Собаку раскормили

Материал из ALL
Перейти к: навигация, поиск

Шёл 1888 год. Я ещё не родился. Более того, даже моих родителей и в планах не было у обоих дедушек и бабушек, которые тогда, кстати, тоже ещё не родились.

Сто двадцать восемь лет спустя мне довелось лечить мисс Пронину — работницу коммерческого секса из Москвы. Она предъявляла жалобы на передние зубы. Со слов больной, они мешали делать клиентам качественный минет. Совместив приятное с полезным, я удалил пациентке все резцы и тут же принялся испытывать работоспособность ротовой полости и прочих половых отверстий мисс Прониной на себе. Внезапно мне позвонили:

— Доктор Рватсон, кончайте ебаться с пациентами и приезжайте ко мне.

— Но сэр, как вы догадались?! — удивился я, как будто ничего не знал о феноменальных способностях своего приятеля.

— Элементарно, Рватсон. Сегодня утром мисс Пронина делала мне минет и случайно прикусила уздечку. Разумеется, я порекомендовал ей обратиться к вам и расплатиться натурой.

Я считаю Шерлоха Лохмса другом. С большой буквы — Другом. Поэтому я моментально кончил, кончил все дела и поехал на Вейпер-стрит.

— Мой дедуктивный метод подсказывает, что вы по профессии дантист, — изрёк Шерлох вместо приветствия.

— Браво, Лохмс!

— Это ещё не всё. Вот ошейник, который я обнаружил возле паба. Что вы об этом думаете?

— Я думаю, что вы скопидом, мистер Лохмс, — честно ответил я. — Вот и таскаете с улицы всякий хлам.

— А вот что думаю я: у человека, потерявшего его, очень тонкая и волосатая шея, в которой полно блох. С уверенностью могу заключить, что это исхудавший вонючий негр, сбежавший от своего хозяина, который морил беднягу голодом и совершенно не следил за его внешним видом.

— А по-моему, это самый обыкновенный собачий ошейник, — ляпнул я.

Шерлох Лохмс лишь снисходительно улыбнулся, и мне стало крайне неловко перед величайшим сыщиком всех времён.

— Вы заметили, какие сигареты курит этот негр? — решил он разрядить обстановку.

— Понятия не имею.

— Возле ошейника валялся окурок, который я, собственно, и докурил. Вне всякого сомнения, это синий Winston.

— У нас окурки валяются на каждом шагу. Вы уверены, что докуренный вами бычок бросил тот самый чернокожий невольник?

— Прежде всего я измерил расстояние от ошейника до окурка. Оно равнялось пяти дюймам с четвертью. Едва ли кто-то стал бы бросать бычки негру под ноги. Дедукция, Рватсон, — пояснил Лохмс и многозначительно постучал себя по голове.

— С вами трудно не согласиться, сэр. Но что вы планируете делать дальше?

— Элементарно, Рватсон. Я дам объявление в газету. Бедный негр обязательно придёт за вещью, принадлежащей ему.

Но прошёл день, второй неделя, а за ошейником так никто и не явился.

— Какой же я болван! — хлопнул Шерлох себя по лбу. — Он же негр, то бишь неграмотный! Хорошо, пойдём другим путём. Доктор Рватсон, насколько я знаю, вы доктор. Какой диагноз можно поставить человеку с диаметром шеи 3 дюйма? Стоп, я понял, не отвечайте. Таких тонких шей НЕ БЫВАЕТ! Значит, его душили, затянув ошейник максимально туго!

— Браво, Лохмс! А как, по-вашему, потом сняли его, не расстёгивая?

— Элементарно, Рватсон. Сначала негра задушили, а потом обезглавили, чтобы беспрепятственно снять орудие убийства!

— Должно быть, после обезглавливания остаётся много крови, — рискнул предположить я.

— Разве вам когда-либо приходилось рубить голову негру?

— К счастью, нет.

— Запомните раз и навсегда, Рватсон: в своей работе сыщик должен орудовать исключительно фактами, а не предположениями. Откуда вы вообще можете знать, что у негров есть кровь?

— У всех людей есть кровь, а негры — тоже люди.

— Свои софизмы оставьте для всяких Платонов и Сократов. Я же не могу позволить себе опираться на всякие домыслы.

— Как же нам найти убитого негра?

— Для начала нужно поговорить с его хозяином. Последний, очевидно — завсегдатай паба, у которого и был обнаружен вещдок.

В восемь вечера мы были уже в пабе.

— Господа, попрошу внимания! — объявил Лохмс на всё заведение. — Кто задушил и обезглавил своего чернокожего раба и оставил вот этот ошейник на месте преступления?

Раздался дружный смех. Кто-то крикнул: «Этому больше не наливать!»

— Поехали, Рватсон. Здесь нам больше нечего делать, — заключил Шерлох и велел запрячь карету, чем дал местным пьяницам ещё один повод для смеха.

Но только мы вышли из паба, как нам навстречу выбежала худая облезлая собака. Понюхав ошейник у Лохмса в руке, она заскулила и завиляла хвостом.

— Бедный пёсик, — ласково сказал мой друг. — Как жаль, что ты никак не связан с делом об ошейнике. Ну ничего, я заберу тебя к себе. Рватсон, вы свободны.

* * *

Прошёл месяц, и я принял решение снова навестить своего друга. Его нового пса было не узнать: с момента нашей последней встречи он поправился фунтов на шесть.

— Приветствую вас, доктор Рватсон! Хозяин ошейника так и не найден, равно как и хозяин хозяина ошейника, но я нашёл для Джека нового хозяина! — радостно объявил Шерлох Лохмс. — Я люблю собак, но содержание Джека, включая кормление отборным мясом, обходится мне недёшево. К счастью, мистер Алексей Панин тоже любит собак и с удовольствием купит его за 69 фунтов! Это человек, внушающий доверие, и он позаботится о Джеке, как никто другой.

— Я так понимаю, в очевидности и элементарности сего утверждения сомневаться не приходится?

— Именно! Ещё с порога мистер Панин выразил желание кинуть Джеку палку, и не одну! Признаться, я его здорово раскормил, и регулярный бег за палкой и обратно пойдёт Джеку на пользу. Несомненно, мистер Панин знает толк в собаках. Но это уже совсем другая история…

См. также