Изменения
— Катя, я тоже не хочу ломать какую-то по счёту стену, но мне нужно сообщить кое-что важное, — спохватился компьютерщик. — Ту маленькую девочку, которая сама отдала отчиму конфету за минет, зовут '''Таня Пронина'''.
== Глава 3 ==
На дворе был 1991 год. Хотя почему именно на дворе? Должно быть, потому, что мы тогда ещё были советскими гражданами, и нас не сильно интересовало, что творилось за двором. Но именно в 1991 году СССР развалился на мелкие кусочки, и многие граждане потеряли все свои сбережения. Прощай, товарный дефицит — здравствуй, дефицит денег!
Будучи взрослым мужиком, я больше не мог сидеть у родителей на шее. Мне папа так и сказал: «Иди работай, лодырь, а то из дома выгоним». Снова продавать обувь я не хотел — слишком унизительно, поэтому я раздавал рекламные листовки на улице. Знаю, подобная деятельность не приветствовалась в то время, но и не каралась законом.
Макар Галактионов установил мировой рекорд по времени между мальчишником и свадьбой — около 10 месяцев. Подруги детства из Ижевска настоятельно рекомендовали Кате Поляковой найти кого угодно, но только не этого компьютерного задрота, но в прошлом году невеста твёрдо убедилась в том, что её избранник — настоящий мужчина, который сможет защитить её от кого угодно, а не только от другого мужика того же возраста, веса, статуса и состояния здоровья.
Ах да, чуть не забыл: это было время моей молодости, мои девяностые.
Январь выдался необычайно тёплым: днём температура доходила до -2°С! В Большом театре планировался спектакль с лаконичным названием «1994». По сюжету через 3 года загнивающий Запад сгниёт окончательно. Тупым американцам навяжут священный образ Большого Сэма, который будет за всеми следить. Актёры, играющие типичных граждан США, будут не ходить по сцене, а катиться, словно колобки, на искусственном огромном пузе, выросшем по сценарию от постоянного поглощения гамбургеров и Кока-колы.
Несмотря на наличие Большого Сэма, в загнивающих Штатах не было, нет и не будет мудрого солнцеликого правителя. Зрителям покажут клоунаду в виде противостояния ''дерьмократов'' в коричневых костюмах и ''рейхпубликанцев'' с намёком на свастику. Гвоздём программы будет честный подсчёт голосов простых граждан, ничего не понимающих в политике, под цирковую музыку и смена президента несколько раз за акт.
Откуда я всё это знал, спросите вы? Потому что я стоял и раздавал листовки с изображением Большого театра! Молодые люди наотрез отказывались брать эту макулатуру, но милые бабульки, заставшие Сталина, с удовольствием брали листовки, особенно после того, как я сообщал им спойлер: в конце спектакля воскреснет Ленин, устроит революцию в Америке и создаст на её месте новое государство — Союз Советских Социалистических Штатов.
Не помню, радовало меня это или огорчало, но уже послезавтра я должен был прийти на свадьбу Макара и Кати в качестве свидетеля. И как только я об этом вспомнил, как ко мне подошёл виновник торжества.
— Привет, Макар. Только 18—20 января! Только в Большом театре! Выдающаяся театральная постановка «1994» о загнивающем Западе! Ой, прости, это я по привычке, — осёкся я.
— Привет, Ваня. Только 19 января! Только в ЗАГСе! Выдающаяся свадьба со мной и Катей в главных ролях! Ты не забыл? — попытался пошутить компьютерный гений. Надо сказать, у него неплохо получилось: я почти улыбнулся.
— Да не забыл я, приду обязательно.
— Но это ещё не всё. Твой младший брат Михаил Смирнов сообщил мне, что «сторожа» отгадал не ты, а он.
— Какого «сторожа»? О чём ты? — не понял я.
— Ты забыл? 10 месяцев назад я дал вам с Борей задание, где требовалось отгадать слово. Победитель получал право стать свидетелем у меня на свадьбе.
Флэшфорвард с поворотом в другую вселенную: когда Римус Люпин без предупреждения спросил у главного героя «Какая тварь сидела в моём кабинете, когда Гарри Поттер впервые [4 годами ранее] попал в него?!», тот сразу вспомнил, что это был гриндилоу. Но я не сказочный герой, я уж и позабыл об этом ребусе за неполный год.
— Если бы ты сам думал, ты бы помнил, — жёстко сказал Макар. — Придётся тебе сразиться с Борей в интеллектуальной дуэли ещё раз. Ты смотрел капитал-шоу «Поле чудес»? Уже пару месяцев идёт по телевизору.
— Вот эта фигня с Листьевым? Да её всё равно скоро закроют, вот увидишь! — уверенно ответил я с оттенком пренебрежения.
— Вот тут ты неправ, — возразил программист. — Я слышал, какой-то Якубович ещё в ведущие набивался — вот он точно максимум пару выпусков проведёт, и всё. А Владислав Листьев — отличный ведущий, он ещё лет 30 будет передачу вести, если не больше.
— Так ты предлагаешь провести для нас с Борей «Поле чудес»? Но там же нужно три игрока.
— Предположим, что первый игрок решил назвать всё слово сразу, ошибся и выбыл из игры.
— А барабан, который надо крутить? Где ты его возьмёшь?
— Зачем мне барабан, когда у меня есть ЭВМ? Вот напишу программу, и будет у нас виртуальный барабан.
— А ты до сих пор в той коммуналке на Таганке живёшь?
— Да, живу. Так что завтра в 19:00 жду вас с Борей у себя. Не забудьте взять с собой банку огурцов и подготовить какое-нибудь стихотворение.
— Это ещё зачем? — удивился я.
— Надо соседей задобрить, а то они гостей не любят.
Взять из холодильника банку огурцов не проблема, а вот как быть со стихотворением?
— Тебе помочь? — подбежал ко мне Мишка, когда я был дома и скомкал уже третий по счёту листок с неудачным стихом.
— Спасибо, блин, помог уже! — рявкнул я. — Какого хрена ты ляпнул Макару про «сторожа»?
— Так ты мне целую тыщу был должен, что мне оставалось делать? — сказал брат в своё оправдание, и вдруг в комнату зашла мама.
— Мальчики, вы с ума сошли?! — испугалась она. — Какая тысяча? У нас таких денег отродясь не было!
— Ничего, скоро будут! — успокоил её Мишка. — Скоро тыща рублей будет как одна копейка!
— Вот болтун! Тысяча рублей что в 1961, что сейчас — это ТЫСЯЧА РУБЛЕЙ! Думаешь, через пару лет что-то изменится? — прикрикнула на него мама. — Так кто кому должен эту огромную сумму, я не поняла?
— Мам, успокойся, Мишка шутит! — сказал я.
— Ух, смотрите мне, негодники! — пригрозила мать пальцем и вышла из комнаты, но через минуту вернулась. — А куда банка с огурцами подевалась?!
Этой ночью я долго ворочался в постели, отчаянно пытаясь посмотреть в завтрашний день. Спрятанные маринованные огурцы для предстоящего «Поля чудес» неожиданно покатились по полу до ближайшего окна, ещё более неожиданно подпрыгнули почти до потолка и улетели в форточку. Я с вытаращенными глазами подбежал к окну и увидел, как падающая банка на лету превратилась в белку-летягу и аккуратно спланировала на снег. Я хотел сначала одеться и спуститься на лифте, но безумие происходящего подсказало мне, что можно просто сигануть в окошко, что я и сделал. Увы, чуда не случилось: я быстро долетел до земли с ускорением g и разбился насмерть…
Разбился насмерть бы, если бы не проснулся в холодном поту. Но, несмотря на страх, мне стало очень любопытно, куда же подевалась белка? Эх, жаль, что нельзя записать сон на видеокассету.
И вот я уже наблюдаю, как по ночному МКАДу едут сотни автомобилей. А как же белка? Как переключиться на предыдущий сон? В недоумении я хотел почесать себе задницу, но вместо этого обнаружил большой беличий хвост. Я И ЕСТЬ БЕЛКА! И я поскакал на четвереньках прямо по автомагистрали, через развязки, через эстакады…
До коммунальной квартиры в Таганском районе я добирался уже в облике Вани Смирнова. Было уже темно, и Калитниковское кладбище напротив нужного дома показалось мне довольно зловещим. И мне не показалось: между могил отчётливо виднелись чёрные человеческие силуэты!
Опять сон, что ли? Я ущипнул себя за руку. Ничего не изменилось: я не проснулся, и силуэты никуда не делись. Более того, они заметили меня и стали медленно приближаться!
В панике я заметался, схватил большую палку и заорал:
— ЭЙ, ЗОМБИ, Я ВАС НЕ БОЮСЬ!
— Мы готы, придурок! — дружно заржали «зомби».
Но мне было не до смеха. Из-за го́тов я опоздал на целую минуту и позвонил в дверь лишь в 19:01.
— Поздно, Ваня, ты опоздал, гы-гы-гы! — послышался злорадный голос Бори внутри квартиры.
— Это не тебе решать, Левицкий, — осадил его Макар и открыл мне дверь.
— Привет всем, спасибо, что подождали, — поздоровался я.
— Привет, Ваня. Ты пришёл позже назначенного времени, поэтому будешь крутить барабан после Бориса, — ледяным голосом произнёс программист. — Прошу в мою комнату.
— О, ещё один припёрся! И тоже огурцы припёр! — проскрипел пожилой хозяин, напомнив мне про банку огурцов в руке, о которой я уж успел позабыть.
— Дэда, памалчы, да? А то и тэбэ минэт сдэлаю! — послышался голос из дальней комнаты.
— Мастурбек, минет не ты делаешь, а тебе, — тихо поправил его женский голос. — Танюш, аккуратнее, девочка моя, не отгрызи дяде Мастурбеку уздечку.
— Матвей Самуилович, это Ваня. Ваня, это Матвей Самуилович, — представил нас Макар, хотя мне было абсолютно всё равно, как звать этого вредного деда. — Матвей Самуилович, вы же сами намедни говорили, что не прочь отведать маринованных огурчиков под водочку, почему вы возмущаетесь?
— Потому что я ВОДОЧКУ хотел, ёпта, а не огурцы! Закусить я чем хошь могу! Совсем ветеранов не уважаешь, щ-щенок! — прошипел старик.
— Идём в мою комнату, — пригласил Макар, не обращая внимания на пожилого хозяина. — Уже всё готово.
— Э-э-э, как же здесь просторно! — не выдержал я, заглянув в его «студию»: из 4 квадратных метров 3 занимала кровать и не менее 0,5 — компьютер.
— В тесноте, да не в обиде, — пожал плечами Галактионов и велел нам с Борей сесть на кровати, пока он будет лежать перед монитором на покрывале, расстеленном на полу между кроватью и стенкой. — Как вам мой виртуальный барабан? Взгляните на экран.
Мы с Левицким нагнулись и увидели ЭТО:
[[Файл:Микробарабан.jpg|center|600px]]
— Слушайте задание, — продолжил Макар, закрыв дверь и превратив комнату в ад для клаустрофоба. — В 1955 году известный американец Джой Бурджой (во всяком случае, известный для меня) прочитал это слово на заборе и заметил, что оно очень напомнило ему известную реку (не знаю, как вы, а я эту реку точно знаю). Борис, вращай барабан.
— Может, я и дурачок, но не до такой степени! Как я буду его вращать, если он за экраном? — спросил очкарик.
— Нажми на клавишу Enter, — объяснил «ведущий». — А пока барабан крутится, расскажи нам стихотворение.
— Ладно огурцы, а стих зачем? — снова не понял Левицкий.
— Так надо, — непререкаемым тоном произнёс Макар. — Мы ждём.<br>
<center>
— Поле чудес, поле чудес,<br>
Сколько тайн ты в себе таишь?<br>
Кто-то ищет здесь ответ,<br>
А кто-то просто играет в игру.<br><br>
Поле чудес, поле загадок,<br>
Сколько же здесь секретов спрятано?<br>
Кто знает, может быть, однажды<br>
Мы откроем все твои тайны.<br><br>
Но пока что мы играем,<br>
Ищем ответы на вопросы.<br>
И хоть путь наш нелёгкий,<br>
Мы не сдаёмся, мы идём вперёд.<br><br>
Ведь поле чудес — это жизнь,<br>
Где каждый день — новый вопрос.<br>
И пусть мы не знаем ответов,<br>
Мы будем искать их всегда.<br><br><br>
</center>
— Борис, если б я не знал, что это невозможно, я бы подумал, что это ЭВМ сочинила. Где рифма, где ритм? Разве это стихотворение?
— А это, как его — верблидр! — не растерялся Боря, подумавший в этот момент о «верблюде» Малежика.
— Может, верлибр? — поправил его ведущий. — 100 очков, буква!
— А?
— Не «А»! Иван, твой ход.
Я послушно нажал на «Enter», и стрелка на виртуальном барабане закружилась, хотя должен был крутиться барабан.
— Иван, твоя очередь. Какое стихотворение ты нам расскажешь?
— Э-э-э… — протянул я и напряг извилины до предела. В мою память ворвался тот самый странный сон, и я попробовал озвучить его:
<br><br>
<center>
— Вышла белочка за МКАД<br>
Почесать свой рыжий зад.<br>
Лапу сунула — там хвост —<br>
И запрыгнула на мост.<br><br>
</center>
— Ваня, как тебе не стыдно? — упрекнул меня Макар. — Разве можно рассказывать такие пошлые стишки? Вот ты можешь представить, чтобы в настоящем «Поле чудес» вышел ребёнок и рассказал нечто подобное? Кстати, сектор «Приз» на барабане.
— А можно я возьму приз?
— Ваня, мы же играем на право быть свидетелем у меня на свадьбе, а не на побрякушки.
— Зачем тогда этот сектор?
— А где ты видел круг с двумя секторами? Это уже полукруги, а не секторы. Называй букву. Или назовёшь слово целиком?
— Буква О, — назвал я со вздохом.
— Нет такой буквы! Борис, вращай барабан. А я напоминаю, что в моём шоу буквы Е и Ё, а также И и Й — разные.
Далее были названы Е, Ё, И, У, Ы, Э, Ю, Я — и все мимо.
— Что ж это за слово, в которой ни одной гласной? — удивился я. — Я такого и не знаю даже.
— Нет, ты его знаешь, — сказал Макар.
— А я знаю? — спросил Боря.
— Даже ты знаешь, я в этом уверен.
— А почему «даже»? — обиделся очкарик. — Разве мой словарный запас меньше, чем у Вани? Да я знаю даже слово «циклопентанпергидрофенантрен»!
А пока два задрота спорили, я внезапно вспомнил об Инге. Как она там без меня?
В это время Инга Бородина одиноко бродила по дворам в поисках приключений. Накануне она поругалась с Галдиным на ровном месте, но уже успела простить его. И — о, чудо! — девушка увидела любимого неформала в окне на втором этаже!
— Эй, Галдин! ГАЛДИН! — крикнула Инга.
— Инга? Ты что здесь делаешь? — удивился рокер, открыв окно.
— А ты что здесь делаешь? — ответила девушка вопросом на вопрос.
— Я в гостях у кента зависаю, нас тут трое.
— О, круто, а можно, и я с вами? — заинтересовалась Инга.
— Ну я даже не знаю… — протянул Галдин.
— Чё ты ломаешься, как баба? Щас я поднимусь к вам! — решительно заявила девушка и зашла в подъезд. А громкая музыка подсказала ей, в какую квартиру нужно ломиться.
— Привет, мальчики! Меня Инга зовут, а вас? — зашла смелая девушка без приглашения. — У вас здесь так уютно. День рождения, наверное, отмечаете?
— Девушка, мы вас не приглашали, — холодно ответил ей хозяин квартиры по имени Илья.
— Ой, да ладно тебе, вместе веселее! — не сдавалась Инга.
— Девушка, с вами всё в порядке? — заботливо спросил её ещё один неформал по имени Никита.
— Чё вы такие тухлые? Глядите, чё у меня! — улыбнулась Бородина и расстегнула сумочку, в которой была бутылка шампанского. — Может, выпьем за знакомство?
— Ну хорошо, только 5 минут, — смягчился Илья.
— На каждого, — еле слышно пробубнила Инга.
— Прошу прощения? — не расслышал хозяин.
— С каждым выпью по 5 минут — итого 15. Открывайте шампанское, это вам, — угостила их девушка и снова порылась в сумочке, на дне которой, как оказалось, была ещё и бутылка текилы. — А я буду пить текилу.
Немного растерявшись, Илья открыл бутылку и налил каждому по бокалу.
— Больше наливай, краёв не видишь, что ли? — подстрекала хозяина Инга. А после того, как все выпили, включая саму девушку, она полезла целоваться к Галдину.
— Ребята, спойте мне что-нибудь, забацайте на гитаре! — ещё больше повеселела Бородина.
— Мы пойдём, подышим свежим воздухом, — робко сказал Никита, а Илья и Галдин закивали.
— Мальчики, куда же вы? Хорошо же сидим!
— Что-то мне нехорошо, — пожаловался Илья. Видимо, Инга умудрилась долить текилу в его бокал с шампанским, когда все отвернулись.
— Торкнуло! Гы-гы-гы! — совсем уж осмелела незваная гостья.
— Нам правда лучше выйти, — почти жалобно произнёс Никита.
— Сидеть! — рявкнула Инга, и все замерли на своих местах. — А покажите мне во-он ту комнату!
Парни послушно показали ей спальню. Девушка окинула их безумным взглядом.
— Что вы на нас так смотрите? — испуганным голосом спросил Илья.
— Любуюсь, — облизнулась Инга. — Я вами… любуюсь!
— Пропустите! — заверещал Никита, но не тут-то было.
— Девушка, вы что?! — завизжал Илья, и даже Галдин был в шоке. — Пошутили, и хватит.
— Остыньте, расслабьтесь. Постарайтесь получить удовольствие, — не унималась Бородина.
— Вы сошли с ума! — крикнул Никита.
— Да, я сошла с ума! Согласитесь, мальчики: трудно не сойти с ума, глядя на таких жеребцов! Сами разденетесь, или вам помочь?
«Небось, Инга до сих пор скучает по мне, бедняжка», — подумал я.
— 100 очков, буква? — прервал мои мысли Макар.
— В, Ваня.
— Нет такой буквы. Борис, вращай барабан. Борис, просыпайся, твоя очередь!
— Блин, дай поспать, — пробормотал очкарик спросонья. — Буква Б, Борис.
— Неверно. Иван, вращай барабан…
Г, Д, Ж, З, Й, К, Л, М, Н, П — всё мимо. Я уж засомневался, есть ли в этом слове вообще буквы.
— Твёрдый знак! — психанул я.
— Нет такой буквы, — беспристрастно объявил «ведущий». — Борис, вращай барабан.
— Всё, я сдаюсь, — не выдержал Боря. — Пусть Ваня будет свидетелем, я не против.
— Ну наконец-то, — вздохнул я с облегчением.
— Не «наконец-то», а вращай барабан, — приказал дотошный программист. — Отгадаешь слово, тогда только победишь.
— То есть вы утверждаете, что хрупкая девушка сама набросилась на вас и изнасиловала всех троих? — едва сдерживая смех, спросил капитан милиции в участке.
— Да, — подтвердили Илья, Никита и Галдин.
— Хорошо, пишите заявление, всем отделом посмеёмся. Ы-хы-хы-хы!
— Вы считаете, это смешно?! — возмутился Илья. — А если бы девушку трое мужиков изнасиловали, тогда другое дело? Что за двойные стандарты?!
— Иван, очнись! — окликнул меня Макар. Сектор «Приз» на барабане, приз брать нельзя, буква?
— С-с-с, — почти прошипел я, ничего уже толком не соображая.
— Есть такая буква, даже целых три! Иван, я понимаю, что уже полночь, но посмотри на экран!
Я с трудом повернулся на кровати и краем глаза увидел это:
{|class="wikitable"
|height=180px width=180px|<font size=7><center>С</center>
|width=180px|<font size=7><center>С</center>
|width=180px|<font size=7><center>С</center>
|width=180px|
|}
Не успев понять, что это за слово, я моргнул и… открыл глаза только на следующий день, когда Макар в чёрном костюме жениха буквально тряс меня на кровати:
— Сожалею, Иван, но ты тоже проиграл. Придётся мне обойтись без свидетеля. Собирайся, нам пора на свадьбу.
Это было в субботу, 19 января. Мы с женихом вышли из хрущёвки на Таганке, и я офигел от увиденного: у Калитниковского кладбища стоял длинный-предлинный автомобиль! Такое ощущение, что какой-то великан взял «Волгу» и растянул её так, что она стала в 2 раза длиннее!
— Ваня, почему ты рот разинул? — спросил Макар. — Лимузин никогда не видел? Садись, не бойся. Это мой знакомый за рулём.
— А… А как его зовут?
— Не знаю, — пожал плечами жених. — Мы не настолько близко знакомы. Знаю только, что он из Фрязино.
Водитель лимузина быстро довёз нас до ЗАГСа, не проронив ни слова. Там уже собралась целая толпа. Соотношение гостей со стороны жениха и со стороны невесты составило примерно 1:10. Едва виновник торжества вышел из лимузина, как его встретили бурные аплодисменты. К нему подбежали малолетки и стали просить деньги.
— Это свадебная традиция, говорите? — хмуро произнёс Макар, достал мелочь и подкинул её вверх. — Ну ладно, собирайте, раз вы такие нищие.
Программист в этот торжественный день не поскупился: сумма выброшенных монеток составила 19 рублей 91 копейку. Естественно, между детьми завязалась драка: 7-летний мальчик Вова против его плюс-минус ровесниц Людмилы, Анастасии, Дарьи, Натальи и Ольги. Девочки дружно атаковали Вову в попытке завладеть таким богатством, но не по годам сильный и благородный мальчик смог раскидать всех соперниц и даже раздал им монетки поровну, оставив себе на правах победителя 19 рублей 86 копеек.
— Поздравляю, Ваня! Боря сказал, что ты одолел его в честном бою и стал свидетелем! — поздравила меня Катя в пышном белом платье невесты.
— Нет, — кратко возразил Макар.
— Что «нет»? — уже без улыбки пробурчала невеста.
— Ваня был близок к победе, но он не победил. Он так и не отгадал слово «СССР», которое Джой Бурджой прочитал как «си-си-си-пи» и заметил, что оно созвучно с «Миссисипи».
— Блин, Макар, да какая разница! Некогда нам другого свидетеля искать, смотри, сколько гостей уже собралось! Нам скоро расписываться уже!
— А я уже нашёл, — не растерялся жених и открыл водительскую дверь лимузина. — Поздравляю, мужчина из Фрязино, теперь вы свидетель.
Пора! Макар с Катей, за ними тот самый левый мужик из Подмосковья с Ларисой, а потом все остальные зашли в здание ЗАГСа и прошли в большой зал. Я немного злился на жениха, поэтому уселся в последнем ряду.
— Дорогие жених и невеста! Дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на официальной церемонии бракосочетания Макара и Екатерины! А теперь попрошу встать и послушать гимн Советского Союза, — строго объявила регистраторша.
— Да мы его уже сто раз слышали! — пошутил какой-то гость. Я сказал «пошутил», поскольку лично я слышал «Союз нерушимый республик свободных…» не менее тысячи раз за жизнь.
— Ты чё, диссидент поганый, Родину не уважаешь? Пшёл вон отсюда! — рявкнула тётка, объявлявшая речь, и подняла взгляд на шутника. — А, это вы, Людвиг Аристархович? Простите, не признала, богатым будете. Я имела в виду, ещё богаче, чем сейчас. Что ж, давайте без гимна и всех этих речей. Согласны ли вы, Макар Галактионов, взять в законные жёны Екатерину Полякову?
— Конечно, согласен, ёпта! Мы чё, бля, зря сюда припёрлись? — снова подал голос глубокоуважаемый Людвиг Аристархович.
— Объявляю вас мужем и женой, — немного смутившись, закончила речь регистраторша. — Можете расписаться и обменяться кольцами.
— Ну что, поехали в ресторан? — с улыбкой спросила новоиспечённая жена.
— Катя, какой ресторан? Может, ещё медовый месяц за границей проведём? — пошутил новоиспечённый жених, что было для него явно несвойственно.
— Ах да, мы же честные советские граждане, а не буржуи какие-то, — опомнилась Катя, теперь уже Галактионова.
— Мои родители нашли отличное место для свадебного банкета, — успокоил её Макар. — Сейчас как раз Дворцы пионеров закрываются один за другим, и в одном из них мы договорились накрыть стол, пока зал пустует без дела. У нас даже Тамара будет.
— Ты хотел сказать «тамада»? — хотела поправить его невеста-жена.
— Нет.
Выбранный зал оказался не таким большим, как планировалось, хотя столов и стульев было достаточно. Но как их расставить, чтобы все поместились?
— Итак, для размещения всех гостей нам нужно 8 длинных столов, — посчитал умный жених-муж. — Длина этого квадратного зала — чуть больше 2 таких столов. И мы хотим, чтобы все столы примыкали друг к другу, верно? И чтобы любой гость мог в случае чего выйти на улицу, не пролезая под столом, верно? Интересная задачка, без ЭВМ тут не обойтись.
— А мозг тебе зачем? Ты со своим ЭВМ совсем думать разучился! — не выдержала Катя в белом платье.
— Не «своим», а «своей». Электронно-вычислительная машина — она моя, — поправил её Макар. — Насчёт мозга ты права, но это займёт чуть больше времени. Хотя если учесть время написания программы… Ладно, так и быть, подумаю своей головой.
Галактионов ещё раз осмотрел небольшой квадратный зал и длинные столы, закрыл глаза и напрягся — точь-в-точь как Джимми Нейтрон в критический момент.
— Эврика! Первые 4 стола мы поставим в виде креста, к каждому концу которого мы поставим перпендикулярно ещё по одному столу! — воскликнул компьютерный гений.
Бесспорно, это было действительно оптимальное решение, и гости мужского пола послушно передвинули столы по совету жениха-мужа, а гостьи женского пола накрыли их и понаставили разных блюд, приготовленных заранее. В свободный квадратик в самом центре креста стала Тамара. Стоять к кому-либо задницей было неприлично, поэтому она постоянно крутилась на месте.
— Дорогие Макар и Катя! В этот замечательный день ваши сердца соединились, вы расписались и поклялись быть вместе, пока смерть не разлучит вас. Горько! — воскликнула женщина в центре.
— Что «горько»? — не понял Макар. — Вкусная же еда.
— Это значит, что мы должны поцеловаться, — объяснила Катя.
— А где логика? Это пароль такой?
— Да, пароль, — не стала спорить девушка и сама поцеловала возлюбленного.
— Я не опоздал? — проскрипел только что вошедший в зал старик с палочкой. Да это же хозяин коммуналки Матвей Самуилович!
— Да, вы опоздали, — честно ответил Макар.
— Как-то диковинно вы столы расставили, ёк-макарёк, — почесал затылок дед. — Погодите-ка… АХ ВЫ ТВАРИ! ФАШИСТЫ! ВЛАСОВЦЫ НЕДОБИТЫЕ! Я ВОЕВАЛ ЗА ВАС, А ВЫ!
Хлипкий на вид разъярённый дед с диким рёвом опрокинул ближайший стол со всеми кушаньями и выпивкой прямо на сидевших за ним гостей. Послышались крики и звон разбитой посуды. Тамара юркнула под дальний стол и не вылезала оттуда минут десять. Остальные гости тоже не на шутку перепугались. И только Макар Галактионов оставался невозмутимым.
— Кажется, я понял, почему поведение Матвея Самуиловича вышло за рамки дозволенного, — спокойно произнёс он под возникший шум и гам. — Мы расставили столы в виде свастики.
Как бы то ни было, свадьба была испорчена. Не спасло этот торжественный день даже купание в проруби с летальным исходом (погибший гость был в ''красной рубашке'', так что ничего страшного).
Молодожёны планировали провести первую брачную ночь в коммунальной квартире на Таганке и там же остаться жить. Матвей Самуилович был не против. До сегодняшнего дня.
— И где мы теперь будем жить? — спросила Катя.
— Тебя только это интересует? — проворчал Макар. — А как мне забрать из коммуналки ЭВМ, тебе всё равно?
— Я заберу, — зачем-то вызвался я, подслушав их разговор. Я же главный герой, а не какой-то доктор Ватсон!
Не знаю, к счастью или нет, но мне так и не пришлось подниматься на пятый этаж хрущёвки напротив Калитниковского кладбища. Едва я приехал туда, как обнаружил под домом в снегу разбитый монитор и обломки системного блока с кучей проводов. «Значит, не заберу», — подумал я.
25 января в квартире Матвея Самуиловича тоже был праздник: маленькой Тане исполнялось 5 лет. В честь такого события мама именинницы даже отпросилась с работы.
— С Днём рождения, доченька! — поздравила женщина девочку.
— Белёк! — крикнула Таня единственное слово, которое она знала.
— Да, милая, белёк! Держи, Танюш, это тебе! — вручила мама ей игрушечного детёныша тюленя. — А тортик хочешь?
— Белёк… — отрицательно помотала девочка головой и показала на отчима.
— Ты опять хочешь пососать писю дяде Мастурбеку? Ты ж уже сосала сегодня, котик.
— Белёк! — снова помотала головой Таня и показала на свой лобок.
— Ты хочешь, чтобы пися дяди Мастурбека вошла в твою дырочку? — догадалась добрая мама.
— Белёк-белёк-белёк! — энергично закивала именинница и захлопала в ладоши.
— Пися дяди Мастурбека слишком большая для тебя, солнышко, — вздохнула женщина. — Вот когда подрастёшь, тогда и пися дяди Мастурбека в тебе поместится, и много других пись! Может, даже несколько сразу!
В общую комнату вошёл хозяин коммунальной квартиры и плюхнулся в кресло. Прошла почти неделя, но у старика до сих пор было такое выражение лица, будто он готов разорвать всех окружающих на куски.
— Матвей Самуилович, вы можете рассказать, что случилось? Зачем вы выбросили вещи Макара в окно? И куда он пропал? — осторожно спросила мать Тани.
— Не смей при мне упоминать этого фашиста! — рявкнул контуженный дед. — Полвека назад я бы лично расстрелял его за предательство! Сталина на него нет!
— Да что он такого сделал?
— Я даже говорить об этом не хочу! Ещё слово — и вас всех выкину!
А где же всё это время были Макар и Катя? Жили у нас — моя мама ведь такая гостеприимная, гостей любит больше, чем родного сына! Мало того, Галактионов всегда был немного странным, а без своей любимой ЭВМ вообще стал невыносимым. Что касается первой брачной ночи — она так и не состоялась.
— Макар! У меня для тебя радостная новость! — воскликнула Катя в один из февральских дней.
— Нет у меня больше радости в жизни, — пробубнил её муж. — Лучше бы тот дед ТЕБЯ с пятого этажа выбросил.
— Лучше? ЛУЧШЕ?! Ну, знаешь! — разозлилась Екатерина и швырнула журнал у неё в руках Макару в лицо. Тот даже не моргнул и лишь молча взглянул на раскрытые страницы на полу. И вдруг его уголки рта впервые за многие дни чуть приподнялись!
— [[:wikipedia:ru:Электроника_МС_1504|Электроника МС 1504]]? Вот это вещь! Неужели это правда? Неужели в СССР появилась ЭВМ, которую можно всюду носить с собой? — обрадовался программист. — Спасибо, Катя.
— Не за что, импотент, — прошипела жёнушка. — Только зачем тебе я? Поставишь на своей «Электронике» эротический фильм — и будешь наслаждаться!
— Катя, это же не видик, кто же на ЭВМ будет смотреть порнофильмы? — задал риторический вопрос муженёк и снова впал в депрессию. — Всё равно «Электроника» слишком дорогая — проще квартиру получить.
— Вот и отлично! — вмешался я. — Я даже знаю, как побыстрее её получить. Нужно усыновить ребёнка! А то такими темпами свой ребёнок вряд ли у вас появится.
Был холодный мартовский день. Макар стоял у входа в старое обшарпанное здание. На стене рядом с дверью красовалась надпись «Цой жив».
— Но это же неправда! — тихо произнёс программист, зачеркнул мелом «жив» и дописал ниже «мёртв».
— Вам кого, молодой человек? — подошла к нему женщина.
— Я ищу госпожу Уколову, — ответил Макар и проследовал за женщиной внутрь здания до самого кабинета Уколовой.
— Добрый день, — поздоровался он с важной начальницей. — Ранее я присылал вам письмо. Я пришёл к вам, чтобы поговорить о будущем Эдуарда Черненко.
— Вы его родственник? — спросила госпожа Уколова.
— Нет, я программист, — просто ответил посетитель. — Я хочу предложить Эдуарду место в нашей квартире.
— И что это за квартира?
— Она называется «малосемейка».
— А почему вас интересует Эдик?
— Мы считаем, что у него есть качества, необходимые для проживания у нас. Не могли бы вы рассказать о прошлом Эдуарда? Кажется, он родился в общественном туалете?
— Правильно. Непутёвая мать-наркоманка по фамилии Черненко назвала родного сына Эдиком-педиком и заявила, что родила его от брата Паши, которого съела, как самка богомола! Ну а потом, как я слышала, она умерла в Бутырском СИЗО.
Госпожа Уколова немного подумала и добавила:
— Мальчик-то со странностями.
— Да, — удовлетворённо кивнул Макар. — Я так и думал.
— И грудным младенцем был странным, сосал писю вместо сиси. А сейчас, в свои полтора года, стал совсем чудным… — начала она и вдруг замолчала. — Скажите, ему точно подготовлено место в вашей квартире? Вы в любом случае его заберёте?
— В любом, — подтвердил компьютерщик без компьютера.
— Его пугают другие дети, — выпалила госпожа Уколова. — Обижают его. А он лишь плачет и шевелит усиками. Эдик будто провоцирует детей, чтобы они и дальше над ним издевались.
Галактионова ничуть не смутила эта информация, и он твёрдо решил увидеть усатого ребёнка. В отличие от остальных детей, у малютки Эдика была собственная комната за железной дверью.
— Это чтобы обидчики не могли до него добраться, — объяснила глава детдома и впустила Макара внутрь.
В лице мальчика не было сходства с братом и сестрой, чьим плодом инцеста он являлся. Эдик выглядел ещё хуже, ещё уродливее, будто его лицо только что собрал хирург по частям, и не просто хирург, а хирург-интерн, впервые в жизни пришедший на операцию сразу после пьянки.
— Здравствуй, Эд, — поздоровался с малышом Макар и протянул ему руку, будто ребёнок был старше раз в десять, чем на самом деле. — Я программист Макар Галактионов и готов научить тебя всем премудростям программирования. Знаю, сейчас о нас мало кто знает, но в недалёком будущем моя профессия станет одной из самых востребованных! Да, тебя будут обижать и старшие ребята, и ровесники, и даже младшие, зато ты всегда сможешь самоутвердиться за монитором ЭВМ! Программист на своём рабочем месте становится настоящим волшебником, и я готов отдать тебя в школу «волшебства», когда подрастёшь.
Казалось, маленький Эдик не слышал взрослого дядю: всё это время он причмокивал губами и пытался достать ротиком до своих гениталий, чтобы пососать. Но слова Макара прочно засели у малыша в подсознании.
Маленький усатый уродец был настолько нежеланным ребёнком в детдоме, что госпожа Уколова дала добро на усыновление без всяких лишних формальностей и сразу же отдала Эдика Макару в руки. У входа в здание его уже поджидала Катя:
— Макар, ты подал заявление? А зачем тебе эта вонючая лысая макака с усами?
— Это наш ребёнок. Его зовут Черненко Эдуард Павлович.
— ЧТО?! Он наверняка сильно головой ударился при рождении. Так же, как и ты.
— Нет, при рождении он окунулся в дыру в общественном туалете, полную фекалий. Они смягчили падение, — успокоил жену программист.
— Я не хочу, чтобы ЭТО было нашим сыном! — капризно топнула ножкой Катя.
— А у нас нет выбора: назад его уже не примут.
Когда супруги вернулись в нашу квартиру с полуторагодовалой ошибкой природы, даже моя мама не выдержала:
— Так, молодожёны, погостили — пора и честь знать. Полуразложившиеся свиные кишки и то поприятнее выглядят, чем ваш кхм… ребёночек.
— Ваня, ты обещал, что если мы усыновим ребёнка, то нам дадут квартиру, — сказал Макар перед выходом. — Куда нам обращаться?
— Да я ж пошутил! — рассмеялся я. — Вот уж не думал, что вы и правда возьмёте малого из детдома. Да ещё какого! Ему бы только в цирке уродов выступать! Погодите-ка…
Я внимательно рассмотрел малыша и ОФИГЕЛ — слово «удивился» было бы в данном случае неподходящим — у ребёнка под носом были те самые УСЫ!
— А… А как его зовут? — заикаясь, спросил я.
— Какая разница! — воскликнула неблагодарная Катя. — Всё равно здесь нам не рады!
— Его зовут Эдуард, — ответил Макар, и мои самые фантастические догадки подтвердились. Я продолжил:
— А фамилия, случайно, не Черненко?
— Да, а как ты догадался?
— Это же тот самый ребёнок, которого я фактически спас полтора года назад! — вытаращил я глаза. — Вот только зачем я это сделал? Лучше б Даша Чёрт реально сделала аборт…
— Блин, ну я рада за тебя! А жить-то нам теперь где?! — психанула Катя.
— В коммуналке на Таганке, — ответил я, не без удовольствия наблюдая за их реакцией. — Спокойно, спокойно! Я знаю, что говорю. ''Не бойся того, кто в гневе кричит, а бойся того, кто в гневе молчит''.
— Это ты к чему? — не понял Макар.
— Да так, просто поговорку хорошую вспомнил. Вот ещё одна: ''не лает, не кусает — а в коммуналку не пускает''. Короче, я знаю, как задобрить этого вашего Матвея Самуиловича. У меня есть план…
— Я не поняла, а куда солонка пропала?! — послышался крик мамы из кухни. С трудом стоя на ножках, крошка Эдик ещё плохо понимал слова, но виновато заёрзал, будто сообразив о чём речь. И вдруг он снял штанишки, поднатужился и достал солонку цилиндрической формы из своей попы! Она была вся в детских экскрементах и воняла так, словно… Блин, даже описывать не хочу эту адскую вонь, просто очень сильно воняла.
— ВОН!!! — рявкнула моя мама. — Валите отсюда вместе со своим содомитским отродьем!
— ВОН! — повторил я за мамой и перешёл на шёпот. — Подождите меня на улице, я быстро.
Мама выбежала в коридор, чтобы сказать молодой семье вдогонку ещё пару ласковых, а я в это время взял ножницы и отрезал небольшой кусочек мехового воротника у маминой дублёнки в шкафу. Затем я достал папин суперклей, выдавил немного из тюбика на отрезанный кусочек и прилепил себе под нос. И вот какого интересного молодого человека я увидел в зеркале:
[[Файл:Усатик.jpg|center]]
Кажись, это то, что надо. Накинув куртку, я выбежал из квартиры и из подъезда на улицу. Там меня уже ждали Макар, Катя и Эдик. Впрочем, сомневаюсь, что последний осознанно меня ждал, но у него не было другого выбора.
— А что это у тебя за усики? — рассмеялась Екатерина.
— Не усики, а пропуск в коммуналку! — гордо ответил я.
Но не только у Макара с Катей были проблемы. Некогда весёлый и эксцентричный гитарист Галдин уже который день был сам не свой. И даже рассказать о своей проблеме было некому: засмеют ведь. Некому, кроме старого доброго дедушки Галдона.
— Эх, не завидую я тебе, внучок, — вздохнул старик, когда внук обратился к нему за помощью. — О, у тебя и фотография есть? Ишь ты, аж не верится, что такое возможно! Я думал, корова какая аль лошадь. А тут покумекать надо…
Галдон много повидал на своём веку, да и связей у него было предостаточно. Черкизовский рынок только открылся, а он уже знал его вдоль и поперёк.
— Мне нужна «плётка» с оптическим прицелом. И «маслят» побольше, — обратился дед к одному знакомому на Черкизоне.
— Какая «плётка», какие «маслята», Гондоныч? Так никто винтовку не называет, — усмехнулся торговец оружием. — Ты хоть знаешь, сколько она стоит?
— У меня есть домик в деревне, где я вырос — забирай. Некогда мне его идти продавать кому-то, а потом к тебе с деньгами возвращаться.
— Что, сильно достали? — поинтересовался торговец. — А законная власть?
— Да где ж ты её видел, эту законную власть? Все давно уже куплены, — вздохнул Галдон Гондонович.
Я и Макар стояли под дверью той самой коммуналки. Воспоминание о дедовском дебоше, испортившем свадьбу, крепко засело нам в голову, и мы заметно нервничали, хотя по лицу флегматичного задрота этого нельзя было сказать. Глубоко вздохнув, я позвонил в дверь.
— Кого там ещё черти носят? — послышался голос хозяина. Макар хотел возразить, что никакие черти нас не несли, а мы сами пришли, но я вовремя заткнул ему рот.
— Хенде хох, руссиш зольдатен! — гаркнул я с немецким акцентом.
— Погоди, фашист, щас тебе будет «хенде хох»! — с нескрываемой ненавистью сказал Матвей Самуилович и куда-то ушёл. У меня аж коленки затряслись. Как оказалось, не зря.
Через полминуты дверь распахнулась, и мы увидели крайне агрессивного старика, вооружённого битой с гвоздями. Времени на раздумья не было, и Макар со всей силы ударил меня в глаз:
— Получай, человек, похожий на Гитлера и изображающий фашиста! Убирайся в свою Германию, хотя ты там никогда не был!
Это было настолько неожиданно, что даже Матвей Самуилович замер. Я не стал ждать, пока дед разобьёт мне битой голову, и убежал.
— А ты кто такой, милок? — спросил старик у компьютерщика.
— Это я, Макар Галактионов, вы разве не помните?
— А, припоминаю. Где ж ты пропадал всё это время?
— Так вы же обозвали всех нас фашистами на свадьбе и чуть не убили, забыли? Да ещё и ЭВМ мою выбросили. Было очевидно, что сюда вы меня больше не пустите.
— Правда? А я уж и позабыл. Но того фашиста ты хорошо стукнул, молодец!
В итоге я зря приклеил усы и получил в глаз, а молодая семья благополучно заселилась в коммунальную квартиру, 4 квадратных метра из которой были в полном распоряжении Макара, Кати и малютки Эдика.
Вам, наверное, не терпится узнать, как там моя Инга? Что ж, готов удовлетворить ваше любопытство. Этим вечером она с новыми подружками играла в «правда или действие». Одну из них звали Жанна Пуканова-Пёсс — та самая высокая фигуристая блондинка, получившая знатных люлей от тихого с виду Макара. Как звали остальных, я не помню, так что условно назовём их Шлюха, Шалава и Шаболда.
— Правда или действие? — спросила слегка подвыпившая Инга у Шлюхи.
— Правда.
— Правда ли, что однажды ты обслужила взвод солдат?
— Неправда, — ответила Шлюха.
— В смысле «неправда»?! — возмутилась Инга. — Ты же сама на днях хвасталась!
— Так это был не взвод, а рота, — объяснила девушка.
— Ладно, теперь ты, — обратилась Инга к Шалаве. — Правда или действие?
— Действие.
— Пропукай «Союз нерушимый республик свободных».
— Но я ничего такого не ела, я не могу так долго пердеть! А можно, я сделаю это вагиной?
— Можно.
Шалава напряглась, засунула руку в трусы, чтобы поправить половую губу, и пропукала влагалищем первую строчку гимна почти до конца. Все девушки дружно рассмеялись.
Настала очередь Шаболды.
— Правда, — выбрала она.
— Какой самый длинный член побывал в тебе?
— Где именно во мне? В какой из трёх дырочек?
— В любой.
— Человеческий?
— Любой.
— Сказать, сколько сантиметров?
— Да!
— 4! — крикнула Шаболда.
— Такой маленький?! — удивилась Жанна.
— Нет, я просто в 9 классе учусь, мы как раз сейчас факториал проходим…
— Ты чё, ботаничка? — засмеялась Шлюха. — Я в твои годы вообще в школу не ходила!
— А я выбираю «действие»! — воскликнула Жанна, не дождавшись вопроса.
— Ладно, никто тебя за язык не тянул, — спокойно сказала Инга. — Открой окно и выставь на улицу голые сиськи.
— Ты что! — запротестовала Пуканова-Пёсс. — Там же холодно!
— Ничего, заодно и проветрим комнату, — произнесла Бородина и закурила. Делать нечего: пришлось Жанне распахнуть окно, которое так тщательно заклеивали на зиму, и показать прохожим свою голую грудь со второго этажа.
— Ну всё, Инга, наконец-то и до тебя добрались! — ухмыльнулись подружки. — Правда или действие?
— Ща, девки, погодите, только шампанское открою, — ответила моя едва ли не первая любовь и зажала бутылку между ног.
ДЗЫНЬ!
— А-А-А-А-А!!!
Катя Галактионова быстро нашла общий язык с остальными жильцами коммуналки. Благодаря ей Макар узнал, что скромную маму Тани тоже звали Катя. Вроде бы всё было хорошо, но…
— Макар, а зачем мы вообще усыновили этого неблагополучного Эдика? Нам же теперь ещё многие годы придётся кормить, одевать, воспитывать его, тратить на него кучу времени…
— Будем считать, что мы поймали идиотский мяч, — пожал её муж плечами.
— Уверена, наши дети быстро найдут общий язык! — улыбнулась Екатерина Пронина. — Танечка, иди познакомься с маленьким Эдиком.
— Белёк! — насупилась девочка. — Белёк! Белёк!
— Что это значит? — не поняла Галактионова.
— Кажется, новый мальчик ей не очень понравился.
Полуторагодовалый Эдик решил показать, что это взаимно, и плюнул Тане в лицо, после чего быстро спрятался за ноги Макара и пролепетал:
— Я за зелезной двелю, я за зелезной двелю!
— Какой умный малыш! — восхитилась мама Тани. — Посмотри, Танюш, насколько он младше тебя, а уже так много слов знает!
— БЕЛЁК! — рассердилась Пронина-младшая и швырнула в Эдика яблоко со стола. Но оно попало Макару между ног.
— Фу, Таня, нельзя! — прикрикнула её мама, мгновенно посуровев. — Сегодня никакого минета!
— Как эта ныкакова мынэта?! — возмутился Мастурбек.
— Не волнуйся, милый, сегодня я тебе минет сделаю, — успокоила его женщина и повернула голову к дочке. — А ТАНЯ СЕГОДНЯ НАКАЗАНА!
Услышав слово «минет», не по годам умный Эдик улыбнулся и подбежал к Мастурбеку Пэрэм-оглы.
— Ты тоже хочешь сделать минет дяде Мастурбеку? — удивилась Екатерина Пронина. — Даже не знаю…
— Я нэ протыв! — дал добро господин Хачикян.
Инга очнулась в больничной палате. У её койки сидела бледная перепуганная Жанна.
— Что… со… мной? — слабым голосом прошептала больная.
— Я сама ничего не понимаю! — пискнула Пуканова-Пёсс. — Бутылка взорвалась, и тебе… Тебе…
— Что «мне»?
— Тебе… оторвало клитор! — взвизгнула подруга.
— ЧТО?! Бутылкой оторвало? Чё за бред!
— А ты сама посмотри…
Между ног всё было перевязано, но Инга прямо-таки почувствовала отсутствие клитора. Такое и в страшном сне не могло присниться!
— Постой, Жанна, я, кажется, поняла! Это был снайпер! — догадалась больная.
— Какой снайпер, чё ты несёшь? — рассмеялась подруга. — Да кому ты нужна, чтоб в тебя стрелять!
— Значит, кому-то нужна… И окно было открыто…
По сравнению с тем, что случилось с Ингой, у Макара, Кати и Эдика вообще всё было идеально. Черненко-младший был лучше Прониной-младшей практически во всём, что не могло не бесить последнюю. Даже минет малыш делал лучше, чем пятилетняя девочка. Да что там минет — полуторагодовалый Эдик уже мог принять солидный член дяди Мастурбека в свою разработанную попу!
Не без помощи родителей Макар всё-таки смог купить ультрасовременную «Электронику МС 1504» и не мог нарадоваться этому чуду техники:
— Представляете, у неё оперативка — целых 640 килобайт! И при этом она легко помещается в сумке! (Здесь и не только правильнее было бы писать точку вместо восклицательного знака, поскольку Макар не восклицает так, как обычные люди, так что считайте это авторским произволом.)
Так пролетели дни, недели, месяцы… Не успели все мои знакомые оглянуться, как наступило 19 августа. А это значило, что маленькому Эдику исполнилось 2 годика. В честь этого Катя накрыла стол в общей комнате, в центре которого красовался торт с двумя горящими свечами, воткнутыми под углом почти горизонтально на манер усов. Оказалось круто, но непрактично: воск то и дело капал на торт, что отнюдь не делало его вкуснее. Макар поспешил задуть свечи и торжественно произнёс:
— Поздравляю, Эдуард, сегодня ты формально стал старше на один год. Посиди пока здесь, сейчас мы с Катей вручим тебе подарок.
Но как только приёмные родители зашли в свою комнату, Черненко-младший взял одну из потухших свечек и ловко засунул себе в попу. После члена дяди Мастурбека сделать это ему было раз плюнуть.
— Смотри, что у нас есть для те… ЭДИК! — вскрикнула Катя. — Куда делась свечка? Сколько раз тебе говорить: нельзя пихать в попу что попало! Ну кто так делает?
— Вообще-то, свечи в анальное отверстие действительно вставляют по медицинским показаниям, так что последний вопрос не совсем удачный, — вставил Макар (вставил в переносном смысле). — Эдуард, я знаю, ты ещё не умеешь читать, но скоро научишься. Эта книжка поможет тебе стать великим программистом.
— Боюсь, он станет великим гомосексуалистом, — шепнула Катя.
— Одно другому не мешает, — изрёк не такой уж и великий программист и вручил маленькому имениннику новенькую разноцветную книжку «Энциклопедия профессора Фортрана».
Увидев подарок, Эдик сначала сморщился и заплакал: книга не была фаллической формы, и её нельзя было засунуть в попу, ибо обложка была твёрдая и негнущаяся. Но нарисованный усатый профессор понравился малышу, и плач сменился улыбкой. Безобидное слово «профессор» не будет вызывать у юного Черненко [https://absurdopedia.net/wiki/%D0%9E%D0%B1%D1%81%D1%83%D0%B6%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D1%83%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0:3,1415/%D0%90%D0%B1%D1%81%D1%83%D1%80%D0%B4%D0%BE%D1%82%D0%B5%D0%BA%D0%B0:%D0%9A%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%BA%D0%B0#%D0%92%D0%BD%D0%B8%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8E_%D0%B6%D1%91%D0%BB%D1%82%D0%BE%D0%B9_%D0%BF%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%81%D1%8B!_%D0%A1%D0%B2%D0%B5%D0%B6%D0%B8%D0%B5_%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D1%8B!_%D0%9D%D0%B5%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%BC%D1%8B%D0%B9_%D1%81%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%85%D1%83%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B9%D1%87%D0%B8%D0%B2%D1%8B%D0%B9_%D0%B7%D0%B0%D0%BF%D0%B0%D1%85!_%D0%9C%D1%83%D1%85%D0%B8_%D1%83%D0%B6%D0%B5_%D1%82%D1%83%D1%82! лютый баттхёрт] ещё почти 23 года…
— Хорошо, Эдуард, достань из анального отверстия свечу, и мы с тобой разберём, что такое алгоритм, — раскрыл Макар книжку на соответствующей странице. — А теперь проверим, как ты усвоил материал. Слушай задачу: у тебя есть круглый торт и нож. За столом, включая тебя, сидят 7 человек. Как сделать всего 4 разреза, чтобы торт всем, включая тебя, достался поровну? Приглашать новых гостей и оставлять недоеденный кусок торта нельзя.
— Нада сех зябанить! — пролепетал не по годам кровожадный малыш.
— «Зябанить»? — не понял программист. — Нет, нужно не «зябанить», а сделать 4 разреза ножом, понимаешь?
— Толт мой, сех зябанить! — упёрся Эдик.
— Нет, нужно составить вот такой алгоритм: '''1.''' сделать вертикальный разрез через центр торта так, чтобы разделить его на 2 равные части; '''2.''' сделать вертикальный разрез через центр торта так, чтобы он пересёк первый разрез под углом 60°; '''3.''' сделать вертикальный разрез через центр торта так, чтобы он пересёк первые два разреза под углом 60°; '''4.''' сделать горизонтальный разрез на шее 7-го человека, чтобы убрать лишнего.
— Макар, чему ты ребёнка учишь! — возмутилась Катя. — Он ещё маленький, ему ещё рано знать про вертикали и градусы!
— А я хочу, чтобы Эдуард стал вундеркиндом, а не умственно отсталым, как Таня Пронина, — возразил программист.
Стоило ему упомянуть пятилетнюю девочку, как она вернулась с прогулки в сопровождении мамы и дяди Мастурбека.
— С Днём рождения, Эдик! — улыбнулась мальчику Екатерина Пронина. — А вот тебе от нас подарочек!
С этими словами Танина мама торжественно вручила Черненко игрушечный голубой паровозик. Малыш пристально осмотрел игрушку: форма паровозика была близка к фаллической, но острые края вряд ли позволили бы засунуть его себе в попу безболезненно.
— Белё-о-ок! — заплакала девочка и показала на паровозик.
— Танечка, нельзя быть такой жадной, у тебя уже есть белёк, — сказала её мама. — И когда ты уже научишься говорить другие слова?
— БЕЛЁК! — злобно рявкнула Таня, подбежала к имениннику, державшему паровозик, и со всей дури толкнула. Пытаясь устоять на ногах, двухлетний мальчик рефлекторно схватился за целёхонький торт и упал, опрокинув праздничное лакомство на пол. Эдик заплакал, лёжа на спине, но по-прежнему крепко сжимал игрушку в ручонке. Жадная любительница бельков на этом не остановилась и вырвала подаренный паровозик у именинника. Тот в долгу не остался и укусил нехорошую девочку за ногу.
— БЕЛЁ-О-ОК! — закричала она от боли.
— Таня, прекрати сейчас же и отдай Эдику паровозик! — приказала Екатерина Пронина.
— [https://posmotreli.su/index.php/%D0%A2%D0%B0%D0%BA_%D0%BD%D0%B5_%D0%B4%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%B0%D0%B9%D1%81%D1%8F_%D0%B6%D0%B5_%D1%82%D1%8B_%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D1%83! Бе! Лёк!] — замотала головой девочка и разломала игрушку на две части.
— Я [https://wikireality.ru/wiki/Осеннее_обострение_Черненко АТАМСЮ]! — пригрозил Эдик ей кулачком и снова заплакал.
