Конец 80-х и позже — различия между версиями

Материал из ALL
Перейти к: навигация, поиск
(Новая страница: «== Глава 1 == Шёл 1989 год. Президентом США стал Джордж Буш — старший, но мы тогда не знали, что…»)
 
Строка 772: Строка 772:
  
 
— Так и запишем: '''Черненко Эдуард Павлович, родился 19 августа 1989 года.'''
 
— Так и запишем: '''Черненко Эдуард Павлович, родился 19 августа 1989 года.'''
 +
 +
== Глава 2 ==
 +
Наступил 1990 год. Союз нерушимый республик свободных уже трещал по швам, и с каждым днём в его нерушимости стали сомневаться всё больше. В Москве открылся первый в СССР пиндосский Макдональдс, что ещё 10 годами ранее казалось немыслимым. Всё больше республик стали кукарекать о своей независимости, и власть была уже не в состоянии заткнуть им клюв.
 +
 +
Все мои друзья окончили институт ещё полгода назад, и только Катя Полякова продолжила учёбу, поступив на магистратуру. Пора бы уже и её возлюбленному Макару вернуться с годичной стажировки в Японии, которая любому советскому человеку могла бы показаться футуристическим раем.
 +
 +
Маму усатого малютки Эдика — Дарью «Чёрт» Черненко — посадили за жестокое убийство брата и биологического отца ребёнка (это один человек). Что касается меня, отчисленного в прошлом году из института за драку — ничем похвастаться не могу. Вот такой хреновый я протагонист. Это было время моей молодости, мои девяностые.
 +
 +
Я с детства привык стоять в очередях. Порой мне это даже нравилось: всяко лучше, чем пахать на субботнике. 31 января была пусть морозная, но такая солнечная погода, что мне хотелось постоять в очереди подольше. В тот день в Москве были две километровые колонны советских граждан: к старому доброму Мавзолею и к новому загадочному Макдональдсу. Куда же лучше стать? Может, подбросить монетку?
 +
 +
Решено: орёл — Мавзолей, решка — Макдональдс. А почему не наоборот? Наверное, потому, что Владимир Ильич Ленин — орёл мирового пролетариата, а для Макдональдса главное — какой номинал у монеты, которую даёт посетитель. С этими мыслями я подбросил монету, но не смог поймать. 15 копеек упали и застряли в снегу ребром.
 +
 +
А если сыграть самому с собой в камень-ножницы-бумага? Тогда левая рука будет за левых, то есть за Ленина, а правая — за правых и их буржуйский Макдональдс. Но я пока не страдаю раздвоением личности и не могу играть за обе руки одновременно.
 +
 +
Тогда можно предложить сыграть в камень-ножницы-бумага какому-нибудь люберу. Если он ударит меня с левой — стану в очередь в Мавзолей, с правой — в Макдональдс. Хотя боюсь, что мне тогда придётся стать в очередь к травматологу.
 +
 +
Неизвестно, как долго стоял бы я на месте, будто буриданов осёл, если бы пролетающий мимо голубь не помог мне, нагадив на ''правую'' руку. Что ж, Макдональдс так Макдональдс, но я всё-таки больше хотел в Мавзолей. Да и очередь оказалась пустяковой: через пять часов я был уже внутри.
 +
 +
— Свободная касса! — услышал я перед собой и только потом рассмотрел меню.
 +
 +
— Биг Мак — 3 рубля? А чё так дорого? — возмутился я. — Да за такие деньги полтора килограмма мяса можно взять!
 +
 +
— Вы заказывать что-то будете? — раздражённо спросила кассирша.
 +
 +
— А что это за название — «Макдональдс»? Почему не по-нашему, по-простому? Например, «Вкусно и хорошо». Нет, «Вкусно и весело». Не, не то. «Вкусно и…» Щас-щас, секунду… «Вкусно и…»
 +
 +
— «Вкусно — и точка»! — раздался недовольный голос сзади. — Заказывай уже или вали отсюда, ты тут не один!
 +
 +
— Блин, так и знал, что надо было в Мавзолей идти, — расстроился я и поспешил покинуть буржуйскую забегаловку с её трёхрублёвыми ананасами и рябчиками, или из чего этот дурацкий Биг Мак там состоит.
 +
 +
— О, Макар, это ты?! — удивился я, увидев знакомого на улице.
 +
 +
— Да, я, — флегматично ответил Макар Галактионов.
 +
 +
— Ты уже вернулся из Японии? Ну как прошла стажировка?
 +
 +
— Да, вернулся. На второй вопрос ответить затрудняюсь, сформулируй конкретнее.
 +
 +
— А у нас Макдональдс открыли, прикинь!
 +
 +
— Я видел. В Японии они на каждом шагу.
 +
 +
— Прямо везде Макдональдсы?
 +
 +
— При чём тут Макдональдсы? [https://posmotreli.su/index.php/%D0%9E%D0%BD%D0%B8_(%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D1%8B) Они] на каждом шагу, это демоны такие. Во всяком случае, когда в Токио был фестиваль они.
 +
 +
— А при чём тут они?
 +
 +
— Да так, просто вспомнил для поддержания дружеской беседы.
 +
 +
— Ах, ну если дружеской…
 +
 +
— Сарказм? Ладно, отмена. Я тут Кате сюрприз приготовил, только сначала свадьба.
 +
 +
— Так вы женитесь?!
 +
 +
— Да. Завтра в 17:00 я приглашу тебя на нашу свадьбу.
 +
 +
— Уже завтра свадьба?!
 +
 +
— Ты не понял. Слушай ещё раз: завтра в 17:00 я приглашу тебя на нашу свадьбу.
 +
 +
— А, только пригласишь?
 +
 +
— Да. Завтра я и Катя подаём заявление, я узнаю точную даты свадьбы и всех обзвоню.
 +
 +
— А скажи что-нибудь по-японски! — ляпнул я.
 +
 +
— 何でも
 +
 +
— И что это значит?
 +
 +
— «Что-нибудь», ты же сам попросил. Так, информацию я тебе сообщил, дружеская беседа состоялась. 1 февраля в 17:00 я тебе позвоню. Если быть более точным, в интервале между 16:59:50 и 17:00:10 по московскому времени. До звонка, — попрощался со мной Макар и ушёл.
 +
 +
Каким бы каменным ни было лицо Катиного необычного жениха, я всё равно заметил, что в Японии ему жилось гораздо лучше, чем в нашем любимом Советском Союзе, а здесь он словно в тюрьму попал. А что уж говорить о настоящих заключённых в СССР? И я сразу вспомнил о матери маленького Эдика, которого я буквально вытащил из дерьма перед тем, как вызвать скорую, но постеснялся упомянуть об этом.
 +
 +
Дашу Чёрт доставили в Бутырское СИЗО ещё в середине января. С ней в камере сидели ещё 8 женщин не самой приятной наружности, но сама Даша была ещё страшнее, хоть и моложе сокамерниц. К счастью, смотрящая оказалась весёлой бабой с чувством юмора, к тому же любительницей загадок:
 +
 +
— Вилкой в глаз или в жопу раз?
 +
 +
— Бля, в жопу раз, конечно, — смело ответила Черненко.
 +
 +
— Верно, бабам давать в жопу не западло. Следующий вопрос: в жопу дашь или мать продашь?
 +
 +
— Да похуй, и в жопу дам, и мать продам.
 +
 +
— Можно и мать продать, если с мамкой не фартануло, базара нет. Мамка — это не святое. Погнали дальше: есть два стула: на одном пики точены, на втором хуи дрочены; на какой сядешь, на какой мать посадишь?
 +
 +
— Сначала я сяду на второй, потом мамке место уступлю, пусть, бля, тоже покайфует.
 +
 +
— Ну да, можно и так, — согласилась смотрящая.
 +
 +
— Ебать у вас загадки лёгкие, мне в первом классе и то сложнее было учиться, — удивилась Даша.
 +
 +
— Просто мы не хуемрази, чтобы ограничивать себя какими-то понятиями: чё хотим, то и делаем, — объяснили ей.
 +
 +
— Вот и я так считаю, ёбаный в рот! — расслабилась мама Эдика. — Прикиньте, девахи, в августе я родила в параше, и мой малой прямо в говно провалился! ГЫ-ГЫ-ГЫ!
 +
 +
В камере моментально воцарилась тишина.
 +
 +
— А вот это ты зря сказала, — тихо, но очень серьёзно произнесла смотрящая. — Сама пойдёшь в куриный угол, или тебе помочь?
 +
 +
— Чё? Да сама ты курица! — легкомысленно огрызнулась Даша. А вот это она точно зря сказала…
 +
 +
Групповое избиение новенькой продолжалось минут 15. Когда Чёрт от боли не могла даже пошевелиться, смотрящая провела ей устный ликбез:
 +
 +
— Запомни, мразь: «курица» на бабской зоне — это самое тяжкое оскорбление, после неё — «коза». Вот ты — опущенная курица, днище тюремной иерархии, и назад пути нет. Отныне ты будешь чистить парашу и прочее, что нам западло. А ещё будешь периодически ебать нас страпоном, как мужик. И погоняло мы тебе дадим мужское. Вот тебя как звать?
 +
 +
— Д-д-даш-ш-ша, — с трудом разлепила избитая свои окровавленные губы.
 +
 +
— Забудь, теперь ты Даня. Поняла, курица?
 +
 +
После годового забивания головы всякой программистской хренью в Японии Макар уж и позабыл, где находится наше общежитие. Но это полбеды, а беда в том, что он забыл даже название нашего института! Но каким же всё-таки самоуверенным надо быть, чтобы завтра пообещать пригласить меня на свадьбу, ведь Галактионов не видел свою Катю больше года!
 +
 +
— Не подскажете, где находится общежитие, в котором проживает Катя Полякова? — спросил Макар у случайного прохожего.
 +
 +
— А кто это?
 +
 +
— Моя девушка.
 +
 +
— И откуда я могу знать вашу девушку?
 +
 +
— Я понимаю, вероятность этого крайне мала, но всё же больше нуля.
 +
 +
— Молодой человек, шли бы вы куда подальше!
 +
 +
— Хорошо, но куда именно? Задайте мне вектор движения, если вас не затруднит.
 +
 +
— Короче, идите к чёрту! — рассердился прохожий и пошёл по своим делам. Вот видите, какие интеллигентные прохожие были в СССР!
 +
 +
— Хм, к чёрту? — задумался вслух компьютерный задрот. — То есть мне идти под землю? Ага, надо спуститься в метро! Но там же так много станций… Куда именно ехать? Если выходить на каждой станции, я же разорюсь на жетонах! Дешевле уж проездной взять.
 +
 +
Макар задумался так сильно, что замолчал на минуту.
 +
 +
— Идея! Нужно написать на Катю заявление в милицию, и её быстро найдут! Только что бы такое придумать, чтобы её не посадили?
 +
 +
Сказано — сделано.
 +
<br><br>
 +
<center>Заявление</center>
 +
Прошу Вас привлечь к административной ответственности гражданку Полякову Екатерину Фёдоровну, которая публично плюнула мне в лицо, тем самым нанеся непоправимый ущерб моим чести и достоинству.''
 +
<br><br>
 +
31.01.90....................Галактионов М. А.
 +
<br><br><br>
 +
 +
— А шапка где? — строго спросил майор милиции.
 +
 +
— Я снял её при входе и положил в карман куртки, — невозмутимо ответил Макар.
 +
 +
— В заявлении шапка, придурок! «Начальнику ОВД  района от потерпевшего Галактионова…» и так далее.
 +
 +
Псевдотерпила быстро переписал заявление и так обрадовался, что его приняли, что вспомнил, где находится Катино общежитие!
 +
 +
Было уже поздно. Путь к любимой девушке проходил через многочисленные тёмные переулки, в которых любили тусоваться гопники. Однако получилась реальность: Макар благополучно добрался до нужной общаги без происшествий.
 +
 +
— ЛЮБИМЫЙ! Сто лет тебя не видела! — обрадовалась Катя и бросилась ему на шею, едва он вошёл.
 +
 +
— Не сто лет, а год с небольшим, — поправил её парень-буквоед. — Более того, в мире пока не зафиксировано ни одного случая встречи после столетней разлуки. Рекорд — 64 года, 8 месяцев и 8 дней.
 +
 +
— А ты совсем не изменился, всё такой же…
 +
 +
— Какой — такой? — пристально бросил Макар на Полякову не допускающий ухода от ответа взгляд.
 +
 +
— Ну-у… — растерялась Екатерина. Шелдон Купер и Валя Будейко не могли прийти ей в голову, ведь этих персонажей тогда ещё не было. — Такой, как Шелдон Купер!
 +
 +
— А кто это? — удивился Галактионов. — Как он мог прийти к тебе в голову, если его ещё не придумали?
 +
 +
— А я имела в виду маленького Купера из «Детства Шелдона»! Он сейчас живёт в Техасе со своей семьёй и уже умничает, но при этом тупит.
 +
 +
— Катя, завтра мы с тобой подадим заявление в ЗАГС, но это не главное. А теперь главное: я в совершенстве овладел языком Турбо Паскаль! — похвастался Макар.
 +
 +
— Ага, расставил приоритеты, умничка. Это японский диалект такой?
 +
 +
— Да с помощью Паскаля я могу решить любую задачу, которую без ЭВМ и за всю жизнь не решишь!
 +
 +
— Например? — спросила Катя без особого энтузиазма.
 +
 +
— Например, можно создать игру, в которой ЭВМ всегда будет обыгрывать человека.
 +
 +
— Что, даже шахматы?
 +
 +
— Не, ну это ты загнула. Гроссмейстера никакая машина не одолеет. А вот если взять что попроще… Смотри: играют двое, первый называет квадрат натурального числа, второй прибавляет ещё квадрат и называет сумму, и так далее. Побеждает тот, кто назовёт некое ''конечное число'', о котором игроки договорятся заранее. Больше, чем это число, называть нельзя. Ну как тебе игра? — засиял знаток Паскаля.
 +
 +
— Впечатляет, — с нескрываемым сарказмом ответила девушка.
 +
 +
— Погоди, я сейчас код быстро напишу, и ты сыграешь, — сказал Макар и сел за компьютер. Через час Катька уже сидела перед монитором и лихорадочно пробовала всё новые числа, но написанная программа всякий раз неумолимо побеждала.
 +
 +
— Да как так-то?! — злилась Полякова. — Откуда железяке знать ВСЕ варианты для ВСЕХ конечных чисел?
 +
 +
— Для меня это лучший комплимент, — улыбнулся программист-интроверт; странно, что он вообще умел улыбаться. — Если хочешь, я могу показать тебе код. Вот он:
 +
 +
Program SmartMakar;
 +
var N, i, k, l, ww, diff, fs, first, h, S, ii, c: integer;
 +
W: array[1..10000] of integer;
 +
label Net, No;
 +
 +
BEGIN
 +
writeln('Добро пожаловать в «Просто добавь квадрат»! Прибавлять можно только квадраты натуральных чисел и писать сразу сумму (на первом ходу это просто квадрат). Выиграет тот, кто составит сумму, равную конечному числу. Составлять сумму, превышающую это число, запрещено.');
 +
Net:
 +
write('Назови конечное число (НЕ квадрат натурального): ');
 +
readln(N);
 +
if round(sqrt(N))<>sqrt(N) then W[1]:=N else
 +
begin
 +
writeln('Это число не подходит, попробуй другое.');
 +
goto Net;
 +
end;
 +
 +
S:=0;
 +
i:=1;
 +
ww:=N;
 +
 +
for k:=1 to N-1 do
 +
begin
 +
diff:=0;
 +
ww:=ww-1;
 +
l:=1;
 +
  repeat
 +
  if round(sqrt(W[l]-ww))=sqrt(W[l]-ww) then diff:=1;
 +
  l:=l+1;
 +
  until (diff=1) or (l>i);
 +
 +
If diff=0 then
 +
  begin
 +
  i:=i+1;
 +
  W[i]:=ww;
 +
  end;
 +
end;
 +
 +
fs:=1;
 +
first:=0;
 +
 +
repeat
 +
if round(sqrt(W[fs]))=sqrt(W[fs]) then
 +
  begin
 +
  writeln('ЭВМ ходит первой.');
 +
  S:=W[fs];
 +
  writeln('Ход ЭВМ: ', S);
 +
  first:=1;
 +
  end;
 +
fs:=fs+1;
 +
until (first=1) or (fs>i);
 +
 +
repeat
 +
No:
 +
write('Твой ход: ');
 +
readln(h);
 +
if (h>S) and (round(sqrt(abs(h-S)))=sqrt(abs(h-S))) and (h<N) then S:=h else
 +
begin
 +
writeln('Невозможный ход, попробуй ещё раз.');
 +
goto No;
 +
end;
 +
 +
ii:=1;
 +
  repeat
 +
  for c:=1 to round(sqrt((N))) do if S+c*c=W[ii] then
 +
  begin
 +
  S:=W[ii];
 +
  writeln('Ход ЭВМ: ', S);
 +
  end;
 +
  ii:=ii+1;
 +
  until S=W[ii-1];
 +
until S=N;
 +
writeln('Конечное число достигнуто, ЭВМ победила.');
 +
readln;
 +
END.
 +
 +
— И это весь код? — ахнула от изумления Катя. — Да я же тыщу вариантов перепробовала, где они все поместились?
 +
 +
— Давай я переведу тебе с Паскаля на русский. Смотри: «var» — это переменные, как х в школьном уравнении. W — это множество ходов, которые нужно сделать для победы. А «label» — это метка для возврата, если ты напишешь неподходящее конечное число или неправильно походишь…
 +
 +
В эту секунду я (Ваня Смирнов) лежал в кровати и смотрел на чёрно-белую фотографию Инги в купальнике. Современных молодых людей не возбудит даже порнофильм с голой фотомоделью в позе наездницы крупным планом, но в 1990 году было достаточно и неподвижной бесцветной полураздетой девушки, чтобы получить кхм… удовольствие.
 +
 +
— Катя, не отвлекайся. Сначала программа проверяет, чтобы конечное число не было квадратом, иначе первый игрок назвал бы его на первом же ходу и победил. Потом все числа от конечного до единицы проходят проверку на вшивость. Прошедшие отбор удостаиваются чести занять своё место в вышеупомянутом множестве W, — продолжил Макар лекцию.
 +
 +
— И как же программа понимает, какие числа нужно отобрать? — поинтересовалась Катя.
 +
 +
— Всё просто: никакие два числа из множества не должны отличаться на квадрат натурального.
 +
 +
— И всё? А почему так?
 +
 +
— Чтобы ты даже теоретически не могла сделать выигрывающий ход, добавив этот самый отличающийся квадрат.
 +
 +
— А, поняла. И что дальше?
 +
 +
— Если в множестве W есть хоть один квадрат — ЭВМ ходит первой этим самым квадратом.
 +
 +
— У, хитрожопая машина!
 +
 +
— Да, а потом она проверяет, чтобы ты походила правильно, то бишь добавила квадрат и не вылезла за конечное число.
 +
 +
— А почему вот здесь неравенство строгое? Я же могу назвать конечное число по правилам?
 +
 +
— По правилам можешь, но ЭВМ не даст, — злорадно ухмыльнулся задрот. — А дальше программа просто выбирает число из множества W, которое на какой-нибудь квадрат больше твоего последнего хода, потом снова ты ходишь — и так пока ЭВМ не назовёт конечное число.
 +
 +
Когда Макар закончил, я (Ваня Смирнов) уже кончил, и не один раз. Наступила полночь, а с ней и февраль.
 +
 +
А чем же была занята моя любимая Инга в ночь с января на февраль? Скакала на члене у гигачада Галдина. Но я тоже далеко не вирджин, если что! Правда, тогда мы не знали таких слов и вместо «гигачад» говорили «крутой парень», а вместо «вирджин» — «неудачник».
 +
 +
На следующее утро Макар и Катя действительно подали заявление в ЗАГС, но потом будущий жених так увлёкся программированием различных игр, что забыл всех обзвонить и пригласить на будущую свадьбу. Когда будущая невеста прямо заявила, что ей надоело прибавлять квадраты, а ещё она как бы в магистратуре учится, Макар быстро просмотрел её учебники, написал очередную программу и позвал её:
 +
 +
— Катя, иди сюда! Будешь совмещать приятное с полезным.
 +
 +
— Что опять? Теперь каждый ход я могу прибавлять по 1—2 квадрата и выставлять лимит для наибольшего квадрата?
 +
 +
— Нет, я составил тесты по твоей учёбе.
 +
 +
— Какие ещё тесты?
 +
 +
— Это вопросы с несколькими вариантами ответов. Отвечать надо А, Б, В или Г. Чем больше правильных ответов дашь, тем лучше.
 +
 +
— Чё за бред? А если я просто угадаю, не зная ответа?
 +
 +
— Поверь, это маловероятно. Скоро так все будут учиться, вот увидишь.
 +
 +
— Макар, ну ты как ляпнешь! Ни в школах, ни в институтах никогда не введут эти дурацкие тесты! Это надо быть полным кретином, чтобы проверять знания по выбранным буковкам!
 +
 +
14 февраля я наконец-то встретил Ингу на улице. Моему счастью не было предела.
 +
 +
— Инга, привет, как я рад тебя видеть! — крикнул я, но она даже не посмотрела в мою сторону. Но я не сдавался и с силой повернул её к себе.
 +
 +
— Отвали, придурок! Чего тебе надо? Вали к своей бомжихе, которой ты так жопу целовал в прошлом году!
 +
 +
— Ты про Дашу? Да у нас ничего не было!
 +
 +
— Что, даже самая конченая наркоманка тебе не дала? А я, значит, дам?
 +
 +
— Инга, ты всё неправильно поняла. Даша просто была беременна и не производила впечатление хорошей матери, вот я и решил позаботиться о её будущем ребёнке. Благодаря мне он родился и выжил.
 +
 +
— Вот и купи себе грамоту, я-то тут при чём?
 +
 +
— Поверь, мне нужна только ты, — тихо, но твёрдо сказал я.
 +
 +
— Поздно, Ваня, я опять с Галдиным.
 +
 +
— Ну бли-и-ин! — сцепил я зубы и ушёл восвояси. Может, и правда навестить Дашу Чёрт в Бутырке?
 +
 +
Предварительно узнав распорядок дня в СИЗО, я попросил позвать Дарью Черненко и представился её братом.
 +
 +
— Ещё один брат? У неё уже был один, — с недоверием прищурил глаза надзиратель. — Да и не похож ты на Дашку. Или ты тоже хочешь, чтоб тебя съели?
 +
 +
— А я сводный брат, — не растерялся я.
 +
 +
— Ладно, сводный брат, сейчас приведу, — смилостивился сотрудник СИЗО и ушёл. Через пару минут он привёл мне какого-то затюканного худющего мужичка с многочисленными синяками, похожего на покойного Пашу Чёрта.
 +
 +
— Чё надо, бля? — хриплым голосом спросил он меня.
 +
 +
— А я… А я к Даше, — робко ответил я.
 +
 +
— Ну я Даша, — сказал «мужичок». Я присмотрелся и увидел едва заметную женскую грудь под тюремной робой. Больше ничего женского в ней не наблюдалось: даже голова была побрита почти налысо, а под носом выросли небольшие, но вполне себе мужские усы.
 +
 +
— Дашуля, я тебе покушать принёс, — не выдержал я при виде выпирающих скул и глазниц, как у скелета, и достал купленную буханку хлеба, которую мама попросила принести домой.
 +
 +
— Чё ты мне покушать принёс, чё ты, мудак, что ль, бля?!
 +
 +
Я тут же сообразил, что просто грызть хлеб не всякой понравится, даже голодающей, и помазал буханку сгущёнкой, которую я купил вместе с хлебом.
 +
 +
— Это сладкий хлеб! В деревнях все ели! — предложил я Даше импровизированное лакомство.
 +
 +
— Дай сюда, блядь, — отобрала заключённая буханку и откусила кусок. — Ещё пизды получишь, блядь.
 +
 +
— Кстати, о пизде, — вспомнил я. — Ты не прочь заняться со мной сексом? Уверен, с сокамерницами сексом не позанимаешься.
 +
 +
— Ха, ебать, ещё как позанимаешься! — засмеялась Черненко. — Только и делаю, бля, что ебу их.
 +
 +
— А как? Мы ещё по биологии учили, что самки с самками не могут спариваться.
 +
 +
— Хы, ёпта, по биологии! А я ваще после третьего класса ушла! Хочешь, и тебя выебу?
 +
 +
— Ух ты, давай! — обрадовался я, представив позу наездницы. Но вместо этого она достала откуда-то из трусов грязный вонючий страпон.
 +
 +
— Готовь сраку, Ваня-Ебланя, — прохрипела Даша.
 +
 +
— Не, спасибо, я лучше дома подрочу! — не на шутку перепугался я и убежал.
 +
 +
Макар обещал мне позвонить 1 февраля в 17:00, но позвонил только 18 февраля, зато ровно в 17:00.
 +
 +
— Добрый вечер, Ваня. Долго колебался над тем, что сказать тебе: «добрый день» или «добрый вечер». Летом я сказал бы тебе «добрый день», но сейчас зима и солнце уже садится, так что…
 +
 +
— Макар, не тяни. Что там с твоей свадьбой?
 +
 +
— Я ещё не определился со свидетелем. Сергей Яковлев уже женат, поэтому он отпадает. Остаётесь ты и Боря Левицкий.
 +
 +
— Хм, и кто же лучше: я или очкастый чудик?
 +
 +
— Вот и я не могу выбрать. Но есть идея. Ты хорошо учился в школе?
 +
 +
— Да уж неплохо, раз в институт поступил.
 +
 +
— Математику хорошо знаешь? Тебе известно такое действие, как возведение в степень?
 +
 +
— Конечно. Например, Боря — чудик в квадрате. А ты — зануда в кубе.
 +
 +
— Отлично, значит, с заданием справишься. Можешь, в библиотеку сходить, это не запрещено. Кто первый приведёт полное доказательство великой теоремы Ферма, тот и станет свидетелем у меня на свадьбе.
 +
 +
Я решил использовать метод от противного. К сожалению, гиперкубов у нас дома не было, но у мамы нашлось несколько формочек для кубиков льда разных размеров. Долго думая (не недолго, а именно долго, это же высшая математика), я залил водой одну из ячеек 25*25*25 мм и одну — 30*30*30 мм и поставил в морозилку. Когда вода в формочках замёрзла, я достал получившиеся два кубика и бросил в стакан размораживаться.
 +
 +
Пока кубики превращались обратно в воду, я взял формочку с ячейками 35*35*35 мм.
 +
 +
— Ваня, ты что там делаешь? — не вовремя вмешалась мама.
 +
 +
— Задачку по математике решаю, — соврал я. Или не соврал? Или соврал, но не совсем?
 +
 +
— Какая математика, балбес! Тебе сколько лет?
 +
 +
— А я Мишке помогаю! — не растерялся я.
 +
 +
— Ты совсем меня за дуру держишь? Думаешь, я в школе не училась? Это же физика! Или химия? Не, H<sub>2</sub>O же остаётся H<sub>2</sub>O, не распадается на водород и кислород… Ладно, занимайся, не буду мешать.
 +
 +
Тем временем лёд в стакане полностью растаял, а, как известно, «лёд растаявший — он вода». Я перелил жидкий ''дигидрогена монооксид'' в ячейку 35*35*35 мм. Воды не хватило совсем чуть-чуть, но я знал, что лёд по объёму немного больше воды, и положил большую формочку в морозилку. Поэтому айсберги и плавают, хотя кораблям это не всегда нравится.
 +
 +
Из морозилки я достал уже идеальный кубик 35*35*35 мм! Значит, 25³+30³=35³! Значит, великая многовековая теорема Ферма опровергнута!
 +
 +
Но вдруг здесь есть маленькая погрешность? Надо проверить. Очевидно, 25³ заканчивается на 5, 30³ — на 0, а 35³ — на 5. 5+0=5. Да, всё точно, как в аптеке!
 +
 +
— Ну что, готов доказать теорему Ферма? — позвонил мне Макар на следующий день.
 +
 +
— Нет, но я её опроверг! — с нескрываемым восторгом ответил я и рассказал про свой чудо-опыт с кубиками льда.
 +
 +
— Да уж, Борис тоже пытался мне доказать, что 6³+8³=9³ с пренебрежительно малой погрешностью, так что ничья. Прости, Ваня, я совсем забыл, что твой и Борин IQ значительно уступают моему. С учётом ваших умственных способностей я придумал задание попроще: нужно всего лишь решить ребус. Переслать его по телефону, разумеется, невозможно, поэтому я отправлю вам его по почте.
 +
 +
— По ''электронной'' почте? — пошутил я.
 +
 +
— Не понял.
 +
 +
— Ну у тебя же есть ''электронно''-вычислительная машина, значит, и почта может быть электронной.
 +
 +
— Глупее шутки я ещё не слышал. Жди письмо. Бумажное письмо, без всяких электронов. В нём зашифровано слово, которое тебе нужно будет отгадать, чтобы стать свидетелем у меня на свадьбе.
 +
 +
Конверт с ребусом я получил лишь 24 февраля. Если бы Макар не поленился пойти пешком и принести мне письмо лично — это было бы быстрее раз в двадцать. Но у него же ICQ (или как он там сказал), ему видней. И вот как выглядело наше с Левицким задание:
 +
[[Файл:Суперколлаж.jpg|center]]
 +
 +
Это было всё равно слишком сложно для меня. И я подумал: а смогла бы решить этот ребус Даша Черненко?
 +
 +
Рискну предположить, что Даше Черненко в тот момент было не до ребусов, ведь её исхудавшее тело покрылось большими красными пятнами, напоминающими поджаренные кусочки колбасы. И настолько ужасно они выглядели, что сокамерницы даже перестали бить Дашу.
 +
 +
— Это чё за пиздецома?! — не на шутку перепугалась Чёрт. — Тут есть больница?
 +
 +
— Ага, психушка. «Кошкин дом» называется, — ответила смотрящая, стараясь держаться от больной подальше. — Пиздуй туда, пока нас не заразила этой хуйнёй.
 +
 +
По многочисленным просьбам заключённую под конвоем привели на осмотр к врачу-практиканту.
 +
 +
— А, ну это саркома Капоши, — сразу поставил диагноз доктор. — А прогноз заболевания и лечение мы не проходили, нас тогда в колхоз отправили картошку копать. Но вы не переживайте: пейте побольше воды, гуляйте на свежем воздухе, кушайте фрукты, овощи — и ваша болячка сама пройдёт.
 +
 +
На следующий день Дарья «Чёрт» Черненко умерла. Её тело скормили бродячим собакам.
 +
 +
Ещё через день бродячие собаки сдохли. Что случилось с их телами, дворник Кузьмич умалчивает.
 +
 +
Ещё через день дворник Кузьмич скончался. Что случилось с его телом, патологоанатом умалчивает.
 +
 +
Ещё через день патологоанатом скончался. Это был другой патологоанатом, живший в Ленинграде.
 +
 +
Наступил март, а я всё никак не мог разгадать этот сложнейший ребус. Может, «старение»? Но на обратной стороне суперфотографии Макар предусмотрительно написал, что это НЕ «старение». Ну а что тогда?
 +
 +
— Ваня, давай я скажу, какой ответ, а ты мне рубль! — предложил мне младший брат Мишка.
 +
 +
— Ха, да я тебе 1000 рублей дам, только ты в жизни не отгадаешь! — осадил я назойливого школьника.
 +
 +
— Это «сторож»! С тебя 1000 рублей!
 +
 +
— Чё за бред? При чём тут сторож?
 +
 +
— А ты позвони и проверь!
 +
 +
— А вот и позвоню, и проверю! — крикнул я. Но куда звонить? Макар же в общаге, а там не проведён телефон в каждую комнату. Звонить вахтёрше и попросить позвать Макара? Ага, так она и побежит его искать. Ладно, щас напишу «сторож» под чёрно-белым ребусом и отправлю письмо обратно. Уж почту в общаге-то он регулярно проверяет. Наверное.
 +
 +
Вот и 8 марта. Надо бы поздравить Дашу Чёрт. Посмертно. Да что я на ней так зациклился? Мои мысли прервал телефонный звонок.
 +
 +
— Алло.
 +
 +
— Поздравляю, Иван, — послышался голос Макара.
 +
 +
— Ха-ха, очень смешно, — разозлился я и офигел. — Постой, ты умеешь шутить?! Ты точно Макар?
 +
 +
— Мне пришло твоё письмо. Да, ты прав, это «сторож».
 +
 +
— Да ты чё, с Мишкой моим сговорился?
 +
 +
— Ни с кем я не сговаривался. На фото ''сто рож''.
 +
 +
— А-а-а… — протянул я и вспомнил, что теперь должен брату косарь. — А-А-А-А-А!!!
 +
 +
Хотя чего я парюсь? Это же просто школьник! И зачем ему столько? Не всякий советский гражданин за полгода столько заработает!
 +
 +
— На, Миша, держи рубль, заслужил, — протянул я брату купюру с наименьшим достоинством.
 +
 +
— Хули тут так мало?! Это наш уговор, блядь! Ты заёбывался — я те ответ дал! Ты мне пообещал — должен был косарь отдать! А тут хули так мало, урод, блядь, ты?! — завопил жадный братец.
 +
 +
— Мам, а Мишка матерится! — решил я этот вопрос по-взрослому, и сквернослова поставили в угол на целый день.
 +
 +
— Ничего, я это тебе припомню, — прошипел обиженный гадёныш сквозь зубы.
 +
 +
Плевать на Мишку. Я же буду свидетелем на свадьбе у Макара, которая будет совсем скоро! А мальчишник будет ещё раньше!
 +
 +
Четыре героя — четыре темперамента. Про нас ли это? Макар — стопроцентный флегматик, жизнерадостный дурачок Боря — точно сангвиник, а Серёга под каблуком у молодой жены стал меланхоликом. Холерик ли я? Очень может быть.
 +
 +
Возможно, Макар Галактионов очень хотел бы провести мальчишник в Вегасе, но программа Vegas появится лишь спустя 9 лет. Вместо этого он повёл нас в место, которое в 1990 году было таки популярнее, чем в XXI веке, но всё же не самое подходящее для мальчишника.
 +
 +
— ТИХО, я сказал! Или я тихо сказал?! — заорал охранник. — Тишина должна быть в библиотеке! Пропущу вас, если отгадаете мою загадку.
 +
 +
— Ух ты, квест-рум! — обрадовался Боря, и мы переглянулись. Такого слова даже в Советском Энциклопедическом Словаре не было, не говоря уж о нашем словарном запасе.
 +
 +
— Загадка: ОЧЕНЬ богатый клиент заказал ОЧЕНЬ дорогую проститутку. Что это за книга?
 +
 +
— Эм-м… мануэль? — рискнул предположить я. — Более пошлой и вульгарной книги я не знаю.
 +
 +
— Неправильно! — крикнул охранник. — Это «Тысяча и одна ночь». Целая тысяча всего лишь за одну ночь! Следующая загадка: что глубже центра Земли?
 +
 +
— Центр Солнца! — изрёк начитанный Макар.
 +
 +
— Ты дебил?! Я сказал, не выше, а глубже! А правильный ответ — «20000 лье под водой»! Даю вам последний шанс: третий из восьми породил три восьмых. Кто это?
 +
 +
В это время Катя Полякова с подругами отрывалась по полной программе в подпольном стрип-клубе, то и дело засовывая в трусы танцора по 15 копеек. Нижнее бельё плохо прилегало к телу стриптизёра, и монеты каждый раз со звоном выпадали на пол. Что касается Инги, то она так возбудилась, что побежала мастурбировать в туалет.
 +
 +
К сожалению, мы так и не попали в читальный зал. Кто ж знал, что это Белый Клык наплодил от овчарки щенков, которые на 3/8 были волками? Ну не эксперты мы в волчье-собачей родословной. Но едва мы вышли из библиотеки, как натолкнулись на Ингу:
 +
 +
— Мальчики, вот вы где! Катю в милицию забрали!
 +
 +
— Фамилия, имя, отчество — ты, хуйлуша! — допрашивал Полякову лейтенант в милицейском участке.
 +
 +
— Полякова Екатерина Фёдоровна.
 +
 +
— Догадываешься, за что тебя задержали?
 +
 +
— Это был просто девичник, мы с подругами просто решили развлечься перед свадьбой!
 +
 +
— И поэтому ты 31 января плюнула в лицо гражданину Галактионову у всех на виду?
 +
 +
— Я? Плюнула?! Зачем мне плевать в своего жениха, да ещё и у всех на виду?
 +
 +
— Так это ещё и твой жених? Забавненько.
 +
 +
— Да не было такого, мы вообще были в стрип-клубе!
 +
 +
— А вот с этого места поподробнее. Стрип-клубы, бордели и прочие дома разврата в Советском Союзе запрещены, равно как и их посещение.
 +
 +
— А вы закроете дело по поводу плевка? Ну это же явное недоразумение.
 +
 +
— Да-да, закрою, ты рассказывай.
 +
 +
— Были я, Инга Бородина, Лариса Феофанова — бывшая соседка по комнате, потом ещё несколько девушек…
 +
 +
Когда я, Серёга, Боря и Макар пришли выручать Катю, она уже сидела в обезьяннике вместе с Ингой и Ларисой.
 +
 +
— Я так понимаю, свадьба переносится? — спросил Макар. От злости Катя даже не стала отвечать, а лишь бросила на горе-жениха взгляд, полный презрения.
 +
 +
— Ты злишься, потому что я написал на тебя ложное заявление? — задал Галактионов ещё более нелепый вопрос, хотя, казалось бы, куда уж нелепее.
 +
 +
— ЧТО-О-О?! Так это из-за ТЕБЯ мы все тут оказались?! — рассердилась Инга.
 +
 +
— Нет, — спокойно возразил Макар. — Из-за меня здесь только Катя, я только ЕЁ оклеветал.
 +
 +
Его невеста не выдержала и плюнула жениху в лицо.
 +
 +
— Уже нет, не оклеветал, только с датой ошибся, — всё так же спокойно изрёк Макар, вытирая слюну.
 +
 +
Мы ничем не могли помочь арестованным девушкам и ушли ни с чем.
 +
 +
— Так я не понял, мне переносить свадьбу или нет? — изрёк по пути Макар с большим и толстым IQ.
 +
 +
— А ты догадайся, — не без иронии ответил Серёга.
 +
 +
— Надо написать программу и спросить у ЭВМ, — догадался компьютерный гений.
 +
 +
— Девочки, что же нам делать? — заплакала Лариса. — Неужели нас посадят только за то, что мы сходили на стриптиз?
 +
 +
— Да не ной ты, щас всё решу, — успокоила её Катя. — Товарищ милиционер, я имею право на один телефонный звонок?
 +
 +
— Тебе телефон нужен? В кармане поищи, — пошутил дежурный. — Ладно, звони, только быстро! И без глупостей, а то быстро пулю получишь!
 +
 +
Милиционер открыл ключом дверь обезьянника, выпустил Катю и снова закрыл дверь, после чего провёл девушку к телефону на столе.
 +
 +
— Алло, папа? Я в милиции! — только и успела сказать она перед тем, как дежурный выхватил и положил трубку.
 +
 +
— Э, ты совсем оборзела — по межгороду звонить? Ты б ещё в Америку позвонила!
 +
 +
— Но мои родители в Ижевске…
 +
 +
— А сюда зачем припёрлась? Москва не резиновая! Если все к нам понаедут, мы же внутри МКАД не поместимся!
 +
 +
— А если Москва расширится за пределы МКАД? — ляпнула Катя.
 +
 +
— Молчать! Следователю будешь свои сказки рассказывать! Ты знаешь, сколько это кольцо строилось вокруг города? И как оно будет ВОКРУГ, если Москва станет ещё больше? Предлагаешь новое кольцо строить? Да и куда ещё больше? До границы Московской области? Ха-ха-ха! — пошутил дежурный милиционер и провёл Катю обратно в обезьянник. — Ещё скажи, что троллейбусы в Москве отменят из-за нерентабельности!
 +
 +
Ночь девушки провели за решёткой. На следующий день в участок ворвался здоровенный двухметровый Катин папа и громко стал выяснять отношения с начальником. В итоге всех трёх девушек выпустили, а Фёдора Полякова впятером скрутили и закрыли за хулиганство. В тот день его взрослая дочь узнала немало новых матерных слов.
 +
 +
Макар безмятежно работал за компьютером в Катиной комнате в общежитии и даже не заметил, как его невеста вернулась. Он даже не слышал, как его вещи одна за другой улетали в коридор. Макар услышал лишь:
 +
 +
— Вали отсюда, чтоб я тебя больше не видела!
 +
 +
— Катя, так я понял, мне переносить свадьбу? Мы сегодня должны пожениться, — повернулся программист.
 +
 +
— ПОШЁЛ ВОН!
 +
 +
— Так переносить или…
 +
 +
— Забудь о свадьбе, кретин, между нами всё кончено!
 +
 +
— О, ну наконец-то я услышал ответ, спасибо. Значит, свадьбу из списка дел я вычёркиваю… Ах да, мне теперь нужно найти новое место жительства. Как раз вместо свадьбы займусь поиском, всё нормально. Так что вовремя ты меня выгнала, — заметил Макар и пошёл собирать вещи, в том числе и в коридоре.
 +
 +
У компьютерных задротов, как известно, очень мало личных вещей: их гардероб максимально скуден и обновляется реже, чем Windows, да и не только гардероб. В 2023 году с переездом вообще не возникло бы никаких проблем, но в 1990-м персональный компьютер нельзя было положить ни в карман, ни даже в сумку.
 +
 +
— Ваня, мне нужна твоя помощь, — в который раз позвонил мне Макар с телефона вахтёрши общежития. — И Сергея с собой прихвати.
 +
 +
Не совсем понятно, зачем мы вообще прибежали к этому нерду на помощь. Видимо, всему виной рабский советский менталитет: партия сказала «надо», комсомол ответил «есть». Мы быстро определились, кто что будет нести: Макар взял все свои вещи, кроме ЭВМ; мажор и стиляга Серёга после долгих уговоров согласился нести провода, клавиатуру и мышь с шариком внутри; мне же достались всего лишь тяжёлый громоздкий монитор и системный блок, который кое-как удалось положить сверху, и теперь он упирался мне в лоб.
 +
 +
— Блин, я устал! — пожаловался Серый после того, как мы прошли сто метров. — Может, такси закажем?
 +
 +
У меня ужасно затекли руки, поэтому я даже не стал спорить.
 +
 +
— Но нам нужно посмотреть 197 квартир в разных районах, если не больше, — возразил Макар.
 +
 +
— Короче, я знаю стопроцентный вариант. Или ты соглашаешься на него, и мы едем на такси, или дальше ты сам тащишь всё своё барахло! — поставил Яковлев ультиматум.
 +
 +
— Хорошо, только за такси платишь ты, — согласился Макар.
 +
 +
— А чё я-то? Тебе надо, ты и плати! — возмутился Серёга.
 +
 +
— Ладно, мужики, я заплачу, — зачем-то предложил я, лишь бы поскорее избавиться от тяжеленной ноши.
 +
 +
— Уах, какой щайтан-мащина, да! Куда уас уэзти? — спросил таксист.
 +
 +
— Нерусский таксист? В первый раз такое вижу, — шепнул Серый.
 +
 +
— А что тут такого? Подумаешь, один кавказец на тысячу таксистов. Не захватят же они таксопарки! — шепнул я в ответ.
 +
 +
— Щито ви там щепчетесь? — прервал их водитель такси.
 +
 +
— Пожалуйста, Таганский район, Калитниковское кладбище, — продиктовал Серёга.
 +
 +
— Уосэм рублэй, — задрал цену таксист, но деваться было некуда. Мы погрузили вещи Макара в багажник и сели в автомобиль.
 +
 +
В машине громко играла лезгинка, и никому из нас не хватило смелости сказать водителю, чтобы он переключил музыку или хотя бы сделал потише. Более того, через пару километров мы попали в пробку и стояли целых десять минут!
 +
 +
— Ничего, скоро по всей Москве построят новые развязки, и пробок больше не будет! — мечтательно произнёс Серёга.
 +
 +
Вот и Калитниковское кладбище. Я протянул таксисту 8 рублей.
 +
 +
— Вай, щито ти мине даёщ, ми в пробэке сикоко сьтояли, да? Зинаещ, сикоко копэк бэнзин ситоит? А я иво дуа лытра щщёг, пока ми сьтояли, понимаищ? Дэсят дауай!
 +
 +
Я сцепил зубы, но молча дал нерусскому ещё 2 рубля. Мы очутились у ворот кладбища и осмотрелись.
 +
 +
— Рискну предположить, что это не самое подходящее место жительства, — молвил Макар. — Это уже место ПОСЛЕ жительства.
 +
 +
— Зацени, в каком доме ты будешь жить, — показал Серёга на грязную серую хрущёвку напротив.
 +
 +
— С другой стороны, кладбище — ещё не самый худший вариант, — уныло вздохнул программист, и мы пошли к пятиэтажке через дорогу от кладбища.
 +
 +
— Это невысоко, всего лишь пятый этаж, — весело сказал Серый с проводами, клавиатурой и мышью. — Лифта нет, да он и не нужен.
 +
 +
— Ну да, ну да, — протянул я с системным блоком на ламповом мониторе в руках.
 +
 +
В подъезде пахло не хуже, чем в общественном туалете, но и не лучше. Очевидно, что некоторые граждане как раз и использовали этот подъезд в качестве туалета. Лично я окончательно убедился в этом на третьем этаже, вступив в какашку. А в коридоре последнего этажа неприятно пах не только пол, а также отсыревший и покрытый плесенью потолок. Мы с Серёгой поставили компьютер у нужной квартиры.
 +
 +
— Спасибо, но мне это не… — начал Макар.
 +
 +
— Всегда пожалуйста, — быстро ответил Серый, и мы поспешили вниз по лестнице.
 +
 +
Галактионов в растерянности потоптался немного у двери, но всё же собрался с духом и нажал на звонок. Послышались шум, крики и детский плач, а затем всё более громкий кашель. Дверь открылась, и Макар увидел полусумасшедшего деда в грязной рубашке и рваных штанах. Впрочем, рубашка тоже была рваная, а штаны тоже грязные.
 +
 +
— Здравствуйте, здесь сдаётся квартира? — спросил компьютерщик.
 +
 +
— Чаво? Может, тебе ещё и дворец подавай со всеми хоромами? — проворчал старик. — Комната лишняя имеется. Даже кровать есть. В наше время мы могли об этом только мечтать!
 +
 +
— Так это ''коммунальная'' квартира?! — сообразил премудрый Макар.
 +
 +
— А какая ещё? Кухня общая есть, сортир тоже присутствует. Ванной, правда, нету, да и на кой она нужна? В бане помоешься.
 +
 +
— А стол хотя бы есть?
 +
 +
— Какой стол, внучок? Комната 4 квадрата, туда кровать еле впихнули!
 +
 +
— 4 квадратных метра?
 +
 +
— Ну не километра же, ёк-макарёк! Скажи спасибо, что розетка есть!
 +
 +
— Ну хоть розетка есть, — вздохнул программист, кинув взгляд на свою ЭВМ.
 +
 +
— И за всё энто я прошу всего червонец за месяц, — подытожил пожилой хозяин, он же один из жильцов. Что ж, это было и правда недорого.
 +
 +
— Хорошо, я согласен, — вздохнул Макар и стал заносить вещи в свою микроскопическую комнатушку, в которой, к тому же, не было окна. И какой олух делал перепланировку в этой и без того маленькой квартирке?
 +
 +
— Меня зовут Педорец Матвей Самуилович, — представился старик. — Я ветеран Великой Отечественной войны, ты понял? Я воевал!
 +
 +
— Это похвально, — флегматично заметил программист.
 +
 +
— У меня, ёк-макарёк, и выбора не было: или идти на войну, или сразу расстрел за дезертирство.
 +
 +
— И сколько фашистов вы убили? — поинтересовался Макар.
 +
 +
— Эх, внучок, ты думаешь, на войне все с автоматами бегают и стреляют друг в друга? А как же рация? А логистика? А кормить и лечить солдат кто будет, если все будут с автоматами бегать?
 +
 +
— Значит, вы жизнью не рисковали, но каждое 9 мая вас все боготворят и считают героем, я правильно понял?
 +
 +
— А что я, не герой, по-твоему? Знаешь, как тяжко мне тогда жилось? И погибнуть тогда можно было даже в самом глубоком тылу, значит, рисковали все!
 +
 +
— Хорошо, я не спорю. Но у вас медалей больше, чем у Брежнева, — указал нерд на потрёпанный пиджак на спинке стула в коридоре, сплошь обвешанный боевыми наградами.
 +
 +
— А это я купил на честно заработанные деньги! Я же воевал, чёрт возьми, имею право! — вспылил старик по прозвищу ПМС (по первым буквам ФИО).
 +
 +
Также в коммунальной квартире проживали молодая, но затюканная женщина, её 4-летняя дочка и грозного вида мужчина с монобровью — отчим маленькой девочки.
 +
 +
Но как же работать за компьютером? Сначала Макар хотел поставить ЭВМ на кровать, но она так пружинила, что ни о каком устойчивом положении не могло быть и речи. Пришлось ему втиснуть свою электронику на полу между кроватью и стеной и работать то ли лёжа на животе, то ли на корточках. С учётом неудовлетворительного состояния пола второй вариант был бы предпочтительней, будь Макар гопником, а не его противоположностью. Но компьютерный гений легко справился с этой проблемой, расстелив на полу покрывало и улёгшись сверху.
 +
 +
Катя тоже недолго скучала в своей комнате. В конце марта к ней подселили первокурсницу. Как сказал бы Макар, ничего особенного в её внешности не было: стройная блондинка ростом 180 см с 5-м размером груди, ягодицы ещё больше — и все эти прелести были круглые и подтянутые.
 +
 +
— Привет, я Жанна Пуканова-Пёсс, а тебя как зовут? — представилась новая соседка.
 +
 +
— Полякова Екатерина Фёдоровна, можно просто Екатерина Фёдоровна, — буркнула Катя.
 +
 +
— Полякова?! Ну и фамилия! — рассмеялась блондинка. — Типа, пол-Якова? А где вторая половина бедного Яши?
 +
 +
— Ха-ха, очень смешно, — даже не улыбнулась магистрантка.
 +
 +
— О, а давай я будут звать тебя «мужской»!
 +
 +
— С чего это?
 +
 +
— Ну пол Якова же мужской…
 +
 +
И тут Катя впервые поняла, что Макар был не таким уж плохим собеседником и сожителем.
 +
 +
— А теперь послушай меня, Жанна, — встала Полякова и грозно упёрлась блондинке в грудь. — Будешь открывать рот, когда я разрешу, поняла?
 +
 +
— Поняла. А ещё я боксом занимаюсь! И карате!
 +
 +
— Хорошо, можешь говорить, пока я добрая, — успокоилась Катя.
 +
 +
— Слушай, Фёдоровна, у меня вот-вот будут гости из Краснодара…
 +
 +
— Так тебе прокладки нужны?
 +
 +
— При чём тут прокладки? Я говорю, гости из Краснодара сюда придут, приютить надо! Переночуешь сегодня где-нибудь в другом месте?
 +
 +
— А чё это я должна отсюда уходить? — возмутилась Полякова.
 +
 +
— Я хочу похвастаться гостям, как я в одиночку трёх шалав в нокаут отправила, — ответила Жанна.
 +
 +
— А, ну тогда ладно. Чего не сделаешь ради новенькой, — вздохнула Катя и начала собирать вещи.
 +
 +
— Да ты не спеши, они только через три часа придут!
 +
 +
— Да у меня ещё куча дел, мне ещё сходить кое-куда нужно, — промямлила Екатерина Фёдоровна и уже через пару минут закрыла дверь с той стороны.
 +
 +
Моё скучное и унылое пребывание в квартире прервал звонок в дверь:
 +
 +
— Вань, это я, Катя!
 +
 +
— Что случилось? — открыл я дверь.
 +
 +
— Сегодня я переночую у тебя.
 +
 +
— Тили-тили тесто, жених и невеста! — стал дразнить нас Мишка и получил от меня подзатыльник.
 +
 +
— Но у нас нет лишней кровати, — сказал я без обиняков.
 +
 +
— Ерунда, мы же вдвоём прекрасно помещались на одной койке, когда занимались любовью, помнишь? — рассмеялась Полякова.
 +
 +
— Ваня, кто там пришёл? — крикнула мама. — Не уходи далеко, скоро будем ужинать!
 +
 +
— Я помогу тёте Люде с готовкой, — не растерялась Катя и юркнула на кухню.
 +
 +
— О, Катюша пришла, сто лет тебя не видела! — обняла незваную гостью мама. — Проходи за стол, вместе поужинаем.
 +
 +
Честно говоря, я не особо хотел, чтобы Катя осталась у нас ночевать, но мама не оставила мне выбора. А ещё она постелила мне на кухне на раскладушке, пока хитрая Катька дрыхла на моей мягкой и удобной кровати.
 +
 +
— Вань, а ты долго ещё будешь у нас на шее сидеть? Когда ты уже найдёшь работу? — спросила меня добрая мать перед сном.
 +
 +
— Ну а куда я пойду работать, если меня выгнали из института? Вилкой унитаз чистить? — оправдывался я и перешёл в наступление. — Мам, а почему ты сама до сих пор не нашла работу?
 +
 +
— Ну не буду же я вешенками торговать, как Гена! И вообще, не дерзи матери! Спи давай!
 +
 +
— Ага, на раскладушке уснёшь, как же!
 +
 +
— Ещё одно слово, и на полу будешь спать! — пригрозила мать и вышла, потушив свет на кухне.
 +
 +
Рано утром Катя с вещами ушла на пары — да, на магистратуре тоже есть пары. Вернувшись в свою комнату, она ужаснулась: внутри было накурено сильнее, чем в курилке у электриков (однажды Полякова была в курилке у электриков, но это уже другая история), повсюду валялись стеклянные бутылки и прочий мусор.
 +
 +
— Приберёшься тут — ИК! — пока я носик припудрю? — произнесла пьяная Жанна и побежала в туалет, откуда вскоре послышались звуки рвоты.
 +
 +
Что ж, партия сказала «надо», комсомол ответил «есть». Катя молча открыла окно для проветривания и стала собирать мусор после, без всякого сомнения, улётной тусовки.
 +
 +
«Идея! А что, если пожаловаться вахтёрше на новую соседку? — подумала магистрантка. — Да не, не вариант, стучать нехорошо. Лучше уж потерпеть, чем прослыть ябедой».
 +
 +
К счастью, Макара почти не трогали в коммуналке, да и он никого не трогал, лишь целыми днями сидел за компьютером. Но даже он стал невольным свидетелем того, что у живущей вместе с ним семейке далеко не всё в порядке.
 +
 +
Меньшим из зол было то, что работала только женщина, а мужчина с монобровью сидел у неё на шее, но при этом именно он считался главой семьи. Ненароком компьютерный гений узнал, что его звали Хачикян Мастурбек Пэрэм-оглы. Также не самой большой бедой была явная умственная отсталость маленькой девочки: в свои 4 года она еле ходила и постоянно повторяла одно и то же слово.
 +
 +
В апреле Кате надоели постоянные выходки Жанны, да и образ жизни у новой соседки был далёк от здорового:
 +
 +
— Никакая ты не боксёрша и не каратистка!
 +
 +
— Ну и что? Всё равно я сильнее тебя, — возразила Пуканова-Пёсс.
 +
 +
— А, ну да, — мгновенно потухла Полякова.
 +
 +
— Слушай, нам тут реферат задали, напишешь за меня? — попросила Жанна.
 +
 +
— Ладно, напишу, — сцепив зубы, согласилась старшая соседка.
 +
 +
24 апреля я снова услышал тревожный звонок в дверь. Как я понял, что звонок был именно тревожным? Интуиция, наверное. Как бы то ни было, как только я открыл дверь, Катя в слезах бросилась ко мне:
 +
 +
— Вань, что мне делать? Я так больше не могу! Новая соседка по комнате совсем оборзела, слов вообще не понимает! Ты можешь врезать ей как следует?
 +
 +
— Нет, ты что, я девочек не бью! — наотрез отказался я.
 +
 +
— Вот Серёжа и Боря то же самое мне сказали! Никакого толку от вас, мужиков!
 +
 +
— Может, Макар поможет? — осторожно предложил я.
 +
 +
— Но он же козёл, из-за него меня чуть не посадили!
 +
 +
— По крайней мере, он не тряпка и не подкаблучник, в отличие от нас.
 +
 +
— Даже не знаю… — протянула Катя, как бы желая, чтобы её поуговаривали. — Ладно, и где сейчас Макар?
 +
 +
— В коммуналке напротив Калитниковского кладбища, щас адрес запишу, — ответил я и вырвал листок из блокнота.
 +
 +
Катя снова позвонила в дверь. К счастью, на этот раз не в мою. Хозяин коммунальной квартиры Матвей Самуилович открыл ей относительно быстро (45 секунд, как в армии), но не спешил впускать внутрь:
 +
 +
— Чаво тебе?
 +
 +
— Макар Галактионов здесь проживает?
 +
 +
— Может, и здесь, да кто к нему придёт-то? Сколько живу, а никогда не видывал большего бирюка: закроется в комнате и не вылазит из своего телевизора!
 +
 +
— Да, это он! Позовите его, пожалуйста! — обрадовалась девушка.
 +
 +
— Катя, я совсем забыл: наша свадьба переносится или как? — изрёк мудрый Макар вместо приветствия.
 +
 +
— Макарушка, милый, помоги мне! После тебя ко мне подселили первокурсницу, а она такая наглая, что капец! Ой, а кто это у тебя там чавкает? — поинтересовалась Екатерина.
 +
 +
— Да не обращай внимания, это маленькая девочка делает отчиму минет за конфетку, — будничным тоном ответил Макар.
 +
 +
— Какой ужас! Куда смотрит мама?
 +
 +
— В окно, она рядом стоит, просто отвернулась.
 +
 +
— Неужели девочка так любит конфеты, что готова пойти на ТАКОЕ?!
 +
 +
— Нет, ты не поняла: это девочка пообещала отчиму конфету за то, что он разрешит ей сделать ему минет, — разъяснил программист. — Ладно, пойдём разбираться с твоей соседкой.
 +
 +
Пока соседки не было, Жанна сходила в туалет с Катиным полотенцем, так как дефицитная туалетная бумага уже закончилась. Когда Полякова вошла в комнату с Макаром, её некогда белоснежное полотенце было всё в говне и валялось в скомканной виде на Катиной кровати.
 +
 +
— Это ты новая соседка Кати? — спросил Макар своим характерным флегматичным тоном.
 +
 +
— Ну я, а ты кто такой? Ты похож на робота. Может, ты Терминатор? Скоро 2-я часть с Арни выйдет, кстати — думаю, фигня будет полная, а уже следующие фильмы будут всё лучше и лучше, — затараторила блондинка.
 +
 +
— Понятно, — просто сказал Макар и с размаху ударил Жанну в нос. Послышался хруст, и кровь разлетелась в разные стороны.
 +
 +
— Э, бдя, ды бофе обуед — дебуфку бидь? — пробубнила блондинка, держась за разбитый нос.
 +
 +
— Мало, нужно повторить цикл, — решил программист и снова ударил первокурсницу по лицу.
 +
 +
— Я бадню згажу — од дебя удоед!
 +
 +
— Ответ неверный, — без каких-либо эмоций изрёк Галактионов и втащил Пукановой-Пёсс так, что она грохнулась на пол.
 +
 +
— Де дадо, я бодьфе де буду! — взмолилась Жанна. — Я зебодня де убьду б дбудую гобдаду!
 +
 +
— Ответ положительный, условие завершения цикла выполнено, — объявил программист и прекратил избиение.
 +
 +
— Макар, ты настоящий герой! — бросилась обнимать его Катя и поцеловала в губы. — И я снова готова выйти за тебя замуж! Только давай поженимся в январе, хорошо? Так будет лучше.
 +
 +
— Кому лучше? — не понял задрот, который на деле оказался бо́льшим мужиком, чем я, Серёга и Боря, вместе взятые.
 +
 +
— Я не могу сказать, не хочу ломать четвёртую стену, — смутилась девушка.
 +
 +
— При чём тут стена и почему именно четвёртую? Они что, пронумерованы?
 +
 +
— Эх, Макар, каким ты был, таким ты и остался! Но я всё равно тебя люблю! — воскликнула Катя и поцеловала возлюбленного ещё раз.
 +
 +
— Катя, я тоже не хочу ломать какую-то по счёту стену, но мне нужно сообщить кое-что важное, — спохватился компьютерщик. — Ту маленькую девочку, которая сама отдала отчиму конфету за минет, зовут '''Таня Пронина'''.

Версия 14:43, 15 июня 2024

Глава 1

Шёл 1989 год. Президентом США стал Джордж Буш — старший, но мы тогда не знали, что он старший, и для нас он был просто Джордж Буш. Мама на старости лет ждала третьего ребёнка, папа так и не нашёл нормальную работу и продолжал торговать вешенками собственного производства, а Мишка ляпнул на уроке, что СССР скоро развалится, и теперь стоял в углу за запись в дневнике. У моих друзей было всё по-старому, и только интроверт… Вернее, социофоб… Не, социоПАТ и жуткий ботан Макар улетел на год в Японию к таким же хикки.

За прошедший месяц Инга изменила мне с Галдиным, Антоном, Суреном Вазгеновичем и азербайджанцами, но всё-таки мы были вместе. Это было время моей молодости, мои восьмидесятые.

В этом году я планировал получить диплом бакалавра и жениться на Инге. Конечно, если она не передумает. Ну, или я не передумаю. Но пока на улице был январь, и до лета было ещё далеко. Тогда Москва ещё не знала оттепелей, и снег был обязательным атрибутом зимы в столице. Как и жуткий мороз.

В один из таких морозных дней мы с Ингой гуляли по парку и весело болтали о разных вещах. Впереди виднелась огромная ёлка, на которой ещё остались игрушки и прочие новогодние украшения.

— Вань, смотри! — воскликнула Инга и указала на ёлку.

— М-м-м, да, красиво, — промямлил я от неожиданности.

— Красиво, ты серьёзно? КРАСИВО?!

— А что такого? Ну не твоя Франция, конечно, но тоже ничего.

— Да я не про ёлку, Вань! Кто-то сел под ёлку!

— А, ты про это? Ну пойдём, посмотрим, — сказал я, и мы подошли поближе.

Грязная девушка с опухшим лицом сидела под ёлкой на корточках со спущенной юбкой и испражнялась у всех на виду. Казалось бы, ничего романтичного, но как же грациозно она это делала! Её голые слегка волосатые ягодицы сверкали в лучах зимнего солнца, и даже вылезающая коричневая колбаска между ними не могла испортить эту красоту…

— Вань. Вань! ВАНЬ! — послышался крик Инги, и совершавшая дефекацию девушка аж подпрыгнула.

— Ну чего тебе? — не без раздражения ответил я. — Ты же сама хотела посмотреть, что там происходит.

— Фу, ну и мерзость! А ты и рад. Пошли отсюда!

— Да успокойся ты, что естественно, то не безобразно!

— Извращенец! — не выдержала Инга и ушла с гордо поднятой головой.

— Подожди, Инга, не уходи! — крикнул я, но не стал догонять. В это время таинственная незнакомка начала подтираться снегом, и я не мог оторваться от такого зрелища. Почему бы не познакомиться с ней, пока любовь к Инге на время угасла?

— Э-э-э… Послушайте, у меня дома есть дефицитная туалетная бумага, могу подарить, — попытался я завести диалог.

— Пшёл на хуй, — услышал я божественный голос из уст очаровательной девушки. Она не спеша встала, выпрямив кривые, но такие прекрасные ножки, надела юбку не менее красивыми ручками и нежно отрыгнула. И зачем мне Инга, когда передо мной стояла чуть ли не мисс СССР 89?

— Ну чего вылупился, еблан? — с хрипотцой спросила она.

— Это вы мне? — удивился я, не смея поверить, что этот ангелочек снизошёл до общения со мной.

— Нет, бля, ёлке. Дай пройти.

— С облегчением! — поспешил сказать я из вежливости, и уголки её губ слегка приподнялись. — Кстати, туалет в парке стоит всего 10 копеек, могу подарить.

— А знашь, скок ширка стоит? — изрекла моя богиня.

— Что, простите? — не понял я.

— Ну, доза, бля.

— Я… Я вас не понимаю. Кстати, меня Ваня зовут, а вас?

— Ваня-Ебланя, — расхохоталась моя новая любовь, и я вместе с ней. — А меня Дашка Чёрт.

— Красивая фамилия, — заметил я.

— Это погоняло, Ебланя!

— А, ну да. Вам идёт.

— Чё сказал?! — вдруг рассердилась моя красавица.

— Не-не-не, я не это имел в виду. Просто я хотел сказать, что вы очень хорошая девушка. Может, пойдём в ресторан? — предложил я.

— Э, коза, ты там посрала? — послышался пьяный голос.

— Это он вам?! Щас он у меня получит! — в гневе крикнул я и сжал кулаки.

— Завали ебало, это Пашка, — ответило моё солнышко и повернулось на голос. — Ща, пять сек!

Я молча смотрел, как моя Дашенька удалялась от меня навстречу этому Пашке, и моё сердце сжалось. Конечно, у такой красавицы не могло не быть молодого человека. Но когда я взглянул на него, то меня чуть не вырвало от отвращения. Ну и урод же он! И это я заметил с 50 метров!

Не до конца осознавая свои действия, я побежал в общежитие. Мне нужно было срочно посоветоваться с друзьями, как мне быть.

— Вань, поможешь кроссворд решить? — опередил меня чудаковатый очкарик Боря Левицкий. — «Бывает и на старуху», 7 букв.

— Эрекция! — отозвался Серёга Яковлев.

— Ой, не суди по себе! — возразил Боря. — Вот взять хотя бы Пугачёву. Она, конечно, очень красивая, но все три мужа — Орбакас, Стефанович и Болдин — старше её.

— Ну и что?

— Вот ты бы женился на ней? — с ухмылкой спросил очкарик.

— Пф-ф, нет, конечно, я почти на 20 лет моложе её! Какой дурак возьмёт такую зрелую тётку замуж?

— Вот и я о чём!

— Но есть же сексуальные женщины постарше… Ну ты понимаешь… Как бы их назвать? Может, МКЯБТ?

— Чего?

— МКЯБТ — Мамаша, Которую Я Бы Трахнул.

— Так «трахнуть» — это же «ударить».

— А, точно, надо что-то другое придумать, — почесал затылок Сергей.

— Ребят, я вам не мешаю? — перебил их я. — Я, вообще-то, за советом к вам пришёл.

Я пересказал друзьям случай с Ингой и любимой Дашенькой Чёрт. Серёга и Боря переглянулись между собой и громко рассмеялись.

— Вань, ты шутишь? — продолжал хихикать Серый. — Скажи, что ты пошутил.

— Да не шучу я! Что мне делать?

— А ты Ингу точно навсегда разлюбил или только до завтра?

— Навсегда, я уже всё решил!

— Статистика с Ингой, Катей, Таней и Сашей показывает, что твоё «навсегда» длится не больше месяца, Вань.

— Да пошли вы, друзья, называется! — вскипел я.

— Старик, я всё понимаю, но это стопроцентная шалава и наркоманка, ты чё!

А вот это Серёга зря сказал. Я подошёл к нему и со всей силы дал ему в морду, после чего вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Дома я ничего не сказал родителям о Дашуле. Вряд ли они бы поняли меня. Этой ночью я так и не уснул.

— Смирнов, ты отчислен из университета за драку в общежитии, — сказала мне Элеонора Константиновна на следующее утро. «Вот Серый крыса, настучал всё-таки!» — догадался я. Эх, а ведь мне оставалось проучиться всего один семестр!

С того злополучного дня я врал родителям, что иду в универ, а сам всё это время гулял в том самом парке, где впервые встретил свою Дашеньку. Благо Москва большая, а парк неблизко — вряд ли кто-то из знакомых увидит и расскажет. Нужно было лишь не попадаться на глаза милиционерам, которые могли задержать меня за тунеядство. Но Даша Чёрт всё никак не появлялась…

Её кучку под ёлкой давно убрали, но я будто чувствовал божественный аромат всякий раз, когда подходил к тому самому месту. Все новогодние игрушки тоже убрали, и теперь это была самая обычная ель.

— Вань, ты что тут делаешь? Я тебя повсюду ищу! — послышался голос Инги. — Это правда, что тебя отчислили?

— Да, правда, — ответил я, даже не повернув голову в её сторону.

— И что ты теперь будешь делать?

— Снимать штаны и бегать.

— Может, хоть повернёшься, когда я с тобой разговариваю?

— А смысл? Я тебя больше не люблю, — просто ответил я без розовых соплей.

— Ну ладно, я пошла. Удачи.

— Скатертью дорога.

— Слышь, курица, дай закурить! — наконец-то услышал я любимый голос за спиной.

— НЕ КУРЮ! — со злостью ответила Дашеньке Инга.

— А я тебя не спрашиваю, куришь ты или нет. Я сказала, дай закурить, ты чё, не поняла?

— Что?! Да что ты себе… Да кто ты такая вообще!

И тут я почувствовал, что нужно вмешаться. Я быстро подбежал к обеим девушкам и стал между ними.

— Инга, тебе же сказали: дай закурить. Быстро метнулась и купила сигареты.

— Вань, ты защищаешь вот эту? ВОТ ЭТУ?!

— Её зовут Даша! Быстро пошла и купила ей сигареты!

— ПРИДУРКИ! — крикнула Инга и благоразумно убежала, чтобы не получить за свои слова.

— Дашуль, я куплю тебе сигарет, — не растерялся я и пошёл в ближайший магазин. Назад я уже летел с пачкой «Примы».

— Хуйня, а не сиги, — строго сказала Даша. — Ладно, прощаю, мне похуй, что курить. Хы-хы-хы!

Её ангельский смех позволил мне рассмотреть её великолепные жёлтые зубки. Если я не ошибаюсь, всего во рту их было 12 или 13 вместо 32, но меня это совершенно не смущало.

— А Паша — это твой парень? — поспешил спросить я.

— Паша — это мой братуха, — успокоила меня красавица.

— Фух, а я уж думал, между вами что-то есть.

— Не, ну мы ебёмся иногда.

— С родным братом?

— Ну да, блядь, а чё тут такого? Наши предки тоже брат и сестра — и ничё, мы ж нормальными выросли, — ответила Дашуля и нежно сплюнула через промежуток между зубами.

— Вы хоть предохраняетесь?

— А нахуя?

— А ты не боишься забеременеть?

— Да пох ваще. Как залечу и рожу — в мусорку выкину, делов-то.

— Но это же ребёнок, живой человек! Разве так можно? — возмутился я. С каждым Дашиным словом мои чувства к ней ослабевали.

— Бля, заебал, моралист хуев! Чё хочу, то и делаю! — тоже возмутилась она. — Может, я уже беременна! Чё-то давно месяков не было.

Последние слова Даши окончательно развеяли любовь к ней, но как же ребёнок, которого она носила под сердцем? Я просто обязан был позаботиться о нём! Я решительно вырвал пачку «Примы» у неё из рук и выбросил сигарету, которую она только что курила.

— Э, еблан, хули ты творишь, ща по ебалу дам! — заверещала Даша. Я крепко схватил её за руки, чтобы она не сделала плохо ни себе, ни будущему ребёнку, ни мне. Но кроме рук, у неё были ещё и ноги, одна из которых с силой врезалась мне в пах…

Когда я очнулся, её и след простыл, а у меня болело всё тело. Видно, здорово Даша меня попинала за сигареты. Ну ничего, здоровье ребёнка дороже. Вот только где мне её найти? Может, азербайджанцы знают? Вспомнить бы ещё имя-отчество их шефа…

— А-кхе-кхан А-кхе-кхе-кхянович, — прокашлял я.

— Агахан Адагезянович я, сколько можно повторять, неужели так трудно запомнить? — раздражённо напомнил мне главный мясник.

— Да-да, Агахан Адагезянович, простите, — смутился я и подумал, почему он Адагезянович, а не Адагез оглы. — Вы, случайно, не знаете, где можно найти Дашу Чёрт?

— Вай, дорогой, как же низко ты пал, раз имеешь дело с этой распутницей! Скажу тебе по большому секрету: она нам групповуху предлагала, но мы отказались, — скривил лицо шеф и сказал своим амбалам что-то на азербайджанском; те с отвращением загудели и замахали руками, будто прогоняли мух. — Да мы скорее барашка отлюбим, чем эту бесстыдницу!

— Ладно, извините, — промямлил я и поспешил удалиться.

Тем временем косоглазый урод Паша Чёрт поймал маленького белого котёнка, зашёл с ним в грязный и весь в паутине подвал пятиэтажки и привязал за хвост к трубе под потолком. Бедный малыш отчаянно дёргался в воздухе и так жалобно мяукал, что даже у сурового челябинского мужика пошли бы слёзы, но только не у Пашки. Тот лишь ржал над тщетными усилиями котёнка и получал садистское удовольствие. К сожалению, я тогда был далеко и узнал об этом слишком поздно. Зато теперь вы знаете, каким бездушным отморозком был Дашин брат.

В подвал зашла Даша Чёрт. Очевидно, оба не раз здесь уже бывали, о чём могли свидетельствовать хотя бы разбросанные шприцы и стеклянные бутылки, в которых был явно не кефир.

— Бля, долбоёб, ты чё творишь! — крикнула она на брата.

— Ну прикольно же, чё… — смутился Паша.

— Ебать, за шею надо вешать, а не за хвост!

— Так он сразу сдохнет, а я хочу поиграться.

— А ваще клёвый котёнок. Может, голову ему оторвём?

— Ты принесла рыбу и хочешь дать ему рыбью голову?

— Тю, блядь, нет, конечно! Котёнку голову оторвём!

Снаружи послышался шум.

— Шухер, бросай его! — воскликнула Даша. Паша быстро развязал котёнка и со всей дури швырнул его об стену. Бедный маленький котёнок упал на пол и больше не подавал признаков жизни.

В подвал зашёл неформал Галдин со своей гитарой. Казалось бы, его вообще в Москве быть не должно, но Галдин обладал удивительной способностью появляться в любое время в любом месте.

— А вы чё тут делаете, торчки? — спросил гитарист брата и сестру. — А это чё за котёнок валяется? Что с ним?

— Наелся и спит, хы-хы-хы, — ответила Даша.

— А ты кто такой ваще? Как звать? — прищурился Паша.

— Ну Галдин я, и чё?

— Бля, я не фамилию, а имя спрашиваю.

— Э-э-э…

— Чё, забыл, как тебя звать? И кто теперь, бля, торчок?

— Ребят, меня всю жизнь все называли Галдиным, даже предки. Реально, я даже не знаю, как меня зовут! — испуганно крикнул неформал и покинул подвал. Даша Чёрт наступила на мёртвого котёнка, и у него хрустнули косточки. Сиблинги-живодёры дружно заржали и тоже вышли из подвала.

Таким растерянным Галдин ещё не был. Он бродил по проспекту и никак не мог поверить, что у него не было имени. Наконец он достал паспорт, но даже там строка с именем была пуста.

— Галдин, это ты?! Как я рада тебя видеть! — откуда ни возьмись прибежала Инга и бросилась ему на шею.

— Инга, может, ты знаешь, как меня зовут? — спросил рокер.

— Да какая разница! Давай лучше поцелуемся, пока я не помирилась с Ваней! — предложила Бородина, и их губы сразу же склеились.

— А я знаю отличное место, где можно уединиться! — предложил он после страстного поцелуя и привёл Ингу к тому самому подвалу пятиэтажки.

— Фу, как здесь грязно! Галдин, ты придурок, куда ты меня привёл? — высокомерно задрала нос девушка, будто принцесса. — А ЭТО что такое?! А-А-А-А-А-А-А!!!

Увидев раздавленный трупик котёнка и издав чуть ли не ультразвук, Инга едва не потеряла сознание от увиденного, но всё же пришла в себя и показала на пол пальцем:

— Смотри, кровавые следы! Они ведут из подвала! Щас я узнаю, кто раздавил котёнка! За мной, Галдин!

К сожалению, в бедненьком беленьком котёночке было так мало крови, что её хватило лишь на пару десятков следов, включая несколько едва заметных отпечатков на улице. На этом расследование Инги-следопыта подошло к концу.

А чем был занят я, спросите вы? Я пришёл домой, взял мамину книгу о беременности и материнстве и стал тщательно изучать её, чтобы помочь Даше Чёрт и её будущему ребёнку. Ну вот такой я ответственный и неравнодушный.

— Сынок, зачем тебе эта книжка? Ты за меня переживаешь? Я и так лучше тебя всё знаю. Тебя с Мишкой выносила, и с третьим ребёночком проблем не будет, — не выдержала мама.

— Во-первых, мам, проблемы будут — тебе давно уже за 40. Во-вторых, я переживаю не за тебя.

— О Господи! Ну и кого же ты обрюхатил?! Признавайся, негодник, пока ремня не дала!

— Тише, мам, тебе нельзя волноваться. Никого я не обрюхатил, это совершенно посторонняя девушка из неблагополучной семьи, и я хочу ей помочь.

— А кто её обрюхатил, если не ты?

— Её брат.

— КТО?! Ох уж это тлетворное влияние Запада, до чего мы докатились! Того гляди скоро мужики с мужиками спать начнут и пол менять!

— Мам, а что тут плохого? — не понял я. — Нам бы тоже не помешало поменять пол. И стены. И потолок заодно.

Наступило 14 февраля — совершенно обычный будничный день. Но мне почему-то захотелось совершить что-нибудь романтичное. Например, подарить девушке перевёрнутую картонную жопу. Дашу Чёрт я так и не встретил, а ведь у неё уже появился небольшой животик! Паша частенько бил сестру по животу по пьяни, а она чаще всего была не против.

Меньше всего я хотел обращаться за помощью к нехорошей женщине с нехорошими связями, но у меня не оставалось другого выхода. Итак, я решил навестить Галину Семёновну, уже бывшую жену Юрия Леонидовича.

— О, Ваня, привет, давно тебя не видела! Заходи, чувствуй себя как дома, — подозрительно приветливо встретила меня она.

— Галина Семёновна, я по делу. Что вы знаете о Даше Чёрт?

— Уволена из борделя за разврат.

— Ну это понятно. А ещё?

— Вань, может, посидим, выпьем? У меня вино есть. А я тебе всё о ней расскажу, — подмигнула сорокалетняя хозяйка квартиры.

— Ладно, только на донышке, а то мама с папой ругаться будут, — сказал я, чем здорово рассмешил Галину Семёновну.

— Вань, ты такой забавный! Может, переспим? — предложила она.

— Что?! Нет, я так не могу, — испуганно отказался я и почему-то вспомнил диалог Серёги и Бори о МКЯБТ. Но не все органы были со мной солидарны…

— Вань, я же вижу, что ты меня хочешь, — улыбнулась хозяйка. — И называй меня просто Галя.

Я покраснел как рак и выбежал из квартиры. Оказалось, что даже у меня «бывает на старуху». Хотя какая она старуха? Для своих лет очень даже ничего…

Идея! Серёга точно не откажется от такой сочной мамочки! Эх, зря я тогда ему по морде дал… С другой стороны, из-за него меня отчислили, так что мы квиты. И я пулей помчался в общагу.

— Не подходи ко мне! — взвизгнул Яковлев от страха, едва увидев меня, и схватил швабру.

— Успокойся, никто тебя бить не будет. Хочешь секса?

— О-о-ой, Вань, лучше б ты меня ещё раз ударил. А ещё лучше себя. Ты чё несёшь, старик?

— Да не со мной, а с Галиной Семёновной!

— Это уже интересно… А она заплатит?

— Может, и заплатит. Так ты идёшь или нет?

— Щас, только в аптеку сбегаю, — согласился Яковлев и побежал за презервативами.

— Вань, ты за кого меня принимаешь?! — рассердилась Галина Семёновна, когда я привёл к ней Серёгу. — Думаешь, я готова спать с кем попало?

— Я не кто попало! — вмешался мой бывший друг.

— А ты вообще молчи! Хоть бы кольцо обручальное снял для приличия! — прикрикнула на него хозяйка.

— А я с женой пока не живу, я решил обратно к Боре перебраться.

— Твоя личная жизнь, мальчик, меня сейчас интересует меньше всего! Убирайтесь оба!

Нам не пришлось повторять дважды. Серёга побежал в общагу, а я домой.

— Ваня, Гена, у меня для вас сюрприз! — весело объявила мама. Папа, напротив, помрачнел, будто зная, что это за сюрприз. — Чепелев достал…

— Это законченное предложение, Люда, — перебил её папа. — Чепелев достал!

— Да помолчи ты! Чепелев достал мне талон на аборт!

— Мам, но ты же хотела третьего ребёнка, разве нет? — удивился я.

— Ну и что, что хотела? Чепелев с таким трудом достал этот талон, не выбрасывать же его! В общем, не будет у нас никакого ребёнка, — сказала мама.

— Ах, так! Тогда я снова подаю на развод! — рассердился папа. — Но жить мы всё равно будем вместе, потому что мне больше негде!

Я побледнел от ужаса. Но не из-за того, что потерял братика или сестричку, а из-за того, что Даша Чёрт тоже могла сделать аборт в любой момент! Что же делать? Я даже не знаю, где она!

Но стоило мне выйти на улицу подышать свежим воздухом, как гениальное решение само пришло мне в голову. Ведь сегодня вечером будет рок-фестиваль! Мне нужно было срочно придумать новую песню, ведь на сцене принято петь, а не просто говорить. Это было непросто, но я решил нести ответственность за босячку и наркоманку Дашу и её будущего ребёнка до конца, даже если и разлюбил её. Уверен, настоящий мужчина на моём месте поступил бы точно так же.

За полчаса до концерта я уже показывал текст песни Галдину — главной звезде рок-фестиваля.

— Совочек, чё это за бред? Я не буду это петь, — рассмеялся он и сунул мне листок с песней обратно.

— Галдин, я очень тебя прошу! Вот, держи 100 рублей, — достал я из кармана все свои сбережения.

— За 100 рублей я только припев могу спеть, — задрал нос рокер-неформал.

— Ладно, спой припев. Только погромче, чтобы все слышали и запомнили!

Этот рок-фестиваль собрал столько тысяч фанатов, что яблоку было негде упасть. И зачем вообще устраивать концерты под яблонями? Правда, зимой все деревья стояли голые, но тем не менее. Исполняемые песни имели бешеный успех у толпы, но я стоял в стороне и ждал, когда же прозвучит мой припев. И вот Галдин побренчал на гитаре и заорал:

— Дашенька Чё-о-орт,
Не делай або-о-орт!
Ребёнка рожа-а-ай,
Но не убива-а-ай!

Атмосфера на концерте мгновенно переменилась. И дело даже не в том, что самый пожилой фанат пукнул и испортил воздух вокруг. Народ недовольно засвистел и начал бросать в Галдина тухлые яйца и гнилые помидоры. Горе-певец вынужден был с позором покинуть сцену.

Но мне всё это было глубоко фиолетово, ведь в этой толпе я заметил Дашу! Видели бы вы её опухшее прыщавое лицо с фингалом под правым глазом, когда она услышала мой припев! Мне захотелось тут же подбежать к ней, но я поступил умнее. Я спрятался за самой толстой яблоней и стал за ней следить. А ещё я прятался от Галдина, но я не трус — это было просто стечение обстоятельств.

Была уже тёмная ночь, но всю дорогу я не спускал глаз с Даши Чёрт. Как оказалось, жила она, если можно так выразиться, в заброшенном полуразрушенном общественном туалете вместе со своим братом Пашей, запах от которого ощущался на расстоянии до 50 метров. Кроме того, от туалета тоже не фиалками пахло. Заходить внутрь я не осмелился, но теперь я точно знал, где Даша обитает и как её найти.

Родители до сих пор думали, что я хожу в институт, а в это время я искал работу. Деньги нужны были мне как никогда. И я нашёл работу — я устроился продавцом обуви, прямо как будущий отчим моего будущего внебрачного сына — копии меня. Почти все заработанные деньги я тратил на мясо, рыбу, фрукты, овощи, молочные продукты. Но деньги — это полбеды, ведь ради этих продуктов мне часами приходилось стоять в очередях и выслушивать недовольных бабок, которые твердили, что до Революции было лучше. И каждый день я оставлял продовольственную корзину (в буквальном смысле) у входа в загаженный и прокуренный туалет, в котором жила Даша. Да, я не мог заставить её бросить пить, курить и употреблять наркотики, но я хотя бы мог обеспечить ей здоровое полноценное питание. О том, что все эти продукты сестра с братом отдавали местным бомжам в обмен на выпивку, сигареты и наркотики, я узнал лишь несколько лет спустя…

Нередко я слышал сладострастные стоны за стеной туалета — Даша занималась любовью. Сначала я думал, что у неё был секс только с братом, но выяснилось, что в числе половых партнёров девушки также числились Ашот, Гоги, Гурген, Джамшут, Нодирбек и дворник Фёдор Кузьмич. Возможно, я перечислил не всех, но по крайней мере всех тех, кто был с ней в ночь на 30 марта, когда слегка потеплело и снег впервые в этом году начал таять. С тех пор вместе с полезными продуктами я также оставлял Даше Чёрт презервативы.

Однажды апрельским днём мне посчастливилось подобрать шприц с кровью, который только что использовала моя беременная подопечная для получения сомнительного удовольствия. На радостях я помчался в ближайшую больницу и забежал в процедурный кабинет. Там никого не было. Я быстренько перелил ещё не свернувшуюся кровь из шприца в пустую пробирку и подписал её как «Чёрт Дарья Ивановна». Я не знал её фамилии и отчества, но я заботился о Даше уж точно не хуже её биологического отца.

— Эй, ты что здесь делаешь? А ну марш отсюда! — рявкнула только что зашедшая медработница — то ли медсестра, то ли санитарка.

— Я пришёл за результатами анализов моей девушки, — соврал я.

— За результатами надо приходить в пятницу с 12:00 до 12:30 в 197 кабинет! — строго сказала недружелюбная женщина в халате и выставила меня за дверь.

В пятницу в 8 утра возле 197 кабинета уже была длинная очередь, не менее 20 человек.

— Простите, кто крайний? — спросил я.

— За мной женщина занимала, потом мужчина, потом ещё две женщины, потом девушка с ребёнком, а потом дедушка, но он сказал, что до конца очереди может не дожить, — затараторила тётка в конце очереди.

— Неправда, девушка с ребёнком за мной занимала! — возмутилась другая тётка.

— Как она могла за вами занять, если она после меня пришла?

— Она с мужем была, он пришёл ещё раньше вас, а потом куда-то отошёл!

— А вам какая разница, за вами она занимала или за мной!

— Большая разница! А то каждая норовит без очереди влезть!

— А НУ ЗАТКНУЛИСЬ, А ТО ВСЕХ ПОВЫГОНЯЮ! — рявкнула очень важная медработница — возможно, даже старшая медсестра. — Где Чёрт?

Люди в очереди замолчали, но всё же беззвучно захихикали, услыхав последние слова.

— Я за него. То есть за неё, — не растерялся я.

— Соболезную, молодой человек, недолго этой Чертихе осталось. Максимум пару дней. Патологоанатом уже бирку подписал в морге с её именем, — сказала властная женщина. Да, граждане СССР тогда ещё не знали о врачебной тайне и прочей прогрессивной ерунде.

— А что с ней?

— Проще сказать, чего у неё нет! Хламидиоз, сифилис, гонорея, ВИЧ…

Я тут же обрадовался и убежал. У Дашеньки не было ни хламидиоза, ни сифилиса, ни гонореи, ни ВИЧ! Если я правильно понял, конечно…

Работа была нетрудная, но довольно скучная, даже рассказать нечего. Хотя нет, был один случай. Зашёл как-то к нам в магазин одноногий дед на костылях и весело бормотал себе под нос:

Хорошо тому живётся,
У кого одна нога:
У него яйцо не трётся,
И не надо сапога.

— Здравствуйте, чем могу помочь? — обратился я к необычному покупателю.

— Милок, мне бы сапог на праву ногу!

— Дедушка, мы продаём обувь только попарно!

— А зачем мне левый, когда его и обуть-то некуда?

— Дело ваше, но заплатить придётся за оба, таковы правила.

— Ах ты буржуй проклятый, я за тебя воевал в 42-м, а ты даже скидку ветерану сделать не хочешь! Кто у вас тут главный?

— Его сейчас нет, завтра будет.

— Ну ничего, найду я на тебя управу, спекулянт поганый! Будешь знать, как на больных людях наживаться! Чёрт с тобой, давай тогда 2 правых сапога, один запасной будет!

— Ага, а кому я потом 2 левых продам?

— Сталина на тебя нет, щенок! — рявкнул дед на прощание и ушёл, хлопнув дверью.

«Ну ничего, скоро 9 мая, вот на параде и посмотрим, какой ты ветеран», — подумал я. К счастью, одноногий дед так и не нашёл на меня управу, и я продолжал работать как ни в чём не бывало.

Наступило 9 мая 1989 года. Я хорошо запомнил лицо недовольного пожилого покупателя и собирался во что бы то ни стало отыскать его среди прочих ветеранов.

— Ваня, просыпайся! Я, папа, Миша, дядя Коля и тётя Тамара пойдём на парад, а ты присмотришь за двоюродным братиком Петей, — разрушила мои планы мама не допускающим возражения тоном; уж она-то точно знала, что я в семье самый ответственный и на меня всегда можно положиться. — Завтрак и обед для Петеньки в холодильнике, разогреешь и покормишь его с ложечки. А пить давай по чуть-чуть каждый час. И на горшок посадить его не забудь. И поиграй с ним обязательно, не оставляй одного. А после обеда у него тихий час, уложишь спать. Ты всё понял?

— А где сам Петенька?

— Да вот же, в коляске спит. Ну всё, мы пошли, — заторопилась мама и вышла из квартиры.

Да уж, провести великий праздник в обществе годовасика-тугосери в мои планы не входило. Полагаю, что среди моих слушателей нет овуляшек, которым было бы интересно, как я сажаю орущего брыкающегося ребёнка на горшок и подтираю ему задницу газетой, поэтому позвольте мне забыть этот злополучный день как страшный сон и больше о нём не вспоминать. Тем более что только ближе к вечеру мама пришла домой вместе с папой и вместо «спасибо» сказала:

— Вань, у тебя же последняя сессия и дипломная работа на носу, а ты с ребёнком играешься! Нельзя быть таким безответственным!

— Во-во! Получишь ты у меня! — поддакнул папа, помахав указательным пальцем.

— Да я целый день носился с Петей, он мне все нервы вытрепал, пока вы гуляли! И вот такая мне благодарность?! Вот не хотел говорить, но из института меня давно отчислили, так что готовиться мне не к чему! — не выдержал я и вышел из квартиры.

— Иди-иди! Назад можешь не возвращаться! — крикнул отец мне вдогонку.

Было бы весьма эпично действительно уйти от неблагодарных родителей навсегда, но столь драматичный момент испортила необходимость вернуться назад и собрать все свои вещи, и лишь потом я покинул родительский дом. Ну уж извините, что я ушёл не по-голливудски.

Но где же мне теперь ночевать? Денег на съёмную квартиру у меня не было, на гостиницу — тем более, а бомжевать я категорически не хотел. Но как бы тяжело мне ни было, я твёрдо помнил, что всегда нужно оставаться настоящим мужчиной.

— Галина Семёновна, пусти́те переночевать, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — взмолился я полчаса спустя.

— А кто это к нам пришёл? Неужто тот самый гордый и неприступный Иван Смирнов? — не без издёвки произнесла сорокалетняя женщина.

— Кстати, с Днём Победы вас! — поздравил я её совсем некстати.

— О, небось, ты лично приложил руку к Победе в 45-м? — слегка смягчилась Галина Семёновна.

— Не я лично, но деды воевали. И по матери, и по отцу.

— Хм, «деды воевали» — это ты ловко сказал. Жаль, что твоя фраза через поколение уже потеряет актуальность. «Прадеды воевали» не звучит даже, — улыбнулась хозяйка квартиры.

— Так что, пу́стите переночевать? — с надеждой спросил я.

— Вань, ты и сам прекрасно знаешь, что у меня полно дорогих вещей. Почему я должна лишний раз переживать за их сохранность?

— Вы что, разве я похож на вора? — обиделся я.

— А я похожа на альтруистку? Почему я должна впускать тебя к себе?

— Не переживайте, я в долгу не останусь! Что вы хотите взамен? Может, переспим? — подмигнул я.

— Поздно, Ваня! Теперь я́ не хочу! — строго отрезала женщина.

— А что тогда?

— Не знаю, это не я к тебе на ночлег прошусь. С контрабандой я завязала, а с остальными делами я и сама прекрасно справляюсь. И вообще, ничего мне от тебя не надо.

Был уже поздний вечер. На улице началась гроза и пошёл ливень.

— Люблю грозу в начале мая… — задумчиво пропела Галина Семёновна.

— Вы издеваетесь?! — вспыхнул я.

— Это классика, Вань! Это знать надо!

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,
как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.
С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной и шум нагорный —
Всё вторит весело громам.
Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.

— Красивые стихи. Это вы сами придумали? — ляпнул я.

— По-твоему, я такая старая, что могу быть автором классики? — то ли в шутку, то ли всерьёз возмутилась хозяйка.

— Нет-нет, я совсем не это имел в виду! Вот я недавно песню сочинил. Правда, я только припев помню.

— Правда? А ну пропой, я послушаю.

— Дашенька Чё-о-орт,
Не делай або-о-орт!
Ребёнка рожа-а-ай,
Но не убива-а-ай!

Судя по выражению лица Галины Семёновны, я окончательно упал в её глазах. Она молча зашла в квартиру и закрыла за собой дверь. Блин, ну какой же я идиот! Я поклялся себе забыть об этом дурацком припеве и больше не сочинять ни песни, ни стихи. Видимо, придётся ночевать в подъезде — не идти же под ливень.

На всякий случай я позвонил в соседнюю дверь и попросился переночевать, но вредная бабка даже не открыла мне и стала угрожать милицией. Решив, что лучше ночевать в подъезде, чем в обезьяннике, я не стал больше никому звонить в дверь. Но не на полу же мне спать! А если и на полу, то не на таком грязном!

По иронии судьбы я так устал за день, что сам не заметил, как сполз вниз и уснул прямо на грязном полу третьего этажа именно в тот момент, когда ливень прекратился.

Утром 10 мая обитатели третьего этажа дома, в котором проживала Галина Семёновна, вышли из своих квартир и направились кто куда: кто в школу, кто на работу, кто в собес. Все молча переступали через меня, и никому даже в голову не пришло меня разбудить.

Из-за равнодушия таких советских граждан я опоздал на работу на два часа.

— Смирнов, ты уволен, — сообщил мне начальник. — Мало того, что ты опоздал, так ещё и жалобу на тебя написали. Вот, полюбуйся:

Жалоба

Я, инвалид II группы, участник Великой Отечественной Войны, 5.04.89 пришёл в магазин купить сапоги. Увидев меня, продавец обуви Смирнов И. Г. стал смеяться над моей инвалидностью и позволял себе неуместные шутки. Когда я сделал ему замечание, он грубо вытолкал меня из магазина и сказал, чтобы я больше сюда не приходил. На основании вышеизложенного прошу принять меры в отношении гражданина Смирнова И. Г.

8.05.89.......................Безручко Л. Я.


И тут я с ужасом вспомнил ещё один случай, о котором до сих пор не рассказал! 5 мая ко мне пришёл дед без руки. Не знаю, что на меня нашло, но я решил немножко поиздеваться над бедным стариком. А когда он не понял юмора, я действительно вытолкал его на улицу, чтобы не бухтел.

Но жалобу написал не однорукий, а упомянутый ранее одноногий дед по фамилии Безручко, который приходил 5 апреля…

Оставшись без работы, я больше не мог покупать продукты для беременной Даши. Тут хоть бы себя прокормить. Кое-какие сбережения у меня имелись, чтобы не умереть с голоду в ближайшие несколько недель, но не более того. Правда, совсем без еды человек и так проживёт несколько недель…

Вечером того же дня мои мысли о предстоящей ночлежке прервали доблестные милиционеры, которые доставили меня в участок. Там меня уже дожидались родители.

— Ты где шляешься, сукин сын? Мы все больницы, все морги обзвонили! — набросился на меня папа.

— Но ты же сам сказал, что я могу не возвращаться! А ещё ты только что назвал маму сукой! — парировал я.

— Дома поговорим, — строго сказал отец и пригрозил мне кулаком.

Едва ли мой папа был сильнее меня, но я молча стерпел удары ремнём по пятой точке ради тёплой уютной кровати. И крыши над головой. И вкусной маминой еды. И даже наказание в виде домашнего ареста (не уголовное, а семейное) ничуть не расстроило меня после суток бродяжничества.

Когда мои друзья получили диплом и отметили выпускной, я всё ещё не мог выходить из дома без сопровождения родителей. Мама в это время сидела дома без работы и контролировала меня, чтобы я больше никуда не сбежал. Более того, отец не поленился даже навесной замок поставить на входную дверь, а ключ был только у него и мамы.

Но больше всего я переживал не за себя, а за Дашу Чёрт. К лету её живот стал таким большим, что порой она не могла увидеть лицо очередного любовника, делающего ей куннилингус, не говоря уже о лобковых вшах, которых в июне у Даши в трусах стало ещё больше, чем обычно.

Но то ли под действием летних солнечных лучей, то ли по какой-то другое причине я постепенно стал забывать о своей беременной подопечной, жившей в буквальном смысле в говне со своим братом-извращенцем. В июле папа наконец сменил гнев на милость, и в знак примирения вся наша семья поехала отдыхать в Крым, а именно в Алупку. Ну и жарища там была, градусов сорок! Отец тут же решил обмыть это дело напитком с таким же количеством градусов, а я спустился по многочисленным ступенькам на пляж.

— Талоны на сладкую кукурузу! Талоны на сладкую пахлаву! — объявлял загорелый мужик и шёл дальше.

— Не пропустите! Только сегодня вечером! На сцене Таня Пшеницына! — кричал другой мужик.

Уверен, никто из отдыхающих не знал, кто такая Таня Пшеницына. Зато я очень хорошо знал. По сравнению с этой шаболдой Инга была скромной монашкой. Можно даже сказать, что Танька была лайт-версией Даши Чёрт.

Я не считал нужным слушать, как светловолосая проститутка открывает рот под фонограмму, но мои родители и Мишка были другого мнения. И вот что она «пела»:

Этот город стоит
Весь на склоне крутом.
Открывается вид
У меня за окном.
Вижу море внизу,
Но не вижу я пляж.
Вытираю слезу,
Созерцая пейзаж.

Низ Алупки не вида-а-ать,
Если наверху стоя-а-ать!
Из окна в короткой юбке
Я не вижу низ Алупки!

Я почему-то засмеялся так громко, что недопевичка заметила меня и не спускала глаз до конца выступления.

— Ваня, привет, давно тебя не видела! Вань, ты куда? Обиделся, что ли? Подумаешь, подставила и предала тебя пару раз, но это было давно и неправда! — пристала Танька ко мне, когда все зрители уже разошлись и я уходил вместе с ними.

— Чего тебе? — повернулся я к ней.

— У меня есть около тысячи кассет с моими песнями, могу продать по дешёвке. А ты потом продашь в Москве в пять раз дороже.

— И сколько ты хочешь за свои «залупки»?

— Совсем чуть-чуть, по рублю за кассету.

— Надеюсь, это была угроза порубить, а не цена? Если цена, тогда ищи других дураков. За 1000 рублей можно платье для кошки-мажорки купить.

— А полтысячи тесьма, золотая бахрома?

— Всё равно у меня нет таких денег. Могу максимум одну купить на память.

— А если переспим, сколько купишь?

— А, ну это же в корне меняет дело. Тогда две куплю!

— Ладно, ебанько, свободен. Каким ты был мудаком, таким и остался, — высокомерно заявила Таня. Будь я нормальным мужиком, я бы, конечно, набил ей морду за такие слова, но родители воспитали меня подкаблучником и терпилой, поэтому я промолчал.

Тем временем папа зря времени на море не терял и успел завести себе новых друзей-собутыльников. 26 июля даже мама с Мишкой к ним присоединились и меня с собой потащили. Большой компанией все собрались за шикарным по меркам Союза столом в павильоне на базе отдыха, произносили по очереди тосты и выпивали. Даже младшему брату наливали на донышке, только я не пил и даже не закусывал.

— А по какому поводу пьянка? — не понял я.

— А ты что, не знаешь?! — рассмеялся Мишка. — Серьёзно не знаешь?

— Вань, ну это уже несмешно, — добавила мама. — Сегодня же юбилей, минус 25-я годовщина коммунизма!

— Если, конечно, среди высших лиц не окажется предателя, — поправил её самый мудрый алкаш. — В противном случае мы сейчас отмечаем минус 25-ю годовщину Великого Предательства.

2 августа какой-то Илья в воду нассал, и в этот день мы уже сидели в поезде и ехали домой. В отличие от поездки в Крым, назад мы возвращались не в одном купе и даже не в одном вагоне — спасибо папе, который покупал билеты. Не знаю, с кем ехали мои родители и Мишка, но ко мне в купе ещё в Крыму подсели три ВДВ-шника, и каждый из них при желании мог согнуть меня пополам и одной рукой выбросить в окно.

— Не боись, солдат ребёнка не обидит, — будто прочитал мысли один из десантников.

— А я не ребёнок! — возмутился я, и амбалы в тельняшках дружно заржали.

— Ты хоть служил, не ребёнок? — спросил второй.

— Нет, я в институте учился.

— А если на тебя любера нападут, дипломом отбиваться будешь?

— Мне достаточно знать, что они только на говнарей нападают, обычных прохожих не трогают.

— Каких ещё говнарей? Которые говно едят?

— Я хотел сказать, рокеров. Прошу прощения за анахронизм.

— Чё ещё за анахронизм, малой? Ты чё несёшь?

— А вот «анахронизм» вы должны знать, это не анахронизм.

Кажется, я здорово загрузил трёх богатырей последней фразой — они аж зависли.

— Тут без 100 литров не разберёшься, — наконец изрёк один из них и достал ящик водки. — Малой, выпьешь с нами?

— Ну разве что совсем чуть-чуть…

Очнулся я уже дома в кровати с ужасной головной болью. Рядом стоял тазик с рвотными массами, часть из которых попала на пол. Что ж, могло быть и хуже…

В начале августа Даша Чёрт была уже с огромным животом, из которого пупок торчал наружу. Её брат никак не мог выбрать позу для секса с ней, но хуже всего для жителей заброшенной параши стало то, что больше никто не хотел платить беременной за интим, да и я с продуктами давно уж их не навещал.

Я не особо разбирался в сортах социального дна, но было очевидно, что брат и сестра давно его пробили и по статусу были даже ниже бомжей и попрошаек в переходе. Да и воняло от Даши и Паши так, что обычный бездомный на их фоне пах духами и фиалками. В результате «Чертей» не допускали ни к мусорке в поисках съестного, ни к местам, где можно было бы попросить милостыню. Всех троих ждала голодная смерть. Да, я сказал «троих» — ребёночек в животе был уже почти как новорожденный. Эх, если б я тогда знал об этом…

Как ни странно, больше всего не хотел умирать именно неродившийся ребёнок. Он отчаянно пинал нерадивую мать изнутри, требуя питательных веществ для поддержания жизнедеятельности. Видимо, никотин, алкоголь и наркотики лишь закалили его в утробе, хотя очевидно, что стать полноценным членом общества и уж тем более членом КПСС ему было не суждено.

— Да заебал толкаться, чтоб ты сдох! — не выдержала Даша, стоя в туалете возле обгаженной дырки в полу.

— Сейчас я покажу ему, как бить мою сестру! — рявкнул Паша и с силой ударил её ногой по животу. Беременная скрючилась от боли и плюхнулась лицом в экскременты. От жуткого голода она съела немного фекалий и только потом поднялась.

— Ну и как говно, вкусно? — поинтересовался Паша Чёрт.

— Как земля, — ответила Даша, которой уже довелось сутками ранее попробовать землю на вкус.

Но ни земля, ни говно практически не содержали в себе питательных веществ. У Чертей не было ни весов, ни рулетки, но по показаниям немногих очевидцев могу предположить, что индекс массы тела (масса в кг/[рост в м]²) Павла упал до 15, а ИМТ Дарьи — до 17, и то только из-за плода. Вашему воображению это ничего не говорит? Короче, остались от них кожа и кости, так понятней?

12 августа Даша в очередной раз напилась воды из лужи, как последняя свинья, и решила прогуляться, зная, что её дни уже сочтены. Проходя мимо детского садика, она услышала весёлую детскую песенку: «Дружба крепкая не сломается, не расклеится от дождей и вьюг…». Эти добрые слова мигом подняли Даше настроение, и она твёрдо решила действовать!

В парке неподалёку (в том самом, где я впервые встретил Дашу Чёрт, когда ей ещё было чем какать) мужчина в спецовке спиливал лишние ветки на дереве бензопилой «Дружба».

— Помогите, рожаю! — крикнула девушка на последнем месяце беременности. Работник тут же выключил свой инструмент и подбежал к Даше. Из последних сил она врезала неравнодушному мужику между ног, забрала бензопилу и убежала к себе «домой».

— Эй, Пашка, гляди чё за шнягу я надыбала! — похвасталась добытчица.

— Ы-Ы-Ы! — вырвалось из его грязного беззубого рта. — А давай кого-то зарежем чисто по приколу! Всё равно нам скоро сдыхать.

— А давай! — согласилась сестра и включила бензопилу.

— Бля, охуеть, вот это мощь! А кого-О-О-А-А-А-А-А!!! — не договорил брат и упал замертво. Очевидно, «Дружба» пилила людей не хуже, чем деревья.

— Грустно, но вкусно, — произнесла Даша, уплетая в параше сырую плоть за обе щеки. Хоть что-то она взяла за щеку в этом месяце. Благодаря Паше Чёрту она отсрочила себе голодную смерть минимум на неделю.

13 августа я наконец-то вспомнил о своей беременной подопечной, но отец добровольно-принудительно повёз нашу семью к бабушке в деревню на несколько дней.

— Здоро́во, Кучерявый, давно не виделись! — встретил меня деревенский Сиплый, который буллил меня в детстве.

— Да пошёл ты, Сиплый, я тебя не боюсь! — смело произнёс я, будучи взрослым мужиком.

— Чего?! Давно фофанов не получал? А ну иди сюда!

— Только тронь меня, я всё родителям расскажу, они тоже здесь!

— А, ну ладно, живи пока, — огорчился Сиплый, когда понял, что не на того нарвался.

— Ивашка, Ивашка, пойдём копать какашку! — своеобразно позвал меня Мишка на сбор картофеля.

— А не рано? Ещё только середина августа, — удивился я.

— А ты прогноз видел? Обещают дожди, потом заморозки, потом опять дожди. Копай давай! — приказал папа.

Нелегко было жить и помогать бабушке в деревне, но меня утешал и в то же время тревожил тот факт, что Даше Чёрт было куда тяжелее. Ну когда же мы вернёмся в Москву, и я смогу её навестить?

Как я ни упрашивал родителей, вернулись мы лишь 18 августа поздно вечером с ящиком яблок от бабушки в качестве благодарности за помощь. Я так устал от работы в деревне, что моментально уснул, едва моя голова коснулась подушки.

Утром 19 августа я вскочил с кровати, набросал яблок в авоську и выбежал из квартиры, даже не позавтракав. Наконец-то я проведаю свою Дашеньку! Как же я по ней соскучился!

Однако радость встречи с подопечной омрачил ужаснейший запах падали, который был даже сильнее запаха экскрементов в заброшенном общественном туалете. Казалось, зелёные мухи слетелись со всей Москвы, чтобы доесть труп Паши Чёрта, который был уже наполовину съеден Дашей. Помимо дерьма, весь пол был в засохшей крови и разбросанных внутренностях. Посреди это пиздеца (литературным словом эту картину никак не назовёшь) лежала беременная девушка с огромным животом, ловила зелёных мух, издававших оглушительный гул, и ЕЛА! Я не мог на это спокойно смотреть, и меня стошнило.

— О, свежачок! — пробормотала Даша с выпученными от безумия глазами и бросилась слизывать мои рвотные массы.

— С Ябл… кхе-кхе! С Яблочным… буэ-э-э! С Яблочным Спасом тебя! — еле произнёс я и вручил опустившейся ниже некуда братоубийце авоську с яблоками. Она жадно обгрызла несколько штук, а потом заявила:

— Фу, бля, кислятина! Не мог чё повкуснее притаранить?

Конечно, я обиделся и ушёл, но через пару часов простил эту причуду беременной и вернулся присмотреть за Дашей. Все яблоки уже были съедены, а она сидела на корточках и обильно дристала. Вскоре понос прекратился, и девушка закряхтела так, будто приготовилась выдавить из себя особенно толстую какашку. Ещё миг — и нечто огромное со звуком пробки из-под шампанского выскочило из её грязных половых губ, облепленных насекомыми, и громко плюхнулось в очко, повиснув на пуповине. Я чудом не потерял самообладания, помчался к ближайшему телефону-автомату и вызвал скорую.

Ещё через пару часов Даша Чёрт со своим крещённым в говне новорожденным мальчиком были в роддоме. В приёмном покое их помыли как следует, и я лично проследил, чтобы маму с ребёнком положили в лучшую палату, но в Советском Союзе все они были одинаковые.

— Ни хуя себе, у малого уже усы! — воскликнула роженица от удивления. Ей не показалось: у малютки под носиком действительно уже росли тёмненькие усики.

Обследование показало, что мальчик родился без каких-либо видимых патологий, но он наотрез отказывался брать мамину грудь, а искусственную смесь младенец выплюнул с криками и плачем. Но не умирать же ему после всего, что он пережил ещё в утробе!

Соврав, что я отец ребёнка, с разрешения медперсонала я взял кроху на руки и стал убаюкивать его. Он перестал плакать и потянулся крохотной ручкой куда-то вниз. С новорожденным на руках я присел на стул, и тогда он дотянулся до моих половых органов, а второй ручкой указал себе в ротик.

С трудом веря своей безумной догадке, я вскочил, прошёл метров десять по коридору и закрылся с малышом в туалете. Не до конца осознавая, что я делаю, дрожащими руками я расстегнул ширинку, достал половой член и присел на крышку унитаза. И о чудо — ребёночек с удовольствием взял мою головку в рот и начал сосать, будто сисю!

Мы с малышом оба получили удовольствие от процесса. Кроме того, малыш получил небольшую порцию белка, но этого было мало! Сказать кому-то в роддоме о происшедшем я не решался, но вовремя вспомнил, что под окнами роддома стояли несколько мужчин, которые ждали своих рожающих жён. С ребёночком на руках я выбежал из здания (к счастью, было тепло и солнечно) и подошёл к одному из молодых отцов:

— Послушайте, тут такое дело. Мой ребёнок отказался от груди, и я… Нет, вы не подумайте, я не педофил, просто…

— Что, твой тоже на исхуйственном вскармливании? — быстро понял меня мужик. — Можешь не продолжать, мой старший сын Андрюша Онегин таким же был, мою письку сосал только так! А сейчас рыцарем поля себя возомнил, прикинь! Не парься, поможем мы твоему сынишке. Да, мужики? Покормим маленького усатика?

Неравнодушные молодые отцы быстро согласились, и мы зашли в укромное местечко за роддомом, где нас никто бы не увидел. Малыш по очереди пососал каждому пенис (а некоторым даже по два раза), пока не насытился семенной жидкостью и не уснул со сладкой улыбкой у меня на руках. Последняя капелька спермы задержалась у него на усиках и упала на землю.

— По усам текло, а в рот не попало! — заметил один из мужиков, и мы дружно рассмеялись. С тех пор мы ещё много раз собирались вместе, чтобы покормить малютку, а я договорился с заведующей отделением за шоколадку, чтобы не поднимала лишнего шуму — куда, мол, я всё время забираю ребёнка.

Будучи в некоторой степени неблагополучной и невменяемой особой (в квадрате или даже в кубе), Даша отказалась от родного сына, но пока только на словах. Как только её выписали из роддома, я сразу же предложил ей:

— Дашуля, пошли в ЗАГС.

— ЧЕГО, бля?! Не для тебя мама ягодку растила, Ебланя!

— Ты не поняла, нам нужно зарегистрировать твоего сына, чтобы его не назвали в детдоме как попало!

— Да похуй ваще… Дай закурить лучше.

— А мне не всё равно! — настоял я на своём, и мы пошли оформлять свидетельство о рождении.

— Ваша фамилия? — вогнала Дашу в ступор женщина в ЗАГСе первым же вопросом.

— А хуй знает, помню только… То ли Брежнева, то ли Андропова, то ли Горбачёва…

— Даш, у тебя же прозвище Чёрт, вспоминай! — взмолился я.

— Тю, бля, точняк. Черненко я!

— А как отца ребёнка зовут? — продолжила женщина опрос.

— Которого я съела? Паша.

— Очень смешно! А как сына решили назвать?

— Ох, ну и вопросы у вас! Ну он же педик у меня, раз письки сосёт с рождения. Пусть будет Эдик-педик!

— Когда родили его, юмористка?

— 19 августа.

— Так и запишем: Черненко Эдуард Павлович, родился 19 августа 1989 года.

Глава 2

Наступил 1990 год. Союз нерушимый республик свободных уже трещал по швам, и с каждым днём в его нерушимости стали сомневаться всё больше. В Москве открылся первый в СССР пиндосский Макдональдс, что ещё 10 годами ранее казалось немыслимым. Всё больше республик стали кукарекать о своей независимости, и власть была уже не в состоянии заткнуть им клюв.

Все мои друзья окончили институт ещё полгода назад, и только Катя Полякова продолжила учёбу, поступив на магистратуру. Пора бы уже и её возлюбленному Макару вернуться с годичной стажировки в Японии, которая любому советскому человеку могла бы показаться футуристическим раем.

Маму усатого малютки Эдика — Дарью «Чёрт» Черненко — посадили за жестокое убийство брата и биологического отца ребёнка (это один человек). Что касается меня, отчисленного в прошлом году из института за драку — ничем похвастаться не могу. Вот такой хреновый я протагонист. Это было время моей молодости, мои девяностые.

Я с детства привык стоять в очередях. Порой мне это даже нравилось: всяко лучше, чем пахать на субботнике. 31 января была пусть морозная, но такая солнечная погода, что мне хотелось постоять в очереди подольше. В тот день в Москве были две километровые колонны советских граждан: к старому доброму Мавзолею и к новому загадочному Макдональдсу. Куда же лучше стать? Может, подбросить монетку?

Решено: орёл — Мавзолей, решка — Макдональдс. А почему не наоборот? Наверное, потому, что Владимир Ильич Ленин — орёл мирового пролетариата, а для Макдональдса главное — какой номинал у монеты, которую даёт посетитель. С этими мыслями я подбросил монету, но не смог поймать. 15 копеек упали и застряли в снегу ребром.

А если сыграть самому с собой в камень-ножницы-бумага? Тогда левая рука будет за левых, то есть за Ленина, а правая — за правых и их буржуйский Макдональдс. Но я пока не страдаю раздвоением личности и не могу играть за обе руки одновременно.

Тогда можно предложить сыграть в камень-ножницы-бумага какому-нибудь люберу. Если он ударит меня с левой — стану в очередь в Мавзолей, с правой — в Макдональдс. Хотя боюсь, что мне тогда придётся стать в очередь к травматологу.

Неизвестно, как долго стоял бы я на месте, будто буриданов осёл, если бы пролетающий мимо голубь не помог мне, нагадив на правую руку. Что ж, Макдональдс так Макдональдс, но я всё-таки больше хотел в Мавзолей. Да и очередь оказалась пустяковой: через пять часов я был уже внутри.

— Свободная касса! — услышал я перед собой и только потом рассмотрел меню.

— Биг Мак — 3 рубля? А чё так дорого? — возмутился я. — Да за такие деньги полтора килограмма мяса можно взять!

— Вы заказывать что-то будете? — раздражённо спросила кассирша.

— А что это за название — «Макдональдс»? Почему не по-нашему, по-простому? Например, «Вкусно и хорошо». Нет, «Вкусно и весело». Не, не то. «Вкусно и…» Щас-щас, секунду… «Вкусно и…»

— «Вкусно — и точка»! — раздался недовольный голос сзади. — Заказывай уже или вали отсюда, ты тут не один!

— Блин, так и знал, что надо было в Мавзолей идти, — расстроился я и поспешил покинуть буржуйскую забегаловку с её трёхрублёвыми ананасами и рябчиками, или из чего этот дурацкий Биг Мак там состоит.

— О, Макар, это ты?! — удивился я, увидев знакомого на улице.

— Да, я, — флегматично ответил Макар Галактионов.

— Ты уже вернулся из Японии? Ну как прошла стажировка?

— Да, вернулся. На второй вопрос ответить затрудняюсь, сформулируй конкретнее.

— А у нас Макдональдс открыли, прикинь!

— Я видел. В Японии они на каждом шагу.

— Прямо везде Макдональдсы?

— При чём тут Макдональдсы? Они на каждом шагу, это демоны такие. Во всяком случае, когда в Токио был фестиваль они.

— А при чём тут они?

— Да так, просто вспомнил для поддержания дружеской беседы.

— Ах, ну если дружеской…

— Сарказм? Ладно, отмена. Я тут Кате сюрприз приготовил, только сначала свадьба.

— Так вы женитесь?!

— Да. Завтра в 17:00 я приглашу тебя на нашу свадьбу.

— Уже завтра свадьба?!

— Ты не понял. Слушай ещё раз: завтра в 17:00 я приглашу тебя на нашу свадьбу.

— А, только пригласишь?

— Да. Завтра я и Катя подаём заявление, я узнаю точную даты свадьбы и всех обзвоню.

— А скажи что-нибудь по-японски! — ляпнул я.

— 何でも

— И что это значит?

— «Что-нибудь», ты же сам попросил. Так, информацию я тебе сообщил, дружеская беседа состоялась. 1 февраля в 17:00 я тебе позвоню. Если быть более точным, в интервале между 16:59:50 и 17:00:10 по московскому времени. До звонка, — попрощался со мной Макар и ушёл.

Каким бы каменным ни было лицо Катиного необычного жениха, я всё равно заметил, что в Японии ему жилось гораздо лучше, чем в нашем любимом Советском Союзе, а здесь он словно в тюрьму попал. А что уж говорить о настоящих заключённых в СССР? И я сразу вспомнил о матери маленького Эдика, которого я буквально вытащил из дерьма перед тем, как вызвать скорую, но постеснялся упомянуть об этом.

Дашу Чёрт доставили в Бутырское СИЗО ещё в середине января. С ней в камере сидели ещё 8 женщин не самой приятной наружности, но сама Даша была ещё страшнее, хоть и моложе сокамерниц. К счастью, смотрящая оказалась весёлой бабой с чувством юмора, к тому же любительницей загадок:

— Вилкой в глаз или в жопу раз?

— Бля, в жопу раз, конечно, — смело ответила Черненко.

— Верно, бабам давать в жопу не западло. Следующий вопрос: в жопу дашь или мать продашь?

— Да похуй, и в жопу дам, и мать продам.

— Можно и мать продать, если с мамкой не фартануло, базара нет. Мамка — это не святое. Погнали дальше: есть два стула: на одном пики точены, на втором хуи дрочены; на какой сядешь, на какой мать посадишь?

— Сначала я сяду на второй, потом мамке место уступлю, пусть, бля, тоже покайфует.

— Ну да, можно и так, — согласилась смотрящая.

— Ебать у вас загадки лёгкие, мне в первом классе и то сложнее было учиться, — удивилась Даша.

— Просто мы не хуемрази, чтобы ограничивать себя какими-то понятиями: чё хотим, то и делаем, — объяснили ей.

— Вот и я так считаю, ёбаный в рот! — расслабилась мама Эдика. — Прикиньте, девахи, в августе я родила в параше, и мой малой прямо в говно провалился! ГЫ-ГЫ-ГЫ!

В камере моментально воцарилась тишина.

— А вот это ты зря сказала, — тихо, но очень серьёзно произнесла смотрящая. — Сама пойдёшь в куриный угол, или тебе помочь?

— Чё? Да сама ты курица! — легкомысленно огрызнулась Даша. А вот это она точно зря сказала…

Групповое избиение новенькой продолжалось минут 15. Когда Чёрт от боли не могла даже пошевелиться, смотрящая провела ей устный ликбез:

— Запомни, мразь: «курица» на бабской зоне — это самое тяжкое оскорбление, после неё — «коза». Вот ты — опущенная курица, днище тюремной иерархии, и назад пути нет. Отныне ты будешь чистить парашу и прочее, что нам западло. А ещё будешь периодически ебать нас страпоном, как мужик. И погоняло мы тебе дадим мужское. Вот тебя как звать?

— Д-д-даш-ш-ша, — с трудом разлепила избитая свои окровавленные губы.

— Забудь, теперь ты Даня. Поняла, курица?

После годового забивания головы всякой программистской хренью в Японии Макар уж и позабыл, где находится наше общежитие. Но это полбеды, а беда в том, что он забыл даже название нашего института! Но каким же всё-таки самоуверенным надо быть, чтобы завтра пообещать пригласить меня на свадьбу, ведь Галактионов не видел свою Катю больше года!

— Не подскажете, где находится общежитие, в котором проживает Катя Полякова? — спросил Макар у случайного прохожего.

— А кто это?

— Моя девушка.

— И откуда я могу знать вашу девушку?

— Я понимаю, вероятность этого крайне мала, но всё же больше нуля.

— Молодой человек, шли бы вы куда подальше!

— Хорошо, но куда именно? Задайте мне вектор движения, если вас не затруднит.

— Короче, идите к чёрту! — рассердился прохожий и пошёл по своим делам. Вот видите, какие интеллигентные прохожие были в СССР!

— Хм, к чёрту? — задумался вслух компьютерный задрот. — То есть мне идти под землю? Ага, надо спуститься в метро! Но там же так много станций… Куда именно ехать? Если выходить на каждой станции, я же разорюсь на жетонах! Дешевле уж проездной взять.

Макар задумался так сильно, что замолчал на минуту.

— Идея! Нужно написать на Катю заявление в милицию, и её быстро найдут! Только что бы такое придумать, чтобы её не посадили?

Сказано — сделано.

Заявление

Прошу Вас привлечь к административной ответственности гражданку Полякову Екатерину Фёдоровну, которая публично плюнула мне в лицо, тем самым нанеся непоправимый ущерб моим чести и достоинству.

31.01.90....................Галактионов М. А.


— А шапка где? — строго спросил майор милиции.

— Я снял её при входе и положил в карман куртки, — невозмутимо ответил Макар.

— В заявлении шапка, придурок! «Начальнику ОВД района от потерпевшего Галактионова…» и так далее.

Псевдотерпила быстро переписал заявление и так обрадовался, что его приняли, что вспомнил, где находится Катино общежитие!

Было уже поздно. Путь к любимой девушке проходил через многочисленные тёмные переулки, в которых любили тусоваться гопники. Однако получилась реальность: Макар благополучно добрался до нужной общаги без происшествий.

— ЛЮБИМЫЙ! Сто лет тебя не видела! — обрадовалась Катя и бросилась ему на шею, едва он вошёл.

— Не сто лет, а год с небольшим, — поправил её парень-буквоед. — Более того, в мире пока не зафиксировано ни одного случая встречи после столетней разлуки. Рекорд — 64 года, 8 месяцев и 8 дней.

— А ты совсем не изменился, всё такой же…

— Какой — такой? — пристально бросил Макар на Полякову не допускающий ухода от ответа взгляд.

— Ну-у… — растерялась Екатерина. Шелдон Купер и Валя Будейко не могли прийти ей в голову, ведь этих персонажей тогда ещё не было. — Такой, как Шелдон Купер!

— А кто это? — удивился Галактионов. — Как он мог прийти к тебе в голову, если его ещё не придумали?

— А я имела в виду маленького Купера из «Детства Шелдона»! Он сейчас живёт в Техасе со своей семьёй и уже умничает, но при этом тупит.

— Катя, завтра мы с тобой подадим заявление в ЗАГС, но это не главное. А теперь главное: я в совершенстве овладел языком Турбо Паскаль! — похвастался Макар.

— Ага, расставил приоритеты, умничка. Это японский диалект такой?

— Да с помощью Паскаля я могу решить любую задачу, которую без ЭВМ и за всю жизнь не решишь!

— Например? — спросила Катя без особого энтузиазма.

— Например, можно создать игру, в которой ЭВМ всегда будет обыгрывать человека.

— Что, даже шахматы?

— Не, ну это ты загнула. Гроссмейстера никакая машина не одолеет. А вот если взять что попроще… Смотри: играют двое, первый называет квадрат натурального числа, второй прибавляет ещё квадрат и называет сумму, и так далее. Побеждает тот, кто назовёт некое конечное число, о котором игроки договорятся заранее. Больше, чем это число, называть нельзя. Ну как тебе игра? — засиял знаток Паскаля.

— Впечатляет, — с нескрываемым сарказмом ответила девушка.

— Погоди, я сейчас код быстро напишу, и ты сыграешь, — сказал Макар и сел за компьютер. Через час Катька уже сидела перед монитором и лихорадочно пробовала всё новые числа, но написанная программа всякий раз неумолимо побеждала.

— Да как так-то?! — злилась Полякова. — Откуда железяке знать ВСЕ варианты для ВСЕХ конечных чисел?

— Для меня это лучший комплимент, — улыбнулся программист-интроверт; странно, что он вообще умел улыбаться. — Если хочешь, я могу показать тебе код. Вот он: 

Program SmartMakar;
var N, i, k, l, ww, diff, fs, first, h, S, ii, c: integer; 
W: array[1..10000] of integer;
label Net, No;

BEGIN
writeln('Добро пожаловать в «Просто добавь квадрат»! Прибавлять можно только квадраты натуральных чисел и писать сразу сумму (на первом ходу это просто квадрат). Выиграет тот, кто составит сумму, равную конечному числу. Составлять сумму, превышающую это число, запрещено.');
Net:
write('Назови конечное число (НЕ квадрат натурального): ');
readln(N);
if round(sqrt(N))<>sqrt(N) then W[1]:=N else
begin
writeln('Это число не подходит, попробуй другое.');
goto Net;
end;

S:=0; 
i:=1;
ww:=N;

for k:=1 to N-1 do
begin
diff:=0;
ww:=ww-1;
l:=1;
 repeat
 if round(sqrt(W[l]-ww))=sqrt(W[l]-ww) then diff:=1;
 l:=l+1;
 until (diff=1) or (l>i);

If diff=0 then
 begin
 i:=i+1;
 W[i]:=ww;
 end;
end;

fs:=1;
first:=0;

repeat
if round(sqrt(W[fs]))=sqrt(W[fs]) then
 begin
 writeln('ЭВМ ходит первой.');
 S:=W[fs];
 writeln('Ход ЭВМ: ', S);
 first:=1;
 end;
fs:=fs+1;
until (first=1) or (fs>i);

repeat
No:
write('Твой ход: ');
readln(h);
if (h>S) and (round(sqrt(abs(h-S)))=sqrt(abs(h-S))) and (h<N) then S:=h else
begin
writeln('Невозможный ход, попробуй ещё раз.');
goto No;
end;

ii:=1;
 repeat
 for c:=1 to round(sqrt((N))) do if S+c*c=W[ii] then
  begin
  S:=W[ii];
  writeln('Ход ЭВМ: ', S);
  end;
 ii:=ii+1;
 until S=W[ii-1];
until S=N;
writeln('Конечное число достигнуто, ЭВМ победила.');
readln;
END.

— И это весь код? — ахнула от изумления Катя. — Да я же тыщу вариантов перепробовала, где они все поместились?

— Давай я переведу тебе с Паскаля на русский. Смотри: «var» — это переменные, как х в школьном уравнении. W — это множество ходов, которые нужно сделать для победы. А «label» — это метка для возврата, если ты напишешь неподходящее конечное число или неправильно походишь…

В эту секунду я (Ваня Смирнов) лежал в кровати и смотрел на чёрно-белую фотографию Инги в купальнике. Современных молодых людей не возбудит даже порнофильм с голой фотомоделью в позе наездницы крупным планом, но в 1990 году было достаточно и неподвижной бесцветной полураздетой девушки, чтобы получить кхм… удовольствие.

— Катя, не отвлекайся. Сначала программа проверяет, чтобы конечное число не было квадратом, иначе первый игрок назвал бы его на первом же ходу и победил. Потом все числа от конечного до единицы проходят проверку на вшивость. Прошедшие отбор удостаиваются чести занять своё место в вышеупомянутом множестве W, — продолжил Макар лекцию.

— И как же программа понимает, какие числа нужно отобрать? — поинтересовалась Катя.

— Всё просто: никакие два числа из множества не должны отличаться на квадрат натурального.

— И всё? А почему так?

— Чтобы ты даже теоретически не могла сделать выигрывающий ход, добавив этот самый отличающийся квадрат.

— А, поняла. И что дальше?

— Если в множестве W есть хоть один квадрат — ЭВМ ходит первой этим самым квадратом.

— У, хитрожопая машина!

— Да, а потом она проверяет, чтобы ты походила правильно, то бишь добавила квадрат и не вылезла за конечное число.

— А почему вот здесь неравенство строгое? Я же могу назвать конечное число по правилам?

— По правилам можешь, но ЭВМ не даст, — злорадно ухмыльнулся задрот. — А дальше программа просто выбирает число из множества W, которое на какой-нибудь квадрат больше твоего последнего хода, потом снова ты ходишь — и так пока ЭВМ не назовёт конечное число.

Когда Макар закончил, я (Ваня Смирнов) уже кончил, и не один раз. Наступила полночь, а с ней и февраль.

А чем же была занята моя любимая Инга в ночь с января на февраль? Скакала на члене у гигачада Галдина. Но я тоже далеко не вирджин, если что! Правда, тогда мы не знали таких слов и вместо «гигачад» говорили «крутой парень», а вместо «вирджин» — «неудачник».

На следующее утро Макар и Катя действительно подали заявление в ЗАГС, но потом будущий жених так увлёкся программированием различных игр, что забыл всех обзвонить и пригласить на будущую свадьбу. Когда будущая невеста прямо заявила, что ей надоело прибавлять квадраты, а ещё она как бы в магистратуре учится, Макар быстро просмотрел её учебники, написал очередную программу и позвал её:

— Катя, иди сюда! Будешь совмещать приятное с полезным.

— Что опять? Теперь каждый ход я могу прибавлять по 1—2 квадрата и выставлять лимит для наибольшего квадрата?

— Нет, я составил тесты по твоей учёбе.

— Какие ещё тесты?

— Это вопросы с несколькими вариантами ответов. Отвечать надо А, Б, В или Г. Чем больше правильных ответов дашь, тем лучше.

— Чё за бред? А если я просто угадаю, не зная ответа?

— Поверь, это маловероятно. Скоро так все будут учиться, вот увидишь.

— Макар, ну ты как ляпнешь! Ни в школах, ни в институтах никогда не введут эти дурацкие тесты! Это надо быть полным кретином, чтобы проверять знания по выбранным буковкам!

14 февраля я наконец-то встретил Ингу на улице. Моему счастью не было предела.

— Инга, привет, как я рад тебя видеть! — крикнул я, но она даже не посмотрела в мою сторону. Но я не сдавался и с силой повернул её к себе.

— Отвали, придурок! Чего тебе надо? Вали к своей бомжихе, которой ты так жопу целовал в прошлом году!

— Ты про Дашу? Да у нас ничего не было!

— Что, даже самая конченая наркоманка тебе не дала? А я, значит, дам?

— Инга, ты всё неправильно поняла. Даша просто была беременна и не производила впечатление хорошей матери, вот я и решил позаботиться о её будущем ребёнке. Благодаря мне он родился и выжил.

— Вот и купи себе грамоту, я-то тут при чём?

— Поверь, мне нужна только ты, — тихо, но твёрдо сказал я.

— Поздно, Ваня, я опять с Галдиным.

— Ну бли-и-ин! — сцепил я зубы и ушёл восвояси. Может, и правда навестить Дашу Чёрт в Бутырке?

Предварительно узнав распорядок дня в СИЗО, я попросил позвать Дарью Черненко и представился её братом.

— Ещё один брат? У неё уже был один, — с недоверием прищурил глаза надзиратель. — Да и не похож ты на Дашку. Или ты тоже хочешь, чтоб тебя съели?

— А я сводный брат, — не растерялся я.

— Ладно, сводный брат, сейчас приведу, — смилостивился сотрудник СИЗО и ушёл. Через пару минут он привёл мне какого-то затюканного худющего мужичка с многочисленными синяками, похожего на покойного Пашу Чёрта.

— Чё надо, бля? — хриплым голосом спросил он меня.

— А я… А я к Даше, — робко ответил я.

— Ну я Даша, — сказал «мужичок». Я присмотрелся и увидел едва заметную женскую грудь под тюремной робой. Больше ничего женского в ней не наблюдалось: даже голова была побрита почти налысо, а под носом выросли небольшие, но вполне себе мужские усы.

— Дашуля, я тебе покушать принёс, — не выдержал я при виде выпирающих скул и глазниц, как у скелета, и достал купленную буханку хлеба, которую мама попросила принести домой.

— Чё ты мне покушать принёс, чё ты, мудак, что ль, бля?!

Я тут же сообразил, что просто грызть хлеб не всякой понравится, даже голодающей, и помазал буханку сгущёнкой, которую я купил вместе с хлебом.

— Это сладкий хлеб! В деревнях все ели! — предложил я Даше импровизированное лакомство.

— Дай сюда, блядь, — отобрала заключённая буханку и откусила кусок. — Ещё пизды получишь, блядь.

— Кстати, о пизде, — вспомнил я. — Ты не прочь заняться со мной сексом? Уверен, с сокамерницами сексом не позанимаешься.

— Ха, ебать, ещё как позанимаешься! — засмеялась Черненко. — Только и делаю, бля, что ебу их.

— А как? Мы ещё по биологии учили, что самки с самками не могут спариваться.

— Хы, ёпта, по биологии! А я ваще после третьего класса ушла! Хочешь, и тебя выебу?

— Ух ты, давай! — обрадовался я, представив позу наездницы. Но вместо этого она достала откуда-то из трусов грязный вонючий страпон.

— Готовь сраку, Ваня-Ебланя, — прохрипела Даша.

— Не, спасибо, я лучше дома подрочу! — не на шутку перепугался я и убежал.

Макар обещал мне позвонить 1 февраля в 17:00, но позвонил только 18 февраля, зато ровно в 17:00.

— Добрый вечер, Ваня. Долго колебался над тем, что сказать тебе: «добрый день» или «добрый вечер». Летом я сказал бы тебе «добрый день», но сейчас зима и солнце уже садится, так что…

— Макар, не тяни. Что там с твоей свадьбой?

— Я ещё не определился со свидетелем. Сергей Яковлев уже женат, поэтому он отпадает. Остаётесь ты и Боря Левицкий.

— Хм, и кто же лучше: я или очкастый чудик?

— Вот и я не могу выбрать. Но есть идея. Ты хорошо учился в школе?

— Да уж неплохо, раз в институт поступил.

— Математику хорошо знаешь? Тебе известно такое действие, как возведение в степень?

— Конечно. Например, Боря — чудик в квадрате. А ты — зануда в кубе.

— Отлично, значит, с заданием справишься. Можешь, в библиотеку сходить, это не запрещено. Кто первый приведёт полное доказательство великой теоремы Ферма, тот и станет свидетелем у меня на свадьбе.

Я решил использовать метод от противного. К сожалению, гиперкубов у нас дома не было, но у мамы нашлось несколько формочек для кубиков льда разных размеров. Долго думая (не недолго, а именно долго, это же высшая математика), я залил водой одну из ячеек 25*25*25 мм и одну — 30*30*30 мм и поставил в морозилку. Когда вода в формочках замёрзла, я достал получившиеся два кубика и бросил в стакан размораживаться.

Пока кубики превращались обратно в воду, я взял формочку с ячейками 35*35*35 мм.

— Ваня, ты что там делаешь? — не вовремя вмешалась мама.

— Задачку по математике решаю, — соврал я. Или не соврал? Или соврал, но не совсем?

— Какая математика, балбес! Тебе сколько лет?

— А я Мишке помогаю! — не растерялся я.

— Ты совсем меня за дуру держишь? Думаешь, я в школе не училась? Это же физика! Или химия? Не, H2O же остаётся H2O, не распадается на водород и кислород… Ладно, занимайся, не буду мешать.

Тем временем лёд в стакане полностью растаял, а, как известно, «лёд растаявший — он вода». Я перелил жидкий дигидрогена монооксид в ячейку 35*35*35 мм. Воды не хватило совсем чуть-чуть, но я знал, что лёд по объёму немного больше воды, и положил большую формочку в морозилку. Поэтому айсберги и плавают, хотя кораблям это не всегда нравится.

Из морозилки я достал уже идеальный кубик 35*35*35 мм! Значит, 25³+30³=35³! Значит, великая многовековая теорема Ферма опровергнута!

Но вдруг здесь есть маленькая погрешность? Надо проверить. Очевидно, 25³ заканчивается на 5, 30³ — на 0, а 35³ — на 5. 5+0=5. Да, всё точно, как в аптеке!

— Ну что, готов доказать теорему Ферма? — позвонил мне Макар на следующий день.

— Нет, но я её опроверг! — с нескрываемым восторгом ответил я и рассказал про свой чудо-опыт с кубиками льда.

— Да уж, Борис тоже пытался мне доказать, что 6³+8³=9³ с пренебрежительно малой погрешностью, так что ничья. Прости, Ваня, я совсем забыл, что твой и Борин IQ значительно уступают моему. С учётом ваших умственных способностей я придумал задание попроще: нужно всего лишь решить ребус. Переслать его по телефону, разумеется, невозможно, поэтому я отправлю вам его по почте.

— По электронной почте? — пошутил я.

— Не понял.

— Ну у тебя же есть электронно-вычислительная машина, значит, и почта может быть электронной.

— Глупее шутки я ещё не слышал. Жди письмо. Бумажное письмо, без всяких электронов. В нём зашифровано слово, которое тебе нужно будет отгадать, чтобы стать свидетелем у меня на свадьбе.

Конверт с ребусом я получил лишь 24 февраля. Если бы Макар не поленился пойти пешком и принести мне письмо лично — это было бы быстрее раз в двадцать. Но у него же ICQ (или как он там сказал), ему видней. И вот как выглядело наше с Левицким задание:

Суперколлаж.jpg

Это было всё равно слишком сложно для меня. И я подумал: а смогла бы решить этот ребус Даша Черненко?

Рискну предположить, что Даше Черненко в тот момент было не до ребусов, ведь её исхудавшее тело покрылось большими красными пятнами, напоминающими поджаренные кусочки колбасы. И настолько ужасно они выглядели, что сокамерницы даже перестали бить Дашу.

— Это чё за пиздецома?! — не на шутку перепугалась Чёрт. — Тут есть больница?

— Ага, психушка. «Кошкин дом» называется, — ответила смотрящая, стараясь держаться от больной подальше. — Пиздуй туда, пока нас не заразила этой хуйнёй.

По многочисленным просьбам заключённую под конвоем привели на осмотр к врачу-практиканту.

— А, ну это саркома Капоши, — сразу поставил диагноз доктор. — А прогноз заболевания и лечение мы не проходили, нас тогда в колхоз отправили картошку копать. Но вы не переживайте: пейте побольше воды, гуляйте на свежем воздухе, кушайте фрукты, овощи — и ваша болячка сама пройдёт.

На следующий день Дарья «Чёрт» Черненко умерла. Её тело скормили бродячим собакам.

Ещё через день бродячие собаки сдохли. Что случилось с их телами, дворник Кузьмич умалчивает.

Ещё через день дворник Кузьмич скончался. Что случилось с его телом, патологоанатом умалчивает.

Ещё через день патологоанатом скончался. Это был другой патологоанатом, живший в Ленинграде.

Наступил март, а я всё никак не мог разгадать этот сложнейший ребус. Может, «старение»? Но на обратной стороне суперфотографии Макар предусмотрительно написал, что это НЕ «старение». Ну а что тогда?

— Ваня, давай я скажу, какой ответ, а ты мне рубль! — предложил мне младший брат Мишка.

— Ха, да я тебе 1000 рублей дам, только ты в жизни не отгадаешь! — осадил я назойливого школьника.

— Это «сторож»! С тебя 1000 рублей!

— Чё за бред? При чём тут сторож?

— А ты позвони и проверь!

— А вот и позвоню, и проверю! — крикнул я. Но куда звонить? Макар же в общаге, а там не проведён телефон в каждую комнату. Звонить вахтёрше и попросить позвать Макара? Ага, так она и побежит его искать. Ладно, щас напишу «сторож» под чёрно-белым ребусом и отправлю письмо обратно. Уж почту в общаге-то он регулярно проверяет. Наверное.

Вот и 8 марта. Надо бы поздравить Дашу Чёрт. Посмертно. Да что я на ней так зациклился? Мои мысли прервал телефонный звонок.

— Алло.

— Поздравляю, Иван, — послышался голос Макара.

— Ха-ха, очень смешно, — разозлился я и офигел. — Постой, ты умеешь шутить?! Ты точно Макар?

— Мне пришло твоё письмо. Да, ты прав, это «сторож».

— Да ты чё, с Мишкой моим сговорился?

— Ни с кем я не сговаривался. На фото сто рож.

— А-а-а… — протянул я и вспомнил, что теперь должен брату косарь. — А-А-А-А-А!!!

Хотя чего я парюсь? Это же просто школьник! И зачем ему столько? Не всякий советский гражданин за полгода столько заработает!

— На, Миша, держи рубль, заслужил, — протянул я брату купюру с наименьшим достоинством.

— Хули тут так мало?! Это наш уговор, блядь! Ты заёбывался — я те ответ дал! Ты мне пообещал — должен был косарь отдать! А тут хули так мало, урод, блядь, ты?! — завопил жадный братец.

— Мам, а Мишка матерится! — решил я этот вопрос по-взрослому, и сквернослова поставили в угол на целый день.

— Ничего, я это тебе припомню, — прошипел обиженный гадёныш сквозь зубы.

Плевать на Мишку. Я же буду свидетелем на свадьбе у Макара, которая будет совсем скоро! А мальчишник будет ещё раньше!

Четыре героя — четыре темперамента. Про нас ли это? Макар — стопроцентный флегматик, жизнерадостный дурачок Боря — точно сангвиник, а Серёга под каблуком у молодой жены стал меланхоликом. Холерик ли я? Очень может быть.

Возможно, Макар Галактионов очень хотел бы провести мальчишник в Вегасе, но программа Vegas появится лишь спустя 9 лет. Вместо этого он повёл нас в место, которое в 1990 году было таки популярнее, чем в XXI веке, но всё же не самое подходящее для мальчишника.

— ТИХО, я сказал! Или я тихо сказал?! — заорал охранник. — Тишина должна быть в библиотеке! Пропущу вас, если отгадаете мою загадку.

— Ух ты, квест-рум! — обрадовался Боря, и мы переглянулись. Такого слова даже в Советском Энциклопедическом Словаре не было, не говоря уж о нашем словарном запасе.

— Загадка: ОЧЕНЬ богатый клиент заказал ОЧЕНЬ дорогую проститутку. Что это за книга?

— Эм-м… мануэль? — рискнул предположить я. — Более пошлой и вульгарной книги я не знаю.

— Неправильно! — крикнул охранник. — Это «Тысяча и одна ночь». Целая тысяча всего лишь за одну ночь! Следующая загадка: что глубже центра Земли?

— Центр Солнца! — изрёк начитанный Макар.

— Ты дебил?! Я сказал, не выше, а глубже! А правильный ответ — «20000 лье под водой»! Даю вам последний шанс: третий из восьми породил три восьмых. Кто это?

В это время Катя Полякова с подругами отрывалась по полной программе в подпольном стрип-клубе, то и дело засовывая в трусы танцора по 15 копеек. Нижнее бельё плохо прилегало к телу стриптизёра, и монеты каждый раз со звоном выпадали на пол. Что касается Инги, то она так возбудилась, что побежала мастурбировать в туалет.

К сожалению, мы так и не попали в читальный зал. Кто ж знал, что это Белый Клык наплодил от овчарки щенков, которые на 3/8 были волками? Ну не эксперты мы в волчье-собачей родословной. Но едва мы вышли из библиотеки, как натолкнулись на Ингу:

— Мальчики, вот вы где! Катю в милицию забрали!

— Фамилия, имя, отчество — ты, хуйлуша! — допрашивал Полякову лейтенант в милицейском участке.

— Полякова Екатерина Фёдоровна.

— Догадываешься, за что тебя задержали?

— Это был просто девичник, мы с подругами просто решили развлечься перед свадьбой!

— И поэтому ты 31 января плюнула в лицо гражданину Галактионову у всех на виду?

— Я? Плюнула?! Зачем мне плевать в своего жениха, да ещё и у всех на виду?

— Так это ещё и твой жених? Забавненько.

— Да не было такого, мы вообще были в стрип-клубе!

— А вот с этого места поподробнее. Стрип-клубы, бордели и прочие дома разврата в Советском Союзе запрещены, равно как и их посещение.

— А вы закроете дело по поводу плевка? Ну это же явное недоразумение.

— Да-да, закрою, ты рассказывай.

— Были я, Инга Бородина, Лариса Феофанова — бывшая соседка по комнате, потом ещё несколько девушек…

Когда я, Серёга, Боря и Макар пришли выручать Катю, она уже сидела в обезьяннике вместе с Ингой и Ларисой.

— Я так понимаю, свадьба переносится? — спросил Макар. От злости Катя даже не стала отвечать, а лишь бросила на горе-жениха взгляд, полный презрения.

— Ты злишься, потому что я написал на тебя ложное заявление? — задал Галактионов ещё более нелепый вопрос, хотя, казалось бы, куда уж нелепее.

— ЧТО-О-О?! Так это из-за ТЕБЯ мы все тут оказались?! — рассердилась Инга.

— Нет, — спокойно возразил Макар. — Из-за меня здесь только Катя, я только ЕЁ оклеветал.

Его невеста не выдержала и плюнула жениху в лицо.

— Уже нет, не оклеветал, только с датой ошибся, — всё так же спокойно изрёк Макар, вытирая слюну.

Мы ничем не могли помочь арестованным девушкам и ушли ни с чем.

— Так я не понял, мне переносить свадьбу или нет? — изрёк по пути Макар с большим и толстым IQ.

— А ты догадайся, — не без иронии ответил Серёга.

— Надо написать программу и спросить у ЭВМ, — догадался компьютерный гений.

— Девочки, что же нам делать? — заплакала Лариса. — Неужели нас посадят только за то, что мы сходили на стриптиз?

— Да не ной ты, щас всё решу, — успокоила её Катя. — Товарищ милиционер, я имею право на один телефонный звонок?

— Тебе телефон нужен? В кармане поищи, — пошутил дежурный. — Ладно, звони, только быстро! И без глупостей, а то быстро пулю получишь!

Милиционер открыл ключом дверь обезьянника, выпустил Катю и снова закрыл дверь, после чего провёл девушку к телефону на столе.

— Алло, папа? Я в милиции! — только и успела сказать она перед тем, как дежурный выхватил и положил трубку.

— Э, ты совсем оборзела — по межгороду звонить? Ты б ещё в Америку позвонила!

— Но мои родители в Ижевске…

— А сюда зачем припёрлась? Москва не резиновая! Если все к нам понаедут, мы же внутри МКАД не поместимся!

— А если Москва расширится за пределы МКАД? — ляпнула Катя.

— Молчать! Следователю будешь свои сказки рассказывать! Ты знаешь, сколько это кольцо строилось вокруг города? И как оно будет ВОКРУГ, если Москва станет ещё больше? Предлагаешь новое кольцо строить? Да и куда ещё больше? До границы Московской области? Ха-ха-ха! — пошутил дежурный милиционер и провёл Катю обратно в обезьянник. — Ещё скажи, что троллейбусы в Москве отменят из-за нерентабельности!

Ночь девушки провели за решёткой. На следующий день в участок ворвался здоровенный двухметровый Катин папа и громко стал выяснять отношения с начальником. В итоге всех трёх девушек выпустили, а Фёдора Полякова впятером скрутили и закрыли за хулиганство. В тот день его взрослая дочь узнала немало новых матерных слов.

Макар безмятежно работал за компьютером в Катиной комнате в общежитии и даже не заметил, как его невеста вернулась. Он даже не слышал, как его вещи одна за другой улетали в коридор. Макар услышал лишь:

— Вали отсюда, чтоб я тебя больше не видела!

— Катя, так я понял, мне переносить свадьбу? Мы сегодня должны пожениться, — повернулся программист.

— ПОШЁЛ ВОН!

— Так переносить или…

— Забудь о свадьбе, кретин, между нами всё кончено!

— О, ну наконец-то я услышал ответ, спасибо. Значит, свадьбу из списка дел я вычёркиваю… Ах да, мне теперь нужно найти новое место жительства. Как раз вместо свадьбы займусь поиском, всё нормально. Так что вовремя ты меня выгнала, — заметил Макар и пошёл собирать вещи, в том числе и в коридоре.

У компьютерных задротов, как известно, очень мало личных вещей: их гардероб максимально скуден и обновляется реже, чем Windows, да и не только гардероб. В 2023 году с переездом вообще не возникло бы никаких проблем, но в 1990-м персональный компьютер нельзя было положить ни в карман, ни даже в сумку.

— Ваня, мне нужна твоя помощь, — в который раз позвонил мне Макар с телефона вахтёрши общежития. — И Сергея с собой прихвати.

Не совсем понятно, зачем мы вообще прибежали к этому нерду на помощь. Видимо, всему виной рабский советский менталитет: партия сказала «надо», комсомол ответил «есть». Мы быстро определились, кто что будет нести: Макар взял все свои вещи, кроме ЭВМ; мажор и стиляга Серёга после долгих уговоров согласился нести провода, клавиатуру и мышь с шариком внутри; мне же достались всего лишь тяжёлый громоздкий монитор и системный блок, который кое-как удалось положить сверху, и теперь он упирался мне в лоб.

— Блин, я устал! — пожаловался Серый после того, как мы прошли сто метров. — Может, такси закажем?

У меня ужасно затекли руки, поэтому я даже не стал спорить.

— Но нам нужно посмотреть 197 квартир в разных районах, если не больше, — возразил Макар.

— Короче, я знаю стопроцентный вариант. Или ты соглашаешься на него, и мы едем на такси, или дальше ты сам тащишь всё своё барахло! — поставил Яковлев ультиматум.

— Хорошо, только за такси платишь ты, — согласился Макар.

— А чё я-то? Тебе надо, ты и плати! — возмутился Серёга.

— Ладно, мужики, я заплачу, — зачем-то предложил я, лишь бы поскорее избавиться от тяжеленной ноши.

— Уах, какой щайтан-мащина, да! Куда уас уэзти? — спросил таксист.

— Нерусский таксист? В первый раз такое вижу, — шепнул Серый.

— А что тут такого? Подумаешь, один кавказец на тысячу таксистов. Не захватят же они таксопарки! — шепнул я в ответ.

— Щито ви там щепчетесь? — прервал их водитель такси.

— Пожалуйста, Таганский район, Калитниковское кладбище, — продиктовал Серёга.

— Уосэм рублэй, — задрал цену таксист, но деваться было некуда. Мы погрузили вещи Макара в багажник и сели в автомобиль.

В машине громко играла лезгинка, и никому из нас не хватило смелости сказать водителю, чтобы он переключил музыку или хотя бы сделал потише. Более того, через пару километров мы попали в пробку и стояли целых десять минут!

— Ничего, скоро по всей Москве построят новые развязки, и пробок больше не будет! — мечтательно произнёс Серёга.

Вот и Калитниковское кладбище. Я протянул таксисту 8 рублей.

— Вай, щито ти мине даёщ, ми в пробэке сикоко сьтояли, да? Зинаещ, сикоко копэк бэнзин ситоит? А я иво дуа лытра щщёг, пока ми сьтояли, понимаищ? Дэсят дауай!

Я сцепил зубы, но молча дал нерусскому ещё 2 рубля. Мы очутились у ворот кладбища и осмотрелись.

— Рискну предположить, что это не самое подходящее место жительства, — молвил Макар. — Это уже место ПОСЛЕ жительства.

— Зацени, в каком доме ты будешь жить, — показал Серёга на грязную серую хрущёвку напротив.

— С другой стороны, кладбище — ещё не самый худший вариант, — уныло вздохнул программист, и мы пошли к пятиэтажке через дорогу от кладбища.

— Это невысоко, всего лишь пятый этаж, — весело сказал Серый с проводами, клавиатурой и мышью. — Лифта нет, да он и не нужен.

— Ну да, ну да, — протянул я с системным блоком на ламповом мониторе в руках.

В подъезде пахло не хуже, чем в общественном туалете, но и не лучше. Очевидно, что некоторые граждане как раз и использовали этот подъезд в качестве туалета. Лично я окончательно убедился в этом на третьем этаже, вступив в какашку. А в коридоре последнего этажа неприятно пах не только пол, а также отсыревший и покрытый плесенью потолок. Мы с Серёгой поставили компьютер у нужной квартиры.

— Спасибо, но мне это не… — начал Макар.

— Всегда пожалуйста, — быстро ответил Серый, и мы поспешили вниз по лестнице.

Галактионов в растерянности потоптался немного у двери, но всё же собрался с духом и нажал на звонок. Послышались шум, крики и детский плач, а затем всё более громкий кашель. Дверь открылась, и Макар увидел полусумасшедшего деда в грязной рубашке и рваных штанах. Впрочем, рубашка тоже была рваная, а штаны тоже грязные.

— Здравствуйте, здесь сдаётся квартира? — спросил компьютерщик.

— Чаво? Может, тебе ещё и дворец подавай со всеми хоромами? — проворчал старик. — Комната лишняя имеется. Даже кровать есть. В наше время мы могли об этом только мечтать!

— Так это коммунальная квартира?! — сообразил премудрый Макар.

— А какая ещё? Кухня общая есть, сортир тоже присутствует. Ванной, правда, нету, да и на кой она нужна? В бане помоешься.

— А стол хотя бы есть?

— Какой стол, внучок? Комната 4 квадрата, туда кровать еле впихнули!

— 4 квадратных метра?

— Ну не километра же, ёк-макарёк! Скажи спасибо, что розетка есть!

— Ну хоть розетка есть, — вздохнул программист, кинув взгляд на свою ЭВМ.

— И за всё энто я прошу всего червонец за месяц, — подытожил пожилой хозяин, он же один из жильцов. Что ж, это было и правда недорого.

— Хорошо, я согласен, — вздохнул Макар и стал заносить вещи в свою микроскопическую комнатушку, в которой, к тому же, не было окна. И какой олух делал перепланировку в этой и без того маленькой квартирке?

— Меня зовут Педорец Матвей Самуилович, — представился старик. — Я ветеран Великой Отечественной войны, ты понял? Я воевал!

— Это похвально, — флегматично заметил программист.

— У меня, ёк-макарёк, и выбора не было: или идти на войну, или сразу расстрел за дезертирство.

— И сколько фашистов вы убили? — поинтересовался Макар.

— Эх, внучок, ты думаешь, на войне все с автоматами бегают и стреляют друг в друга? А как же рация? А логистика? А кормить и лечить солдат кто будет, если все будут с автоматами бегать?

— Значит, вы жизнью не рисковали, но каждое 9 мая вас все боготворят и считают героем, я правильно понял?

— А что я, не герой, по-твоему? Знаешь, как тяжко мне тогда жилось? И погибнуть тогда можно было даже в самом глубоком тылу, значит, рисковали все!

— Хорошо, я не спорю. Но у вас медалей больше, чем у Брежнева, — указал нерд на потрёпанный пиджак на спинке стула в коридоре, сплошь обвешанный боевыми наградами.

— А это я купил на честно заработанные деньги! Я же воевал, чёрт возьми, имею право! — вспылил старик по прозвищу ПМС (по первым буквам ФИО).

Также в коммунальной квартире проживали молодая, но затюканная женщина, её 4-летняя дочка и грозного вида мужчина с монобровью — отчим маленькой девочки.

Но как же работать за компьютером? Сначала Макар хотел поставить ЭВМ на кровать, но она так пружинила, что ни о каком устойчивом положении не могло быть и речи. Пришлось ему втиснуть свою электронику на полу между кроватью и стеной и работать то ли лёжа на животе, то ли на корточках. С учётом неудовлетворительного состояния пола второй вариант был бы предпочтительней, будь Макар гопником, а не его противоположностью. Но компьютерный гений легко справился с этой проблемой, расстелив на полу покрывало и улёгшись сверху.

Катя тоже недолго скучала в своей комнате. В конце марта к ней подселили первокурсницу. Как сказал бы Макар, ничего особенного в её внешности не было: стройная блондинка ростом 180 см с 5-м размером груди, ягодицы ещё больше — и все эти прелести были круглые и подтянутые.

— Привет, я Жанна Пуканова-Пёсс, а тебя как зовут? — представилась новая соседка.

— Полякова Екатерина Фёдоровна, можно просто Екатерина Фёдоровна, — буркнула Катя.

— Полякова?! Ну и фамилия! — рассмеялась блондинка. — Типа, пол-Якова? А где вторая половина бедного Яши?

— Ха-ха, очень смешно, — даже не улыбнулась магистрантка.

— О, а давай я будут звать тебя «мужской»!

— С чего это?

— Ну пол Якова же мужской…

И тут Катя впервые поняла, что Макар был не таким уж плохим собеседником и сожителем.

— А теперь послушай меня, Жанна, — встала Полякова и грозно упёрлась блондинке в грудь. — Будешь открывать рот, когда я разрешу, поняла?

— Поняла. А ещё я боксом занимаюсь! И карате!

— Хорошо, можешь говорить, пока я добрая, — успокоилась Катя.

— Слушай, Фёдоровна, у меня вот-вот будут гости из Краснодара…

— Так тебе прокладки нужны?

— При чём тут прокладки? Я говорю, гости из Краснодара сюда придут, приютить надо! Переночуешь сегодня где-нибудь в другом месте?

— А чё это я должна отсюда уходить? — возмутилась Полякова.

— Я хочу похвастаться гостям, как я в одиночку трёх шалав в нокаут отправила, — ответила Жанна.

— А, ну тогда ладно. Чего не сделаешь ради новенькой, — вздохнула Катя и начала собирать вещи.

— Да ты не спеши, они только через три часа придут!

— Да у меня ещё куча дел, мне ещё сходить кое-куда нужно, — промямлила Екатерина Фёдоровна и уже через пару минут закрыла дверь с той стороны.

Моё скучное и унылое пребывание в квартире прервал звонок в дверь:

— Вань, это я, Катя!

— Что случилось? — открыл я дверь.

— Сегодня я переночую у тебя.

— Тили-тили тесто, жених и невеста! — стал дразнить нас Мишка и получил от меня подзатыльник.

— Но у нас нет лишней кровати, — сказал я без обиняков.

— Ерунда, мы же вдвоём прекрасно помещались на одной койке, когда занимались любовью, помнишь? — рассмеялась Полякова.

— Ваня, кто там пришёл? — крикнула мама. — Не уходи далеко, скоро будем ужинать!

— Я помогу тёте Люде с готовкой, — не растерялась Катя и юркнула на кухню.

— О, Катюша пришла, сто лет тебя не видела! — обняла незваную гостью мама. — Проходи за стол, вместе поужинаем.

Честно говоря, я не особо хотел, чтобы Катя осталась у нас ночевать, но мама не оставила мне выбора. А ещё она постелила мне на кухне на раскладушке, пока хитрая Катька дрыхла на моей мягкой и удобной кровати.

— Вань, а ты долго ещё будешь у нас на шее сидеть? Когда ты уже найдёшь работу? — спросила меня добрая мать перед сном.

— Ну а куда я пойду работать, если меня выгнали из института? Вилкой унитаз чистить? — оправдывался я и перешёл в наступление. — Мам, а почему ты сама до сих пор не нашла работу?

— Ну не буду же я вешенками торговать, как Гена! И вообще, не дерзи матери! Спи давай!

— Ага, на раскладушке уснёшь, как же!

— Ещё одно слово, и на полу будешь спать! — пригрозила мать и вышла, потушив свет на кухне.

Рано утром Катя с вещами ушла на пары — да, на магистратуре тоже есть пары. Вернувшись в свою комнату, она ужаснулась: внутри было накурено сильнее, чем в курилке у электриков (однажды Полякова была в курилке у электриков, но это уже другая история), повсюду валялись стеклянные бутылки и прочий мусор.

— Приберёшься тут — ИК! — пока я носик припудрю? — произнесла пьяная Жанна и побежала в туалет, откуда вскоре послышались звуки рвоты.

Что ж, партия сказала «надо», комсомол ответил «есть». Катя молча открыла окно для проветривания и стала собирать мусор после, без всякого сомнения, улётной тусовки.

«Идея! А что, если пожаловаться вахтёрше на новую соседку? — подумала магистрантка. — Да не, не вариант, стучать нехорошо. Лучше уж потерпеть, чем прослыть ябедой».

К счастью, Макара почти не трогали в коммуналке, да и он никого не трогал, лишь целыми днями сидел за компьютером. Но даже он стал невольным свидетелем того, что у живущей вместе с ним семейке далеко не всё в порядке.

Меньшим из зол было то, что работала только женщина, а мужчина с монобровью сидел у неё на шее, но при этом именно он считался главой семьи. Ненароком компьютерный гений узнал, что его звали Хачикян Мастурбек Пэрэм-оглы. Также не самой большой бедой была явная умственная отсталость маленькой девочки: в свои 4 года она еле ходила и постоянно повторяла одно и то же слово.

В апреле Кате надоели постоянные выходки Жанны, да и образ жизни у новой соседки был далёк от здорового:

— Никакая ты не боксёрша и не каратистка!

— Ну и что? Всё равно я сильнее тебя, — возразила Пуканова-Пёсс.

— А, ну да, — мгновенно потухла Полякова.

— Слушай, нам тут реферат задали, напишешь за меня? — попросила Жанна.

— Ладно, напишу, — сцепив зубы, согласилась старшая соседка.

24 апреля я снова услышал тревожный звонок в дверь. Как я понял, что звонок был именно тревожным? Интуиция, наверное. Как бы то ни было, как только я открыл дверь, Катя в слезах бросилась ко мне:

— Вань, что мне делать? Я так больше не могу! Новая соседка по комнате совсем оборзела, слов вообще не понимает! Ты можешь врезать ей как следует?

— Нет, ты что, я девочек не бью! — наотрез отказался я.

— Вот Серёжа и Боря то же самое мне сказали! Никакого толку от вас, мужиков!

— Может, Макар поможет? — осторожно предложил я.

— Но он же козёл, из-за него меня чуть не посадили!

— По крайней мере, он не тряпка и не подкаблучник, в отличие от нас.

— Даже не знаю… — протянула Катя, как бы желая, чтобы её поуговаривали. — Ладно, и где сейчас Макар?

— В коммуналке напротив Калитниковского кладбища, щас адрес запишу, — ответил я и вырвал листок из блокнота.

Катя снова позвонила в дверь. К счастью, на этот раз не в мою. Хозяин коммунальной квартиры Матвей Самуилович открыл ей относительно быстро (45 секунд, как в армии), но не спешил впускать внутрь:

— Чаво тебе?

— Макар Галактионов здесь проживает?

— Может, и здесь, да кто к нему придёт-то? Сколько живу, а никогда не видывал большего бирюка: закроется в комнате и не вылазит из своего телевизора!

— Да, это он! Позовите его, пожалуйста! — обрадовалась девушка.

— Катя, я совсем забыл: наша свадьба переносится или как? — изрёк мудрый Макар вместо приветствия.

— Макарушка, милый, помоги мне! После тебя ко мне подселили первокурсницу, а она такая наглая, что капец! Ой, а кто это у тебя там чавкает? — поинтересовалась Екатерина.

— Да не обращай внимания, это маленькая девочка делает отчиму минет за конфетку, — будничным тоном ответил Макар.

— Какой ужас! Куда смотрит мама?

— В окно, она рядом стоит, просто отвернулась.

— Неужели девочка так любит конфеты, что готова пойти на ТАКОЕ?!

— Нет, ты не поняла: это девочка пообещала отчиму конфету за то, что он разрешит ей сделать ему минет, — разъяснил программист. — Ладно, пойдём разбираться с твоей соседкой.

Пока соседки не было, Жанна сходила в туалет с Катиным полотенцем, так как дефицитная туалетная бумага уже закончилась. Когда Полякова вошла в комнату с Макаром, её некогда белоснежное полотенце было всё в говне и валялось в скомканной виде на Катиной кровати.

— Это ты новая соседка Кати? — спросил Макар своим характерным флегматичным тоном.

— Ну я, а ты кто такой? Ты похож на робота. Может, ты Терминатор? Скоро 2-я часть с Арни выйдет, кстати — думаю, фигня будет полная, а уже следующие фильмы будут всё лучше и лучше, — затараторила блондинка.

— Понятно, — просто сказал Макар и с размаху ударил Жанну в нос. Послышался хруст, и кровь разлетелась в разные стороны.

— Э, бдя, ды бофе обуед — дебуфку бидь? — пробубнила блондинка, держась за разбитый нос.

— Мало, нужно повторить цикл, — решил программист и снова ударил первокурсницу по лицу.

— Я бадню згажу — од дебя удоед!

— Ответ неверный, — без каких-либо эмоций изрёк Галактионов и втащил Пукановой-Пёсс так, что она грохнулась на пол.

— Де дадо, я бодьфе де буду! — взмолилась Жанна. — Я зебодня де убьду б дбудую гобдаду!

— Ответ положительный, условие завершения цикла выполнено, — объявил программист и прекратил избиение.

— Макар, ты настоящий герой! — бросилась обнимать его Катя и поцеловала в губы. — И я снова готова выйти за тебя замуж! Только давай поженимся в январе, хорошо? Так будет лучше.

— Кому лучше? — не понял задрот, который на деле оказался бо́льшим мужиком, чем я, Серёга и Боря, вместе взятые.

— Я не могу сказать, не хочу ломать четвёртую стену, — смутилась девушка.

— При чём тут стена и почему именно четвёртую? Они что, пронумерованы?

— Эх, Макар, каким ты был, таким ты и остался! Но я всё равно тебя люблю! — воскликнула Катя и поцеловала возлюбленного ещё раз.

— Катя, я тоже не хочу ломать какую-то по счёту стену, но мне нужно сообщить кое-что важное, — спохватился компьютерщик. — Ту маленькую девочку, которая сама отдала отчиму конфету за минет, зовут Таня Пронина.

Источник — «https://allll.net/w/index.php?title=Конец_80-х_и_позже&oldid=123447»