Павел Степанович Фёдоров

Материал из ALL
(перенаправлено с «Федоров Павел Степанович»)
Перейти к: навигация, поиск
П. С. Фёдоров

Павел Степанович Фёдоров (1803— 11 марта 1879, Санкт-Петербург) — деятель императорских театров, русский драматург, начальник репертуарной части императорских театров, управляющий С.-Петербургским театральным училищем.

Павел Степанович Фёдоров представляет собой одну из самых неоднозначных персон русской культуры. Он был талантливым литератором, драматургом, четко и точно знающим и чувствующим театр, однако судьба — случайность — вознесла его в крупнейшие театральные чиновники императорской труппы и определила такую роль, что вся русская театральная культура в течение двадцати шести лет второй половины 19 столетия оказалась зависима от него — его настроений, его симпатий, его привязанностей, его любовей и нелюбовей.

Начало

П. С. Фёдоров свою карьеру начал с того, что поступил в Санкт-Петербургский университет, однако не закончил учебу, уйдя с пятого курса на государственную службу.

Кратко начало его биографии, не предвещавшее театральной карьеры, выглядит так: «15 мая 1818 г. поступил на службу канцеляристом в бывшую Экспедицию Государственных доходов. 4-го марта 1819 г. Ф. уволен отсюда и определен в Государственную экспедицию для ревизии счетов, где дослужился до столоначальника и откуда в 1836 г. переведен в особую канцелярию главноначальствующего над почтовым департаментом. По упразднении особой канцелярии, Ф. около года служил в III Отделении Собственной Его Величества канцелярии, а в 1843 г. причислен к почтовому департаменту, где в течение десяти лет состоял чиновником особых поручений VI класса, неоднократно исправляя при этом должность начальника отделения»[1].

Однако, как все столичные молодые люди, с юных пор Павел Степанович «баловался литературою» — то есть писал литературные произведения — и посещал театры. Роль императорских театров в России 19 столетия переоценить немыслимо — театры представляли собой не просто место, где можно посмотреть представление, это был сгусток культурной жизни, духовной атмосферы, оазис формирования русской интеллигенции. Литература и театр (в мире, где не было ни кинематографа, ни телевидения, ни радио, ни даже — вот как люди жили! — Интернета) — доступные любому — любому человеку, вне зависимости от его социального происхождения! — формировали общественные взгляды, направляли социальное развитие, диктовали вкусы и — что очень важно — своей доступностью и универсальностью несли и демократизировали общественные идеи. Весь Петербург был не просто театралами, без театров в 19 столетии уже вообще не могло существовать столичное общество. Молодые люди охотно хвастались знакомством с театральными деятелями, втихомолку сами мечтая попасть в этот «святая святых» — «храм искусств», и даже искали пути попадания в мир «закулисья».

И конечно, молодой житель российской столицы Павел Степанович Фёдоров тоже мечтал о театре и о постановке собственной пьесы. И его мечта сбылась. В сезон 1829—1830 годов императорская труппа поставила его первый водевиль патриотического содержания «Мир с турками»[2][3][4][5], что сразу открыло ему дорогу в артистический мир. Более того, не будучи дворянского сословия, он женился на драматической актрисе Петербургской императорской труппе Прасковье Сергеевне Мироновой (закон запрещал дворянам жениться на актрисах императорской труппы, правда, закон этот ко второй половине 19 века не особо соблюдался). Навещая в театре жену, Павел Степанович свел знакомство со многими актерами[6]. А тем — весьма пригодились литературные опусы Фёдорова, и они стали обращаться к нему с просьбами написать какой-нибудь «выход», а то и пьеску для бенефиса, делясь с автором гонорарами — не более 25 рублей за пьесу[6] (не сравнивать с современными денежными курсами!); по тем временам это было неплохо, учитывая, что авторы-драматурги тогда, как правило, вообще не получали гонораров от театров.

Очень скоро Павел Степанович, продолжая службу в государственной почтовой канцелярии, стал завсегдатаем кулис императорских театров. И хотя его жена, не проявив больших драматических талантов, вскоре покинула сцену, сам он оказался нужным актерам и постоянно заходил за кулисы. Он был в курсе всех театральных скандалов, на которые нередко отзывался остроумными репликами, а куплеты, придуманные им по случаю бегства из театральной школы красавицы девицы Кох (дело происходило в 1835 году), приглянувшейся самому императору императору Николаю I, понаделала столько шуму, что вышла за театральные стены[7]. Все силы полиции ушли на поиск не только сбежавшей от императорской постели красотки, но и на выявление автора крамольных куплетов, однако актеры не сдали Павла Степановича, и поиски полицейских не увенчались успехом. Актриса императорской труппы Авдотья Яковлевна Панаева писала об этом в воспоминаниях: «П. С. Федоров, водевилист, до похищения Кох был незначительным чиновником при театре. Он сочинил юмористические куплеты, положил их на музыку и пел у нас. После каждого куплета повторялось: „Ох, убежала Кох“. Он так ловко подстроил, что начальство не подозревало, что он сочинитель этих куплетов, а приписывало их одному театралу. В этих куплетах упоминалось все театральное начальство»[8] (подробнее см. ст. Софья Кох).

Театральная карьера П. С. Фёдорова продолжала расти, а его водевили — переведенные им с французского и оригинальные, созданные им самим, — вовсю шли на императорских сценах.

Случай

Но особую роль в росте чиновной театральной карьеры Павел Степанович было отведено неожиданному случаю.

Как и в любой бюрократической системе (а театральное закулисье ничем не отличается от любого учреждения), в театральной администрации были и свои бюрократические устои, проволочки, что-то нужное терялось, что ненужное находилось, что-то забывалось, что-то вдруг вспоминалось… Однажды в такое не самое лучшее чиновное время императору что-то потребовалось, чего сыскать вовремя не смогли. Разозленный, он, увидев ошивавшегося в безделье П. С. Фёдорова, спросил его, кто он такой, и получив ответ: мол, тут пьески пописываю для актерских бенефисов, — назначил его в театральную администрацию. Актер драматического отделения императорской труппы Александр Александрович Нильский рассказал об этом так: «На службу в театральную дирекцию Павел Степанович поступил совершенно неожиданно не только для всех закулисных знакомых, но даже для самого себя. Случилось это таким образом. Покойный император Николай Павлович, питавший большую любовь к театру, в один памятный день вздумал посетить театральное училище частным образом, без предуведомления начальства о своем визите. Перед государем предстали во всей своей неприкосновенности такие вопиющие упущения и беспорядки, что он, страшно разгневанный, тотчас же отдал распоряжение о преобразовании школы, при чем управляющего училищем Ф. Н. Обера немедленно сместили с должности, которую вскоре и занял П. С. Федоров, прекрасно отрекомендованный ближайшим начальством министру двора, графу В. Ф. Адлербергу, бывшему в то же время и министром почт»[6].

Чиновная карьера

Дальше Павла Степановича понесло вверх по чиновной лестнице. 23 мая 1853 г. Федорову поручено было исправление должности управляющего С.-Петербургским театральным училищем, а 15 сентября того же 1853 года — начальника репертуарной части. 18 сентября 1854 г. П. С. Федоров был утвержден в должности и оставлен сверхштатным чиновником особых поручений почтового департамента, где извлекал из архива материалы для истории почт в России[1]. Лишь только 2 августа 1857 г. П. С. Федоров покинул почтовое ведомство и навсегда отдался театру[1].

Стремительный карьерный рост дал возможность проявиться его характеру. Он оказался заносчивым, мстительным и крайне озлобленным человеком. Занимая высокую должность, он, как паук, расставлял сети интриг своим подчиненным в театре и авторам-драматургам. Он сделал очень много полезного для театра, театральной школы, для благополучия театральных служащих, но всё это оказалось нивелированным его спесью и чиновным угодничеством.

Театральное училище

Как управляющий Театральным училищем при Петербургской императорской труппе П. С. Фёдоров сразу начал с главного — с создания учебной базы. Ситуация со знаниями в театральной школе до того была чудовищной. Основное время преподавания занимала будущая профессия актеров — и это понятно. Однако по поводу общих знаний, необходимых выпускникам театральной школы просто как людям, даже не думалась. Именно П. С. Федоров впервые отнесся к процессу обучения и воспитания будущих артистов с необходимой серьезностью[6].

Безграмотность артистов императорских труппы — выпускников школы — была такой, что некоторые из них вообще не знали грамоты и не могли даже расписаться, то есть написать собственное имя. Драматические актеры и оперные певцы учили текст на слух (то есть кто-то читал им роль вслух, а они запоминали), а балетные могли и безграмотными попрыгать. О круге чтения и речи не было: считалось, что актерам достаточно пьес, в которых им предстояло играть. А уж математические знания вообще числились ненужными.

Павел Степанович начал с того, что выгнал не слишком отягощенных заботой о знаниях учителей и нанял новых преподавателей[6], готовых к работе в тяжелых условиях с подрастающим поколением, не привычным к сидению за уроками. Эти новшества далеко не всем оказались по нраву, но возражать начальству в строгой иерархической системе было неприятно, и очень скоро учащиеся театральной школы уже поражали окружающих не только умением читать и писать, но и умением мыслить. Это был огромный шаг в направлении нового социального слоя творческой интеллигенции — артиста-интеллигента (профессия артиста до того не считалась особо уважаемой и элитарной, как теперь).

Одновременно Фёдоров проводил воспитательную работу по нравственности. Ибо до него театральное училище, особенно — отделение девочек, в этом плане представляло собой нечто, не слишком отличавшееся от публичного дома, — с той только разницей, что завсегдатаями училища были в основном лица дворянского происхождения и в первую очередь — высокопоставленные особы, не исключая особы императора. Но император Николай Первый, прославившийся своими похождениями с актрисами императорской труппы, к этому времени уже вошел в возраст, когда дамы не слишком волнуют кровь, и ничто не мешало П. С. Фёдорову наводить нравственный порядок. Лицам мужского пола было теперь вообще запрещено появляться в женском отделении, а за ученицами введен надзор[6]. Конечно, влюбленные все равно находили возможность встречаться (Авдотья Панаева рассказывала в мемуарах, что даже был придуман специальный язык мимики и жестов исключительно для влюбленных пар[8]), но все же это уже касалось влюбленных, а секс в стенах училища перестал быть необходимым дополнением в учебном процессе.

Репертуарный комитет

Репертуарный комитет императорской труппы представлял собой этап цензорской охоты на произведения драматургии.

Войдя в должность, Павел Степанович окружил себя такими людьми, которые были довольны им и которыми он был доволен сам. Это был круг драматургов, не всегда талантливо пишущих, но всегда покорных воле Фёдорова. Среди них были А. Г. Ротчев, А. А. Потехин, А. А. Краевский, П. И. Юркевич (состав время от времени немного менялся). Именно этот комитет в составе Фёдорова и его единомышленников отказал в 1861 году в постановке пьесы А. Н. Островского «Женитьба Бальзаминова»[9]. По поводу членов этого театрального комитета историк Владимир Яковлевич Лакшин писал так: «В Комитет Федоров вошел сам и посадил послушных себе людей — Ротчева, Юркевича, не драматургов, а драмоделов. В Комитет входил и Краевский, давний недоброжелатель Островского. Что ж удивительного, что Комитет в таком составе, крайне невзыскательный к переводным водевилям своих сочленов, забраковал за малую художественность… пьесу „За чем пойдешь, то и найдешь“ („Женитьба Бальзаминова“)»[10][11].

Пьеса «Женитьба Бальзаминова» к этому времени уже была опубликована и вызвала всеобщее одобрение, поэтому литературная общественность, возмущенная действиями федоровского комитета, взялась помочь Островскому[9]. Пьесу удалось отстоять (подробнее см. ст. Женитьба Бальзаминова (пьеса)). Но сколько же талантливых авторов оказалось загублено благодаря всемогущему Павлу Степановичу, сколько талантливых произведений так и не взошло на сцену! В 1866 году по его прихоти была отменена премьера уже отрепетированного спектакля по оперетте Оффенбаха «Грузинки, или Женский бунт»[12]; почему? — а вот так захотелось Павлу Степановичу Фёдорову, не могущего насладиться собственной властью.

Двадцать шесть лет — до самой своей кончины — возглавлял П. С. Фёдоров репертуарный комитет, где все подчинялось его воле.

Прочие должности

Павел Степанович Фёдоров (1803—1879), начальник репертуарной части императорской труппы

Впрочем, других должностей П. С. Фёдоров не имел. Но умело интригуя, входя в дружеские отношения с нужными людьми и отбрасывая не особо нужных, он достиг невероятных высот в театральном чиновничестве; без его участия не решался ни один важный вопрос деятельности императорской труппы. При этом у него вполне хватало времени для драматургической работы, которую он не прекращал, несмотря на свое очень высокое бюрократическое положение.

Начав свою театральную деятельность еще до директорства А. М. Гедеонова (А. М. Гедеонов возглавлял дирекцию императорских театров с 1833 по 1858 гг.), П. С. Фёдоров к моменту своего высокого назначения (1853—1854 гг.) хорошо изучил театральную среду и оказался действительно незаменим для начальства. Артист драматического отделения петербургской императорской труппы А. А. Нильский писал в воспоминаниях, что, когда его, начинающегося актера, А. М. Гедеонов пригласил в Петербургскую труппу, для принятия окончательного решения он должен был переговорить именно с П. С. Фёдоровым[6] (который формально, по занимаемой должности, и не имел вроде бы прямого отношения к актерскому составу). Другой актер того же драматического отделения А. А. Алексеев вспоминал в своей мемуарной книге, что последние годы своей службы Александр Михайлович Гедеонов — известный любитель дам и авантюрных приключений, с ними связанных, — стал мало обращать внимания на театры, всецело уйдя в свою новую любовь к французской актрисе Миля, и его обязанности, таким образом, легли на его помощников: П. М. Борщова и П. С. Федорова, которые в конце концов стали полновластными хозяевами императорских театров[13]. А очень скоро Фёдоров стал единолично решать все дела. После А. М. Гедеонова директором императорских театров был назначен гофмейстер Андрей Иванович Сабуров. По воспоминаниям актера А. А. Алексеева, Сабуров был груб, а в театральном искусстве вообще ничего не понимал: «При нем всем нам жилось плохо, одному только Павлу Степановичу Федорову было по-прежнему хорошо. Он забрал Александринский театр окончательно в свои руки и был его полновластным хозяином». Пришедший в 1862 году на смену Сабурову граф Александр Михайлович Борх предпочитал вообще ни во что не вмешиваться, отдав власть полностью П. С. Фёдорову[13].

П. С. Фёдоров вникал во все проблемы императорской труппы. Он обратил внимание на печальное состояние русской оперы и всячески старался поднять ее (в частности, пригласил в Петербургскую труппу талантливого певца-тенора Иосифа Сетова[6]); он с уважением относился к артистам и требовал этого же от других, поднимая тем самым социальный уровень актерской профессии; он выхлопотал в императорской труппе функцию выплаты гонорара драматургам (чего раньше не было: литературная работа драматургов не оплачивалась)[2].

По воспоминаниям другого драматического актера А. А. Нильского, П. С. Фёдоров уловил главную часть линии поведения чиновников: при положительном решении в чьем-то деле он давал понять, что именно ему обязан проситель, а при отказе делал вид, что не в его власти что-либо изменить[6]. При этом Павел Степанович очень стремился угодить начальству, а уж заступником угнетенных он точно не был.

Примером может служить такая история, рассказанная А. А. Алексеевым, связанная со смертью великого драматического актера Александра Евстафьевича Мартынова в 1860 году (не имея большого жалованья и будучи скромным застенчивым человеком, выдающийся актер принужден был много работать, чтобы прокормить семью; он подорвал здоровье и умер от чахотки в возрасте 44 лет):

Глубоко правы были те, которые обвиняли дирекцию, а главным образом всемогущего П. С. Федорова, за скаредную экономию, следствием которой была потеря Мартынова. Когда об этом кто-то сообщил Федорову, он, с поползновением на логику, ответил:

— А почему он не просил прибавки? Попросил бы хорошенько, может быть, и прибавили бы…
— Да ведь он просил…
— Просил, но как? Нужно убедительно и хорошенько… Мало ли мы по просьбам, настоящим просьбам, прибавляем…
— Ах, Павел Степанович, это вы говорите про любимцев… Им-то, разумеется, идут прибавки…
— А разве Мартынов не был любимцем? Его мы тоже любили…
— А почему же не жаловали?
— Просить не умел![13].

Мерзейшая отповедь, по-другому и не скажешь!

Старания Павла Степановича были отмечены: в 1861 г. он был произведен в д. с. С. С 1862 года — почётный член Санкт-Петербургского Филармонического общества. В 1878 г. получил орден св. Анны 1 степени[1].

А. Нильский подытожил его деятельность так: «Вступив в отправление обязанностей управляющего театральным училищем, П. С. Федоров добросовестно занялся его коренным преобразованием. Он обратил строгое внимание на улучшение быта воспитанников, на изменение состава служащих и ввел преподавание наук. Лица, знавшие училище в дофедоровский период, изумлялись его энергии и совершенно справедливо оценивали его труды. До принятия Федоровым должности начальника репертуара, все, интересовавшиеся судьбами русского театра, относились к нему с почтением, но с момента его появления в громком звании „начальника репертуара“, отношения к нему всего театрального мира резко изменились. Он сразу же дал почувствовать всем окружающим свой авторитетный голос и свои притязания на главенство. Все разом от него отшатнулись и основательно заподозревали в нем опасного человека. Своею неровностью и частою несправедливостью Федоров создал себе много врагов, которые всячески затирали его достоинство, выставляя на вид только одни его недостатки, благодаря чему в короткое время личность Павла Степановича сделалась чуть ли не ненавистной для большинства театралов…»[6].

Семейная жизнь

  • жена: Прасковья Сергеевна Миронова — актриса драматического отделения Петербургской императорской труппы, вскоре покинула сцену
  • дочь: Евдокия Павловна, умерла в 1878 году, за год до смерти самого П. С. Фёдорова; других детей не имел

Кроме того, в доме Федоровых проживали три сестры-старухи — приживалки. Иметь приживалок — было весьма распространенное явление в то время; обычно приживалками были старушки — дальние родственницы, которым некуда было деваться — они не имели ни своего жилья, ни средств и жили и кормились у добрых людей, которые относились к ним часто презрительно и с собой за один стол не сажали (незавидная участь этих старушек!). Так же было и в доме Фёдоровых.

В доме у Федоровых часто бывали гости, Павел Степанович постоянно устраивал у себя журфиксы для c сослуживцев-актеров. Отказывать начальству в визите было непринято (это всегда непринято). А. А. Нильский отмечал, что в быту П. С. Фёдоров был общительным и остроумным собеседником, каламбуристом, остряком, а также гостеприимным хозяином[6]. Однако он любил именно своих гостей, это были только его гости, а не жены и дочери.

По воспоминаниям А. А. Нильского, семью свою П. С. Фёдоров не любил и тяготился женой и дочерью так же, как и приживалками, однако терпел и даже играл роль любящего мужа и отца. Впрочем, роль любящего отца не очень ему удавалась:

«Павел Степанович всех искателей руки его дочери ненавидел и ни одному из них не позволял заикнуться о предложении. Он заранее обиняком уже отказывал наотрез. В это случае он был деспотом, им руководили эгоистические чувства. Федоров прежде всего потому не выдавал дочери замуж, что некому было бы встречать его персону по вечерам, при возвращении из театра. Он так привык к этой трогательной встрече, что исключение ее из его повседневной жизни было бы, как он говорил, величайшим для него несчастием. Однако, судьба лишила его этого удовольствия: он пережил и дочь, и жену, которые умерли незадолго до него. Каждого вновь появляющегося жениха Павел Степанович так начинал вышучивать, что тот скоро отказывался от мысли вступить с ним в родство. Федоров положительно издевался над подобными господами, с намерением дискредитировать их во мнении дочери, что ему всегда и удавалось» (Александр Александрович Нильский. Закулисная хроника 1856—1894. Издание второе. Глава Х).

Конец

Последний год своей жизни он, страдающий неизлечимым раком, был один, похоронив друг за другом жену и единственную дочь, и так и остававшийся, несмотря на тяжелую болезнь, на своих высоких должностях и прекрасно сознавая, как сослуживцы ненавидят его.

Хроникер русского театра А. И. Вольф (Вольф А. И. Хроника Петербургских театров с конца 1826 года до начала 1855 года. — СПб., 1877. Ч. 1) так писал о его кончине: «В начале поста репертуарная часть и училище лишились своего начальника; 11 марта Павел Степанович Федоров скончался от рака в желудке, и страшно мучился последние месяцы своей жизни. Вряд ли кто оплакал покойного; кроме зла он ничего не творил и оставил по себе самую дурную память. Состояние его, как говорят, довольно значительное, перешло к дальним родственникам; единственная дочь Павла Степановича умерла годом ранее его. Покойный был атеистом и перед смертью не допустил к себе священника»[14].

Литературная деятельность

Имя П. С. Фёдорова навсегда вошло в классику русской драматургии. Всего им создано 74 пьесы, из которых 17 оригинальных и 57 переводных[2][3][4]. Почти все пьесы Федорова напечатаны в журнале «Репертуар и Пантеон». В 1874 г. был издан первый том его «Сочинений и переводов»[2].

Его авторству принадлежат и эпиграммы, и остроумные куплеты

Кроме того, П. С. Фёдоров является автором мемуарной книги «К истории театральной цензуры» (Записки П. С. Федорова, 1859 года)[15].

Не слишком известен тот факт, что П. С. Федоров был еще и музыкантом, прекрасным пианистом и сочинителем мелодий, автором нескольких романсов, которые входили в репертуар профессиональных певцов. Его романс «Прости меня, прости, прелестное созданье» так понравился М. И. Глинке, что он аранжировал его на два голоса и, собственноручно переписав, поднес Федорову с надписью «Твое — тебе!!»[6].

Однако к нашему времени имя П. С. Фёдорова ассоциируется именно с огромным количеством созданных им для русской сцены водевилей.

Среди пьес:

  • «Мир с турками» (первый поставленный водевиль, сезон 1829/1830 г.)
  • «Маркиз поневоле, или Все наоборот» (1834; переделка французской комедии. Ком.-водевиль в 1 д. Ф.-В.-А. Дартуа (Dartois) и Леона Monsieur Champagne, ou Le marquis malgre lui)
  • «Искусство платить долги» (совместно с П. И. Вальберхом; водевиль в 1 действии; перевод водевиля Мельвиля и Ф.-О. Варнера; премьера в Александринском театре 10 ноября 1835 г.)
  • «Несчастья красавца, или Яд и кинжал» совместно с П. И. Вальберхом; водевиль в 1 действии; перевод водевиля Ш.Варена, Э.Араго и Деверже Les maleurs d’un joli garçon)
  • «Жена всему делу вина» (1835; авторский оригинальный водевиль в одном действии: премьера прошла 28 ноября 1835 петербургском Большом театре, Асенкова — Пашинька, Максимов — Резинкин)
  • «Провинциальный бал» (1836; авторский перевод с французского)
  • «Катерина, или Золотой крестик» (1836; по пьесе «Катрин, или Золотой крест» (Саtherine, ou La croix d’or) Н. Бразье и Мельвиля; премьера в Михайловском театре 09 декабря 1836)
  • «Архивариус» (собственная оригинальная пьеса; 1837; премьера в Александринском театре 17 августа 1837; в роли Паукова — П. А. Каратыгин)
  • «Трус» (1837; перевод пьесы Ж.-Ф. Байяра, Ш.Потрона и А.Готье Le poltron; премьера в Александринском театре 22 августа 1837)[16]
  • «Бал у банкира» (1837; перевод пьесы Ш.Варен, Деверже, Э. Монне; премьера в Александринском театре 25 августа 1837)[16]
  • «Крестный отец» (1837; оригинальный авторский водевиль в 1 действии, являющийся продолжением водевиля «Хороша и дурна, и глупа и умна» Д. Т. Ленского; посвящен Н. О. Дюру[17])
  • «Еще Роберт» (1837; перевод с французского пьесы Т.Вильнева, Сентина Ксавье; премьера в Александринском театре 29 ноября 1837 г.)
  • «Хочу быть актрисой! или Двое за шестерых» (1840; оригинальная собственная пьеса-шутка-водевиль в 1 действии)
  • «Путаница» (1840; перевод с французского комедии Дандре «Последнее слово» (Le fin mot).)
  • «Дедушка Назар Андреевич» (1842; водевиль в 1 действии; перевод водевиля Э. Скриба и Мельвиля «Добрый папаша, или Обещанная женитьба» / Le bon papa, ou La proposition de mariage)
  • «Сто тысяч, или Беда иметь от мужа тайны» (1845; перевод с французского пьесы Рatineau, ou L’héritage de ma femme Ксавье (Ж. Сентина) и П. Дюмустье)
  • «В чужом глазу сучок мы видим, в своем не видим и бревна» (шутка-водевиль в 1 действии; перевод с французского комедии Л. Клервиля, П. Сиродена и Э. Араго La société du doigt dans l’oeil).
  • «Аз и Ферт» (1849; перевод пьесы французских драматургов А. Делякура, Э.Моро и П.Сиродена E. H.)
  • «Довольно» (1849; оригинальная собственная пьеса)
  • «Амишка» (1852; перевод с французского пьесы «Собачья кличка Йоркс» / Yorsk, nom d' un chien)
  • «Соломенная шляпка» (1852; перевод с французского комедии Эжена Лабиша и Марк-Мишеля Un chapeau de paille d’Italie)
  • «Утка и стакан воды» (1852; перевод с французского),
  • «Любовь и предрассудок» (1853; перевод с французского)
  • «Бабушкин внучек». Водевиль в 1 действии. Переделка с французского.
  • «Бал-маскарад для детей от 16 лет до трех месяцев» (водевиль в 1 д. Переделка с французского комедии Ф. Дюмануара и А.-Ф. Деннери Le bal d’enfants)
  • «Бархатная шляпка»
  • «Буря в стакане воды» (перевод с французского комедии в 1 действии Une tempete dans un verre d’eau Л. Гозлана)
  • «Вечная любовь, или Будущность сына» (комедия в 2 действиях, перевод с французского пьесы Э. Скриба и А.-Ф. Варнера Toujours)
  • «Габриэль, или Адъютанты» (комедия-водевиль в 2 действиях пьесы Ф. Ансело и П. Дюпора Gabrielle, ou Les aides de camp)
  • «Гони любовь хоть в дверь, она войдет в окно». Вод. в 1 д. Переделка с французского
  • «Елена, или Она замужем» (водевиль в 1 действии, перевод с французского пьесы «Замужняяя пенсионерка» (La pensionnaire mariée) Э. Скриба и А.-Ф. Варнера)
  • «Жених в мешке, а невеста в корзине». Переводной водевиль в 1 действии
  • «Закат солнца» (перевод пьесы Мельвиля и И. Леру)
  • «Запрещенный плод, или Поцелуй и наследство» (водевиль в 1 действии по пьесе Мельвиля (А.-О.-Ж. Дюверье) и П.-Ф.-А. Кармуша Le fruit defendu)
  • «Капризы влюбленных, или Не суйся в воду, не узнавши броду» (водевиль в 1 действии, перевод с французского)
  • «Квартира на Бугорках». Водевиль в 1 действии
  • «Клевета» (комедия в 5 действиях, перевод пьесы Э. Скриба La calomnie).
  • «Колдуны, или Дока на доку напал»
  • «Коломенский нахлебник и моншер» (водевиль в 1 действии)
  • «Любовь и предрассудок» (комедия в 3 действиях, перевод пьесы Мельвиля (А.-О.-Ж. Дюверье) Sullivan)
  • «Маскарад при Людовике XIV» (комедия в 3 действиях, перевод с французского пьесы Un bal masque sous Louis XIV Локруа, О. Анисе-Буржуа и Э. Вандербурха)
  • «Муж под башмаком, или Меня настроил, её расстроил и все устроил». Водевиль в 2 действиях
  • «Надежда и любовь» (комедия в 3 действиях, с пением. Подражание французскому)
  • «Нет действия без причины» (переделка с французского комедии Ж.-Ф.-А. Баярa «Нет дыма без огня» (Pas de fumée sans feu)[17])
  • «Один за двух и две вместо одной» (перевод с французского пьесы La vie en partie double О. Анисе-Буржуа, А.-Ф. Деннери и Э. Бризбарра)
  • «Паж-арестант»
  • «Поездка в Царское село по железной дороге» (водевиль в 2 частях)
  • «Пожилая девушка, или Искусство выходить замуж» (комедия-водевиль в 1 действии Ш. Варена (Charles Varin) и Лорансена La demoiselle majeure).
  • «При счастье бранятся, при беде мирятся» (водевиль в 1 действии, перевод с французского пьесы П.-Ф.-А. Кармуша и Ф. де Курси Une separation, ou Le divorce dans une loge).
  • «Проказы барышень на Черной речке» (шутка-водевиль в 1 действии)
  • «Семнадцать и пятьдесят лет, или Две главы из жизни женщины» (комедия-водевиль в 2 действиях, перевод с французского)
  • «Старички, или С чем приехал, с тем и отъехал» (комедия в 2 действиях)
  • «Страница из старого романа» (шутка-водевиль в 1 д. по пьесе Romeo et Marielle французских драматургов Ф. Дюмануара, П. Сиродена и Э. Моро)
  • «Таинственный гость». Вод. в 1 д. Перед. с фр.
  • «Тайна моего дядюшки». Вод. в 1 д. Перед. с фр.
  • «Танцор в хлопотах, или Несчастье от белых перчаток» (водевиль в 1 действии)
  • «Узкие башмаки» (водевиль в 1 действии; перевод пьесы А.-Ф. Деннери и Э. Гранже Les petits souliers, ou La prison de St. Crepin).
  • Куплеты к пьесе «Неровный брак, или Семейство Рикебург» (по французской пьесе La famille Riquebourg, ou Le mariage mal assorti Э. Скриба. Перевод с французского К. В-ра)

Источники

  1. 1,0 1,1 1,2 1,3 Викитека // Федоров, Павел Степанович (Русский биографический словарь А. А. Половцова : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.)
  2. 2,0 2,1 2,2 2,3 «Русская история в портрете». Федоров Павел Степанович
  3. 3,0 3,1 федоров павел степанович
  4. 4,0 4,1 Федоров (Павел Степанович, 1803—1879)
  5. Федоров (Павел Степанович, 1803—1879)
  6. 6,00 6,01 6,02 6,03 6,04 6,05 6,06 6,07 6,08 6,09 6,10 6,11 A. A. Нильский. Актер с. — петербургских императорских театров. Закулисная хроника. 1856—1894. Издание Товарищества «Общественная Польза», Большая Подьяческая, д. № 39. Дозволено цензурою. С.-Петербург, 24 февраля 1900 г.
  7. Н. ШУВАЛОВ. ПУШКИН И БАЛЕТ
  8. 8,0 8,1 Авдотья Панаева. Воспоминания
  9. 9,0 9,1 Анализ пьесы А. Н. Островского За чем пойдешь, то и найдешь (Женитьба Бальзаминова) Картины московской жизни
  10. Онлайн библиотека «Libru.org». Лакшин В. Я. Александр Николаевич Островский
  11. Библиотека Виктора Дашкова: Лакшин В. Я. Александр Николаевич Островский
  12. Островский А. Н. Письма 1842—1872 гг.
  13. 13,0 13,1 13,2 Воспоминания артиста императорских театров А. А. Алексеева. Записал М. В. Шевляков
  14. Годовыя обозрѣнія русской и французской драматической сцены, оперы и балета By А. И. Вольф (стр. 68)
  15. Федоров П. С. К истории театральной цензуры (Записки П. С. Федорова, 1859 года) / Сообщ. И. Ф. Горбуновым // Русский архив, 1896. — Кн. 2. — Вып. 4. — С. 619—628.
  16. 16,0 16,1 Театральная мастерская
  17. 17,0 17,1 АВТОР: «Федоров, Павел Степанович»