Архив:Dragon Age. Cerebrum — различия между версиями

Версия 22:31, 6 апреля 2016

Внимание! Данная страница представляет собой творчество авторов с сайта Diary.ru, ранее опубликованное ими в Интернете на общедоступном сайте в некоммерческих целях и сохраненное с целью реализации открытого доступа к знаниям. Список авторов данного произведения или статьи приведен на следующей странице: Архив:Авторы:Dragon Age. 2011.

Персонажи: Фенрис, Хоук, Варрик, Меррилль, Варанья, Данариус, Ос

Солнце Поднимается Величаво И Неумолимо, Выжигая Безжалостными Лучами Застывшие Тела Статуй Безымянных Близнецов. Распластавшийся В Рукотворной Бухте Город Потягивается Ленивым Псом, Зевая Криками Охрипших Торгашей, И Хрустит Старым Искрошившимся Каменным Телом. Скрип Цепей, Крики Ожиревших Чаек, Бормотание Полоумных Нищих, Стоны В Грязном Переулке – Явно Преувеличенные, Но Потускневшее Серебро Монет Ведь Нужно Как-То Отрабатывать?..
Фенрис Недовольно Хмурится, Принюхиваясь И Прислушиваясь, Будто Дикое Животное, И Невольно Напрягает Мышцы. Разве Что Шерсть Дыбом На Загривке Не Поднимает, Да И То Лишь Потому, Что У Него Ее Нет. Хоук Беззвучно Вздыхает, Поудобнее Перехватывая Обмотанный Плащом Посох – Не Хватало Еще На Храмовников Нарваться Для Пущего Счастья – Но Покорно Позволяет Параноидальному Тевинтерскому Беглецу Вести Отряд За Собой. Варрик Бросает В Прокаленный Воздух Плоские Шуточки, Перемигиваясь С Попадающимися На Пути Представительницами Женского Пола, А Меррилль Искренне Радуется Всему Происходящему Вокруг: И Ластящемуся Бездомному Коту, И Ограблению Какого-То Бородатого Мужика, И Проходящему Мимо Отребью Явно Разбойничьей Наружности. «Вот Же Большой Ребенок», – Вздыхает Хоук, Одергивая Ее От Созерцания Стайки Птиц, Копошащихся В Мусоре.
Эльф Неуверенным, Сбивающимся Шагом Торопится К Раскачивающейся На Затхлом Ветру Вывеске «Висельника». Он Хочет Сорваться На Бег, Это Видно, Преодолеть Остатки Расстояния В Низком Полете Рвущими Жилы Звериными Прыжками, Распахнуть Дверь, Кубарем Ввалиться Внутрь, Распугивая Местных Забывшихся В Помоях Пьяниц, И – Наконец-То! – Найти, Обрести, Вернуть И Больше Не Отпустить Ту Часть, Что Когда-То Была Его Жизнью, Но… Не Может. Инстинкты Тянут К Земле, Не Позволяют Забыть О Постоянной Опасности Вокруг, Напрягают Тело, Наливают Мышцы Дурной Свинцовой Тяжестью, И Удержаться От Неосознанной Вспышки Проклятых Лириумных Отметин Очень Тяжело. Инстинкты Вяжут Рвущуюся Вперед Душу, Давят Ее, Шепчут О Том, Что Все Не Может Быть Так Хорошо, Что Хорошо Не Бывает, Никогда, Не В Этой Жизни, Не Для Него — Бесправного Беглого Раба, Чужой Строптивой Собственности. И Отмахнуться От Них Уже Невозможно. Поэтому Он Спешит И Спотыкается, Разрываясь Между Привычным Пружинящим Звериным Шагом И Стремительным Бегом Вперед, К Взлелеянной В Непризнанных Мечтах Цели.
Дряхло Скрипит Старая Дверь, Открытая Привычно – С Пинка. Фенрис Окидывает Зал Быстрым Цепким Взглядом, Щуря Кошачьи Глазищи, Чтобы Рассмотреть Хоть Что-То. Ему Не По Нутру Резкий Переход От Обжигающего Полдня К Сырой Полутьме Зала, Разбавленной Разве Что Дымными Россыпями Свеч, Которые Больше Мешают, Чем Помогают Что-То Увидеть, Но Возмущаться Нет Ни Времени, Ни Желания. Взгляд Мечется От Лица К Лицу, От Рыла К Рылу, Вглядываясь В Спутанные Пряди, В Отблески Глаз, В Маски Выражений, Выискивая В Мешанине Нужный Лик, Единственный, Полуистертый, Надежно Спрятанный В Памяти.
К Застывшей У Входа Разношерстной Компании Уже Начинают Присматриваться: Кто-То Переговаривается Пропитыми Голосами, Кто-То Поднимает Кружки И Машет, Предлагая Присоединиться К Попойке, Пара Девушек, Одетых Крайне Вызывающе, Выразительно Покачивают Округлыми Бедрами И Призывно Улыбаются, Но Хоук Лишь Отмахивается И Одергивает Варрика – Не До Этого Сейчас. Маг Смотрит На Эльфа – Вернее, Смотрит, Чтобы Никто Не Помешал Его Поиску. Бывший Раб Настолько Сосредоточенно Всматривался В Винегрет Хмельных Лиц, Что Тронь Его Кто – Взовьется, Придурочный, Будто От Удара, Наверняка Выхватит Оружие, А Не То Еще И Татуировки Свои Активизирует. И Тогда Придется Им Четверым Быстро-Быстро Уносить Свои Драгоценные Тушки Из Бравого «Висельника», Иначе Получат Они Себе В Противники Весь Киркволлский Сброд, Охотников За Головами И Храмовников В Придачу. А Такой Расклад Хоука Совершенно Не Устраивает.
Впрочем, Проходит Еще Немного Времени, И Фенрис, Не Обращая Внимания На Пьяниц Вокруг, Начинает Продираться Куда-То К Дальней Стене, Где У Лестницы На Верхний Этаж Ютится Колченогий Стол С Неряшливо Отскобленной Столешницей. У Воина Взгляд Хищника, Увидевшего Свою Жертву – Застывший И Не Отрывающийся От Цели – Но Хищники Не Дрожат Такой Старательно Подавляемой Мелкой Дрожью, Не Ступают Так Мягко По Скрипучим Половицам, Будто Боятся, Что Жертва Развеется Миражом. Они Не Замирают, Остановившись На Расстоянии Последнего Рывка, И Не Ждут, Пока На Них Посмотрят В Ответ.
Эльфийка, Узкоплечая И Тонкая, Как И Все Представители Этой Расы, В Простой Одежде Имперского Покроя, С Пучком Огненно-Рыжих Волос, Которые В Свете Наполовину Прогоревшей Свечи Напоминали Подсыхающую Кровь, Сидит, Стараясь Не Выдать Страха При Приближении Компании. Она Кажется Странно Неуместной В «Висельнике» И, Съежившись, На Вкус Хоука Становится Окончательно Непривлекательной. И Взгляд, Загнанный И Испуганный, Который Девушка Подняла На Пришедших, Только Усиливал Это Впечатление. Но Сами Глаза, Нет – Глазищи, Которым Позавидует Любая Кошка, Оказываются Темно-Нефритовыми, Притягивающими Взгляд, И, Наверное, Являются Тем Немногим, Что Может Подтвердить Родственные Узы Беглеца И Выкупленной Рабыни. Правда, У Эльфийки Они Будто Подернуты Серым Выцветшим Налетом.
— Это Все-Таки Ты, – Тихо И Как-То Бесцветно Замечает Она, Заламывая Тонкие Бледные Пальцы И Избегая Взгляда Негаданно Обретенного Брата.
Хоук Лениво Пытается Представить Себе Фенриса До Татуировок, Таким Же Рыжим – «Бесстыжим!» - Мгновенно Добавляет Мысленная Изабелла – И Запуганным, Хмыкает Над Получившейся Карикатурой, И Вытряхивает Ее Из Головы. Некогда.
— Варанья? Я… Я Помню Тебя, – Тихим, Но Преисполненным Эмоций Голосом Разбивает Тишину Эльф, Стараясь Поймать Взгляд Сестры.
Зеленые Глаза Лихорадочно Блестят, Лицо Не Скрывает Выражений: Маска Сползла К Босым Ногам, Испуганная Искренностью Хозяина. Он Открылся, По-Настоящему. Впервые На Памяти Хоука Циничный, Ерничающий, Саркастичный Эльф, Казалось, Едва Сдерживает Слезы. Говорят, Мужчины Не Плачут, А Воины Не Плачут Тем Более. Но, Наверное, Киркволл Слишком Сумасшедший Город Для Обычных Правил – Здесь Случается Все.
— Мы Вместе Играли Во Дворе У Хозяина, Когда Мама Была На Работе, – Он Подходит Еще Немного Ближе, Сокращая Дистанцию Меж Собой И Своим Неожиданно Воскресшим Прошлым. Эльфийка Съеживается Чуть Сильнее, Но Старается Совладать С Собой И Смотрит Ему В Лицо - Будто На Темный Заплесневевший Портрет, На Холсте Которого Остались Лишь Размазанные Потеки Былых Линий, И Силуэт Того, Кто Был Изображен Ранее, Превратился В Пугающую Искаженную Тень. – Ты Называла Меня…
— Лето, – Все Тем Же Тусклым Голосом Отзывается Девушка, Поднимаясь Из-За Стола И Впервые Прямо Глядя На Брата. Взгляд Голодный, Тоскливый И Виноватый, Но В Нем Теплится Искорка Загнанной Уверенности В Своей Правоте. – Так Тебя Зовут.
Фенрис Инстинктивно Пятится. Все Звериное В Нем, Все, Взлелеянное Годами Погонь И Стычек С Охотниками, Воет И Рычит На Разные Лады, Крича Об Опасности. Маска У Ног Шевелится, Противно Перебирая Тысячей Липких Лапок, И Уверенно Ползет Вверх, Намереваясь Вновь Взгромоздиться На Лице Бесчувственными Изгибами. Чуткие Уши Едва Видимо Вздрагивают, Улавливая Тяжелые Шаги, Босые Пальцы Ощущают Вибрацию Дощатого Пола. Недалеко. Очень Недалеко. Даже Близко. Много. Самоуверенные. Идут…
Но Сердце Упрямо Не Хочет Верить. Оно, Наивное, Все Еще Цепляется За Осколки Былого. Оно Отказывается Слушать И Понимать. Оно Ищет Покоя, Ищет Защиты, Ищет Потерянный Рай.
Но Что Если Искомого Никогда Не Существовало?..
— Что Такое? – Маска Еще Не Доползла До Лица, Она Гнездится Где-То На Груди, Свивает Гнездо Над Сердцем, Пытаясь Задушить Его Агонизирующий Голос. Тише, Тише, Еще Тише. Слова Умирают На Губах, Слова Вопросов, Слова Просьб, Слова Искренности. И Их Песчаные Останки Жгут Обветренные Губы. – Почему Ты Так…
Хоук Недовольно Хмыкает, Краем Глаза Замечая, Как Незаметно Расползается По Углам Всяческая Пьяная Шелупонь, Соображающая Куда Быстрее Его Дражайшего Эльфа, И Неспешно Разматывает Посох. Варрик Сплевывает На Пол, И Без Того Не Блистающий Особой Чистотой, И Тянется За Бьянкой – С Лакированной Древесиной Рукояти Арбалета В Руках Он Чувствует Себя Куда Увереннее Нырнувшего Под Стойку Хозяина «Висельника». Меррилль, Как И Всегда, Впрочем, Удивленно Оглядывается По Сторонам, С Любопытством Рассматривая Пятки И Филейные Части Посетителей, Торчащие Из-Под Столов, И Дергает Хоука За Рукав, Прося Объяснить Странные Обычаи Людей. Тот Устало Возводит Очи Горе И Клятвенно Обещает Объяснить Как-Нибудь Потом, Втайне Надеясь, Что К Тому Времени Она Забудет.
— Угадай С Трех Раз, – Одергивает Он Ошеломленного Фенриса, Стараясь Вернуть Ему Мозги И Дать Хоть Немного Подготовиться К Грядущей Свалке.
По Рассохшейся Дощатой Лестнице, Ведущей На Второй Этаж, Гремят Тяжелые Сапоги, И Далеко Не Одна Пара. К Своему Неудовольствию, Варрик Насчитывает Как Минимум Пятерых Спускающихся, О Чем Незамедлительно Извещает Главу Отряда И Получает Лишь Взгляд Из Разряда Особо Циничного «Да Я И Так Вижу, Зачем На Слух Считать?».
Сам Эльф, Затаив Дыхание, Имеет Сомнительное Удовольствие Наблюдать, Как В Зал Спускается Его Овеществленный Кошмар, И По Совместительству Бывший Хозяин – Тевинтерский Маг И Работорговец Данариус. Немолодой Уже Человек С Брезгливым Выражением Отдергивает Подол Дорогой, Расшитой Серебром Серой Мантии От Особо Не Нравящихся Ему Куч Мусора. На Костистом Лице С Глубоко Посаженными Серыми Глазами Выражение Плохо Скрываемого Удовлетворения, А Тщательно Вычесанные И Уложенные По Последней Тевинтерской Моде Волосы И Борода, Тронутые Легкой Сединой, Слегка Лоснятся От Дорогих Бальзамов И Благовоний. Широкий Нос Выразительно Морщится От Запаха Местного Пойла И Пота, А Вздрагивающие Нечеловеческие Уши Свидетельствуют О Пристрастии К Лириуму, Которое Нередко Заканчивается Мутациями И Похуже.
— Ах, Малыш Фенрис, – Притворно Вздыхает Старый Маг, Останавливаясь В Нескольких Шагах И Опираясь На Тяжелый, Искусной Резьбы Боевой Посох. Варрик Еще Успевает Заметить, Как Хищно Блестят Жадностью Глаза Хоука, Но Разворачивающаяся Драма Занимает Все Его Внимание. – Предсказуем Донельзя.
— Прости, Что Так Вышло, Лето, – В Голосе Девушки Искреннее Раскаяние. Ей, Наверное, И Правда Стыдно. Может, После Встречи С Братом И Тех Нескольких Фраз, Что Он Сказал Ей, Ее Отношение Изменилось, И Теперь Она Сожалеет О Содеянном. Может. Все Может Быть. Но Все Уже Произошло, И Сумасшедшая Судьба С Развеселым Гиканьем Раскручивает Маховик Событий, Не Обращая Внимания, Как Разлетаются В Стороны Шестеренки И Винтики Чужих Жизней.
Фенрис Смотрит На Сестру, И Что-То В Нем Надламывается – В Самой Позе, Во Взгляде, В Том Ощущении Готового Успокоиться И Стать Домашним Зверя, Что Укутывало Его Буквально Секунду Назад. Он Ведь И Вправду Любил Ее И Готов Был, Насколько Мог, Помочь, Дать Кров И Устроить Жизнь – В Меру Спокойную, В Меру Сытную. Такую, Какой Он Сам Никогда Не Знал. Осколки Воспоминаний О Детстве Были Его Непорочной Святыней И Надеждой, Хоть И Резали До Крови Сжимавшие Их Пальцы. А Теперь Их Можно Было Смело Ссыпать В Пыль И Плюнуть, Уходя Усталым Шаркающим Шагом В Неизвестность.
Хоук Косится На Спутника И Едва Сдерживается, Чтобы Не Выругаться Всеми Прелестями, Которые Только Могла Помыслить Себе Андрасте. Такие Мятежные Души Как Беглый Раб Не Ломаются. Они Трескаются. Только, По Сути, Это Еще Хуже.
Впрочем, В Тот Же Миг Маска Бесчувственного Убийцы Занимает, Наконец, Свое Место, И Нефритовые Глаза Эльфа Заволакивает Дымкой Гнева. Рывок Вперед, И Лишь Последние Остатки Сознания Кричат О Том, Что Убивать Еще Рано, Что Рядом Добыча Куда Более Желанная И Сладкая.
— Это Ты Привела Его Сюда! – Хриплый Рявк Эльфа Заставляет Съежиться Даже Меррилль, И Хоук Привычным Уже Движением Запихивает Ее Себе За Спину. Создатель, За Что Ему Свалился На Голову Этот Ребенок?.. Два Ребенка. И Оба Эльфы. Андрасте Милосердная, Дай Терпения…
Варанья Пятится, Глядя В Пол, А Взгляд Данариуса Становится Жестким. Четыре Охотника, До Того Стоявшие По Стойке «Смирно» За Его Спиной, Выходят На Более Удобные Позиции. Зверь Внутри Фенриса Мечется И Воет, Требуя Крови – Почти Черной, Густой, Сладкой – Но Команды «Убить» Еще Не Было, И Тварь Гнева, Пожирающая Нутро Эльфа Заживо, Клокочет В Его Горле Тщательно Подавляемым Рыком. Память Раскалывается На Сотни Маленьких Кусочков, Фрагментарная, Но В То Же Время Кристально Четкая.
— Ну-Ну, Фенрис, Не Вини Сестру, – Одергивает Зверя В Разумном Обличье Голос Старого Мага. В Устах Работорговца Некогда Священное Для Эльфа Слово Звучит Ругательством. – Она Поступила, Как Подобало Имперской Подданной.
— Мне Не Нужны Были Эти Проклятые Метки, Данариус! – Рык С Трудом Оформляется В Слова, Движения Жесткие И Рваные, Из Них Пропала Та Обманчивая Звериная Плавность, С Которой Обычно Двигался Беглец. Сейчас Это Едва Смыслящая Себя От Ненависти Тварь, Не Более. Откуда Рождаются Слова, Полные Злобы И Прокисшей Желчи, Он Сам Едва В Состоянии Понять. – Но Я Не Дам Тебе Заполучить Их Через Мой Труп.
— Как Мало Же Ты Знаешь, Малыш, – После Короткого Смешка Лицо Мага Становится Равнодушным. Варрик Старается Незаметно Разорвать Дистанцию И Занять Удобную Для Стрельбы Позицию. Хоук, Пользуясь Прикрытием Переброшенного Через Руку Плаща, Старательно Складывает Знаки Подготовки Заклинания. В Воздухе Пахнет Паленым, И Сейчас Это Не Просто Выражение. Данариус Наконец Обращает На Него Внимание. – Значит, Это Твой Новый Хозяин? Защитник Киркволла? Солидно.
— Фенрис Никому Не Принадлежит, – Ровно Отвечает Хоук. Он, Конечно, Маг, Но Все Же Рабство Ему Не По Нутру, Благо, Были Возможности На Него Всячески Насмотреться.
— Неужто Я Слышу Нотку Ревности? – Презрительно Сужает Глаза Данариус. Гаденькому Выражению На Породистом Лице Могла Бы Позавидовать Даже Пошлячка Изабелла, Будучи В Ударе. – Неудивительно. Юноша… Искусен, Не Так Ли?
Варрик Удивленно Приподнимает Бровь, А Меррилль, Не Поняв Сути Намека, Пытается Влезть Доказывать, Что Ее Сородич И Правда Крайне Искусный Боец. Хоук Беззвучно Вздыхает. Он Слышал В Свою Сторону Комментарии И Похлеще, А Потому Больше Занят Завершением Заклинания И Расположением Противников, Чем Словами Тевинтерского Мага. Но Вот Для Фенриса Это Оказывается Последней Каплей – Рявкнув Что-То, В Чем С Трудом Можно Было Разобрать «Заткнись, Данариус!», Он Кидается В Бой С Мечом Наперевес…


…Полупустая Бутылка Со Звоном Выскользнула Из Ослабевших Пальцев, И Я Дернулся От Прострелившего Уши Звука, Тупо Глядя На Расплывающуюся По Камням Пола Алую Дорожку. Голова Раскалывалась, На Языке Застыл Привкус Желчи, Вина И Крови Почти В Равном Количестве, А От Воспоминаний К Горлу Комком Подкатывала Тошнота.
Мышцы Ныли, Все Тело Требовало Настоящего Отдыха, А Не Перемежаемой Вспышками Неконтролируемой Злобы Попытки Упиться Вдрызг До Бессознательного Состояния. Раны И Ожоги Едва-Едва Затянулись, Они Всегда Затягивались – Все Заживало Как На Собаке, А Что Грозило Отвалиться, То Приращивал Обратно Хоук.
Жаль, Души Он Так Лечить Не В Состоянии…
Проклятые Лириумные Отметины Горели На Теле Каленым Железом. Они Всегда Болели После Использования. Но Сейчас Жгли Еще Сильнее, Как Если Бы Это Было Возможно, И Иногда Приходилось Уступать Боли, Скручиваясь В Жалкий Скулящий Клубок, Болезненно Вздрагивая От Любого Звука. Вино Помогало, До Определенного Момента, Оно Притупляло Ощущения, И Боль В Том Числе. Поэтому Приходилось Топить Душу То В Вине, То В Крови, Поочередно…

Кровь Забивает Горло, Пятнами Склеивает Белые Волосы, Аляповатыми Потеками Изукрашивает Чешуйчатые Наслоения Доспеха. Кровь Работорговцев, Которая Должна Была Быть Черной И Горькой Из-За Бед, Что Они Принесли В Мир, На Деле Красная, Соленая И Сладкая, И, Будто Хорошо Выдержанное Вино, Легко Пьется И Еще Легче Пьянит. Ее Хочется Еще И Еще.
И Даже Жаль, Что Багряная Пелена Боя, Расцвеченная Вспышками Заклинаний И Расчерченная Взмахами Болтов И Мечей, Так Быстро Опадает – Зверь Внутри Воет От Упоения И Требует Еще.
— Ты Мне Больше Не Хозяин! – Рвануться Вперед, Схватить Проклятого Мага За Глотку, Чувствуя, Как Металлические Когти Перчатки Впиваются В Податливую Плоть. Тварь Гнева Беснуется От Счастья, Чуя Вожделенный Приз, Который Она И Не Чаяла Заполучить.
Короткий Нервный Импульс – С Такой Же Легкостью Можно, Допустим, Сжать Пальцы В Кулак. Лириумные Вены На Тощем Теле Охватывает Голубоватый Огонь, И Когти, Став Полуматериальными, С Легкостью Проваливаются Глубже В Плоть, А Затем Вырывают Старику Трахею. Маг Падает, Хрипит И Корчится, Расплескивая Жизнь По Грязному Полу. Хоук Деловито Подхватывает Изукрашенный Боевой Посох, Справедливо Рассудив, Что Трупу Он Уже Ни К Чему, И Торопливо Заматывает Его В Плащ Вместе Со Своим, Ругаясь На То, Что Пятка Древка Торчит Из-Под Ткани. Варрик Обшаривает Мертвых Работорговцев, Которых На Бучу Набилось В «Висельник» Как Селедки В Бочку, И, Подключив К Этому Полезному Делу Меррилль, Между Делом Травит Ей Очередную «Конечно Же, Правдивую!» Байку.
Зверь В Обличье Эльфа Все Это Время Стоит Неподвижно, Тяжело Дыша. Ему Все Равно, Достанется Ли Ему Доля, Полученная С Барахла Убитых. Часть Пожирающего Нутро Гнева Умерла Вместе С Бывшим Хозяином, Но Это Лишь Часть. Почти Безумные Нефритовые Глаза Отрывают Взгляд От Поверженного Тевинтерского Работорговца И Поворачиваются К Варанье. Та, Мгновенно Осознав Опасность, Пятится, Закрываясь Руками:
— У Меня Не Было Выбора, Лето…
— Не Называй Меня Так! – Рык Оформляется В Клокочущие Слова, И, Едва Заслышав Его, Хоук Отрывается От Благого Дела Мародерства. Он Хмурится, Но Пока Что Не Вмешивается, Хотя И «Невзначай» Оказывается Ближе.
— Он Обещал, Что Возьмет Меня В Ученицы, – Пытается Оправдаться Эльфийка, Не Понимая, Что Этим Буквально Роет Себе Могилу. – Я Могла Бы Стать Магистром…
— Ты Предала Брата, Чтобы Стать Магистром? – В Глазах Фенриса Горит Безумие И Жажда Чужой Смерти. Хоук Едва Слышно Матерится, И Варрик Со Смешком Залезает На Лавку И Демонстративно Затыкает Уши Удивленной Меррилль.
— Ты Понятия Не Имеешь, Что Мы Вынесли! Чем Мне Приходилось Заниматься, Когда Мама Умерла, – Видно, Что Эти Слова Искренни. Или Что Сама Девушка Свято В Них Верит. – Это Была Моя Последняя Надежда!..
— А Теперь У Тебя Надежды Нет, – Лириумные Вены В Который Раз За Сегодня Наполняются Огнем Голубоватой Крови, И Варанья Пятится До Тех Пор, Пока Не Упирается Спиной В Стену, А Брат Не Нависает Над Ней. В Ее Глазах Ужас Загнанного Животного, Оказавшегося Перед Хищником. Впрочем, Это Сравнение Недалеко От Истины.
— Пожалуйста… Не Надо… Скажите Ему!
Варрик Держит Меррилль И Не Позволяет Ей Влезть В Это Дело, Прекрасно Понимая, Что Сейчас Фенриса Остановит Разве Что Хороший Удар По Затылку Чем-То Увесистым. Или Слова Хоука, Если Он Решит Вмешаться – Даже Будучи Магом, Этот Человек Мог При Желании Приструнить Всех, От Изворотливых Демонов До Полоумных Тевинтерских Беглецов.
Но Предводитель Отряда Лишь Пожимает Плечами:
— Не-Е, В Семейные Распри Я Не Полезу.
Зверь, В Которого На Время Превратился Эльф, Довольно Скалится И Подступает Ближе – Укутанный Синевой Лириумного Огня, Полуматериальный, Будто Призрак. Он Жаждет Мести. Виры. Крови. И Пока Что У Него Нет Разума, Чтобы Задать Себе Вопросы: Мести За Что? Виры За Какой Грех? Чьей Крови?.. Он Может Лишь Желать, Исступленно И Всепоглощающе, Как Одержимые, Которых Он Так Презирает.
Нематериальные Когти Легко Преодолевают Сопротивление Мышц И Ребер, Сжимаясь Вокруг Испуганно Трепыхающегося Сердца, И Отголосок Сознания Заставляет Его Прошептать, Глядя В Расширившиеся, Полные Ужаса И Боли, Уже Подернутые Дымкой Смерти Глаза Сестры:
— Я Бы Все Тебе Отдал.
Легкое И Хрупкое Девичье Тело Сползает По Стене На Заплеванный Пол Дрянной Таверны В Нижнем Городе. Вряд Ли Варанья Представляла Конец Своей Жизни Так, Но Судьба Не Привыкла Отпускать Свои Игрушки. Варрик Молчит. Он Вспоминает Предательство Брата, И То, Чем Оно Закончилось. Он Не В Праве Ни Судить, Ни Даже Обвинять, Хотя Зрелище Ему Неприятно. А Вот Меррилль Думает, Что Молчала Уже Слишком Долго И Вырывает Руку Из Хватки Гнома, Чтобы Подлететь К Фенрису И Попытаться Встряхнуть Его За Грудки:
— Что Ты Творишь? Это Же Твоя Сестра! Твой Род! Что Ты Наделал?!
Хоук Одним Неуловимым Движением Сгребает Ее За Шкирку И Успевает Оттащить От Эльфа Как Раз Вовремя, Чтобы Полыхающие Лириумным Огнем Металлические Когти Пронеслись Буквально В Волоске От Ее Горла, После Чего Уже Привычно Запихивает Себе За Спину. Эльфочка Дрожит Мелкой Дрожью, Когда Варрик, Чертыхаясь На Чем Свет Стоит, Оттаскивает Ее Подальше. Недовольно Зарычав, Фенрис Пытается Обойти Мага И Снова Добраться До Меррилль, Но Ему Благополучно Делают Подсечку, А Затем Придавливают Пяткой Посоха К Полу.
— Проспись. Или Напейся До Чертиков. Но Пока У Тебя Не Прорежется Хотя Бы Кусочек Здравомыслящих Мозгов, Видеть Тебя Рядом С Кем-Либо Из Команды Я Не Желаю, – Голос Хоука Спокойный, Холодный И Властный. – Ты Все Понял?
В Ответ Слышится Неясное Рычание, Но Быстро Набросанная Руна Паралича Прекрасно Справляется С Возложенной На Нее Задачей По Удержанию Некоторых Особо Ретивых Эльфов В Горизонтальном Положении.
— Фенрис. Ты Все Понял?
— Да. Убери, Наконец, Эту Чертову Руну!
— Конечно, Конечно, – Маг Убирает Посох, И Эльф, Встряхиваясь, Будто Собака, Поднимается На Ноги. Оглядывается По Сторонам, Подбирает Меч И, Помедлив, Под Взглядом Хоука Демонстративно Убирает В Ножны. Маг Не Менее Демонстративно Заматывает Посох В Плащ И Поворачивается В Сторону Стойки Бара. – Ладно, Народ, Представление Окончено, Артисты Убираются Восвояси, Счастливо Оставаться.

…Везде, Во Всем Вокруг С Того Самого Проклятого Полдня В «Висельнике» Я Видел Обвинения. Уже Тогда, В Словах Хоука, Во Взгляде Варрика, В Дрожащих Губах Меррилль. Легко Судить Со Стороны, Не Хлебнув Всего Того, Что Пришлось Пережить Мне. Они Не Знали, Каково Это – Когда Мечта, Святая, Чистая И Непорочная, Превращается В Труху На Глазах Просто Потому, Что Ей Выгоднее Предать Того, Кто Стремится К Ней. Они Не Убивали Своих Родных, Поддавшись Сумасшедшему Демону Гнева, Что Рос, Жирея После Каждой Капли Пролитой Крови, В Их Сердце. Они Не Спивались До Мути В Глазах, Лишь Бы Не Помнить, Лишь Бы Прогнать Видение Стекленеющих Зеленых Глаз. Таких Похожих. Таких Уставших. Нефритовых, Подернутых Дымкой Отчаянья И Ужаса.
Я Помнил Свое Отражение В Этих Глазах, За Миг До Того, Как Блики Жизни Покинули Их. Отражение Безумного Зверя, Способного Разорвать Кого Угодно, Лишь Бы Утолить Жажду Крови. У Магов, Заключивших Контракты С Демонами, Были Такие Же Глаза, Когда Они… «Устраняли Препятствия К Своим Желаниям». И От Этого Мне Хотелось Удавиться На Собственном Поясе, Но Я Никак Не Мог Дотянуться До Потолочной Балки. Поэтому Приходилось Захлебываться Вином.
Андерс – Одержимый? Ха. Можно Сказать, Я Тоже. Просто Сделок Никаких Не Заключал…
Они Не Понимали. Не Могли Понять. Осуждали. Винили. Отворачивались, Отводили Глаза. Конечно. Сложно Считать Зверя Равным Им, Таким Светлым, Таким Правильным… Лицемеры! Убийцы! Маги!..
Вспышка Злобы Вскинула Едва Слушающееся Разума Тело С Жесткой Лежанки, Заставляя Его Метаться Меж Стен Комнаты – Предчувствуя, Во Что Выльется Нынешнее Пьянство, Я Заблаговременно Запер Дверь, А Ключ Спрятал. Конечно, Поначалу У Меня Хватило Бы Сил И Дури, Чтобы Выломать Ее. Но Сейчас, После Неизвестно Которой По Счету Бутылки, Совладать С Толстыми Досками У Меня Не Вышло Бы При Всем Желании.
Впрочем, Приступ Закончился Почти Так Же Быстро, Как Начался, И, Обессилев, Я Рухнул На Пол, Содрогаясь От Спазмов. Тело Было Тренированным, Двужильным, И Наверняка Усовершенствованным Этим Сумасшедшим, Ныне Мертвым Данариусом. Но Даже Оно Было Не В Состоянии Вынести Ту Дозу Алкоголя, Что Я Попытался Насильно В Него Затолкать, И Теперь Старательно Избавлялось От Отравы, Нисколько Не Считаясь С Моим Мнением.
Кто Сказал, Что Эльфа Нельзя Свалить Выпивкой? Найду И Убью… Нет, Сначала Спою До Моего Нынешнего Состояния, А Потом Убью. Если Он Сам Не Помрет К Тому Времени…
— Смотрю, Ты Неплохо Тут Устроился, – Прозвучало От Двери, Как Раз Когда Меня Перестало Выворачивать Наизнанку, И Я Отполз Хоть Немного Подальше, Чтобы Не Рухнуть Мордой В Пол Прямо Там.
К Моему Огромному Неудовольствию, У Входа Стоял Ни Кто Иной, Как Хоук Собственной Персоной. Даже Не Один, А Целых Три. Такие Все Из Себя, С Посохами, Скорбными Минами И Скабрезными Ухмылочками. Ну Да, Спалили Эльфа В Стельку Пьяным. Медаль Вам На Шею И Архиидемона Под Зад…
Я Попытался Сесть, Привалившись Спиной К Приятной Прохладной Стене, И Слепо Нашарил Стоящую Рядом Бутылку. Нечаянно Сбил Рукой, И Какое-То Время Смотрел, Как Из Нее Толчками Выливалась Алая Жидкость, Растекаясь По Трещинкам Камня. Мотнул Головой, С Трудом Отгоняя Воспоминания, Лениво Чертыхнулся, Сгреб За Скользкое От Вина Горлышко И Сделал Большой Глоток, Стараясь Смыть Отвратительный Привкус Во Рту.
— Скотина Ты, Хоук. Все Трое, – Заявил Я, Ухмыльнувшись И Отсалютовав Магам Бутылкой. Большая Капля Вина Нагло Шмякнулась Мне На Нос, Но Я Величественно Ее Проигнорировал.
— Мда, А Я Еще Удивлялся Кто Это Придумал Прятать Ключ От Двери, Выкинув Его В Окно… Только Ты Мог Сотворить Такой Шедевр Мысли, – Со Вздохом Подошел Ближе Маг, И Два Других – Полупрозрачные, Заразы!.. Неужели Кто-То Разгадал Секрет Лириумных Татуировок?.. – Последовали За Ним, Повторяя Каждое Движение. Я Наблюдал За Ними, Размышляя, А Не Попросить Ли Себя Прибить, Но Потом Решил, Что Торжественно Сдохну Сам, И В Настолько Личном Деле У Мага Просить Помощи Не Буду. – Ну Как, Печень Еще Не Вывалилась?
Я Отмахнулся От Него И Снова Хлебнул Вина. Хоук, Собрав Весь Свой Артистизм, Выразительно Посмотрел На Меня Как Родитель На Неразумное Дитя, Но Минуты Через Полторы Понял, Что Я Не Реагирую, И Со Счастливой Ухмылкой Треснул По Затылку Светящимся Посохом. Не Той Частью, Что С Лезвием. А Жаль.
От Неожиданности Я Захлебнулся Вином, Уронил Бутылку, Весело Заскакавшую По Полу Куда-То Вдаль, И Закашлялся, Стараясь Вытолкнуть Жидкость Из Дыхательного Горла. А Затем, Едва Сумев Дышать, Сорвался На Ноги, Злобно Глядя На Мага – Жаль, Что Снизу Вверх. Вот Же Вымахали Эти Люди! Поди Попробуй Выглядеть Ужасающе, Когда Росту В Тебе Как В Человеческой Девушке, И Даже Этот Проклятый Маг Смотрит На Тебя Сверху Вниз!..
— Ну Что, Расхотелось Подыхать? – Елейным Голосом Поинтересовался Хоук, Когда Я Сгреб Его За Воротник. Какой-То Миг Я Смотрел Ему В Глаза, А Затем Выругался И, Оттолкнув Человека, Пошел Поднимать Бутылку, Надеясь, Что В Ней Еще Что-То Осталось.
— Ты Же Требовал, Чтобы Я Напился, – Бросил Я Через Плечо, Скривившись. Вина Оставалось На Самом Донышке. – Вот, Следую Приказу Свыше. Что Тебе Не Нравится?
— Спиваться Потом Будешь, – Аккуратный Импульс Магической Энергии Разбил Бутылку, Окатив Меня Брызгами Вина И Осколками. Я Возмущенно Обернулся К Чертовому Магу, Но Он Не Дал Мне Высказать Все, Что Я О Нем Думал. – Пошли, Для Нас Еще Работа Есть.
— Можно Я Потом Тебя Убью? – С Надеждой Спросил Я, Отрыв В Ворохе Промасленных Тряпок За Лежанкой Свой Двуруч И Пригрозив Хоуку Кулаком За Невинное Предложение «Водичкой Окатить». Голова Все Еще Трещала, Как И Всегда После Попойки И Слишком Резкого Выветривания Хмеля Из Нее, А Тело Еще Немного Водило Из Стороны В Сторону, Но, По Крайней Мере, Я Уже Хоть Немного Был Пригоден Для Роли Мечника.
— Кишка У Тебя Тонка Меня Убить, – Ехидно Осклабился Человек. – Пошли-Пошли, Еще Благодарить Меня Потом Будешь, Длинноухий.
Я, Чертыхнувшись, Угрюмо Побрел За Ним, Удивляясь, Почему Позволил В Который Уже Раз Втянуть Себя В Непонятную Авантюру. И Не Поспорить Было С Отродьем Тени – Я И Правда Не Решился Бы Выступить Против Него, Конечно, Если Бы Он Меня Как-То Не Спровоцировал. И Хоть Наши Мнения Чаще Всего Расходились, Но Я Хотя Бы Знал, Что Мою Спину Было Кому Прикрывать, Случись Что. Как, Например, С Данариусом… Ребята Не Обязаны Были Совать Свои Головы В Пасть Демонам, Чтобы Помочь Мне, А С Хоука Вообще Сталось Бы Сдать Меня Ему Обратно, Как «Потерянную Собственность», Чтобы Избежать Драки.
Но… Не Сдали Же.
Лицемеры. Убийцы. Маги. Они Не Выдали Меня, Дрались С Магистром И Толпой Работорговцев, Чтобы Вытащить Мою Буйную Голову Из Очередной Задницы. И Вытащили. А Я Еще На Девчонку Кинулся…
Заметив Довольный Взгляд Хоука, Я Поймал Себя На Том, Что Плетусь За Ним С Убитой Мордой, И Тут Же Осклабился, Привычно Напрягая Мышцы И Переходя На Пружинящий Звериный Шаг:
— Чего Лыбишься?
— Да Вот Смотрю На Твои Муки Совести, И Душа Не Нарадуется.
— Нет У Меня Совести, – Буркнул Я Недовольно, Удобнее Перевешивая Наспинные Ножны. – Пропил.
— Это Ты Не Мне Рассказывать Будешь, – Лицо Мага Прямо Лучилось Радостью. Садист Чертов. Все Маги Садисты!..
— А Кому Же?..

День Клонится К Закату, И Вечернее Солнце Приклеивает Длинные Тени К Ногам Четырех Наемников. Греющиеся На Прибрежных Камнях Ящерки Шустро Разбегаются Куда-То В Пыльные Норки, Едва Заслышав Топот Ног И Распри. Плеск Куда Менее Вонючей Чем В Киркволле Воды Действовал Бы На Всех Умиротворяюще, Если Бы Не Одна Большая Беловолосая И Длинноухая Заноза В Мозгах, Которая, Как Обычно, Едва Узнав О Цели Похода, Попыталась Поднять Скандал, Была Резко Осажена Хоуком И Теперь Угрюмо Бухтит, Злая На Весь Белый Свет И Чертовых Магов В Придачу.
К Тому Времени, Как Они Вышли Из Города, Хмель Окончательно Покинул Буйную Фенрисову Голову, И Теперь Он Ведет Себя Как Обычно, То Есть Действует Всем На Нервы. Варрик, Глядя На Зверское Лицо Мага, Уже Готового, Похоже, Утопиться Из-За Неудачного Выбора Компаньона, Берется Было За Героическую Миссию По Отвлечению Внимания Эльфа На Что-То Нейтральное, Но К Удивлению Гнома, Его Опережает Меррилль. Эльфочка, Нервно Переплетая Пальцы, Сокращает Дистанцию, Которую Держала С Того Инцидента В «Висельнике», И Устраивается Так, Чтобы Идти Между Эльфом И Гномом. Хоук Косится На Это, Но Молчит.
— Фенрис, – Окликает Она Мечника, Который Как Раз Бурчит Что-То Невнятное В Адрес Главы Отряда, И Чуть Вздрагивает, Когда Он Вперивает В Нее Тяжелый Взгляд.
— Ну? – В Голосе Эльфа Раздражение, Но От Варрика Не Укрывается Секундная Заминка И То, Что Тон Несколько Мягче, Чем Обычно. – Чего Тебе, Ребенок?
— Ты Не Жалеешь Об Этом? Ну… О Том, Что Случилось С Твоей Сестрой? – Выпаливает Она На Одном Духу И Смотрит На Него, Пытаясь Заглянуть В Глаза, Но Вредный Эльф Упрямо Избегает Взгляда.
— Нет, – Выдавливает Из Себя Тот, Стараясь Выглядеть Максимально Раздраженно.
— И Не Переживаешь, Что Убил Ее? Ни Капельки? – Голос Эльфочки Вздрагивает. Не Хватает Еще, Чтобы Раскисла Совсем, Маг За Это Бошку Оторвет.
Фенрис, Мысленно Призывая Себе В Помощь Создателя, Андрасте И Всех Богов, Заставляет Себя Посмотреть Ей В Глаза. Боль. Непонимание. Вина? «Ты-То Чем Виноват, Ребенок? Тем, Что Сдуру Послушал Обещания Демона?» – Устало Думает Он И Косится На Хоука. Маг Делает Максимально Незаинтересованный Вид, Но Если Бы Мог – Шевелил Ушами, Стараясь Не Пропустить И Звука.
Солнце Клонится За Горизонт, Бросая На Мир Тяжелую Черную Вуаль. Земля Под Ногами Противно Чавкает, Раздражая Сыростью. До Места Встречи С «Доброжелателем» Уже Недалеко, Но Явно Дальше, Чем Нужно, Чтобы Отвертеться От Вопроса. Эльф Не Хочет Это Все Ворошить, Рана Слишком Свежа, И Врать – Все Равно, Что Посыпать Ее Солью. Но Он Ведь Врет Не Мерриль. Он Врет Себе. А Остальные Пусть Верят Уже Попутно.
— Это Было Необходимо, – Припечатывает Фенрис, Недовольно Поправляя Перевязь Меча На Плече, И Встряхивается, Как Намокшая Собака. – Чего Плетемся Как На Завтра? Хоук, Шевели Батонами!
Он Вырывается Вперед, Опасаясь, Что Маска Может Предать Его, Как Предала Тогда, В «Висельнике», Что Она Сползет К Ногам, Обнажая Мягкое, Податливое, Ранимое Нутро. Но Нет. Больше Такого Себе Позволять Нельзя, Никогда И Ни За Что. Шрамов На Шкуре Уже Гораздо Больше, Чем Достаточно, Незачем Добавлять Новых. Особенно Если Они Будут Нанесены Самым Страшным Оружием – Жалостью.
Голос Эльфийки Толкает В Спину, И Мечник Едва Удерживается, Чтобы Не Споткнуться – Или Хотя Бы Не Оглянуться:
— Везет Тебе. Я Вот Кучу Вещей Хотела Бы Сделать По-Другому…

…Казалось Бы, Хоук, По Доброте Душевной – И Где Он Ее Нарыл, Мне Интересно? – Взялся За Плевое Дело: Некий Отставной Храмовник Слезно Попросил Найти Его Дражайшую Жену, Авен, Пропадающую Куда-То Все Время, И Последние Три Дня Не Возвращавшуюся Домой. Когда Во Время Разговора Уточнилось, Что У Девушки С Бравым Магоборцем Разница Лет Пятнадцать, Мы С Варриком Только Переглянулись, Но На Осторожное Замечание Мага, Что Де Сказать Девушка Могла Пойти «Погулять» Старикан Так Вспетушился, Что Еле Успокоили. Я, Конечно, Храмовников Уважаю, Правильным Делом Занимаются Же, И Помочь Им Всегда Горазд, Но Как-То Этот Был Слишком Уж Резким И Раздражительным. Даже По Моим Меркам, А Это Многого Стоит.
Пришлось Нам Бодренько Лазать По Городу, Спрашивать Людей, Навещать Знакомых В «Цветущей Розе»… Знакомых Хоука, А Не Моих! Мне Изабеллы За Глаза Хватает… И Нет, Не В Том Смысле, О Котором Все Знающие Пиратку Могли Бы Подумать… А Даже Если И В Этом – Не Ваше Дело.
В Общем, Намучились Изрядно. Узнали В Итоге, Что Юное Дарование – И Я Не О Меррилль Говорю – В Последнее Время Часто Покупало Еду И Медикаменты. Причем Достаточно Много, Как На Одну Молодую Девушку. Хоук Подумал-Подумал, Сгреб Нас За Шкирку И Потащил В Угол С Громким Названием «Госпиталь», То Есть К Нашему Одержимому Целителю-Мстителю В Клоаку. Андерс, Едва Завидев Меня, Схватился За Посох И Начал Всячески Полыхать Глазами, Но Был Осажен Хоуком. Черт Возьми, Приятно, Когда Это Делают Не С Тобой!..
Интересно, Чего Это Лекарь, Кстати? В Последнее Время Я Рапорты Храмовникам Не Писал…
Хоук Наступил Андерсу На Хвост И, Грозя Всяческими Пытками, Выудил Из Него Таки Информацию Об Искомой Девушке — Я Же Говорил, Что Все Маги Садисты, Даже С Себе Подобными? – А Также Местонахождение Тайной Общины Беглых Магов, Которые Намеревались Удрать Дальше, В Старкхевен Или, Быть Может, В Тевинтер, Если Повезет. Как Оказалось, Авен Помогала Этой Общине, Поскольку Ее Двоюродная Сестра Была Магом, И Задержалась У Них Из-За Того, Что Та Заболела.
Андерс, Конечно Же, Об Общине Знал И Всячески Ее Сплачивал, Помогал И Прикрывал. А Потому Перед Тем, Как Мы Ушли Из Его «Госпиталя», Потребовал Хоука Заставить Меня Поклясться Не Сдавать Ее Храмовникам. Клятвенное Обещание Из Меня Все Же Выудили, Хотя Я Долго И Старательно Отбрыкивался. Но От Двух Магов И Двуручником-То Не Отмахаешься.
Помогать Магам! Заставить Меня Заниматься Чем-То Настолько Противоестественным Мог Только Хоук, И То Лишь Потому, Что Вытаскивал В Свое Время Из Многих Передряг, И Я Теперь Был Ему Должен. Но Это Не Означало, Что Я Не Мог Срывать Свое Неописуемо Скверное По Такому Поводу Настроение На Окружающих, И На Нем Самом В Первую Очередь И В Двойном Объеме: За То, Что Он Меня В Это Впутал И За То, Что Сам Маг.
Вдобавок, Циничная Маска Позволяла Если Не Забыть – Забыть Я Не Смогу Уже Никогда – То Хотя Бы Отмахнуться На Время От Гложущей Боли Утраты, Занявшей Место Испепеляющего Гнева. Подобный Опыт Было Нелегко Вбить В Голову, А Потому Приходилось, Стиснув Зубы, Терпеть Пока Переболит. Но Кто-То Же Должен Играть Роль «Плохого Злого Эльфа»? И Я Играл Ее, Играл, Стараясь Вжиться В Роль Всем Телом И Разумом, Поверить Собственной Лжи, А Хоук… Что Же. Он Старательно Мне Подыгрывал Большую Часть Времени, И За Ним Тянулись Остальные. Но Не Раз И Не Два Я Ловил На Себе Его Серьезный, Испытывающий Взгляд, Который Он Успевал Отводить Быстрее, Чем Я Оборачивался.
Девушка Нашлась Даже Быстрее, Чем Ожидалось. Община Была Рада Откупиться Малой Кровью, А Она, Едва Узнав Что Наш Глава И Меррилль Сами Маги, Едва Обнимать Их Не Полезла. Я Старательно Скрипел Зубами И Едва Удерживался, Чтобы Не Вставить Слово – Ну Или Не Начать Биться Головой Об Стену, Глядя На Эту Невинность. Нет, Видит Андрасте, Я Не Верил, Что В Мире Существует Вторая Меррилль. Однако Нет Же, Она Нашлась, Причем Именно Тогда, Когда Мне Был Нужен Хладнокровный, Циничный И – Желательно – Заключивший Сделку С Демоном Маг, Чтобы Отвести Душу. Родился Невезучим – Невезучим И Помру, Видимо…
На Обратной Дороге Варрик Расспрашивал Авен Об Андерсе, Подленько Хихикал И Что-То Тщательно Записывал В Блокноте, А Я, Подслушивая Его Бормотания, Только Брови Поднимал В Изумлении – Фантазия У Гнома Была Неисчерпаемая. В Какой-То Момент Мне Даже Стало Жалко Андерса. Но Потом Я Вспомнил Все Его Манифесты И Успокоился. Поделом.
Но Вообще, Девушка Была… Милая. Хоть И Соболезновала Магам. Веселая, Общительная, Щебетала, Будто Недавно Оперившийся Птенец, И Такая Же Доверчивая. Даже Ко Мне Пыталась Приставать С Разговорами, Но, Благо, Остальные Вовремя Оттянули – Не Хотелось Бы Ее Пугать, Но И Маску Снять Уже Не Получилось. Поздно Ее Снимать, Маску-То.
И Все Же За Авен Было Интересно Наблюдать, Незаметно, Чуть Издалека. Слушать Смех – Веселый, Беззаботный, С Переливами. Сколько Ни Жил В Киркволле, Ни У Кого Такого Не Слышал, Да И Поводов Так Смеяться Тут, Наверное, Ни У Кого И Нет. А Она Знай Себе Радовалась И Плела С Меррилль Венки Из Сорняков, Один Из Которых Торжественно Нахлобучила На Лохматую Хоукову Голову, Второй С Шутливым Поклоном Преподнесла Варрику, Третий Подарила Эльфийке, А Четвертый Вдруг Протянула Мне. Я, Дурак, От Неожиданности И Взял, А Теперь От Гнома Было Не Отмахаться.
Пока Мы, Ежеминутно Отвлекаясь На То, Чтобы Не Позволить Обеим Девчонкам Погнаться За Бабочками Обратно Или Не Дать Им Рухнуть В Воду В Попытке Достать Вожделенную Красивую Ракушку, Добрались До Киркволла, Уже Была Глубокая Ночь. Хоук, Посмотрев На Освещенность Переулков И Прикинув В Уме Количество Швали В Них, Предложил Довести Девушку До Дома, Хотя Она Всячески Уверяла, Что Это Совершенно Не Обязательно. Мерриль Согласилась Тут Же, Варрик Поддержал, А Я Побухтел Сугубо Ради Приличия – Помогала Она Магам Или Нет, Но Сама Магом Явно Не Была, И С Разными Излишне Навязчивыми Уродами, Случись Что, Явно Бы Не Справилась…

Одинокий Фонарь Сиротливо Горит Над Проемом Распахнутой Двери, Отбрасывающим Яркий Прямоугольник Света На Серые Плиты Улицы. Ветер Раскачивает Его, И Старая Несмазанная Цепь Неприятно Скрипит, Безуспешно Стараясь Заглушить Сцену, Невольной Свидетельницей Которой Она Является. Сцена, К Слову Говоря, Не Первая. Но Ни Тусклый Фонарь, Ни Ржавая Цепь Не Могут О Том Поведать.
Впрочем, Все Видно И Так.
Девушка Съеживается, Пятясь От Тепла И Света, Что Сулит Открытая Дверь, И Старается Закрыть Голову Руками, Коротко Вздрагивая От Подавляемых Рыданий. Осколки Разбитых Ракушек Валяются У Порога, Как И Последний, Растоптанный Тяжелым Мужским Сапогом В Порыве Гнева Венок. Она Честно Пытается Объяснить Мужу, Не Соврав, Но И Не Предав Своих Друзей Из Общины. Она Мучительно Краснеет От Стыда, Бросая Быстрые Взгляды В Сторону Тусклой Серости, Где Стоят Четыре Приведших Ее Домой Наемника. Она Боится – Для Этого Фенрису Не Нужно Даже Смотреть Ей В Глаза. И Точно Так Же, Без Расспросов, Он Видит, Что Этот… «Разговор» Для Семейной Пары Далеко Не Первый.
Храмовники Зависят От Лириума – Того Самого, Что Жилами Застыл В Его Теле. Но Храмовникам В Отставке Не На Что Надеяться, И Они Сгорают В Мучительной Ломке, Желая И Не Обладая Возможностью Заполучить Желаемое. Поэтому Они Срывают Злость И Жажду На Других, На Тех, Кто Слабее И Не Сможет Дать Отпор.
На Смуглой Коже Синяки Будет Не Так Видно, И Муж Явно Намерен Воспользоваться Этим.
— Бесстыжая! Ты Порочишь Наше Доброе Имя! Ты Порочишь Весь Наш Род! Где Это Видано, Чтобы Мужу Приходилось Просить Наемников Искать Свою Жену?! Ты Принадлежишь Мне По Праву, И Пора Бы Уже Это Запомнить! – Громыхает Человек. Варрик Хмурится. Меррилль Непонимающе Теребит Рукав Хоука, Но Тот Равнодушен. Фенрис Молча Смотрит На Сцену, Но Все Его Тело Похоже На Стальную Тетиву Взведенного Арбалета. – А Не Понимаешь Словами, Придется Тебя…
Авен Падает На Колени, Стараясь Не То Умолять, Не То Съежиться Сильнее, Пытаясь Закрыться От Занесенной Для Удара Руки:
— Пожалуйста… Не Надо! Скажите Ему, Кто-Нибудь!..
Но Ее Зов Остается Безответным. Только Ветер Теребит Цепь Старого Фонаря, Пытается Задуть Его Тусклый Огонек, Подвывая Где-То В Каминных Трубах. Как И Всегда. Отзываться Некому, Хотя Совсем Рядом Стоят Те, С Кем Она Смеялась И Бродила По Побережью.
— Нет Уж, – Отзывается, Наконец, Хоук. – Я В Семейные Разборки Не Вмешиваюсь.
Человек Хмыкает И Вновь Поворачивается К Девушке. Наемники Попались Мудрые И Правильные, Не В Свое Дело Не Лезут.
Авен Дрожит, Ожидая Боли. У Мужа Тяжелая Рука И Окованный Металлом Носок Правого Сапога, Она Точно Знает – Ребра Болели Бы До Сих Пор, Если Бы Не Тот Светловолосый Маг Из Клоаки. Некуда Бежать, Некого Просить. «Жена Да Убоится Мужа Своего», – Напоминает Услышанные В Церкви Слова Отражение Каменного Лица Какой-То Святой В Луже. Страх Уже Есть, И Страха Много. Зачем Же Вдобавок Бить?..
…Но Пауза Все Тянется, И Боли Почему-То Нет – Вместо Нее Раздается Лишь Недовольное Сопение, А Затем И Ругань. Когда Она Наконец Рискует Открыть Глаза И Поднять Голову, То Видит, Что Руку Ее Супруга Удерживает Когтистая Лапа Тощего Эльфа, Неведомо Как Успевшего Оказаться Так Близко.
Хоук Довольно Лыбится, Варрик Опускает Потянувшуюся Было К Бьянке Руку. Мерриль, Довольная, Бросается К Неожиданной Подруге И Оттаскивает Ее Подальше. А Фенрис Старается Подавить Инстинкт И Не Активизировать Лириумные Метки – Грош Ему Цена, Если Всегда В Своей Жизни Он Будет Полагаться Исключительно На Них.
— Проспись Сначала, – Глядя В Удивленные Глаза Человека, Тихо Цедит Он. – Или Напейся В Стельку. Но Пока У Тебя Не Прорежется Хоть Капля Здравомыслящих Мозгов, Лучше Бы Тебе К Ней Не Подходить. Узнаю – Убью.
И, Оттолкнув Бывшего Храмовника От Себя, Резким Злым Шагом Уходит Куда-То В Темноту. «Драку Пошел Искать» — Со Знанием Дела Хмыкает Гном, А Затем, Убедившись, Что Из Длинноухих Рядом Лишь Меррилль, Оборачивается К Магу:
— Слушай, Хоук, Я Все Спросить Хотел… Что Ж Ты Его С Сестрой Не Затормозил, Полоумного?
— Все Должны Учиться На Своих Ошибках, – Пожимает Плечами Маг И Улыбается Еще Шире. – Как Видишь, Вполне Работает…---------------------------20451327203346723161844400002 Content-Disposition: form-data; name="wpSave"

Записать страницу