Красный мак (балет)

Материал из ALL
Версия от 00:05, 8 мая 2017; Лаврентия (обсуждение | вклад) (Лаврентия переименовал страницу Красный цветок (балет) в Красный мак (балет) поверх перенаправления)

(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск

()

Фильм-балет чехословацкого телевидения 1955 года "Красный мак" на музыку русского, советского композитора Рейнгольда Морицевича Глиэра (1875-1956), на сюжет художника Михаила Ивановича Курилко. Режиссёр-постановщик Павел Блюменфельд. В главных ролях: Тао-Хоа - Ярмила Мансингрова, Капитан - Мартин Тарак, Ма Ли-чен - Мирослав Кура, Ли Шан-фу - Йозеф Зайко. // Film-ballet The Red Poppy, made by Czecho-Slovak TV in 1955, director - Pavel Blumenfeld. Music by Reinhold Glière, libretto by Mikhail Kurilko. Main dancers: Jarmila Mansingrová as Tao-Hoa, Martin Tapák as Soviet Captain, Miroslav Kura as Ma Li-chen, Jozef Zajko as Li Shan-fu.

«Красный цветок» (первоначальное название «Красный мак») — балет в трех актах, восьми картинах с апофеозом.

Композитор: Р. М. Глиэр

Автор либретто: М. И. Курилко

Балетмейстеры: В. Д. Тихомиров (2-й акт) и Л. А. Лащилин (1-й и 3-й акты)[1][2]

Премьера: 14 июня 1927 года, Большой театр, Москва, СССР[3][4]

Премьера второй редакции: 1949 г.

Премьера третьей редакции: 1957 г.

Премьера четвертой редакции: 2010 г., Италия

История создания

История создания этого балета началась в начале ХХ столетия с воцарения новой советской власти — именно она потребовала немедленного восхваления себя от всех видов искусств. Первыми на призыв откликнулись литераторы и деятели эстрады, а вот с балетом вышли сложности — балет требовал взаимодействия сразу нескольких представителей специалистов, да и деятельность их требовала некоторого времени. Как ни спешили работники нового советского балета, опередить собственные возможности не могли.

В 1924 году Ф. В. Лопухов поставил в Петроградском театре оперы и балета (советская Мариинка) «Красный вихрь» («Большевики») Дешевова, где впервые на балетной сцене был воссоздан образ революции[5], но у этого балета не было продолжительной судьбы[6]. Не угодили.

Ждать было особо нельзя, и поначалу использовались старые классические балеты в несколько видоизмененном виде. Правда, успехов в этом деле не наблюдалось, особенное разочарование постигло театр в связи с новой постановкой старого балета «Царь Кандавл» (премьера прошла 1 марта 1925 года в бывшем Мариинском театре, получившим новое название Ленинградский театр оперы и балета), где слово «царь» было отброшено как не отвечающее новым идеологическим установкам, а авторы просто «Кандавла» так основательно пересмотрели сюжет, что артисты за кулисами прозвали постановку не «Кандавл», а скандал[7][8].

В общем, срочно требовался абсолютно новый, по-настоящему советский балет. Именно таким, первым настоящим советским балетом выпало стать балету «Красный мак»[4][9][10].

Существуют рассказ о создании балета «Красный мак» Асафа Мессерера в его мемуарной книге «Танец. Мысль. Время», он писал о том, что в Большом театре после успеха постановки балета «Эсмеральда» создалась определенная «бригада», в которой сплотились действительно выдающиеся деятели, которые поддерживали друг друга, не принимая «не своих»: «В 1926 году в театре был поставлен балет „Эсмеральда“, в котором вновь засверкала Екатерина Васильевна Гельцер, смыв скепсис своих отрицателей. Готовила балет „бригада“, состоящая из блестящих имен. Постановщик В. Д. Тихомиров, дирижер Ю. Ф. Файер, оркестровку и новую редакцию отдельных номеров сделал Р. М. Глиэр, художником спектакля был М. И. Курилко. Я исполнил в балете эпизодическую роль Зефира в сцене „Оживший ковер“. Окрыленная успехом, „бригада“ приступила к постановке нового спектакля — на современную тему. Либретто написал Михаил Иванович Курилко» (Глава девятая. «Красный мак». Крайности дискуссий о современном балете. «Почему не танцует Мессерер?» Пространство старых ролей. Концертный номер «Футболист» и другие)[11].

Основываясь и на этих воспоминаниях, и на документации, искусствоведы пытались выяснить историю создания балета «Красный мак». О создании его существуют две версии:

Первая версия

Эта версия гласит, что окончательно разочаровавшись в получении новых революционных балетных сюжетов, администрация московского Большого театра в сезон 1925/1926 г. объявила открытый конкурс на создание нового балета советской тематики[12]. Композиторы незамедлительно откликнулись, а вот с разработчиками либретто не получалось[1]. Положение спас художник М.Курилко, предложивший в качестве сюжетного либретто репортаж из газеты «Правда» о том, что в Китае арестован корабль советского флота[12]. Газета сообщала об этом так: «в результате происков империалистов задержан советский пароход „Ленин“ с продовольствием для китайских трудящихся»[1].

Сюжет отвечал современности и был безупречен с точки зрения идеологической — как-никак почерпнут из главного органа партии. На нем и остановились.

Теперь предстояло творчески развить идею с тем, чтобы довести ее до балетного сценария. Это и было поручено предложившему сюжет художнику Михаилу Крилко. В помощницы ему была определена балерина Е. Гельцер, которая была в Китае на гастролях и самолично наблюдала особенности движений и поз китайских женщин и костюмы[1][12]. Музыка была заказана композитору Р. Глиэру, который немедленно взялся за изучение китайской музыки в Коммунистическом университете Востока[1].

Балетмейстерами были назначены Л. Лащилин и В. Тихомиров. А когда уже полным ходом шли репетиции, сменилась дирекция Большого театра. Новая дирекция первым делом отменила все директивы ушедшей администрации, в том числе потребовала прекратить репетиции балета «Красный мак». В ответ на это один из московских журналистов, — как сообщает источник, но при этом не называет имени московского журналиста, — организовал встречи композитора с рабочими, в результате которых билеты на объявленные ранее представления «Красного мака» в сезоне 1927—1928 годов были распроданы, и дирекции пришлось уступить[1].

Сцена из спектакля «Красный мак» Р. М. Глиэра. Большой театр. Москва. 1927.
Сцена из спектакля «Красный мак» Р. М. Глиэра. Большой театр. Москва. 1927.
Сцена из спектакля «Красный мак» Р. М. Глиэра. Большой театр. Москва. 1927.

Таким образом — по этой версии — балет «Красный мак» все же появился.

Вторая версия

По другой версии, дело обстояло не совсем так. В этой редакции художник Михаил Курилко действительно заинтересовал дирекцию Большого театра сюжетом, построенном на газетном репортаже «Правды» о задержании советского судна в Китае. Но в написании либретто к нему были подключены не только Е.Гельцер, но и один из балетмейстеров — В. Тихомиров. Получившееся в их авторском коллективе либретто было признано «интересным по содержанию и желательным к постановке в Большом театре в текущем сезоне»[1]. Дело стало за написанием музыки.

Как раз в это время, в 1925 году по заказу московского Большого театра композитор Р. Глиэр работал над балетом «Дочь порта» из времен Великой Французской революции[12]. Премьера должна была состояться в Большом театре в конце сезона 1925/26 года. Однако в феврале 1926 года состоялось совещание, на котором либретто было признано недостаточно динамичным и мало интересным, а кроме того «недостаточно подготовленным к музыкальному воплощению»[1]. Вот тогда-то и появилось предложение использовать музыку Глиэра — соответственно, с доработками — для либретто по истории с советским кораблем в Китае. Глиэр согласился переделать музыку для нового балета.

По этой версии — балет «Красный мак» родился из несостоявшегося балета и газетного репортажа.

Музыка

Как бы то ни было, балет появился — с музыкой и сценарием. Название он получил по имени главной героини сюжета — китайской актрисы по имени Тао Хоа — что по-русски обозначает Красный мак.

Глиэр, готовясь к написанию (или редактированию — по второй версии) своей музыки обратился к восточным музыкальным источникам, в традициях которых и создавал свое произведение[1].

Созданная им музыка дансантна, мелодична, использует интонации китайского лада (пентатоники), но симфоническим развитием не отличается[1].

Музыка формировала балет как переход от одного танцевального фрагмента к другому, а между ними шло непосредственно действие.

Особое место приобрел в музыке введенный матросский танец «Яблочко».

Танец «Яблочко»

Историю самого танца — см. ст. Яблочко (танец).

Введение в классический балет народного танца не было театральной новостью. Подобные эксперименты проходили — и весьма успешно — на русской балетной сцены в середины 19 столетия. Но речь шла именно о народном плясе. Теперь же балетная сцена обратилась к откровенной блатняге, которой по сути и была популярная в эти годы песенка «Яблочко», мотив которой использовался для матросского мужского танца.

Конечно, идея обратиться к этой народной мелодии была продиктована самыми лучшими соображениями — создать спектакль как можно более приближенный к народу, совершившему Октябрьский переворот. А народ распевал похабные частушки без особого стеснения. Свести высокопарное искусство, каким считался всегда балет, с подобными низкопробными мотивами казалось нонсенсом, оксюмороном, немыслимым деянием! И тем не менее — это произошло.

Кому пришла эта неожиданная идея — по этому вопросу тоже существуют различные варианты версий.

Л. Михеева пишет так: «Курилко как-то раз напел ему [Гриэру] песенку, слышанную от черноморских моряков, и Глиэр на ее основе создал свой знаменитый танец „Яблочко“»[1].

Но это не единственная версия. Обратимся к мемуарам А. М. Мессерерa, исполнявшего в постановке сразу три небольшие роли — танцовщика, китайского фокусника и Китайского божка; в своей книге «Танец. Мысль. Время» он рассказывает и об этом, называя автором идеи включения танца «Яблочко» режиссера А.Дикого[11], приглашенного специально для этой постановки, но вскоре ушедшего, и имя его даже не попало на афишу. Вообще по версии А. Мессерера, именно Алексею Денисовичу Дикому обязан получившийся спектакль многими своими неожиданными идеями и сценическими находками[11].

Действующие лица

  • Тао Хоа, актриса
Е. В. Гельцер в партии Тао Хоа (1927 г.)
  • Ли Шанфу, ее жених, авантюрист
  • Главный надсмотрщик, ее отец
  • Хипс, англичанин, начальник порта
  • Капитан советского корабля
  • Хозяин ресторана и курильни опиума
  • Два китайца, заговорщики
  • Cтарик-фокусник
  • Помощник фокусника
  • Мальчик-глашатай при театре
  • Кули
  • Полицейские, надсмотрщики
  • Китаянки
  • Английские офицеры
  • Кокотки, малайские танцовщицы
  • Советские и иностранные матросы, бои
  • Фениксы, боги, богини
  • Цветы, бабочки, кузнечики
  • Европейские дамы, лакеи[3]

Действие происходит в Китае в начале XX века.

Краткое содержание

Пока в китайском порту рабочие-кули разгружают советский корабль, рядом в потовом ресторане собираются европейские буржуи посмотреть на знаменитую китайскую актрису Тао Хоа, которая вынуждена танцевать для них. Тут же находится ее жених, авантюрист и совершенно отрицательный тип Ли Шанфу.

Уставшие рабочие-кули хотят передохнуть, но надсмотрщики не дают им, и один из кули падает без сил, что приводит надсмотрщиков в ярость, и они призывают полицию. Но за несчастных рабочих вступаются смелые советские матросы. По распоряжению капитана они становятся в ряд и сами разгружают свой корабль. Наблюдавшая за этим китайская актриса Тао Хоа выражает свои восторги капитану, который весьма любезно принимает их. Но Ли Шан-фу выражает явное неудовольствие этими знаками внимания, которыми об мениваются Тао Хоа и советский капитан. Он замысливает убийство капитана, что совпадает с желаниями Хипса, начальника порта, испугавшегося влияния советских моряков на кули. Они заманили наивного, ничего не подозревающегося капитана в портовый притон, где уже готовы были растерзать его при помощи ножа, но Тао Хао бросается наперерез и спасает советского капитана. Но происки врагов на этом не заканчиваются. Раз покушение с ножами не удалось, они решают отравить кушанье капитану. А тут как раз подоспело время пить чай, что в Китае производится с большими церемониями. Поднести чашку с отравленным чаем капитану должна все та же Тао Хао. Однако она, танцуя и передавая чашку, отдергивает ее в последнюю минуту. Замысел негодяев опять терпит поражение. Ли Шан-фу в ярости стреляет в капитана, но промахивается. Тем временем появляются «красные пики», представители китайской бедноты — китайские партизаны. А советский корабль благополучно уплывает от китайских берегов вместе с живым капитаном. Чему радуется вместе с «красными пиками» и актриса Тао Хао. Ли Шан-фу приходит в бешенство от происходящего и, считая ее виновницей неудачного покушения, стреляет в нее.

Тао Хао умирает и, умирая, передаёт детям китайской бедноты алый цветок мака, подаренный ей Капитаном[2]. А в небе загорается огромный красный цветок, к которому направляется вся китайская беднота, освобожденная от власти европейцев. На носилки с мертвой Тао Хоа сыплются бесчисленные лепестки красного мака[3][1].

Репетиции

Итак, сюжет оказался весьма замысловат и полон драматических коллизий. Для решения этих коллизий и осуществлять общее руководство постановкой был приглашен, как уже было сказано выше, известный драматический актер и режиссер А. Д. Дикий[12]. Тут и выяснилось, что творческие работники видели собственное творчество с разных позиций, при этом мало интересовались видением друг друга. С Лащилиным Дикий сумел найти общий язык, но задуманное Тихомировым его не устраивало, и в октябре 1926 года Дикий подал заявление с просьбой не ставить его фамилию на афише, однако уже в декабре заключил с дирекцией договор на режиссуру, от которого сам же скоро отказался[1]. Ситуация становилась критической[4]. Разногласия вызвал и введенный танец «Яблочко». Уже с самого начала его использование вызвало немалые споры в театральной среде. Сам композитор весьма боязливо отнесся к его включению в балет — где это видано, чтобы в высоком искусстве балета использовать откровенно блатную мелодию. Но задание выполнил — включил мотив «Яблочка» в партитуру. При постановке «Яблочка» балетмейстер Лев Александрович Лащилин — а это был его балетмейстерский дебют[11] — использовал не только сам флотский танец, а добавил и разухабистые движения русского пляса — танец вприсядку, хоровод и т. д. В результате возникла новая — сценическая — редакция танца «Яблочка», начало которой дала именно эта постановка.

Тем временем споры между режиссером и одним из балетмейстеров — а именно В. Тихомировым — достигли апогея.

В марте 1927 года на основании заявления Тихомирова, писавшего, что режиссер «до настоящего времени фактически не принимал участия в постановке балета», художественный совет театра освободил Дикого от дальнейшей работы. В итоге, как пишет историк балета Е. Суриц, «честь создания „Красного мака“ многие годы приписывалась главным образом Тихомирову, который в действительности сочинил весь II акт… и танцы Гельцер: балерина в эти годы работала только с ним. О Лащилине, который на афише всегда стоял на втором месте, вспоминали иногда как о постановщике танцев I и III актов, совершенно забывая при этом, что именно в них сила спектакля… Дикого вообще перестали упоминать…»[1].

Тем не менее, в ожесточенных боях, репетиции все же довелось довести до создания определенного целого спектакля — он состоял в основном из дивертисментов с танцами и пантомимой, которые не носили законченной драматургии и легко могли перемещаться в построении балета — единого действия это не нарушало[1]. Балет получился зрелищным и внешне ярким, а динамичный сюжет придавал эмоциональную окраску.

Премьера

Премьера прошла 14 июня 1927 года, в московском Большом театре.

()

«Яблочко» (Танец советских матросов). Балет «Красный Мак» (1927)

Создателями этой редакции официально считаются: композитор Р. М. Глиэр; автор либретто М. Курилко, балетмейстеры-постановики В. Тихомиров (2-й акт), Л. Лащилин (1-й и 3-й акты), художник М. Курилко[3][2], режиссёр-консультант А. Д. Дикий (его имя на афише не значилось), дирижёр Ю. Ф. Файер; исполнители партий: Тао Хоа — Е. В. Гельцер, Капитан советского корабля — А. Д. Булгаков, Ли Шанфу — И. В. Смольцов, Китайский фокусник — А. М. Мессерер, Начальник порта — И. Е. Сидоров[2]. В интернациональном танце матросов были задействованы начинающие и тогда мало известные артисты: Игорь Моисеев исполнял роль негра, Михаил Габович — англичанина, Николай Ларионов — норвежца, Виктор Цаплин — австралийца, Асаф Мессерер — японца[11].

А. Мессерер. Танец Китайского божка. «Красный мак» Р. М. Глиэра. 1927
А. Мессерер. Танец с лентой. «Красный цветок» Р. М. Глиэра. 1949

Первый же показ балета вызвал разногласия критики: кто-то восторгался балетом, кто-то наотрез отказывался принимать его, обвиняя создателей «Красного мака» в консерватизме: всё-таки представленная хореография, хоть и с вкраплениями современного духа (типа танца «Яблочко»), целиком стояла на устоях классических форм, заявленных еще композиторами Л. Минкусом и Ц. Пуни и балетмейстером М. И. Петипа[1][12].

Спектакль вызвал целую дискуссию, в которой участвовали не только знатоки, деятели литературы и искусства, но и массовый зритель[4]. В частности, Н. Д. Волков считал, что спектакль «является как бы воплощением всех противоречий балетного искусства; он то рвется вперед… и достигает победы, показывая, что и реальная тема может породить яркую форму, то, наоборот, пугаясь своей смелости, занимается благоговейным пересмотром балетного архива» («Вечерняя Москва», 1027. 22 июня)[11]. А критик В. И. Блюм под псевдонимом «Садко» писал так: «Господствующим классом» в нашем балете является маленькая кучка представителей старого «классического» балета с Гельцер и Тихомировым во главе. Они… явили миру опыт «революционного» балета. Отдадим должное их добрым намерениям, которыми, как известно, ад вымощен…" («Жизнь искусства», 1927, 28 июня, с. 4.)[11].

По воспоминаниям А. Мессерера, которые мы уже приводили, особый успех выпал на танец «Яблочко», против которого активно выступали многие любители классической хореографии: «Однако вопреки всему именно „Яблочко“, принесло спектаклю огромный успех. Я не припомню больше такой реакции публики. Зал вставал и ревел от восторга»[11].

А. Мессерер написал и про другие танцы, поставленные Л. Лащилиным для «Красного мака» — это танец с лентами для A. Мессерера и танец на блюде для Елены Ильющенко: «Публика прекрасно встретила и другой номер. На сцену выносили огромное расписное блюдо, и прелестная молодая женщина под томительную, пряную мелодию танцевала на нем восточный танец. На премьере его исполняла Елена Ильющенко. Причем ее костюм был такой же импровизированный, как и мой. Тонкую дорогую ткань для платья ей подарила Екатерина Васильевна Гельцер. А потом танец на блюде стала исполнять и совсем юная Надежда Надеждина, будущий художественный руководитель прославленного ансамбля „Березка“. А тогда ее только приняли в Большой театр, хотя она не окончила балетной школы»[11].

И тем не менее интерес к спектаклю был огромным, что послужило его зрительскому успеху. В течение последующих двух сезонов состоялось более 200 спектаклей, которые шли с неизменным успехом[1].

В следующих представлениях главную партию Тао Хао с не меньшим успехом, чем Екатерина Гельцер, исполняла Викторина Кригер[2].

Постановки

Не замедлили себя ждать и постановки в других городах обширного Советского Союза: Киеве (1928, балетмейстер М. М. Дысковский), Одессе (1928, балетмейстеры Н. А. Болотов и П. П. Вирский), Ленинграде, Свердловске (1930, С. Н. Сергеев) и других местах[2].

Ленинградская версия отличалась от постановки московского Большого театра[1]. Композитор внес небольшие изменения и дополнения, и обновлённая партитура стала более драматически насыщенной и контрастной[12]. Сам Глиэр сообщал: «Мною… написан ряд танцев и сцен, отсутствующих в московской редакции»[1]. Эта постановка прошла 20 января 1929 года в Ленинградском театре оперы и балета, в 3 актах 9 картинах с апофеозом; сценарий М.Курилко (в редакции Ф. В. Лопухова), балетмейстер Ф. В. Лопухов (1-й акт), В. И. Пономарёв (2-й акт), Л. С. Леонтьев (3-й акт), художник Б. М. Эрбштейн, дирижёр А. В. Гаук; Тао Хоа — Е. М. Люком (затем и О. Г. Иордан), Капитан советского корабля — М. А. Дудко, Кули — Б. В. Шавров, Ли Шанфу — Л. С. Леонтьев, Китайский фокусник — А. Н. Ермолаев[2]. Однако спектакль, хоть и получил хорошие отзывы, получился разностильным[13], в нем не было целостности, он словно распадался на совершенно различные части, еле связанные общим сюжетом.

Вторая редакция (1949 г.)

()

Фрагмент балета "Красный Мак" - Уланова - Лапаури - программа Абсолютный Слух
Tао Хоа — Галина Уланова, Ли Шан Фу — Михаил Габович

Прошло время.

Уже после окончания Второй мировой войны композитор вновь обратился к своему произведению, переделав партитуру. Обновленная редакция балета — совершенно новая и хореографически — планировалась для сцены московского Большого театра, где и прошла 30 декабря 1949.

Статуэтка. Тао Хоа в балете Глиэра Р. М. «Красный мак» в исполнении Галины Улановой. 1960-е годы. СССР. Дмитровский фарфоровый завод (Вербилки). Автор модели: О. С. Артамонова

Разработчики второй версии балета: авторы сценария М. И. Курилко и А. Н. Ермолаев, балетмейстер Л. М. Лавровский, художник М. И. Курилко, дирижёр Ю. Ф. Файер; исполнители: Тао Хоа — Г. С. Уланова, которая официально признается самой лучшей исполнительницей партии[9] (затем и О. В. Лепешинская во втором составе), Капитан советского корабля — А. И. Радунский, Ма Личен — Ю. Г. Кондратов (затем и М. М. Габович во втором составе), Ли Шанфу — С. Г. Корень (затем и А. Н. Ермолаев во втором составе)[2].

Эта редакция тоже пользовалась зрительским успехом и балет был поставлен еще в нескольких городах СССР (Одессе, Свердловске, Таллинне и т. д.; в Минске постановку в 1950 году осуществили С. В. Дречин и Б. А. Мордвинов), причем ленинградская версия опять несколько отличалась от московской и прошла в Ленинградском театре оперы и балета 26 декабря 1949 года (сценаристы М. И. Курилко и А. Н. Ермолаев, балетмейстер Р. В. Захаров, художник Я. З. Штоффер, дирижёр Е. А. Дубовской; Тао Хоа — Т. М. Вечеслова, Капитан советского корабля — М. М. Михайлов, Молодой кули — А. А. Макаров, Ли Шанфу — Н. А. Зубковский)[2].

Третья редакция (1957 г.)

Но и этим дело не кончилось. Балет о несостоявшейся любви китайской актрисы и советского капитана так проник в души советских зрителей и советского партийного руководства, что расстаться с ним не было никакой возможности и потребовалась новая, уже третья, его редакция, которая и была осуществлена в 1957 году опять в Большом театре.

Теперь балет получил новое название: не «Красный мак», а «Красный цветок». Случилось это из-за одной политической неприятности. Советские партийные деятели пригласили гостивших в СССР китайских партийных деятелей на балет «Красный мак». Вот тут и обнаружился конфуз. Цветок мак ассоциировался в китайской культуре исключительно с наркотиком — опиумом. И принять такую красоту в виде зловредного растения китайские партийные товарищи наотрез отказывались[12]. В результате пришла разнарядка о немедленном переименовании балета «Красный мак» в цветок неизвестного вида — каждый может представить себе свой любимый цветок красного цвета.

Премьера третьего варианта балета — уже в новой хореографии в 3 актах 13 картинах и с новым названием «Красный цветок» — произошла 24 ноября 1957 года в московском Большом театре; авторы сценария М. И. Курилко и В. Д. Тихомиров, балетмейстер Л. М. Лавровский, художник М. И. Курилко, дирижёр Ю. Ф. Файер; Тао Хоа — Г. С. Уланова, Капитан советского корабля — А. И. Радунский, Ма Личен — Ю. Г. Кондратов, Ли Шанфу — С. Г. Корень, танцовщик с лентой — А. Мессерер, акробат — Г. Фарманянц, боцман — В. Цаплин и А. Жуков[10].

Тао Хоа — Любовь Войшнис. Балет «Красный цветок» Р. М. Глиэра. Хореография Р. В. Захарова. Кировский театр

Ленинградский театр оперы и балета показал свой спектакль 2 мая 1958 года, в 3 актах 12 картинах с апофеозом (под название «Красный цветок», балетмейстер А. Л. Андреев, художник М. П. Бобышов, дирижёр Е. А. Дубовской; Тао Хоа — Л. И. Войшнис, Капитан советского корабля — Р. А. Славянинов, Ван Личен — Г. Н. Селюцкий, Ли Шанфу — Р. И. Гербек[2].

Четвертая редакция (2010 г.)

Однако и третья редакция балета оказалась не последней. Сайт Большого театра приводит убедительные причины современного видения произведения — страна окружена врагами — и определяя балет как несущий пафос миролюбия и непримиримости к недругам[10].

Четвертая версия возрожденного балета родилась на сцене театра в Италии в феврале 2010 года.

Российская постановка этой редакции была создана в Красноярском театре оперы и балета и впервые прошла на этой сцене 23 ноября 2010. Специально для постановки в Красноярском театре, осуществленной Владимиром Васильевым, был собран заново нотный материал Р. Глиэра — эту работу выполнили музыкальный руководитель и дирижер красноярского театра Анатолий Чепурной, а также хранительница мемориальной квартиры композитора — его внучка Сэнтой Глиэр и правнук Кирилл Новосельский[14]. В марте 2011 балет «Красный мак» назван «Лучшей премьерой сезона»[12], а исполнительница роли Тао Хоа Анна Оль отмечена за «Лучшую женскую роль в музыкальном спектакле»[15].

Источники