Проклятие Че Гевары
Проклятие Че Гевары − версия смертей всех, кто был причастен к смерти латиноамериканского революционера Эрнесто Че Гевара.
Содержание
Последняя миссия Че Гевары
Миссия в Боливии
Правдой оказались слухи о том, что Гевара возглавлял партизан в Боливии. По приказу Фиделя Кастро боливийскими коммунистами весной 1966 года специально была куплена земля для создания баз, где под руководством Гевары проходили подготовку партизаны. В окружение Гевары в качестве агента входила Хайд Тамара Бунке Бидер (известная также по прозвищу «Таня»), в прошлом агент Штази, которая, по некоторым сведениям, работала также на КГБ и жила и работала на Кубе с 1961 года. Рене Баррьентос, напуганный известиями о партизанах в своей стране, обратился за помощью к ЦРУ. Против Гевары было решено задействовать специально обученные для антипартизанских действий силы ЦРУ. 15 сентября 1967 года правительство Боливии стало разбрасывать над селами провинции Вальегранде листовки о премии за голову Че Гевары в 4200 долларов.
Всё время пребывания в Боливии (11 месяцев) Че практически ежедневно вёл дневник, в котором главным образом уделял внимание недостаткам, ошибкам, просчётам и слабостям партизан. Партизанский отряд Гевары насчитывал около 50 человек (из них 17 кубинцев, 14 из которых погибли в Боливии, боливийцы, перуанцы, чилийцы, аргентинцы) и действовал как Армия национального освобождения Боливии (исп. Ejército de Liberación Nacional de Bolivia). Он был хорошо оснащён и провёл несколько успешных операций против регулярных войск в сложной гористой местности региона Камири. Однако, в августе — сентябре боливийская армия смогла ликвидировать две группы партизан, убив одного из лидеров, «Хоакина». Несмотря на жестокую природу конфликта, Гевара оказывал медицинскую помощь всем раненым боливийским солдатам, которые попадали в плен к партизанам, а позже освобождал их. Во время своего последнего боя в Кебрада-дель-Юро Гевара был ранен, в его винтовку попала пуля, которая вывела оружие из строя, и он расстрелял все патроны из пистолета. Когда его, безоружного и раненого, захватили в плен и привели под конвоем к школе, которая служила правительственным войскам в качестве временной тюрьмы для партизан, он увидел там несколько раненых боливийских солдат. Гевара предложил оказать им медицинскую помощь, на что получил отказ от боливийского офицера. Сам Че получил только таблетку аспирина.
Арест и казнь
«Не было человека, которого ЦРУ боялось бы больше, чем Че Гевару, потому что он имел возможности и харизму, необходимые, чтобы направить борьбу против политических репрессий традиционных иерархий во власти в странах Латинской Америки» — Филип Эйджи, агент ЦРУ, бежавший на Кубу.
Феликс Родригес, кубинский беженец, ставший агентом подразделения по спецоперациям ЦРУ, был советником боливийских войск во время охоты на Че Гевару в Боливии. Кроме того, в документальном фильме 2007 года «Враг моего врага», режиссёром которого был Кевин Макдональд, говорится о том, что нацистский преступник Клаус Барбье, известный как «Лионский мясник», был советником и, возможно, помогал ЦРУ готовить захват Че Гевары.
7 октября 1967 года информатор Сиро Бустос выдал боливийским специальным войскам место расположения партизанского отряда Че Гевары в ущелье Кебрада-дель-Юро. (Сам он, впрочем, это отрицает.)
8 октября 1967 года одна из местных женщин сообщила армии, что слышала голоса на каскадах реки в ущелье Кебрада-дель-Юро, ближе к тому месту, где она сливается с рекой Сан-Антонио. Неизвестно, была ли это та же женщина, которой отряд Че заплатил ранее 50 песо за молчание (Rojo, 218). Утром несколько групп боливийских рейнджеров разбились вдоль ущелья, в котором женщина слышала отряд Че, и заняли выгодные позиции (Harris, 126).
В полдень один из отрядов из бригады генерала Прадо, только что закончивший подготовку под руководством советников из ЦРУ, встретил огнём отряд Че, убив двоих солдат и многих ранив (Harris, 127). В 13:30 они окружили остатки отряда 650 солдатами и захватили раненого Че Гевару в момент, когда его пытался унести на себе один из боливийских партизан Симеон Куба Сарабиа «Вилли». Биограф Че Гевары Джон Ли Андерсон писал о моменте ареста Че со слов боливийского сержанта Бернардино Хуанка: дважды раненный Че, чьё оружие было разбито, якобы крикнул: «Не стреляйте! Я Че Гевара, и я живой стою дороже, чем мёртвый».
Че Гевара и его люди были связаны и вечером 8 октября отконвоированы в полуразрушенную глинобитную хижину, служившую школой в ближайшей деревне Ла-Игера. Следующие полдня Че отказывался отвечать на вопросы боливийских офицеров и разговаривал лишь с боливийскими солдатами. Один из этих солдат, пилот вертолёта Хайме Нино де Гусман, писал, что Че Гевара выглядел ужасно. Со слов Гусмана, у Че было сквозное ранение в правой голени, его волосы были в грязи, одежда была разорвана, ноги были одеты в грубые кожаные чехлы-носки. Несмотря на свой утомлённый вид, вспоминает Гусман, «Че держал голову высоко, смотрел всем прямо в глаза и просил только курить». Гусман говорит, что арестованный «ему понравился», и он дал ему маленький мешок с табаком для его трубки. Позже, тем же вечером 8 октября, несмотря на связанные руки, Че Гевара ударил боливийского офицера Эспиносу об стену, после того как тот, войдя в школу, пытался вырвать изо рта у курящего Че трубку как сувенир для себя[41]. В другом случае неповиновения Че Гевара плюнул в лицо боливийскому контр-адмиралу Угартече, пытавшемуся задавать ему вопросы за несколько часов до казни. Ночь с 8 на 9 октября Че Гевара провёл на полу той же самой школы. Рядом с ним лежали тела двух его убитых товарищей.
Утром следующего дня, 9 октября, Че Гевара попросил разрешить ему увидеться со школьной учительницей деревни, 22-летней Хулией Кортес. Кортес позже скажет, что она нашла Че «миловидным мужчиной с мягким ироничным взглядом» и что во время их разговора она поняла, что «не может смотреть ему в глаза», потому что его «пристальный взгляд был невыносимым, пронзительным и таким спокойным». Во время разговора Че Гевара заметил Кортес, что школа в плохом состоянии, сказал, что антипедагогично обучать бедных школьников в таких условиях, пока государственные чиновники ездят на «Мерседесах», и заявил: «Вот именно поэтому мы воюем против этого».
В тот же день, 9 октября, в 12:30 по радио пришло распоряжение высшего командования из Ла-Паса. В послании говорилось: «Приступить к уничтожению сеньора Гевара». Приказ, подписанный президентом военного правительства Боливии Рене Баррьентесом Ортуньо, был передан в зашифрованном виде агенту ЦРУ Феликсу Родригесу. Тот вошёл в комнату и сказал Че Геваре: «Команданте, мне жаль». Приказ о казни был передан, несмотря на желание правительства США переправить Че Гевару в Панаму для дальнейших допросов. Палачом вызвался быть Марио Теран, 31-летний сержант боливийской армии, персонально пожелавший убить Че Гевару в отместку за своих трёх друзей, убитых в более ранних боях с отрядом Че Гевары. Чтобы раны соответствовали истории, которую боливийское правительство планировало представить публике, Феликс Родригес приказал Терану целиться аккуратно: так, чтобы казалось, что Гевара был убит в бою. Гари Прадо (Gary Prado), боливийский генерал, командовавший армией, захватившей Че Гевару, сказал, что причиной казни команданте был большой риск его побега из тюрьмы, и что казнь отменяла суд, который бы привлек внимание всего мира к Че Геваре и Кубе. Кроме этого, на суде могли всплыть негативные для боливийской власти моменты сотрудничества президента Боливии с ЦРУ и нацистскими преступниками.
За 30 минут до казни Феликс Родригес пытался узнать у Че, где находятся другие разыскиваемые повстанцы, но тот отказался отвечать. Родригес с помощью других солдат поставил Че на ноги и вывел его из школы для показа солдатам и фотосъёмки с ним. Один из солдат снял Че Гевару в окружении солдат боливийской армии. После этого Родригес завёл Че обратно в школу и сказал ему тихо, что он будет казнён. Че Гевара в ответ спросил Родригеса, кто он — американец мексиканского или пуэрто-риканского происхождения, дав понять тому, что знает, почему тот не говорит на боливийском испанском. Родригес ответил, что он родился на Кубе, но эмигрировал в США и на данный момент является агентом ЦРУ. Че Гевара в ответ лишь усмехнулся и отказался дальше разговаривать с ним.
Немного позже, за несколько минут до казни, один из охранявших Че солдат спросил его, думает ли он о своем бессмертии. «Нет, — ответил Че, — я думаю о бессмертии революции». После этого разговора в хижину вошёл сержант Теран и тут же приказал выйти всем другим солдатам. Один на один с Тераном, Че Гевара сказал палачу: «Я знаю: ты пришёл убить меня. Стреляй. Сделай это. Стреляй в меня, трус! Ты убьёшь только человека!» Во время слов Че Теран замешкался, потом начал огонь из своего полуавтоматического ружья M1 Гаранд, попав Че в руки и ноги. На несколько секунд Гевара скорчился от боли на земле, прикусив руку, чтобы не закричать. Теран выстрелил ещё несколько раз, смертельно ранив Че в грудь. Со слов Родригеса, смерть Че Гевары наступила в 13 часов 10 минут местного времени. Всего Теран выпустил в Че девять пуль: пять в ноги, по одной в правое плечо, руку и грудь, последняя пуля попала в горло.
За месяц до казни Че Гевара написал сам себе эпитафию, в которой были слова: «Даже если смерть придёт неожиданно, пусть она будет желанной, такой, чтобы наш боевой крик мог достичь умеющее слышать ухо, и другая рука протянулась бы, чтобы взять наше оружие».
Тело застреленного Гевары было привязано к полозьям вертолёта и доставлено в соседний городок Вальегранде, где его выставили напоказ прессе. После того как военный хирург ампутировал и поместил в сосуд с формалином кисти рук Че (с целью подтверждения идентификации отпечатков пальцев убитого), офицеры боливийской армии вывезли тело в неизвестном направлении и отказались сообщить, где оно было захоронено.
15 октября Фидель Кастро сообщил общественности о смерти Гевары. Смерть Гевары была признана тяжёлым ударом для социалистического революционного движения в Латинской Америке и во всём мире. Местные жители начали считать Гевару святым и обращались к нему в молитвах «San Ernesto de La Higuera», прося о милостях.
Проклятье
Жизнь, дело и даже гибель команданте – майора Че Гевары - снискали ему уважение не только среди единомышленников, но, как ни странно, и среди его ранее заклятых врагов. Задним числом и они признали и оценили его преданность своим идеалам, его кристальную честность, неподкупность и чистоту — качества, редкие среди современных политиков.
Помню, как в дни 30-летия его гибели - я тогда работал в Уругвае, стране, с которой у Че было связано много - немало его бывших яростных противников, в том числе и журналистов, поносивших Че при жизни, на многочисленных "круглых столах", в телевизионных ток-шоу и в печати восхищались его верностью своему слову и делу, а свои былые нападки на него объясняли "условиями и законами "холодной войны", а заодно - и боязнью гнева начальников-редакторов.
Один из тех, кто задним числом восхищался Эрнесто Че Геварой, был Хорхе Батлье, один из лидеров ныне оппозиционной, а в те дни правящей партии, несколько раз баллотировавшийся в президенты и позже ставший им. Я поинтересовался у дона Хорхе, чем вызвана такая смена отношения к "партизану". На что он ответил: "Таких, как он, больше нет. Мы можем не соглашаться с ним во многом, но он был и остается символом настоящего политика, немного романтика и утописта, хотя и зашоренного идеями "мировой антиимпериалистической революции".
И ведь не случайно он превратился в идола современной молодежи, не видящей вокруг себя ничего, кроме лжи, лицемерия, коррупции и безысходности.
Ведь и я в молодости тоже был его поклонником! А сегодня даже те, кто не знает всех его ипостасей, готов молиться перед его образом, как перед иконой, олицетворяющей все то, чего они не видят вокруг себя. Это поклонение, замешанное на мистике - вы же наверняка слышали про его "загробную месть" - приобретает самые разные, порой курьезные формы. Но главное не в этом, а в том, что он на самом деле де-факто превратился в канонизированного святого нашего века".
Да, сегодня "героический партизан" мертв и как "историческая реликвия" он вроде бы не опасен, а потому и "приемлем", и даже удобен: казалось бы, его идеи рушатся, демонстрируя свою утопическую бесплодность. В общем, в деле "героического партизана" поставлена точка, а после обнаружения в Боливии его останков и торжественного захоронения их на Кубе под всей его эпопеей подведена черта. По крайней мере, так это подается его противниками.
Хорхе Батлье упомянул о "загробной мести" Че Гевары, как об одном из "курьезов", роящихся вокруг образа команданте. Да, Че Геваре простили "за давностью" многое. Но вот простил ли своих врагов он? Оказалось, что вереница трагических обстоятельств, несчастных случаев и неожиданных происшествий обрушилась на них как рок. И вот новая легенда — о команданте, задавшемся целью отомстить "оттуда" своим предателям и убийцам - поползла по планете.
Президент и Иуда
Плохо закончили практически все. Одни гибли от рук революционеров, другие становились жертвами, казалось бы, не имевшего никакого отношения к Че Геваре кровавого сведения счетов в политическом и военном соперничестве, третьих постигали несчастья, странные болезни, катастрофы и даже самоубийства.
Первым открыл список "замогильных жертв команданте" не кто иной, как сам президент Боливии Рене Баррьентос, издавший приказ о его казни. Официальная версия гласила: гибель в авиакатастрофе. Вертолёт, в котором он летел, взорвался в воздухе 27 апреля 1969 года в окрестностях боливийского местечка Арке. Вездесущим журналистам удалось установить, что погодные условия в тот день были идеальными для полетов, а сам президентский вертолет перед вылетом находился в отличном техническом состоянии. Не исключено, что Баррьентос стал жертвой военно-дворцовых интриг и постоянной борьбы за власть в этой стране, издавна славившейся несметным количеством государственных переворотов. Однако в этой истории есть один "мистический штрих". Согласно версии о гибели Че Гевары, распространенной пресс-службой президентского дворца, труп революционера "был сожжен". Президент Баррьентос тоже сгорел в вертолете.
Это роковое совпадение — официальной, пусть даже ложной версии и реальной катастрофы — и положило начало легенде: Че убил президента тем же способом, что и тот — его.
Не проходит и трех месяцев, как от рук неуловимых мстителей погибает крестьянин по имени Онорато Рохас. Тогда он выдал властям места, где действовал отряд, куда входила "партизанка Таня", боевая подруга Че. Все были уничтожены. Рохас, до того никому неизвестный нищий крестьянин, тотчас превратился в первополосную звезду всех СМИ. Его превозносила официальная пропаганда, а вице-президент Эрнан Силес собственноручно вручил ему "тридцать сребренников": грамоту на владение небольшим ранчо. Снимок церемонии обошел всю боливийскую прессу. Свалившаяся на Рохаса известность его же и погубила: найти такую знаменитость уже не представляло труда. 14 июля 1969 года командос из боливийской партизанской Национально-освободительной армии привели в исполнение тайно вынесенный ему приговор. Онорато Рохас был убит на своем же новом ранчо.
Последовавшие за смертями Баррьентоса и Рохаса события лишь укрепляли миф о загробном проклятии "рыцаря революции", делали его все устойчивее.
От генералов до агентов ЦРУ и дипломатов
К операциям по захвату отряда Че Гевары и его казни были причастны многие военные - как высших рангов, так и рядовые. В их числе были и так называемые "ключевые" фигуры. Например, тогдашний командующий сухопутными войсками Боливии генерал Альфредо Обандо, на котором лежала ответственность за всю антипартизанскую кампанию. Многие приписывали ему и авторство покушения на Баррьентоса, после гибели которого он возглавил страну. На Обандо было совершено покушение, ему "повезло" — он остался жив, но зато погиб его любимый сын Марсело. А вскоре свергли и самого президента-интригана.
Не последней пешкой в антигеваровской кампании был старший офицер Эдуардо Уэрта Лоренцетти. На его долю выпало оперативное руководство антипартизанскими военными акциями, участие в захвате Че и выполнение всей связанной с этим "грязной работы", включавшей допросы, пытки и издевательства как над самим команданте, так и над его однополчанами.
9 октября 1970 года, в третью годовщину со дня смерти Че, обезглавленный труп Лоренцетти обнаружили на шоссе, ведущем из Ла-Паса в Оруро. Смерть объяснили "дорожной катастрофой": его автомобиль якобы на полной скорости врезался в грузовик, стоявший на обочине без включенных габаритных огней. На самом же деле Лоренцетти "слишком много знал" о причастности высших государственных и военных чинов Боливии и ЦРУ к ликвидации отряда Че Гевары.
Так в цепи легенд о посмертной мести команданте появилось ещё одно звено.
Хотя позже стало известно, что приказ об уничтожении Лоренцетти издал Андрес Селич. Высокопоставленный военный, он лично участвовал в допросах Че Гевары и даже намеревался применить к нему особо изощренные пытки, на которые не решались его "коллеги". Будучи министром внутренних дел в правительстве диктатора Уго Бансера, Селич принялся плести заговор против своего президента, в мае 1970 года его разоблачили, бросили в тюрьму, где и забили палками.
Примерно в это же время в Париже убивают боливийского посла генерала Хоакина Сентено Анайу. В 1967 году он командовал 8-й дивизией, в чью зону действия входил район Валье-Гранде – где сражался отряд Че Гевары. Ему же выпала "честь" передать в Игеру приказ о казни партизана. Вот как описывали парижское происшествие в боливийской печати: "Затерянный в толпе пешеходов густобородый молодой человек в черном берете дождался, когда генерал выйдет из своего дома и направится к автомобилю. Легкой походкой он приблизился к нему, достал из-под одежды пистолет и в упор сделал несколько выстрелов". Убийцу не нашли.
Вскоре в Гамбурге гибнет от рук террористов-революционеров другой боливийский дипломат, полковник Роберто Тото Кинтанилья. В 1967 году он возглавлял разведотдел МВД, и, хотя Че Гевару не убивал, но под его непосредственным руководством и в его присутствии мертвому партизану отрубали руки — чтобы удостоверить факт его смерти.
В отличие от убийства парижского, покушение на Кинтанилью стало результатом долго и тщательно спланированной операции боевиков НОА. Длинноволосая блондинка, немецкая студентка Моника Эрлт, якобы "страстно мечтавшая посетить Боливию", начала осаждать консульство, втираясь в доверие к его главе. Ей это удалось, и, наконец, 25 сентября 1970 года Кинтанилья пригласил ее к себе в кабинет для выдачи визы. Студентка достала из сумочки пистолет и разрядила его в грудь дипломата. Услышав выстрелы, жена консула, находившаяся в соседнем помещении, бросилась к кабинету, увидела выбегавшую оттуда девушку и, вцепившись ей в волосы, попыталась остановить. Золотистая шевелюра была всего лишь париком, который так и остался в руках вдовы Кинтанильи. А террористка, оказавшись на улице, вскочила в поджидавший её автомобиль и исчезла навсегда.
На этом список посмертных жертв замогильного проклятия Че Гевары не кончается.
В начале 70-х годов при непонятных обстоятельствах гибнет майор Хуан Айороа, чьи рейнджеры принимали участие в последнем этапе сражений против партизан-геваристов. Тень команданте настигает и агента ЦРУ, кубинца по происхождению, Феликса Родригеса, участвовавшего в захвате Че. Он же первым переснял на фотопленку знаменитый "Дневник команданте", в котором Че подробно описывал свою деятельность. Никогда не жаловавшийся на здоровье Родригес неожиданно заболевает тяжелой формой астмы. Первый ее приступ он переживает чуть ли не сразу после возвращения из Боливии. С тех пор болезнь неотступно преследует его повсюду. Причем ни один анализ на аллергены не дал положительной реакции.
Врачи ссылались на "психологические" корни болезни. Люди же, близко знакомые с Че, знают, что единственным недугом, который всю жизнь не давал покоя партизану, была... астма.
Не избежал кары и агент ЦРУ Гарри Прадо, бывший капитан боливийских рейнджеров. Это он захватил партизана в плен, а позже, уже будучи генералом, подробно описал в книге последние дни и часы Че. В 1981 году, в ходе подавления вооруженного выступления в боливийской провинции Санта-Крус он был тяжело ранен: пуля прошла сквозь оба легких и достала позвоночник, вызвав частичный паралич.
Трудно сказать, верил ли Прадо в легенду о мести Че Гевары, но именно он покаянно рассказал правду о судьбе трупа своей жертвы. Впервые заявил, что его пленник не был сожжен, как гласила официальная версия, а предан земле в Валье-Гранде. Признания Прадо дали основание для поисков останков Че, которые действительно были найдены в канун тридцатилетия со дня гибели команданте.
Месть с того света
Предпоследними в цепочке жертв легендарного команданте стали два рейнджера, непосредственные исполнители смертного приговора: капрал Марио Теэран и сержант Бернардино Уанка.
Замогильная кара команданте не стала для них фатальной. Создавалось впечатление, что его месть действовала выборочно, раздавая каждому по степени его вины. Известно, что обоих "палачей" перед казнью основательно накачали спиртным. Видимо, это и смягчило их вину перед призраком партизана: они оказались лишь слепыми исполнителями воли своих начальников…
Оба остались в живых, но напрочь спились. Причем никакое вмешательства врачей так и не помогло им преодолеть нагрянувший на них недуг.
В редкие минуты просветления они каялись в содеянном, рассказывали, что глаза Че продолжают преследовать их и днем, и ночью, а в ушах звучат крики их начальников: "Ну стреляйте же, м...ки, стреляйте!".
И, наконец, судьба человека, сыгравшего значительную роль не только в развязке боливийской авантюры партизана, но и в сохранении памяти о нем.
Когда Че разжег свой "маленький Вьетнам", министром внутренних дел Боливии был Антонио Аргедас. Без его ведома в этой стране не происходило ничего, а уж карательные антипартизанские операции - и подавно. Известно, что в молодости Аргедас придерживался левых взглядов и даже был членом боливийской компартии. Потом сделал резкий шаг "вправо" и, как утверждают, не без помощи ЦРУ быстро "взлетел наверх", дослужился до поста главы самого влиятельного в этой стране министерства.
Благодаря ему "Дневник команданте", хранившийся в сейфах боливийских спецслужб как самый секретный документ, посмертная маска, снятая с лица убитого Че Гевары вместе со стеклянным сосудом с заспиртованными отрубленными кистями рук партизана тайно покинули Боливию и вскоре попали на Кубу. Там в июле 1968-го "Дневник" был тотчас издан миллионными тиражами, а слепок с лица и забальзамированные кисти рук выставлены в музее.
Власти Боливии начали расследование, нашли виновного, Аргедаса предали суду. Однако во время процесса он заговорил о деталях вмешательства ЦРУ во внутренние дела Боливии. И дело замяли, Аргедас был отпущен под залог.
После чего на него начались покушения. Если раньше ему пытались мстить поклонники Че, видевшие в нём одного из главных виновников гибели команданте, то теперь он стал мишенью боливийских реакционеров: взрывали его дом, в него стреляли. Но какая-то сила всякий раз ограждала его от, казалось бы, неминуемой смерти. Наконец пуля все-таки настигла его и уложила в госпиталь. Опасаясь расправы, он бежит из госпиталя и укрывается в мексиканском посольстве, где просит политического убежища. Затем, уже из Мексики, как герой попадает в Гавану, потом возвращается в Мексику, а в 1977-ом приезжает на родину.
Прошло 35 лет со дня событий в Игере, и вот на центральной площади Ла-Паса, главного города Боливии, раздался взрыв: по версии полиции, в руках пожилого человека взорвалось самодельная бомба. Этим стариком оказался... Антонио Аргедас.
Что стало причиной его трагической смерти, так и осталось загадкой. Одни, как например, боливийская газета "Опиньон", утверждали, что-де "окончательно запутавшийся во всем, старый, уставший человек, испытывал глубокий душевный разлад и, потеряв психологическую устойчивость, стал самоубийцей поневоле".
Другие, и эта версия, похоже, ближе всего к истине, - что на склоне лет бывший "железный человек" Боливии написал книгу о вмешательстве ЦРУ в дела его страны и участии этого ведомства в уничтожении Че Гевары и его отряда. Что он уже готовил рукопись к публикации, и книга эта могла стать бомбой, посильнее той, что якобы взорвалась в его руках.
- Странно, что полиция с поспешностью сообщила о "самоубийстве" экс-министра, — заявил тогда Антонио Передо, некогда один из руководителей Национально-освободительной армии. — Настоящая опасность для жизни Аргедаса по-прежнему исходила от ЦРУ.
Что ни говори, а бывший министр все-таки дожил до 72 лет. Он был "виновником" гибели Че Гевары, но, покаявшись, сделал немало для того, чтобы мир узнал правду о боливийской эпопее команданте.
…Покаяние и раскаяние в грехах могли быть единственным избавлением от проклятия Че Гевары.
