. Беляева^[4]. Во всяком случае популярность песня приобрела с музыкой (или обработкой) Якова Пригожего и именно так и исполняется по сию пору.

Текст песни известен в разных версиях: если в авторском варианте купец ехал «из ярмарки», то в народном варианте купец приобрел больше творческой свободы и ездит и «из яркамрки», и «на ярмарку» — по желанию исполнителей. Главное, что в песне не осталось и намека на его изначальную социальную сторону — именно обрезанный вариант и вошел в известность. В итоге получилась такая залихватская песня с прославлением пьяного гуляки-богача — якобы это и есть настоящая русская народная песня (что, конечно, не так: русское искусство 19 века исключительно остро социальное).

Иногда, чтобы ухарь выглядел совсем по-ухарски, песня исполняется с припевом между куплетами, припев представляет из себя: «Ай-на-нэ»^[1] или что-либо в этом духе — а дальше кто как хочет.

Использований у песни множество — что естественно, потому что она вот уже на протяжении более сотни лет является одной из самых популярных русских песен.

В 1909 году по сюжету песни в московском отделении студии «Братья Пате» был снят художественный немой фильм — с названием «Ухарь-купец»^[5][6] (IMDb ID 0202031). Это был первый цветной фильм, причем раскрашенный искусственно от руки^[5][7] — соответсвующей техники тогда еще, конечно, не было. Немой кинематограф в те годы охотно обращался за сюжетом к русскому романсу^[6].

Одно из известных использований: в июле 1920 года Маяковский использовал популярность песни для одного из окон РОСТА: «Шел на Русь, да не ухарь купец…» (окно РОСТА № 138)^[8].

В исполнении Евгении Смольяниновой песня звучала в фильме «Жизнь Клима Самгина».

Источники