Дочь Гудулы (балет)

Сцена из балета «Дочь Гудулы». Постановка А. А. Горского. Москва, Большой театр. 1902

Сцена из балета «Дочь Гудулы». Постановка А. А. Горского. 1902. Москва, Большой театр

«Дочь Гудулы, или Эсмеральда» — 4-актный балет, созданный А. А. Горским на музыку композитора А. Ю. Симона в 1902 году.

Подзаголовок «Дочь народа»^[1].

Автор либретто: сам же балетмейстер А. А. Горский.

Литературная основа: роман Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» (фр. Notre-Dame de Paris).

Премьера: 24 ноября 1902 года, московский Большой театр (Московская императорская труппа)^[2].

Основой для создания балета послужил очень популярный в то время роман французского писателя-классика Виктора Гюго «Собор Парижском Богоматери». А. А. Горский стал не первым балетмейстером, решившим перенести роман в хореографические рамки. Еще в 1844 году выдающийся французский балетмейстер Жюль Перро поставил в лондонском Театре Ее Величества (Her Majesty`s) балет под названием «Эсмеральда» на музыку Ц.Пуни^[3][4]. Позже, когда Жюль Перро перебрался в Россию, где проработал несколько лет в Петербургской императорской труппе, он перенес этот балет — вместе с другими своими представлениями — и туда (российская премьера прошла 12 декабря 1848 года на сцене Большого Каменного театра в Санкт-Петербурге^[3]). Балет «Эсмеральда» в постановке Жюля Перро пользовался в России огромным успехом и много раз возобновлялся. И А. А. Горский, казалось бы, приступая к своей постановке, мог использовать хореографию Жюля Перро. Тем не менее он не стал этого делать, а создал именно свой балет. Почему же так произошло?

Балет «Эсмеральда» Ж.Перро

Дело в том, что выдающийся мастер романтического балета Жюль Перро взял из известного литературного романа только основную общую сюжетную канву, отбросив многие линии и характеристики. Да и с самим основным литературным сюжетом балетмейстер при создании либретто обошелся весьма вольно: трагическая сюжетная развязка балетмейстера не устраивала, поэтому он решил «плохой» конец переделать в «хороший» и таким образом всех погибших в литературном романе оставить в живых в балете. Жюль Перро уделял внимание лишь основной сюжетной канве — то есть, той, которую он сам посчитал основной, — сосредоточившись на личной судьбе персонажей^[1], а все остальное отбросив.

Одновременно из разработки Ж.Перро ушел и социальный пафос романа В. Гюго — либретто увело от общественных вопросов и уделило основное внимание чувствам героев — таким образом заметно изменилось не только общее содержание, но и характеры персонажей, и происходящие с ними события^[4].

Вариант А. Горского

Вот этот отход от литературного романа и всех тем, которые он поднимал, не устраивал балетмейстера А. Горского. Результатом всех его размышлений стал новый балет по сюжету романа «Собор Парижской богоматери».

Он взялся не за «исправление» постановки Жюля Перро, а за совершенно новый балет — с другой музыкой, другим сюжетом, другими идеалами.

Необходимо отметить и еще один важный аспект: за эти годы на сцене прочно воцарился реализм (особенно упрочивщийся именно в Московской труппе), и внимание к деталям постановщики уделяли огромное, выведя их на первое место театральных представлений. Если раньше все внимание уделялось лишь основной сюжетной линии, а все остальное считалось неважным — и в результате романтический стиль грешил нелогичностью действий персонажей, что по тому времени абсолютно никого не смущало, — то реализм выдвинул на первый план саму атмосферу, в которой происходило сценическое действие. В романтическом спектакле действие происходит как бы само по себе, отвлеченное от действительности. В новом реалистическом видении все события вписывались в реальную историческую канву. Реальная историческая эпоха действия романа «Собор Парижской богоматери» была временем инквизиции, и именно это подчеркивал новый балет А. Горского^[1].

Вернувшись к сюжету романа В. Гюго, А. А. Горский вернул и социальный аспект — что было тоже очень важным, потому что новый ХХ век стал временем революционных социальных изменений. И без поднятия социальных тем уже немыслим был и театр. Инквизиция, власть, тупо и мерзко издевающаяся над своими жертвами, — вот что стало главной направленностью постановки А. А. Горского — то, чего совершенно не было в постановке Ж. Перро^[1]. Горский решил вывести на сцену народ — и это был страшный народ, народ — раб, равнодушный, тупой, измученный и развращенный властителями и не способный ни на что благородное и героическое^[1]. Таким образом именно социальный аспект стал основным в балете «Дочь Гудулы», недаром и подзаголок появился — «Дочь народа».

Эскиз к балету «Дочь Гудулы». Художник Константин Алексеевич Коровин. 1902. Москва, Большой театр

А.Горский сам взялся за разработку либретто. Композитором нового балета стал А. Ю. Симон. В качестве художника был приглашен К. А. Коровин^[2].

А.Горский и К. Коровин были направлены в Париж для ознакомления на месте с обстановкой — с архитектурным обликом уцелевших средневековых уголков города, соответствующих времени литературной основы^[5].

Для К. Коровина эта постановка стала определенной вехой — реалистический спектакль требовал разработки определенного исторического костюма. Он создал костюмы очень строгие по формам и по цвету, найдя решение в сочетании близких серых и коричневых цветов, обогащённых только какой-нибудь яркой контрастирующей деталью, в качестве цыганской одежды художник использовал более яркие тона, основанные на сопоставлении красного, чёрного, серого, жёлтого, а кроме того использовал реальные народные костюмы средневековья^[5]. Общий фон постановки был суровым и темным.

Премьера прошла на сцене московского Большого театра 24 ноября 1902 года; дирижер А. Ф. Арендс; среди исполнителей: Эсмеральда — Э. Гримальди, Клод Фролло — В. Ф. Гельцер, Феб — М. М. Мордкин, Гренгуар — К. А. Бек, Квазимодо — Н. П. Домашёв, Гудула — М. А. Другашева^[2] (Аполлон — А. Е. Волинин^[6]).

Балет просуществовал на сцене Большого театра еще некоторое время. Партию Эсмеральды в дальнейших представлениях исполняла Софья Федорова.

Однако больше возвращений к балету не было.

В 1965 году французский балетмейстер Ролан Пети поставил на музыку Мориса Жарра новый балет на старый сюжет, который так и назывался, как роман, — «Собор Парижской Богоматери».